Сравнительный анализ переводов реалий в произведении Э. Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой»

Проблема взаимодействия языка художественного произведения и культуры неразрывно связана с кругом других вопросов, которые решает научное лингвистическое сообщество совместно с культурологическими, психологическими, социальными, биологическими науками: связь языка, мышления и действительности. В художественных произведениях авторы создают особую картину мира, то, что также входит в круг вопросов, которые ученые решают в контексте обозначенной выше проблемы. По мнению А. А. Фёдорова, картина мира – это «присущее человеку обобщенное представление о мироздании, содержащее наиболее важные результаты его познавательной, практической и социальной деятельности, а также организованная определенным образом рационализированная система знаний об объективном мире» [13; с. 139]. Обращаясь к переводу реалий в художественных текстах с английского языка на русский, мы затрагиваем один из основных вопросов – возможно ли сохранить при переводе культурно-специфическую информацию, содержащуюся в данных языковых единицах.

Все дело в том, что изображение реалий – это точка, в которой соприкасаются язык и культура, поэтому переводчики вынуждены прибегать к использованию различных видов трансформаций, в том случае, если данная реалия не существует в картине мира людей, говорящих на языке перевода. Этой проблематике, в частности, посвящены труды С. И. Влахова и С. П. Флорина [2], Г. Д. Томахи-на [12] и С. Г. Тер-Минасовой [11]. Г. Д. Томахин в книге

«Реалии – американизмы» дает свое определение реалиям: «…это названия присущих только определенным нациям и народам предметов материальной культуры, фактов истории, государственных институтов, имена национальных и фольклорных героев, мифологических существ и т.д.» [12; c. 5].

Определить значение реалии можно, если обратиться к способам их передачи на иностранный язык. В частности, С. И. Влахов и С. П. Флорин создали классификацию трансформаций, которыми пользуются переводчики при передаче слов, заключающих в себе культурно-специфическую информацию, выделив две группы – транскрипцию и перевод, или замены. В отличие от транскрипции, перевод реалии включает в себя большое количество разновидностей. Первая группа перевода «Неологизмы» содержит в себе кальку, полукальку, освоение, семантический неологизм. Вторая группа «Приблизительный перевод» состоит из родовидового соответствия, функционального аналога и описания, объяснения, толкования; третью группа «Контекстуальный перевод» авторы не разбивают на виды.

В качестве примера можно взять произведение Э. Хемингуэя “ A Moveable Feast ” (1964). Эта книга интересна тем, что спустя полвека она снова вошла в контекст современной общественной культурной ситуации в Европе. В результате террористических актов в Париже 13 ноября 2015 года в СМИ появились сообщения о том, что в столице Франции возросли продажи произведения Э. Хемингуэя “ Paris est une fête ” (1964). По сообщениям русской службы

BBC [6] издательство “Folio” заявило об увеличении количества проданных книг в этот период с 10 до 500 экземпляров в день.

Творчество этого автора исследовали И. А. Кашкин [3], Ю. Я. Лидский [5], А. И. Петрушкин, С. З. Агранович [10]. В круге критических работ, посвященных творчеству этого писателя, еще не был поставлен вопрос перевода реалий, но существуют статьи с похожими проблематиками, связанными с вопросами перевода лексических единиц [4] и метафор [8], а также с явлениями транспозиции [7].

На русский язык « Праздник, который всегда с тобой » был переведен дважды. Первый перевод был осуществлен коллективом переводчиков М. Бруком, Л. Петровой и Ф. Розенталем в 1966 году, а в 2012 году переизданное произведение на русский язык перевел В. Голышев, за что в этом же году получил премию Гильдии мастеров перевода в номинации «Проза».

В результате анализа двух переводов обнаружилось, что в основном переводчики пользовались транскрипцией, описательным переводом и калькированием. Между двумя переводами выявляются разночтения.

При переводе названий учреждений М. Брук, Л. Петрова и Ф. Розенталь в основном применяют калькирование: “ Cafe des Amateurs ” [1] – кафе «Для любителей» [17], “ Jeu de Paume ” [1] – «Зал для игры в мяч» [17], “ Tour d'Argent ” [1] – «Серебряная башня» [17], “ The Dome ” [1] – «Купол» [17], “ The Negre de Toulouse ” [1] – «Тулузский негр» [17] и т.д.. В. Голышев же пользуется транскрипцией: “ Cafe des Amateurs ” [1] – кафе «Дез аматёр» [18; с. 29], “ Jeu de Paume ” [1] – « Же-де-Помм » [18; с. 38], “ Tour d'Argent ” [1] – «Тур д’аржан» [18; с. 54], “ The Dome ” [1] – «Дом» [18; с. 96], “ The Negre de Toulouse ” [1] – «Негр де Тулуз» [18; с. 106] и т.д..

Более подробно остановимся на переводе названия кафе “ The Dome ”, который осуществил В. Голышев: “ People from the Dome and the Rotonde never came to the Lilas ” [1]. – « Посетители «Дома» и «Ротонды» в «Лила» не ходили » [18; с. 96]. При переводе этого названия возникает омонимия с русским словом « дом », что может повлечь за собой неверные ассоциации и отождествления у читателей.

Следующее различие прослеживается в переводе слова “ tournedos ”. Оно встречается в тексте два раза. В двух переводах, при первом упоминании, приводятся ссылки и примечания с объяснением, а сами реалии остаются без перевода: М. Брук, Л. Петров и Ф. Розенталь – « говяжье филе, завернутое наподобие рулета » [17]; В. Голышев – « говяжья вырезка, нарезанная круглыми кусочками, тушеная или жареная » [18; с. 69]. Когда слово появляется в произведении во второй раз, переводчики 1966 года транскрибируют иностранное слово на русский язык « тур-недо », не дублируя ссылку и не отмечая, что оно уже встречалось в другой графической форме “ tournedos ”. Это может запутать читателя, в результате чего он будет вынужден обратиться к соответствующим словарям, либо пропустит эту реалию из вида: для того чтобы понять, что переводчик применил транскрипцию, необходимо быть знакомым с фонетическими правилами французского языка. В. Голышев повторное возникновение реалии оставляет без изменения.

Еще одно разночтение в переводах обнаруживается при передаче слова “ the outsiders ” [1]. В контексте произведения эта единица относится к узкому пласту лексики, относящейся к лошадиным скачкам. М. Брук, Л. Петрова и Ф. Розенталь используют транскрипцию « аутсайдеры »

[17], сопровождая перевод примечанием: « Аутсайдер – скаковая или беговая лошадь, не являющаяся фаворитом ». В переводе 2012 года применена другая трансформация – описательный перевод « некондиционные лошадки » [18; с. 60].

Значительная часть выделенных реалий остается без перевода: “ boulets ”, “ quetsche ”, “ mirabelle ”, “ framboise ”, “ goujon ”, “ tournedos ”, “ cervelas ”, “ plat du jour ”, “ cassoulet ” и т.д.. Это объясняется тем, что сам автор в своем тексте, вводя какую-либо реалию той или иной культуры, поясняет ее, поэтому переводчикам нет необходимости передавать такую лексику на русский язык. Таким образом, они сохраняют «иностранную обстановку», «колорит».

В некоторых случаях переводчики были вынуждены давать комментарии для объяснения культурно-специфических слов и выражений, В. Голышев в интервью «Harvard Business Review – Россия» объясняет такой способ перевода: «Если потеря действительно существенная, то иногда приходится давать сноску. Но сноска — это повреждение текста, признак поражения переводчика. Чем сносок меньше, тем лучше» [9]. Таким образом, можно сделать вывод, что переводчики ставят перед собой задачу передать культурно-специфические смыслы реалий.

Подводя итоги работы, можно сделать вывод о том, что при переводе реалий в произведении Э. Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой» переводчики по-разному справляются с проблемой перевода реалий. Выяснилось, что при переводе названий заведений и учреждений в переводе 1966 года применяется калька, а в 2012 году – транскрипция. В основном М. Брук, Л. Петрова и Ф. Розенталь в работе применяют транскрипцию, кальку, а также есть пласт непереведенной лексики, также как и в переводе В. Голышева. Передача реалий, в целом, выполнена адекватно, но эта адекватность достигается разными путями. Возможно, в случаях отсутствия ссылок и примечаний, переводчики надеются, что читатель сам поинтересуется значениями непонятных слов, или же они считают, что эти слова не являются для читателя актуальными.

Судя по оригинальному тексту и его переводам можно говорить, что Эрнест Хемингуэй ставил перед собой задачу передать культурные реалии тех стран, в которых происходит действие, а переводчики, осознавая намерение автора, отражают это в своих переводах. Это также подтверждается очерками автора, посвященными различным аспектам жизни Парижа: « Вот он какой – Париж » [14], « Парижские моды » [15], « Парижские шляпки » [16]. Если принять во внимание классификацию реалий Г. Д. Томахи-на, то получается, что по большей части Э. Хемингуэй отражает этнографические детали жизни (быт, жилище, пища и напитки, бытовые заведения и т.д.) [12; с. 46 – 83], воспроизводя их как культурные реалии.