Современная украинская историография Второй мировой войны: проблемы, подходы, тенденции

После событий 2014 г. в украинской историографии Второй мировой войны и ее составляющей — Великой Отечественной войны произошли заметные изменения, нужда- ющиеся в научном осмыслении. Для исследования этой темы были использованы работы, опубликованные в 2014–2019 гг.: монографии, сборники статей и отдельные статьи, напечатанные в ведущих журналах страны — «Український історичний журнал» и «Сторін-ки воєнної історії України» 1. Естественно, проанализировать все работы, вышедшие за указанный период, не представляется возможным, поэтому целью настоящей публикации является выделение основных проблем, изучаемых украинскими учеными, исследующими историю Второй мировой войны.

Данная статья в определенной степени является продолжением работы переяслав-хмельницкого историка Т. Нагайко «Социальный вектор украинской историографии в изучении Второй мировой войны» [1], в которой дан анализ публикаций отечественных историков 2005–2014 гг.

Следует отметить, что в 2014–2019 гг. важную роль в изучении истории Великой Отечественной войны сыграли «Методические материалы к 70-й годовщине изгнания нацистских оккупантов из Украины», изданные Украинским институтом национальной памяти (далее — УИНП) осенью 2014 г. [13]. В этих рекомендациях требовалось заменить термин «Великая Отечественная война» на термин «Вторая мировая война» [13], то есть окончательно утвердить то, что и так происходило в украинской историографии. И сегодня термин «Великая Отечественная война», исключенный из научного оборота, практически не употребляется в отечественной науке. Вместо него всё чаще используют термины «Вторая мировая война» или же «немецко-советская война».

Известные историки, заведующие отделами Института истории Национальной Академии наук Украины С. Виднянский (возглавляет отдел истории международных отношений и внешней политики Украины) и А. Лысенко (руководит отделом истории Второй мировой войны) совместно с ведущим научным сотрудником научно-исследовательского центра военной истории Национального университета обороны Украины им. Черняховского (далее — НУОУ) в статье «Начало „второй империалистической войны“ и „украинский вопрос“: некоторые дипломатические, политические, военные аспекты» [4], по сути, предложили еще один термин — «вторая империалистическая война» — как «отголосок» одного из терминов, применявшихся к Первой мировой войне. Возможно, это связано с тем, что в исторической науке причиной начала Второй мировой считают результаты Первой мировой войны.

Т. Нагайко отмечает, что многие историки в отношении этого периода, одного из самых ужасных в истории по своим губительным последствиям для человечества, используют также дефиницию «Военное лихолетье 1939–1945» [1, с. 183].

Уточнения в некоторые базовые военные категории, понятия и термины (такие как «военное искусство», «стратегия», «оперативное искусство», «битва», «военная операция» и др.), используемые для описания событий Великой Отечественной войны, внесли историки, служащие в НУОУ, — С. Сидоров и В. Грицюк [6].

Хотя статья Р. Гулы «Национализм, патриотизм и интернационализм: методологические и праксеологические аспекты» [7] непосредственно не касается исследуемой здесь темы, изменения в интерпретации таких понятий, как «украинский патриотизм», «национализм», «интернационализм», а также «этнос», «нация», «народность», имеют важное значение для дальнейшего изучения истории Второй мировой войны, особенно деятельности украинских националистов, их идеологии и преследуемых целей. Не зря автор сделал вывод о том, что понятие «патриотизм» нужно «коррелировать в зависимости от условий развития внутриполитической ситуации и внешнеполитических угроз» и что «наполнение принципиально новым содержанием категории „национальное“» должно происходить «с помощью взвешенной политики исторической памяти на основе объективной оценки драматических событий украинской истории ХХ века» [7, с. 191].

Очень важными для дальнейшего исследования темы являются теоретические статьи. Их немного, по сравнению с прошлым десятилетием [1], но они показывают, на каком фундаменте базируется современная украинская историография и какие изменения вно- сятся в мифологемы национальной концепции истории Второй мировой войны. Прежде всего эти работы основываются на упоминаемых выше рекомендациях УИНПа [13], исследованиях западных философов, историков, политологов, социологов и придерживаются политического вектора Украины, связанного с обвинениями современной России чуть ли не во всех исторических катастрофах. В каждой статье обязательно присутствует негативная критика действий Советского Союза накануне и в годы Второй мировой войны, а также критика современной российской концепции истории Великой Отечественной войны, что иногда вызывает изумление. Так, освещая феноменологию социальной солидарности и благотворительности, А. Лысенко пишет, что благотворительные инициативы советских граждан направлялись «в организованное русло и имели соответствующее идеологическое звучание» [11, с. 12], то есть помощь народа своей стране расценивается как негативное явление. А в статье Т. Вронской и А. Лысенко «Феноменология войны: природа и цивилизационно-гуманитарное измерение» отмечается, что «Москва (в смысле современная Россия и ее правительство. — Е. Д.) уже открыто пошла на слом Потсдамско-Ялтинской системы, агрессию против Молдовы, Грузии, Украины, создание сепаратистских движений и „незави-симых“ республик в Приднестровье, Абхазии, Северной Осетии, на Донбассе и в Крыму» [5, c. 12]. Это высказывание не может не вызвать удивления, поскольку Ялтинско-Потсдамская система к современным событиям в странах, отмеченных в цитате, не имеет никакого отношения. Более того, во время складывания этой системы Россия, Молдова, Грузия, Украина входили в состав единого государства — Советского Союза.

Вернемся к уже упомянутой статье С. Виднянского, В. Грицюка и А. Лысенко. В ней, при анализе пакта Риббентропа-Молотова и значения присоединения западноукраинских земель в сентябре 1939 г., авторы подчеркивают, что действия И. Сталина никоим образом не решали «украинский вопрос», хотя «объективным образом большинство украинских земель объединились в составе советской Украины» [4, с. 19]. При этом ученые обвиняют

И. Сталина в том, что он совершенно не думал об интересах украинского сообщества [4, c. 19]. Несмотря на то, что он, присоединив западную часть к восточной, по сути, решил вопрос украинских националистов относительно создания соборной Украины (и это, кстати, признается исследователями Украины). К тому же понятно, что перед И. Сталиным, как руководителем Советского Союза, стояли более масштабные задачи… Историки также считают, что «СССР и Германия с двух сторон последовательно подтачивали Версальскую систему в Европе» [4, c. 10], приуменьшая роль в этом процессе других стран.

Таким образом, в теоретических публикациях украинских историков дана негативная оценка деятельности правительств Советского Союза и современной России (как его правопреемницы), обвиненных исследователями в агрессии наравне с гитлеровской Германией. Такая концепция отвечает современной тенденции в западной историографии, сводящейся к стремлению обвинить Советский Союз в развязывании Второй мировой войны.

Тем не менее исследователи в своих работах проводят глубокий анализ освещаемых проблем. А. Лысенко, например, проследил генезис понятий «благотворительность» и «социальная солидарность», обратившись к объяснениям этих терминов известными философами в разные века [11]. Исследуя феноменологию войны, ученые раскрыли влияние мировых вооруженных конфликтов (в том числе Второй мировой войны) на морально-психологическое состояние людей, стратегии их выживания в тяжелых условиях, изменение ценностных ориентиров. Авторы считают, что в основе военных конфликтов лежат, прежде всего, экономические мотивы и интересы, а доминирующими маркерами выступают политические причины, в которых сублимируются все остальные — идеологические, экономические, социальные [5, с. 9].

Проведение данных исследований во многом стало возможным благодаря открытию доступа к ранее засекреченным материалам, в том числе хранящимся в центральном и областных архивах Службы безопасности

Украины. Это позволило обнародовать и ввести в научный оборот много ранее недоступных даже историкам документов. За последние пять лет были опубликованы сборники материалов, посвященные функционированию штаба А. Розенберга на территории Украины, деятельности Организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА) в 1945 г.; увидели свет документы нацистских и советских спецслужб, связанные с насилием над гражданским населением во время гитлеровской оккупации УССР [9] [10] [14], и другие.

Исследовательская деятельность украинских историков представлена как статьями, так и монографиями. Ученые освещали не только традиционные аспекты истории Второй мировой войны и ее составляющей — Великой Отечественной, но и новые темы. Наиболее изучаемыми из них в последние годы были четыре. Остановимся на них подробнее.

Прежде всего, это идеологическая борьба — как немецкого, так и советского правительств. Особое внимание здесь уделяется использованию в пропагандистских целях прессы, кино, изобразительного искусства (плакаты, карикатуры и пр.) [3] [8] [12] [15] [19]. А. Погорелов в статье «Привлечение нацистской оккупационной властью агитаторов и их использование в устной и кинофотопропаганде (1942–1944 гг.)» [18] проследил, как в III Рейхе использовали лояльно настроенных к гитлеровцам граждан СССР, и описал процесс их подготовки для вербовки рабочих на работы в Германию.

Вторая тема — соперничество немецких и советских спецслужб. В 2019 г. вышел двухтомник «Противостояние. Немецкие и советские спецслужбы во Второй мировой войне», автором которого является А. Чайковский [2]. Ученый на основе архивных документов и новейших публикаций на эту тему детально проследил работу немецких спецслужб на территории Советского Союза: какие органы вели разведывательно-диверсионную работу, методы их деятельности, условия вербовки агентуры среди советских граждан. В то же время историк обратил внимание на методы выявления диверсантов советскими спецслужбами. Несмотря на то, что автор уделил основное внимание событиям в Украине, он также описал противостояние спецслужб в других регионах Советского Союза.

Третья тема — судьба немецких военнопленных. Исследователь С. Павловская [16] указывает, что работа с ними носила многовекторный характер с применением психологического воздействия во время допросов. А полученные таким образом сведения активно использовались в агитационной работе.

Не менее актуальной для современной Украины является ещё одна тема — празднование Дня Победы 9 мая в разных городах страны. Как известно, в 2014 г. к власти в стране пришли люди, негативно относящиеся к Великой Отечественной войне и Победе. Это видно, прежде всего, из освещения этой темы в средствах массовой информации. Чтобы понять отношение простых граждан к этому празднику, крепко связывающему Украину с советской историей и бывшими республиками Советского Союза, Т. Пастушенко, Д. Титаренко и О. Чебан в 2014–2015 гг. (соответственно в Киеве, Донецке и Одессе) провели опрос людей, пришедших 9 мая на празднование. Они спрашивали, как изменились публичные презентации Дня Победы, какую роль в этих нововведениях играет общественность, как обычные люди относятся к переносу торжеств на 8 мая и изменению содержания празднества на государственном уровне [17], в то время как «в медиапросторе, в официальных выступлениях, сценариях памятных мероприятий, которые проходят в разных регионах нашей страны, четко выстраиваются эмоциональные и исторические параллели между Второй мировой и современными событиями на востоке Украины» [17, с. 124]. И опрос показал, что для обычных людей этот праздник остается важным событием, которое не забывают в семьях, считая необходимым почтить память своих предков, принимавших участие в этой войне.

Таким образом, можно констатировать, что за пять лет украинские историки исследовали несколько разных тем, касающихся Второй мировой и Великой Отечественной войн. Особое внимание уделялось изучению пропаганды — как советской, так и гитлеровской. В теоретическом плане были уточнены опре- деления многих терминов, связанных с событиями 1939–1945 гг. Ведущие историки страны продолжили менять концепцию истории Великой Отечественной войны с учетом «Методических материалов…» УИНПа, работы со многими архивными фондами и новейшими исследованиями зарубежных и отечественных ученых в области философии, социологии, политологии и, конечно же, историософии. Кроме того, важно отметить, что большое влияние на содержание публикаций оказывает преобладающая на Украине идеология.

Helena V. DYAKOVA

Modern Ukrainian Historiography of World War II:

Problems, Approaches, Trends