Сравнительно-правовой анализ проблем обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства по законодательству России и Кыргызской Республики

Обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства является одним из приоритетных направлений деятельности Министерства внутренних дел Российской Федерации, а также Министерства внутренних дел Кыргызской Республики. Одна из основных задач министерств – не допустить гибели защищаемых лиц, причинения вреда здоровью, уничтожения их имущества, изменения ими своих показаний, а также отказ от них.

Статистические данные свидетельствуют, что количество лиц, в отношении которых применяются меры государственной защиты в России, ненамного снижается (так, согласно статистическим данным Управления по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, МВД России, в 2017 г. количество защищаемых лиц составило 2 542 человека, в 2018 г. – 2 500 человек [1, с. 7], в 2019 г. – 2 024 человека1), но проблема до сих пор остается.

На участников уголовного судопроизводства может оказываться как психологическое, так и физическое воздействие. Цель его – заставить лицо прекратить содействие правоохранительным органам, отказаться от дачи показаний или данных ранее показаний, в том числе изменить их. Принимаемые меры по обеспечению безопасности участников уголовного судопроизводства позволяют выявить и устранить источник угрозы или приводят к безуспешным попыткам посткриминального воздействия [2, с. 34 – 37].

Обзор литературы

Настоящее исследование подготовлено на основе анализа уголовно-процессуальных кодексов и законодательства России и Республики Кыргызстан, регулирующего вопросы государственной защиты и обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства.

Зарубежный опыт обеспечения безопасности участников уголовного процесса, содействующих раскрытию и расследования преступлений, ранее изучался учеными-процессуалистами. Один из первых особенности правового регулирования и мировой опыт государственной защиты участников уголовного судопроизводства изучил Л.В. Брусницын. В своем монографическом исследовании «Обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию: мировой опыт и развитие российского законодательства» он про- вел анализ правового регулирования и особенностей осуществления государственной защиты в Соединенных Штатах Америки, Великобритании, Канаде, Норвегии и других странах [3, с. 6 – 28, 4, с. 139 – 144]. Исследование опыта Словакии представлено в работах В.Г. Брита [4, с. 61 – 64]. Отдельные аспекты государственной защиты участников уголовного процесса Европейских стран и стран СНГ проанализированы в диссертационном исследовании Е.О. Зайцева [5, с. 19 – 21]. Конституционные основы защиты прав человека в Кыргызской Республике изучены С.Д. Тайлаковой [6, с. 50 – 53]. В настоящей работе делается акцент на процессуальном законодательстве России и Кыргызской Республики.

Материалы и методы

Методологию исследования составляет системный, комплексный подход (методы анализа, синтеза, логико-юридический, методы сравнительно-правового анализа, обобщения). Материалами исследования послужили нормы уголовно-процессуальных кодексов Российской Федерации и Республики Кыргыстан, а также законодательство этих двух стран, регулирующее вопросы государственной защиты и обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства; публикации, посвященные теме исследования.

Результаты исследования

В России на данный момент действует два федеральных закона о государственной защите: первый – Федеральный закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроиз-водства»2 (далее – ФЗ № 119 «О государственной защите потерпевших»), а второй – Федеральный закон от 20.04.1995 № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов»3 (далее – ФЗ № 45 «О государственной защите судей»).

В Кыргызской Республике действует один закон – от 16.08.2006 № 170 «О защите прав свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства»4 (далее – закон КР № 170 «О государственной защите свидетелей»), который распространяет свою юрисдикцию как на должностных лиц, так и на других участников уголовного судопроизводства. На наш взгляд, наличие градации законодательства, продиктованной субъектным составом, является более удобным и обоснованным с точки зрения правоприменения.

Из анализа закона КР № 170 «О защите прав свидетелей» следует, что законодатель ограничился перечислением субъектов, подлежащих государственной защите, указав среди них свидетелей, потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства, отсылая тем самым к Уголовно-процессуальному кодексу Кыргызской Республики1 (далее – УПК КР). В свою очередь, в ст. 2 ФЗ № 119 «О государственной защите потерпевших» представлен исчерпывающий перечень лиц, подлежащих государственной защите, перечисленный в семи пунктах. Помимо них, под государственной защитой находятся также близкие родственники, родственники и близкие лица. Согласно законодательству Кыргызской Республики государственная защита распространяется только на близких родственников, супругу (супруга) (ч. 1 ст. 78 УПК КР). Таким образом, в России сложилась более корректная законодательная практика, поскольку учтены интересы и тех лиц, которые не находятся в официальном родстве с защищаемым лицом, но их жизнь, здоровье и благополучие дороги ему.

В качестве достоинства законодательства Кыргызской Республики отметим систематизацию УПК КР, в отдельной главе (гл. 12) которого сосредоточены основные уголовно-процессуальные положения, касающиеся обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства, чего нельзя сказать про Уголовно-процессуальный кодекс РФ2 (далее – УПК РФ), где система основных уголовно-процессуальных мер безопасности приведена в ст. 11, а другие меры рассредоточены по всему УПК РФ. На наш взгляд, наличие отдельной главы в УПК РФ, систематизирующей уголовно-процессуальные меры безопасности, упрощало бы порядок их применения.

В УПК КР, в отличие от российского уголовно-процессуального кодекса, представлен отдельный правовой институт «Депонирование показаний» (гл. 26), в силу которого возможно проведение допроса потерпевшего и свидетеля следственным судьей еще в период предварительного расследования, если лицо по объективным причинам не может быть допрошено в ходе судебного разбирательства. Действительно, в случае наличия реальных угроз безопасности может возникнуть необходимость изменения места жительства лица или помещения его в безопасное место, в результате будет затруднительно организовать его допрос в судебном заседании, и в этом слу- чае наличие аналогичного правового института в России позволило бы решить данную проблему.

Из проведенного сравнительно-правового анализа мы можем с уверенностью заключить, что ФЗ РФ № 119 «О государственной защите потерпевших» по своему развитию и совершенствованию идет на шаг впереди, чем закон КР № 170 «О защите прав свидетелей». Данное умозаключение подтверждается следующими положениями. Во-первых, субъектный состав лиц, полномочных принимать решение о применении мер безопасности, в российском законодательстве является более обоснованным. Так, по законодательству Российской Федерации следователь не имеет право самостоятельно принимать решение о применении мер безопасности, а только с согласия руководителя следственного органа (по законодательству КР следователь подобное решение принимает самостоятельно, что, к сожалению, не всегда обдуманно и вызвано реальной необходимостью). Ведомственный контроль со стороны руководителя следственного органа в этом случае весьма оправдан, поскольку, согласно правоприменительной практике, сложившейся ранее в России (до изменений 2.02.2017 в ФЗ № 119 «О государственной защите потерпевших»), следователи также самостоятельно принимали подобное решение, при этом не всегда ответственно оценивали наличие реальности угрозы безопасности лица, что вело к загруженности органов государственной защиты работой, которая, по сути, не требовала их внимания. Во-вторых, в российском законе следователь не только находится под ведомственным контролем, но и обязан провести проверку заявления (сообщения) об угрозах совместно с органом, осуществляющим меры безопасности, в случаях, не терпящих отлагательства, немедленно, по общему правилу в течение трех суток, а по мотивированному ходатайству органа, осуществляющего меры безопасности, может продлить этот срок до 30 суток. В Кыргызской Республике данное решение следователь принимает, как уже было сказано выше, самостоятельно и максимальный срок проверки реальности угрозы составляет всего трое суток (в случаях, не терпящих отлагательства, такое решение должно быть принято немедленно).

Также в рамках данной статьи мы не могли оставить без внимания подписанное в Минске «Соглашение о защите участников уголовного судопроизводства» от 28 ноября 2006 г. 1 (далее – Соглашение).

Оно ратифицировано отдельными государствами – участниками Содружества Независимых Государств, среди которых есть Россия2 и Кыргызская Республи-ка3. Данное Соглашение предоставляет широкие возможности повышения эффективности противодействия организованной преступности, способствует повышению качества сотрудничества правоохранительных органов на международной арене [7], предусматривает возможность применения разнообразного перечня мер защиты (ст. 4 Соглашения) и даже тех, которые не предусмотрены внутренним законодательством этих стран, но страны договорились об их применении.

Обсуждение и заключения

На основании изложенного резюмируем, что в России и в Кыргызской Республике соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина являются приоритетным направлением деятельности государственных органов. В связи с этим в настоящее время в исследуемых странах созданы полноценные правовые институты государственной защиты участников уголовного судопроизводства, способствующих раскрытию и расследованию преступлений. Во многом нормы указанных институтов оказываются весьма сходными, особенно в отношении конституционных, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных и специальных (универсальных) мер безопасности. Более детальное изучение позволило сделать вывод, что в уголовно-процессуальном законодательстве России и Кыргызской Республики существуют специфические особенности осуществления государственной защиты лиц, содействующих раскрытию и расследованию преступлений.