Специфика перевода иронии (на материале романов Сью Таунсенд "The queen and I", "Number ten" и их русскоязычных переводов)

Различные виды комического зачастую встречаются в текстах художественных произведений, дополняя содержащуюся в них информацию или полностью основывая ее на себе. Их перевод с одного языка на другой представляет собой существенную задачу для профессионала, имеющего целью предоставить читателю такой текст на переводящем языке, который «мог бы выступать в качестве полноценной коммуникативной замены оригинала» [1, с. 43] и в котором передана информация «как смыслового, так и стилистического, эмоционально-экспрессивного, функционального, оценочного, жанрового, эстетического характера» [2, с. 11]. Так, например, перевод каламбуров как языковой игры юмористического характера, по мнению А.В. Федорова, представляет собой «случай принципиально интересный в практической плоскости по особой трудности задачи» [3, с. 297].

Хотя ирония и не является настолько сложным для перевода феноменом, как каламбур, она также требует к себе пристального внимания переводчика. В целях нашего исследования, мы будем придерживаться следующего определения иронии: «употребление слова, словосочетания или предложения в смысле обратном тому, который непосредственно в них выражен с целью внесения критичности, оценочной характеристики предмета или явления» [4, с. 38], а также точки зрения С.И. Походни, считающей основой механизма иронии скрытое выражение ей авторской отрицательной субъективно-оценочной модальности [5, с. 9] посредством столкновения формально выражаемого компонента, имеющего часто положительную семантику, и имплицитно подразумеваемого компонента. Такая структура иронии позволяет выделить наиболее значимые для ее перевода элементы смысла: семантический, эмоционально-оценочный, стилистический, а также зачастую социальнокультурный компоненты. Их адекватная передача способствует полноценному воплощению иронии в тексте переводящего языка.

В настоящем исследовании материалом для сравнительного анализа английского и русского вариантов иронии в художественном тексте послужили англоязычные романы С. Таунсенд «The Queen and I» и «Number Ten», а также их русскоязычные переводы.

В ходе исследования были выявлены: 1) прямые соответствия с незначительными грамматическими трансформациями; 2) синонимические соответствия; 3) соответствия, достигнутые использованием переводческих трансформаций. Более того, в данной статье рассматриваются как удачные, так и неудачные примеры русскоязычных переводов.

Прямые и полные межъязыковые соответствия адекватно и в полной мере передают весь набор экстралингвистических компонентов смысла, из-за чего подобный способ перевода практически не требует комментариев. По этой причине в данной статье мы приведем лишь один пример использования прямых эквивалентов.

«‘I walked by your ‘ouse las’ night. Looked in the winder. No red light. You should draw the curtains. You got some good stuff in there; them candlesticks are the business.’

Charles thanked Warren for the compliment. The youth obviously had a strong aesthetic sense. It really didn’t do to judge people too quickly.» [6, с. 63].

«— Да я шел вчера мимо вашего дома. Глянул в окошко. Красный огонек не светится. Занавески надо задергивать. У вас ведь там товарец клевый — хоть те же подсвечники.

Чарлз поблагодарил Уоррена за комплимент. У юноши, очевидно, прекрасно развито чувство прекрасного. И впрямь не стоит судить о людях по первому впечатлению.» [7, с. 81-82].

Данный фрагмент описывает ситуацию угрозы кражи предмета со стороны персонажа Уоррена (вора), которая в наивном ключе называется «комплиментом». Здесь прослеживаются прямые эквиваленты существительного «compliment»-«комплимент», а также модального слова с функцией выражения уверенности в абсурдном, в данном случае, суждении «ob-viously»-«очевидно». Эти единицы сохраняют смысловой, стилистический и эмоциональный элементы смысла при переводе, поддерживая положительную семантику, необходимую для выражения иронического несоответствия. Эквиваленты «really»-«впрямь», тем не менее, мы мо- жем назвать синонимическими, поскольку в русском варианте «впрямь» стилистически маркировано и сильнее выражает эмоциональность, в какой-то мере усиливая действие иронии.

Перевод иронии при помощи синонимических соответствий может быть представлен следующими примерами.

• 1.    «A man was sitting next to the Queen. He had a raw, recently broken nose. He was drinking out of a brown bottle. After each drink he drew a filthy hand across his mouth, as if hiding the evidence.»[6, с. 107].

• 2.    «While Jack registered the Prime Minister took one of two dozen red apples that had been arranged in a pyramid shape in a glass bowl. Norman frowned at this; it was understood by the clientele of The Falls that the tower of apples was an objet d’art and that only a fool would take one and eat it.» [8, с. 126].

«The Queen looked at [the man’s] broken veined face. His tropical sunset eyes, his matted hair, his verdigris teeth.» [6, с. 108].

«На скамейке рядом с королевой сидел мужчина. Ему, видимо, недавно сломали нос: на переносице виднелась большая ссадина. Он пил что-то прямо из коричневой бутылки, после каждого глотка вытирая рот грязной рукой, словно заметал следы.» [7, с. 146].

«Королева поглядела на его разбитую, в сизых прожилках, физиономию. На глаза цвета заката в тропиках, на свалявшиеся космы, на рыжевато-желтые зубы.» [7, с. 147].

В данном случае в английском варианте ирония создается столкновением двух способов описания мужчины: в первом случае его внешность подается как исключительно отрицательная при помощи лексики отрицательной окраски («broken nose», «filthy hand», «broken face» и др.), во втором случае используются лексические единицы нейтрально-положительного характера, являющиеся стилистически более возвышенными, которые являются центром реализации иронии («tropical sunset eyes», «matted hair», «verdigris teeth»). Так, единица «matted hair»-«свалявшиеся космы» является относительно неудачным синонимическим соответствием: его стилистический и эмоциональноэкспрессивный компоненты отличаются от оригинала. Английский вариант данного выражения в определенной мере позволял говорящему избавиться от необходимости эксплицитного утверждения подразумеваемой отрицательной характеристики. Русский перевод, с другой стороны, такую ха- рактеристику применяет: разговорное существительное «космы» и прилагательное «свалявшиеся» имеют отрицательную окраску. Ирония нейтрализуется и в синонимическом соответствии «verdigris teeth»-«рыжевато-желтые зубы»: непомерно возвышенный стилистический компонент текста оригинала с нейтральноположительной коннотацией в переводящем языке передается с нейтральноотрицательной окраской, не позволяя развитие иронического несоответствия. Эквивалент «tropical sunset eyes»-«глаза цвета заката в тропиках», хотя и добавляет смысловой элемент в единицу перевода, тем не менее является единственным более-менее правильно переданным соответствием в данном фрагменте.

«Джек направился к стойке, а премьер-министр цапнул красное яблоко из пирамиды на стеклянном блюде. Норман нахмурился: постояльцы «Водопада» прекрасно знали, что яблочная башня — это произведение искусства, и надо быть последним болваном, чтобы взять и съесть яблоко.» [9, с. 127].

Словосочетание «objet d’art», являясь иноязычным для английского текста и выделенным интонационно-графическим средством – курсивом, выражает высокое мнение Нормана о яблочной башне, которое сталкивается с контекстом, описывающим ее простоту и приземленность. В данном случае стилистический и эмоционально-экспрессивный компоненты синонимических соответствий «objet d’art»-«произведение искусства» не совпадают. В силу своей стилистической маркированности, вызванной иноязычностью, в английском языке «objet d’art» способствует реализации иронической модальности наличием положительной семантики у данного выражения. Синонимический перевод «произведение искусства» (не передаю- щий курсивное выделение оригинала) нейтрализует модальность выражения оригинала и делает русскоязычный эквивалент данной единицы идентичным основному тексту, вследствие чего языковое выражение иронии становится невозможным.

Перевод иронии при помощи переводческих трансформаций может быть представлен следующими примерами.

• 1.    «‘There’s no lavatory paper, Lilibet,’ whispered the Queen Mother. ‘How does one obtain lavatory paper?’ <…> ‘One has to buy it from a shop,’ said Charles… <…> ‘ One does?’ <…> ‘How simply thrilling.’» [6, с. 60].

• 2.    «Tony Threadgold lit a cigarette and passed it to his wife. Then he lit one for himself. His good manners were often mocked at the Flowers Estate Working Men’s Club. He had once said, “Excuse me,” as he struggled through the scrum at the bar with a tray of drinks, only to have his sexuality challenged.

«— Лилибет, здесь нет туалетной бумаги, — шепнула королева-мать.

— Где же ее берут? <…>

— Покупают в магазине, — сказал Чарлз. <…>

— Ах вот оно что! <…> Здесь все невероятно интересно!» [7, с. 78].

Данный фрагмент описывает иронически скрытое недовольство королевы-матери новыми реалиями – небольшой квартирой, в которую ее переселили, а также необходимостью посещать магазин. Ирония в английском варианте выражается транспонированным восклицательным предложением «How simply thrilling», при-творно-восхвалительным по форме и осуждающе-отрицательным по содержанию. В русскоязычном переводе можно обнаружить замену типа предложения с применением компенсации «One does?»-«Ах вот оно что!», благодаря которым предложение получает эмоциональную окраску восхищения (в отличие от притворного удивления, выражаемого единицей оригинала), что позволяет обозначить данное предложение как выражающее иронию: оно также оказывается транспонированным, чем способствует реализации иронической модальности насмешки. Соответствие «How simply thrilling»-«Здесь все невероятно интересно!» отмечено приемом модуляции. Так, окказиональная замена «thrilling»-«интересно», в сущности, передает соответствующие стилистический, эмоционально-экспрессивный и оценочный компоненты смысла, имея лишь отличный семантический элемент. Более того, смысловое развитие ситуации и добавление предлога «здесь» смещает фокус иронии с непосредственной реакции на ответ Чарлза «One has to buy it from a shop» на впечатление от ситуации переселения в целом, что удачно расширяет действие иронии.

“‘Excuse me?”’ mocked a fat man with psychotic eyes. “What are you, a poofter?”

Tony had brought the tray of drinks crashing down on the man’s head: but then had immediately gone to Bev and apologised for the delay in obtaining more drinks. Lovely manners.» [6, с. 26-27].

«Закурив сигарету, Тони Тредголд протянул ее Беверли. Потом закурил сам. Над его галантным обхождением частенько потешались в Рабочем клубе района Цветов. Однажды в битком набитом баре, протал- киваясь с полным подносом к своему столику, он произнес: «Прошу простить», и тут же его гетеросексуальность была публично поставлена под сомнение.

— «Прошу простить»? — передразнил толстяк с бешеными глазками. — Ты кто, педик, что ли?

Тони с маху опустил поднос толстяку на макушку, после чего немедленно направился к Бев извиняться, что задержался и еще не принес выпивку. Вот это манеры!» [7, с. 26-27].

Данный фрагмент демонстрирует реализацию иронической модальности при помощи повтора «good manners» и «lovely manners». Перевод «good manners»-«галантное обхождение» выполнен при помощи модуляции и синонимического соответствия; соответствие «Lovely man-ners»-«Вот это манеры!» достигнуто заменой типа предложения, опущением одного из элементов и добавлением нового. Модуляция первой единицы («галантное обхождение») неизбежно разрушает действие повтора, извлекая из текста один из элементов повтора. Более того, в оригинальном тексте неопределенность существительного «manners» позволяет описывать Тони, как вежливо обходящегося и с его женой, и с окружающими людьми, что и используется в действии иронии. Русскоязычный вариант «галантное обхождение», с другой стороны, недвусмысленно описывает персонажа как вежливого лишь с женой. Модуляция значения ведет к неспособности единицы выражать иронию, поскольку смысл словосочетания избавляется от двусмысленности в русском переводе. Соответствие «Lovely manners»-«Вот это манеры!», хотя и характеризуется опущением одного из элементов повтора «lovely», в переводе сохраняет способ- ность выражать ироническую модальность вследствие замены типа предложения на притворно-восхвалительное, а также вследствие сохраненной двоякой направленности существительного «манеры».

Данное исследование подтверждает необходимость сохранения всех компонентов смысла единиц перевода, в частно- сти, семантического, эмоциональноэкспрессивного, стилистического и оценочного элементов в силу использования иронией положительной окраски ее элементов, которая в неудачных случаях перевода часто оказывается сведена к нейтральной или отрицательной.