Советско-афганские отношения в системе международных связей СССР до Апрельской (1978 г.) революции в Афганистане

Советско-афганские отношения до 1978 г. являются положительным примером сотрудничества государств с различным социально-экономическим устройством, образцом отношений сверхдержавы со страной «третьего мира». Отношения носили взаимовыгодный характер, без вмешательства во внутренние дела друг друга, что способствовало, с одной стороны, укреплению внешнеполитических позиций СССР и безопасности южных рубежей, с другой – становлению национальной экономики Афганистана, улучшению его положения на международной арене. Эти отношения являлись частью системы общемировых связей Советского Союза, в которой наибольшее внимание уделялось США, государствам Европы, Китаю. Афганистан в целом также занимал второстепенное положение во внешней политике СССР. Вместе с тем эта страна трижды в истории советско-афганских отношений до 1978 г. заявляла о себе как важный игрок в мировой политике.

Впервые государства проявили интерес друг к другу в 1919 г. Тогда Афганистан, провозгласивший независимость и начавший очередную войну с Англией, крайне нуждался в международной поддержке. Это же было актуально и для Советской России. Кроме того, она вела борьбу с басмачеством в Средней Азии, поддерживаемым англичанами с территорий Турции, Ирана и Афганистана. Договоры 1921 и 1926 гг. позволили в значительной степени разрешить проблемы двух государств.

Вместе с тем в первые годы существования Советской России в ее руководстве имелись силы, ставившие перед собой задачи, выходившие за рамки добрососедского сотрудничества с Афганистаном. Была поставлена задача использовать противоречия афганцев с англичанами в целях реализации Троцким идеи мировой революции в странах Азии, в первую очередь – в Британской Индии [ Тихонов , 2008, с. 26]. Дипломат старой русской школы Н. Бравин резко возражал против таких планов [Там же, с. 30]. Сторонники перманентной революции в советском руководстве оказывали нажим на своих противников в стремлении развязать военный конфликт в Афганистане [ Панин , 1998, с. 34–43]. Не последнюю роль в этом играл Третий (коммунистический) интернационал, получавший от большевиков крупные материальные средства и действовавший вразрез с национальными интересами России. Но планам не суждено было осуществиться по причине участия Красной Армии в Гражданской войне и в борьбе с басмачеством. С другой стороны, советское правительство отказалось от прямого столкновения с Англией в Афганистане, подписав с ней 16 марта 1921 г. торговое соглашение.

Первый период развития советско-афганских отношений интересен тем, что в апреле 1929 г. предпринималась попытка оказать прямую военную помощь свергнутому с трона дружественному Советскому Союзу королю Афганистана Аманулле-хану. СССР направил тогда отряд красноармейцев, который при поддержке авиации вошел в северный Афганистан и направлялся на Кабул [ Агабеков , 1998, с. 270–272; Аптекарь , 1999, с. 17–21; Панин , 1998, с. 207–211]. Но из-за бегства Амануллы-хана в Индию в мае этого же года советские войска из страны вывели, что вызвало у наркома иностранных дел Г. Чичерина сожаление. В июне 1929 г. он писал И. Сталину, что из-за «национальной ограниченности» некоторых членов советского правительства СССР упустил исторический шанс закрепиться на стыке “между СССР и Британской империей” … Проморгали, проморгали. А какой козырь давала в руки история» [Письмо Г. Чичерина..., 1999, с. 77].

Второй период развития отношений с южным соседом связан с началом Второй мировой войны и усилением позиций фашистской Германии на Среднем Востоке. Советское руководство вынужденно провело на своих южных границах ряд военных мероприятий, вызвавших беспокойство Афганистана, Ирана и стоявших за ними англичан. Обстановка резко обострилась с нападением фашистской Германии на Советский Союз. На севере Афганистана стали формироваться басмаческие отряды с целью проведения военных акций на территории СССР. В 1942 г. немецкие, японские и итальянские спецслужбы при поддержке афганской власти реально могли двинуть на СССР до 10 тыс. бывших басмачей. В таких условиях СССР совместно с Великобританией принял меры по прекращению деятельности в Афганистане фашистской агентуры. К концу 1941 г. афганцы, напуганные вводом советско-английских войск в Иран, выдворили часть немцев и итальянцев из своей страны. В 1943 г., после поражения, понесенного Германией под Курском, их деятельность была прекращена вовсе.

Сложности в советско-афганских отношениях, вызванные событиями Второй мировой войны, были сняты в 1946 г., когда И. Сталин 6 июня принял в Москве посла Афганистана Ахмат-хана [ Тихонов , 2008, с. 303].

Третий период активности СССР в афганской политике начался в 1955 г. Этому периоду уделяется основное внимание, поскольку создание мощного позитивного потенциала советско-афганских отношений приходится именно на 1955–1978 гг. [Советско-афганские отношения..., 1971, с. 28]. В эти годы в Афганистане и вокруг него происходили главные события, определившие его преимущественную ориентацию на Советский Союз.

Для понимания некоторых аспектов деятельности СССР на афганском направлении, ее места в советской внешней политике в целом важно учитывать развитие международной обстановки в 50–70-х гг. ХХ в.

Итоги Второй мировой войны дали мощный импульс дальнейшему распространению в разных странах коммунистических идей. Авторитет СССР достиг своего апогея. Активизировалось международное коммунистическое и рабочее движение, ставшее заметной силой на мировой арене. Советский Союз создал социалистический лагерь, являвшийся противовесом устремлениям США к мировому господству.

Послевоенные годы связаны с укреплением позиций СССР прежде всего в Европе. Решая здесь вопросы безопасности, Советский Союз объективно затрагивал интересы Соединенных Штатов. Объединив европейские страны в военно-политический блок НАТО, США стали играть в нем главную роль и определять восточную политику его членов. Защита Советским Союзом своих западных границ, политических, экономических и военных интересов в Европе также стала зависеть большей частью от его отношений с США.

В 1958 г. США дали определение «локальной» войне как конфликту в менее развитых районах мира при ограниченном участии вооруженных сил США. Администрация Дж. Кеннеди в развитие идеи локальных войн «изобрела» концепцию «гибкого реагирования», которая предусматривала возможность «периферийных противоречий» с СССР без перерастания их в большую войну.

Жесткий раздел сфер влияния СССР и США в Европе, равновесие сил на европейском континенте предопределили смещение борьбы двух сверхдержав на мировую периферию. Противостояние СССР и США имело положительные и отрицательные следствия для «третьего мира»: с одной стороны, он получил возможность расширить борьбу за независимость, во многих случаях добиться ее, а с другой – развивающиеся страны превратились в объекты соперничества сверхдержав, в зону перманентных региональных и локальных конфликтов. Успешному проведению политики СССР на мировой периферии способствовал его возросший авторитет после Второй мировой войны. Он не являлся классической колониальной империей, поддерживал освободительные движения, обладал мощью мировой державы.

В то же время у советского руководства были опасения, что тотальное присутствие США в «третьем мире» могло привести к удушению СССР и мировой системы социализма в целом. В 1983 г. директор ЦРУ У. Кейси в одном из публичных выступлений де-факто признал это: «третий мир» будет «главным полем советско-американской битвы в течение многих предстоящих лет» [Брутенц, 1998, с. 286]. Существует точка зрения, согласно которой СССР, идя «в арабский мир, на Ближний и Средний Восток, в Африку, в Центральную, Юго-Восточную и Южную Азию, … в Ка-рибский регион», не стремился к укреплению социализма как более передовой общественно- экономической формации, а руководствовался сверхдержавными устремлениями «в рамках геополитического соперничества с США» [Брутенц, 2009, с. 15]. Возможно, так и было. Однако маловероятно, чтобы США позволили себе спокойно созерцать процессы укрепления экономики СССР, его вооруженных сил, даже если бы он не расширял свое влияние в мире.

В контексте глобального противостояния СССР – США практически не могло быть регионов мира, где бы не пересекались геополитические интересы двух сверхдержав. Усиление позиций США в какой-либо точке планеты означало ослабление там позиций СССР. Обе державы всеми способами стремились не допускать этого. Ближний и Средний Восток в борьбе сверхдержав занимал важное место. С превращением его в основного поставщика энергоресурсов для западного мира и Соединенных Штатов последние объявили регион зоной своих жизненных интересов и разместили здесь пятисоттысячную группировку войск. После Второй мировой войны США начали создавать свои военные объекты на территории Турции и Ирана, граничивших с СССР. Советский Союз не мог оставить без внимания такую политику США. Были приняты меры по заключению соответствующих договоров с Египтом, Сирией, Йеменом, Ираком, Иорданией. В 1970-е гг. СССР установлены дипломатические связи с ОАЭ, в 1980-е – с Оманом, Катаром, позже – с Бахрейном. Советский Союз, таким образом, постепенно налаживал здесь взаимовыгодные торгово-экономические отношения [Международные отношения…, 1957; Сборник действующих договоров..., 1978].

Особое внимание при проведении политики в указанном регионе СССР уделял ближайшим соседям – Ирану, Турции и Афганистану. В 1950-е и 1960-е гг. отношения с ними приобрели относительно стабильный характер и непосредственных угроз безопасности Советского Союза в этом направлении не было. Ирану и Турции предоставлялась экономическая помощь, делались умеренные политические уступки. Однако в Иране и Турции доминировали Соединенные Штаты Америки, что не позволяло Советскому Союзу расширять с ними связи. США использовали эти государства для размещения в них систем технической разведки, а в Турции – и ракетных комплексов .

Извлекая «дивиденды» из противоречий сверхдержав, Афганистан до 1978 г. в целом оставался на периферии мировой политики. В геополитических «играх» СССР и США эта страна благодаря настойчивости в реализации политики нейтралитета занимала скромное место. Такое положение вокруг Афганистана объясняется не только его нейтралитетом. На ситуацию оказывало влияние также отсутствие у страны выхода к морям, разведанных значимых сырьевых ресурсов, неразвитая инфраструктура и другие особенности этого уникального государственного образования. Вместе с тем никакие усилия страны «третьего мира» сохранить нейтралитет не могут стать препятствием для мировых держав в проведении ими своей внешней политики. Так произошло и с Афганистаном, как только в регионе возникла угроза интересам двух сверхдержав.

Афганское руководство, развивая отношения с СССР, их приоритетным направлением видело главным образом экономическое сотрудничество. Начиная с середины 50-х гг. ХХ в. оно развивалось все активнее. С 1955 по 1977 г. между двумя странами в связи с этим происходил активный обмен визитами. Так, председатель Совета министров СССР выезжал в Афганистан четыре раза, председатель Президиума Верховного совета СССР (формальный президент страны) – столько же, заместители председателя Совета министров СССР – трижды. Король Афганистана Захир-шах в эти же годы посещал СССР три раза, президент М. Дауд – дважды, главы правительств – четырежды. Поездки на уровне министров осуществлялись еще более интенсивно. В ходе визитов были подписаны ряд договоров, десятки соглашений о товарообороте и платежах, строительстве объектов экономики. При этом возврат денег по кредитам оговаривался через восемь лет равными ежегодными долями в течение более чем двух последующих десятилетий, под два процента афганскими товарами, что для Афганистана являлось весьма выгодно.

В 1960-е гг. Афганистан попытался развивать государственный сектор своей экономики на плановой основе, исходя прежде всего из устойчивых и надежных связей с СССР. Именно в период выполнения первого (1956–1961) и второго (1962–1967) пятилетних планов были «построены или находились в процессе строительства крупнейшие промышленные предприятия и объекты экономической инфраструктуры, составившие основу государственного сектоpa. По существу, в стране появились новые отрасли промышленности – авторемонтная, горнодобывающая, химическая, цементная, домостроительная. Объем продукции, производимой на государственных предприятиях, за годы двух пятилеток вырос в 4,4 раза» [ Коргун , 2004, с. 334].

На предприятиях, построенных с помощью СССР, к 1978 г. производилось более 3/5 всей промышленной продукции государственного сектора экономики. На ТЭС и ГЭС, сооруженных при содействии Советского Союза, вырабатывалось 60% производимой в стране электроэнергии; 70% дорог с твердым покрытием (1500 километров) построено советскими специалистами и афганской молодежью из Трудовой армии [Теплинский, 1982, с. 122].

Кадры для зарождающейся промышленности Афганистана готовились также в СССР, где находилось до 22% всех афганских студентов, обучавшихся за рубежом. С помощью советских преподавателей готовились кадры и в учебных заведениях непосредственно на территории Афганистана [Там же, с. 123].

В 1978 г. СССР по-прежнему оставался главным хозяйственным партнером Афганистана. На его долю приходилось более половины всей экономической помощи, предоставлявшейся из-за рубежа. В соответствии с советско-афганскими договорами, соглашениями и протоколами в строй было уже введено 73 объекта, а в стадии строительства находилось еще 63 [ Глуходед , 1982, с. 128–142]. Обе страны шли навстречу друг другу и в развитии торговли, создавая взаимные привилегии. С 1972 по 1976 г. объем торговли между СССР и Афганистаном увеличился с 68,9 до 154 млн. рублей. О позитивной динамике экономических связей двух стран, месте СССР в развитии афганской экономики французский ежемесячник «Монд дипломатик» писал, что в 1951 г. доля Советского Союза во внешней торговле страны достигла 14% , а в 1960 – 36,5%. «С 1962 по 1967 гг. доля русских составляла 65% общего объема иностранной помощи Афганистану» [ Теплинский , 1988, с. 213].

Содействие в экономическом развитии Афганистану оказывали и некоторые международные структуры, в частности, Всемирный банк, Банк Азиатского развития. Помогали стране арабские страны (Саудовская Аравия, Ирак, Иран – по 10 млн. долларов), Болгария, Чехословакия, Китай, Англия и некоторые другие. К началу 70-х гг. было заключено до 50 соглашений с зарубежными странами. Это обеспечивало весомую прибавку к тому, что Афганистан получал от сотрудничества с СССР, но все же значительно меньшую, чем его помощь. Исключение составляли Соединенные Штаты Америки, вложившие в развитие страны в 1950–1978 гг. порядка 500 млн. долларов. СССР же в этот период оказал Афганистану помощь на 1100 млн. долларов [ Коргун , 2004, с. 397].

В своем стремлении проводить независимую политику афганские лидеры не были непоследовательными. В условиях существования постоянных проблем в отношениях с Пакистаном, возникновению которых способствовали Англия и США, запугивания афганских лидеров советской угрозой Захир-шах и М. Дауд принимали не менее активные меры по налаживанию связей с другими государствами, включая США. Попытки США «привязать» Афганистан к своей политике не удались, что привело к отказу предоставить ему финансовую помощь в необходимых объемах. Оказывали на страну нажим и соседние исламские страны. Пакистан, в частности, запретил транзит афганских грузов через свою территорию.

Говоря о политической стороне советско-афганских отношений, следует констатировать следующее: политического сотрудничества (за исключением кратковременных периодов противостояния афганцев и англичан во время утверждения государственной независимости в 1919–1921 гг. и ликвидации позиций фашистской Германии в Афганистане в ходе Второй мировой войны) не было. Конечно, наличие отношений между двумя странами – это уже политика. Однако, если понимать политическое сотрудничество как, к примеру, выработку и проведение согласованной международной политики двух стран, то данное утверждение справедливо. Безусловно, Советский Союз, развивая экономические отношения с Афганистаном, преследовал и политические цели. Но не экспансионистские, как это пытаются представить в зарубежных изданиях. Диктовалось это прежде всего интересами национальной безопасности СССР, вытекавшими из глобального противостояния двух мировых социально-политических систем. Афганские лидеры, последовательно отстаивая нейтралитет, смогли сохранить его вплоть до апреля 1978 г., когда Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) пришла к власти.

В середине 70-х гг. во взаимоотношениях СССР и Афганистана четко проявилась взаимная «подозрительность»: у президента М. Дауда – из-за признаков поддержки Москвой левых группировок, у Советского Союза – из-за настойчивых попыток М. Дауда наладить связи с США, Ираном и западными странами. Опасения М. Дауда относительно усиления восприимчивости афганцев к коммунистическим идеям, возможной поддержки Советским Союзом левых сил в Афганистане имели основания, как объективные, так и субъективные . Первые не могли не воздействовать на население в связи с все большим увеличением роли СССР в экономическом развитии страны, расширением гу- манитарного обмена. Субъективные основания обнаруживались в действиях руководителей левых группировок, прежде всего НДПА, всячески стремившихся к налаживанию связей с КПСС.

О взаимоотношениях ЦК КПСС, МИД СССР и афганских левых сил повествуется в работе А. П. Барышева «Большевизм и современный мир» [ Барышев , 2003]. В процессе обоснования целесообразности поддержки Советским Союзом Народно-демократической партии Афганистана и Апрельской революции 1978 г. он указывает на то, что официально эта партия не признавалась КПСС. Начавшиеся с 1967 г. нерегулярные контакты с НДПА не давали возможности отслеживать положение в партии и влиять на ее политику. Тем не менее о далеко идущих планах НДПА руководство КПСС знало и предпринимало попытки сдерживания ее революционных амбиций. Лидеры НДПА также понимали, что СССР не согласится на захват ими власти в Афганистане, и не информировали советскую сторону о своих планах в полном объеме.

Конкретных документов о «подталкивании» советскими представителями в Афганистане НДПА к захвату власти пока не найдено. Но о поддержании с ее лидерами связи, в частности, сотрудниками советских спецслужб, некоторые свидетельства имеются. Так, заместитель резидента КГБ СССР в Кабуле в 1975–1979 гг. А. Морозов в серии журнальных публикаций о своей работе в то время приводит данные о передаче НДПА в 1976 г. через посольство СССР письма в международный отдел ЦК КПСС. В этом же году сотрудники резидентуры тайно встречались с руководителем НДПА Н. М. Тараки. Ему было передано мнение советского руководства о нежелательности каких-либо военных акций НДПА в отношении действующей власти [ Морозов , 1991, с. 36–37].

Советская внешнеполитическая разведка поддерживала с НДПА связь ориентировочно с конца 60-х гг., т.е. лет восемь-десять (возможно, чуть больше) до апрельских событий 1978 г. Сам факт поддержания советскими представителями связи с функционерами партии, ее руководителями, оказания им моральной и, пусть даже небольшой, материальной помощи способствовал активности НДПА. Советское руководство, проводя в отношениях с Афганистаном линию на сохранение статус-кво, отвечавшего интересам обеих стран, как представляется, не смогло верно оценить положение в НДПА и крайний радикализм, присущий ее крылу «Хальк». Негласные контакты КПСС и КГБ СССР с лидерами НДПА сформировали у последних уверенность в поддержке любых действий, включая несанкционированный захват власти. И они не ошиблись. Таким образом, в этой сфере неофициальных политических связей с Афганистаном руководством СССР допускались не до конца выверенные шаги, которые косвенно способствовали вооруженному выступлению НДПА 27 апреля 1978 г. Этот просчет усугубился последующими ошибками СССР в установлении отношений с уже правящей НДПА.

Важную роль в советско-афганских отношениях играли военные связи. Очередная попытка модернизировать афганские вооруженные силы была предпринята в 50-е гг. М. Даудом после назначения его премьер-министром страны. В поиске средств и модели развития армии Афганистан попытался обратиться к США, но получил отказ, а СССР с готовностью ответил на просьбу, предоставив на эти цели специальный кредит. Советские военные специалисты разработали программу модернизации королевских вооруженных сил. В военных училищах СССР начиная с 1960 г. стали готовить афганских офицеров.

Однако власти Афганистана по-прежнему принимали все возможные меры, чтобы избежать роста советского влияния в армии. Они хорошо понимали, что афганская молодежь, обучаясь в Советском Союзе, подвергается воздействию коммунистической пропаганды [ Коргун , 2004, с. 366]. Понимали также и то, что проникновению в страну коммунистического мировоззрения способствует все, что было связано с расширяющейся деятельностью в Афганистане советских военных и гражданских специалистов. Но поделать что-либо с этим практически не могли. США и другие страны ограничивались подготовкой небольшого числа афганских военных кадров. Предоставлять же более значимую помощь они соглашались только на определенных политических условиях.

К моменту совершения в апреле 1978 г. военного переворота и взятия власти в руки НДПА в стране находилось более 2 тыс. советских советников и специалистов. В военных училищах и академиях СССР получили подготовку более 3 тыс. афганских военнослужащих, главным образом из числа командного состава [Гражданская война…].

Отношения СССР и Афганистана развивались и в других областях. В области науки и культуры они начались с подписания договора между двумя странами в 1960 г. Сразу же активизировался обмен делегациями спортсменов, ученых, последовали гастроли артистов, поездки писателей, художников. Все это способствовало углублению понимания между народами СССР и Афганистана. Не была забыта и наиболее гуманитарная линия сотрудничества – здравоохранение. Советские врачи работали в медицинских учреждениях Афганистана, афганские студенты получали медицинское образование в СССР, повышали квалификацию в аспирантурах и ординатурах. С советской помощью в Кабуле созданы госпиталь, поликлиника, центр матери и ребенка. Благодаря содействию советских медиков в стране была практически ликвидирована оспа, сократилось число заболеваний малярией [Теплинский, 1982, с. 123].

США и западные страны в общем контексте противостояния с СССР и мировой социалистической системой всячески пытались исказить суть отношений между двумя государствами. В стремлении оказать помощь Афганистану СССР якобы преследовал свои цели: получение доступа к полезным ископаемым и энергетическим ресурсам, выхода к Персидскому заливу, создание механизмов возможного влиянии на процессы в Иране и т.д. Однако утверждения о неблаговидных целях и действиях СССР не подкрепляются убедительными аргументами. В завоевании внешних рынков Советский Союз действовал гораздо скромнее США и западных стран, не ставил перед афганцами неприемлемых условий и ориентировался на отдаленную перспективу, выгодную обеим странам.

Расширение экономических связей двух стран, оказание Афганистану экономической, гуманитарной и военно-технической помощи прежде всего в интересах развития самого Афганистана играли двоякую роль. Во-первых, доминирующее экономическое присутствие СССР в Афганистане способствовало решению части политических задач на Среднем Востоке, вытекавших из общего глобального противостояния с США и Западом, что обеспечивало безопасность южных границ Советского Союза. Во-вторых, развитие экономики Афганистана, разведка и освоение его природных ресурсов в перспективе могли дать толчок к дальнейшему росту экономик в республиках советской Средней Азии.

Следует подчеркнуть, что советско-афганские отношения были не просто отношениями между двумя государствами. Эти отношения в 50-х – начале 60-х гг. ХХ в., наполненные главным образом торгово-экономическим и военно-техническим сотрудничеством, можно назвать «бархатным периодом». В то время практически не наблюдалось явных попыток СССР «заигрывать» с лево-демократическими группировками в Афганистане, не оказывалось откровенного давления на его руководство. С началом «холодной войны» актуальным стал вопрос о сторонниках и союзниках в борьбе двух мировых социально-политических систем. Каждая, даже самая небольшая победа в виде перехода какой-то страны на некапиталистический путь развития либо приобретения ею «социалистической ориентации» означала подтверждение теории марксизма-ленинизма о неизбежности краха капитализма. Обратные процессы свидетельствовали об утопичности коммунистической идеи. В этой связи понятны пусть и осторожные попытки советского руководства привлечь Афганистан на свою сторону. Сделать это не удалось, как не удалось и Соединенным Штатам. Сохранение Афганистаном последовательного нейтралитета отвечало национальным интересам СССР.