Современные тенденции в преступлениях против собственности: анализ судебной практики и законодательных изменений

Преступления против собственности остаются одной из наиболее распространённых категорий правонарушений. В условиях цифровизации и экономической нестабильности преступники адаптируют свои методы, что создаёт новые вызовы для правоохранительных органов и судебной системы. Однако, несмотря на наличие законодательных норм, судебная практика сталкивается с трудностями в квалификации преступлений, доказательстве вины и обеспечении возмещения ущерба пострадавшим.

В данной статье проводится анализ современных тенденций преступности в сфере собственности, а также рассматриваются изменения в законодательстве и судебной практике на примере Кыргызской Республики.

За последние годы наблюдается рост преступлений, связанных с использованием цифровых технологий. Кражи и мошенничество переходят в онлайн-пространство, что затрудняет их расследование и привлечение виновных к ответственности.

Актуальность темы обусловлена не только статистическим ростом таких преступлений, но и существенными трудностями в правоприменении: возникают проблемы квалификации новых форм хищений, разграничения составов преступлений, отсутствия единообразия в судебной практике. Законодательные органы, реагируя на вызовы времени, периодически вносят изменения в нормы уголовного закона, однако практика показывает, что нормативное регулирование не всегда успевает за стремительной эволюцией преступных схем.

Целью настоящей статьи является выявление и анализ ключевых тенденций в развитии преступлений против собственности на современном этапе, оценка эффективности существующих правовых механизмов противодействия таким преступлениям, а также формулирование предложений по их совершенствованию.

Особое внимание уделяется проблемам правовой квалификации преступлений, совершаемых с использованием цифровых технологий, и выявлению пробелов в судебной практике. В частности, отмечается увеличение случаев мошенничества с банковскими картами, криптовалютами и персональными данными граждан.

На сегодняшний день наблюдается стремительный рост преступлений, совершаемых в цифровом пространстве. Мошенничество через социальные сети, незаконный доступ к банковским счетам, хищения криптовалют – всё это требует пересмотра привычных понятий объекта и способа преступления. В таких условиях становится особенно сложным доказывание состава преступления, установление умысла и причинно-следственной связи, особенно при наличии трансграничного элемента.

Традиционные механизмы уголовной квалификации не всегда применимы к новым формам преступлений. Например, кража цифрового актива (криптовалюты) не имеет ясного правового статуса, что осложняет не только возбуждение уголовного дела, но и признание имущественного ущерба.

В соответствии с данными, опубликованными в Концепции государственной политики в сфере профилактики правонарушений на 2022-2028 годы Кыргызской Республики [1] в последние годы в Кыргызской Республике фиксируется более 70000 деяний в год. Преступления больше всего совершаются в Бишкеке и Чуйской области (около 58%).

Согласно интервью начальника отдела ГУУР МВД КР по киберпреступности Р. Шаршенбиева за последние годы значительно возросло количество киберпреступлений. Преступники используют различные методы для достижения своих целей, включая: мошенничество по электронной почте, кражу цифровой личности и платежных данных, хищение и продажу корпоративных данных, кибершантаж. Также для киберпреступников характерны незаконные азартные игры и он-лайн-торговля запрещенными товарами [2].

Например, в марте 2025 года стало известно, о массовых случаях мошенничества в отношении кыргызстанцев, и возбуждено уголовное дело по статье «Мошенничество» Уголовного кодекса Кыргызской Республики. Данные преступники массово активировали аккаунты в WhatsApp и Telegram с помощью сим-карт сотовых операторов. После, эти аккаунты передавались международным мошенникам, для осуществления голосовых фишинговых манипуляций с целью завладения деньгами граждан обманным путем. В итоге международным мошенникам передали около тысячи аккаунтов мобильных мессенджеров.

«Для оказания психологического воздействия представлялись сотрудниками право- охранительных органов, а также руководителями Национального банка, министерств, ведомств, других госучреждений. Под различными предлогами внушали пострадавшим, что по их трудовой деятельности, имуществу и электронным кошелькам проводится проверка. В результате пострадавшие, поддавшись манипуляциям, перечисляли свои деньги и продавали имущество в особо крупных размерах мошенникам, что вызвало общественный резонанс», – отмечено в пресс-релизе, по данной ситуации [4].

Отягчающим последствием таких преступлений по хищению денежных средств является, и то, что сумма, которую украли, не всегда возвращается в полном объеме к потерпевшим, так как это уже международные преступные группировки, и на сегодня, еще нет таких успешных кейсов, по крайней мере в открытых источниках информации.

Другой важной тенденцией является изменение структуры преступлений. Если ранее преобладали традиционные формы хищений (кражи, грабежи, разбои), то сегодня наблюдается рост экономически мотивированных преступлений, таких как аферы, обман инвесторов и финансовые пирамиды.

Финансовые пирамиды представляют собой сложное явление, и различные ученые предлагают свои определения и подходы к их изучению. Например, А.В. Аникин определяет финансовую пирамиду как предприятие, которое привлекает деньги инвесторов, обещая высокий доход, который в основном выплачивается за счет новых поступлений от других вкладчиков. Это подчеркивает организационно-правовую форму таких структур [7].

С другой стороны, Г. Агасандян и его коллеги рассматривают финансовую пирамиду как механизм или конструкцию, представляющую собой систему долговых обязательств, которая поддерживается постоянным притоком денежных средств. Это акцентирует внимание на динамике и устойчивости таких схем [8].

В контексте пространства Содружества независимых государств, А.Н. Сачков указывает, что правонарушения, связанные с финансовыми пирамидами, выходят за рамки простого нарушения правоотношений собственности. Эти организации действуют систематически и привлекают значительное количе- ство инвесторов, что делает их деятельность особенно опасной.

Таким образом, финансовые пирамиды можно рассматривать как сложные финансовые конструкции, которые могут иметь серьезные правовые и экономические последствия.

Тем самым, в Кыргызстане вид преступлений, подпадающий под понятие «финансовых пирамид», существенно увеличился за последние годы. По данным прокуратуры, за 9 месяцев 2024 года в Бишкеке возбуждено 4 тысячи 373 уголовных дела по статье 209 Уголовного кодекса Кыргызской Республики [5].

Актуальность таких преступлений, а самое главное, их предотвращение и профилактика, возрастает и в политико-законодательном ключе, так как есть необходимость к борьбе с преступлениями против собственности. Учитывая, что жертвами таких преступных манипуляций чаще оказывается уязвимая часть населения.

Мошенничество, в традиционном значении представляет под собой злонамеренные действия на хищение чужого имущества, или права на чужое имущество путем обманного вступления в доверительные отношения. В наше же время это происходит с использованием информационных технологий.

Анализ законодательных изменений в Кыргызской Республике отражает тенденцию к ужесточению ответственности за преступления против собственности, однако остаётся ряд нерешённых проблем. В частности, нормы о хищении имущества недостаточно адаптированы под реалии цифровой экономики. Терминология и юридическая техника часто отстают от практики, что приводит к правовой неопределённости. Сложности в применении норм права обусловлены, во-первых, за отсутствием чёткой классификации цифровых преступлений; во-вторых, недостаточной технической оснащённостью правоохранительных органов; в-третьих, это пробелы в регулировании криптовалют и электронных финансовых операций.

Весьма своевременно, Министерство внутренних дел Кыргызской Республики предлагает внести изменения в Уголовный кодекс в части ужесточения наказания за мошенниче- ство. Проект закона опубликован для общественного обсуждения [6].

В последние годы государственные органы предпринимают шаги по модернизации законодательства, однако остаются нерешённые проблемы, в том числе вопрос о международном сотрудничестве в расследовании киберпреступлений.

Если ранее, в случае подтверждения очевидных фактов значительная часть уголовных дел прекращается ввиду неполноты указанной нормы, в которой не отражен такой способ совершения преступления, как завладение чужим имуществом именно под видом гражданских правоотношений, то сейчас предлагается перевести мошенничество в категорию тяжких и особо тяжких преступлений и ужесточить наказание за данный вид правонарушений. Данная мера, должна позволить более эффективно защищать интересы граждан от незаконных посягательств на их имущественные права.

Но наряду с этим, в законах и иных нормативно-правовых актах, не в полной мере отражена ответственность за неправомерное использование цифровых активов, что подразумевает под собой и включает в себя имущество, созданное в электронно-цифровой форме с присвоением цифрового кода, в том числе с применением средств криптографии и компьютерных вычислений.

Попытки квалифицировать преступления, связанные с хищением цифровых активов, в рамках классических составов (например, мошенничество, кража, присвоение) сталкиваются с трудностями: отсутствуют правовые дефиниции цифрового имущества, критерии его оценки, правила фиксации цифровых следов. Эти аспекты требуют отдельного регулирования на законодательном уровне.

В Уголовном кодексе Кыргызской Республики, Глава 40 посвящена преступлениям против кибер-безопасности, однако она охватывает лишь ограниченный круг деяний, связанных с неправомерным доступом к информации и вмешательством в компьютерные системы. Вопросы уголовной ответственности за мошенничество с цифровыми активами, манипулирование криптовалютными, онлайн рынками и незаконное присвоение цифровых ценностей остаются недостаточно урегулированными, что создаёт правовые пробелы и за- трудняет привлечение виновных к ответственности. К тому же, здесь еще важно помнить о важности охраны и соблюдения норм в части, защиты персональных данных.

Судебная практика демонстрирует неоднородность подходов к квалификации преступлений с цифровым элементом. Так, в ряде дел, связанных с переводом денежных средств с использованием поддельных электронных реквизитов, квалификация варьировалась от кражи до мошенничества и подделки документов, а незаконное предпринимательство остаётся дискуссионным вопросом. Важную роль в рассмотрении дел играют экспертные заключения, которые помогают определить степень причинённого ущерба и характер преступных действий.

Судебные органы также сталкиваются с трудностями в доказывании преступлений, связанных с использованием сложных схем перевода и обналичивания средств через иностранные счета и иные криптовалютные платформы, за отсутствием соответствующей методологии.

Для этого необходимо ставить целевые задачи перед судебными органами по-научному и методическому обобщению судебной практики по делам о хищениях при помощи ин-тернет-технологий, о способах и методах их совершения, об особенностях раскрытия преступлений и коллизиях в процессе сбора доказательственной базы, сформировать основные правовые позиции судов по делам, а также выявить наиболее рисковые факторы.

Одним из ключевых направлений профилактики является правозащитная цифровая грамотность населения. Граждане должны быть осведомлены о рисках мошенничества в сети, методах защиты своих персональных данных и финансовых активов.

Кроме того, необходимо совершенствование законодательных норм, регулирующих ответственность за преступления против собственности в цифровой среде. Важную роль играет также международное сотрудничество в сфере борьбы с киберпреступностью.

Преступления против собственности продолжают изменяться под влиянием современных технологий и экономических факторов. Законодательство и судебная практика стремятся адаптироваться к этим изменениям, од- нако остаётся ряд нерешённых проблем, требующих дальнейшего изучения.

Предложения по совершенствованию регулирования, учитывая выявленные проблемы, представляется целесообразным выразить следующим образом:

• -    разработать отдельные нормы, касающиеся цифрового имущества как объекта преступления;

• -    предусмотреть квалифицированные составы для преступлений, совершаемых с использованием информационных технологий;

• -    внести изменения в уголовнопроцессуальное законодательство в части фиксации, изъятия и оценки цифровых доказательств;

• -    расширить компетенции судов и правоохранительных органов в сфере киберпреступности;

• -    обеспечить регулярное обучение и повышение квалификации специалистов.

Современные преступления против собственности характеризуются высокой степенью адаптивности, технологичности и транс-граничности. Анализ показал, что существующее уголовное законодательство и правоприменительная практика пока не в полной мере отвечают вызовам цифровой эпохи. Для эффективного противодействия таким преступлениям необходим комплексный подход, включающий обновление нормативной базы, развитие судебной практики, а также институциональное и кадровое усиление компетенций в сфере цифровой криминалистики.

Данная статья призвана стимулировать дискуссию о необходимости модернизации уголовной политики и усиления механизмов защиты собственности в условиях цифровизации общественных отношений.

Таким образом, противодействие преступлениям против собственности требует комплексного научно-практического подхода, включающего законодательные реформы, развитие цифровой экспертизы и улучшение правоприменительной практики.

Поэтому, по нашему мнению, именно развитие превентивных мер и совершенствование механизмов уголовно-правовой защиты позволит повысить эффективность борьбы с преступлениями в данной сфере.