Становление и развитие научно-педагогической идеи на примере функционирования национальной школы на Кубани в 20-30-е гг. XX века

Социокультурная ситуация, сложившаяся в Краснодарском крае, как в зеркале, отражает разноаспектные проблемы, носящие достаточно обостренный характер в силу затянувшихся негативных явлений, происходящих как в регионе, так и России в целом. В центре кризисных противоречий находится человек, мир которого во многом обусловлен политическим и этническим противостоянием, экономической нестабильностью, социальной и правовой беззащитностью, морально-этическим нигилизмом, агрессией, отрицанием прошлого, неуверенностью в будущем и неустойчивостью в настоящем. Это зачастую выражается в разотождествлении личности со своей культурой, народом, страной, малой Родиной. Следствие всего этого - утрата или девальвация чувства дома, патриотизма, гражданственности, ответственности, сопричастности к общему делу, единения с миром, устойчивости и благополучия в личной жизни. Такая ситуация порождает почву для «ухода» в различные субкультуры, религиозные секты, алкоголизм и наркоманию.

Проведя анализ периодической печати, мы можем с уверенностью сказать, что проблеме становления национальных школ и национального образования посвящен не один десяток статей. Эти публикации необходимо отметить как глубокое исследование философско-педагогических традиций отдельных этносов, но четкого и определенного ответа на вопрос, что же такое национальная школа, мы так и не встретили. От того, как мы определим термин «русская школа», в первую очередь и будет зависеть наше понимание ее исторического развития. При этом разнообразие понятий станет формировать различное ретроспективное и перспективное видение проблемы и, соответственно, приводить мышление к разным концепциям национального образования.

Цель статьи - рассмотреть динамичный процесс становления новой парадигмы школьного образования - национальной школы и как пример действующую на Кубани в 1921-1932 гг. украиноязычную национальную школу.

На современном этапе развития общества важно обратиться к истории всей системы образования в России с учетом ее регионального обновления. Каждый культурный этап в истории так или иначе связан с обращением к прошлому. «Обращение к старому, возрождение образовательных форм и моделей, сохранение его - это не отказ от нового, это новое понимание старого, своих корней, это ощущение себя в истории» [1, c.34].

Примечательно утверждение известного исследователя традиций и культуры Кубани Федора Андреевича Щербины: «...Кубань имеет тройную историю: 1) предысторию, 2) историю народов, 3) историю кубанского казачества» [1, c.93].

Разработка стратегии развития системы образования, включающей как общечеловеческое в воспитании, на важность которого указывали Н.И. Пирогов, К.Д. Ушинский и представители школы педагогической антропологии, так и национальное, самобытное, без чего не может существовать человек как состоявшаяся личность, опирается на результаты осмысления знаковых, ключевых событий в школьном строительстве. Регионализация историко-педагогических исследований - это детерминанта развития современной историко-педагогической науки.

«Национальная школа - это уникальное явление, цель которого заключается в формировании национального самосознания и воспитании лучших национальных качеств». Согласно определению, приведенному в работах З.В. Видяковой, национальная ла - это общеобразовательное учреждение с полным или частичным использованием национального компонента, направленного на сохранение, развитие и пропаганду национального языка и национальной культуры как национального меньшинства, так и «большинства» [2, c. 27-29]. Наиболее активно обсуждаемым вопросом в науке и практике является проблема формирования гражданственности и патриотизма у современного поколения россиян. Каждому человеку необходимо знать родную природу, историю и культуру народа, к которому он принадлежит, свое место в мире. Понятие «родная культура» многогранно и включает в себя различные аспекты: традиции, обычаи народа, историю его развития, духовное наследие. Как и прежде, «школа - в широком смысле этого слова - должна стать важным фактором гуманизации общественно-экономических отношений, формирования новых установок личности» [3].

Обращаясь к этнографическим памятникам культуры, отмечаем, что народная мудрость гласит: любое государство черпает свои силы в образованности и просвещенности социума. Проведя анализ образовательной политики, отметим, что именно к концу XIX в. актуальной и своевременной стала проблема введения всеобщего начального обучения. В педагогической науке и практике ведется интенсивный поиск новой парадигмы образовательной системы, которая могла бы обеспечить меньшими затратами грамотность народных масс. Разрабатываются проекты о расширении количества народных школ, национальных школ, введение всеобщего начального обучения.

Сегодня, говоря о национальной идентичности, в период возрождения национальных традиций, культуры народов, населяющих Россию, в Кубанском регионе необходимо воссоздать такую систему образования, «национальную школу в новом понимании этого термина, которая заключается в том, что национальное начало в образовании не ограничивается изучением родного языка и определенным количеством национальноориентированных предметов» [4]. Главной особенностью школы является ее способность к развитию ученика как свободной личности. Ребенок поднимается от родной национальной культуры к общероссийской и через нее - к миру. «Пусть дерево будет нарисовано в нашем воображении. Оно глубоко укоренилось в национально-культурной почве, имеет свой, особый национально-просветительский ствол, а крона сплетена с кронами других, тоже очень оригинальных деревьев в единый купол мировых цивилизаций» [5].

Сегодня на Кубани живут представители почти 70 национальностей. Со времени подписания российской императрицей Екатериной II в июне 1792 г. жалованной грамоты для бывших запорожских казаков и до сегодняшнего дня самобытность, колорит традиций и обрядов, обычаев разных народов, проживающих на территории Кубани, сохранился и изучается историками.

В 1864 г. Правительство утвердило «Положение о начальных народных училищах», определяющее их основную цель - «утверждение религиозно-нравственных понятий в народе, распространение первоначально полезные знания» [5, с. 23].

Предоставление государством возможности выступать общественным институтам субъектами школьного строительства не только привело к количественному росту школ, но и обусловило регионализацию целевых установок, содержания образования, учет национальной специфики. Безусловно, в такой огромной стране, как Россия, являвшейся по своему политико-территориальному устройству империей, была достаточно сложной, а порой весьма противоречивой взаимосвязь между национальной идеей и идеологической доктриной государства. Естественно, что на определенном этапе идеологические установки выступали опорным скелетом образовательной системы. Обратимся к понятию «национальное образование» и выясним наиболее значимые тенденции развития российского национального образования.

Термин «национальное образование» в современной научно-педагогической литературе понимается двойственно: как национальное (государственное) и как образование конкретной нации, которое в этом смысле сводится к проблеме национальной школы[5]. Выдвигается предложение о восстановлении «русской школы», то есть школы, которая сможет воссоздать культурно-исторический тип русского человека, русский национальный характер. Характерно, что такие поиски проводят представители других этнических групп в рамках региональной и национальной систем образования. В педагогической науке и публицистике существует мнение, что «национальная школа» может быть восстановлена, прежде всего, через формирование национальной идеи. Ведь именно ее отсутствие, по мнению некоторых исследователей, порождает множество нерешенных проблем и противоречивых тенденций в современной системе образования. Однако ситуация неоднозначна, требует целостного анализа и рассмотрения ряда условий многих динамических, разнообразных и глубоко взаимосвязанных процессов в стране и в мире с их проекцией на индивидуальные траектории и перспективы развития каждого отдельного человека. В жизни российского общества идеология всегда играла значительную роль, поэтому полная деидеологизация общественного сознания и образования вряд ли возможна. Скорее всего, речь должна идти об избавлении общественного сознания и обще- ственно-политической практики от идеологии, отвечающей потребностям вчерашнего дня, и недопущении подъема в ранг господствующих в государстве идеологий антидемократического, антинационального содержания. Эти взгляды на национальную идентичность образования предопределили понимание образования как части культуры.

Основоположник учения о народности в общественном воспитании Константин Дмитриевич Ушинский выполнил анализ нескольких образовательных систем иностранных государств - Англии, Франции, Германии, США и пришел к выводу о национальноориентированном образовании в этих странах. «Воспитательные идеи каждого народа, - писал К.Д. Ушинский, - проникнуты национальностью более, чем что-либо другое, проникнуты до того, что невозможно и подумать перенести их на другую почву». Поэтому мы делаем вывод, что великий русский педагог и ученый сформулировал принципы «народной педагогики», в основу которых заложил аксиологические и антропологические ориентиры [7].

К.Д. Ушинский рассматривает в статье «О необходимости сделать русские школы русскими» идею о «народной школе», в основу которой предлагает поместить модель среднего образования, которая отличается и от классической, и от реальной. Именно в понимании Ушинского народная школа, «во-первых, не должна повторять опыт зарубежных школ, в частности немецких, во-вторых, в основе обучения в ней лежит не просто родной язык, а родная культура, включающая в себя широкий спектр явлений жизни: национальный менталитет, отношение к системе национальных и общечеловеческих ценностей». Национальное образование, по мнению К.Д. Ушинского, - это особая ценностная среда, формирующая личность ребенка и влияющая на развитие государства [8, с. 33].

Сегодня остаются актуальными слова К.Д. Ушинского о важности знаний о своей отчизне, малой Родине для развития как страны, так и собственного народа. «Мы положительно убеждены, что плохое состояние наших финансов, частью неуспех наших промышленных предприятий... нелепые фантазии нашей молодежи ... - все эти болезни и многие другие сильно уменьшились бы, если б в России поднялся уровень знаний о России» [7].

Аналогичные идеи высказывали представители плеяды общественнопедагогического движения Н.А. Корф, Н.Ф. Бунаков и другие. Наиболее видные представители педагогической науки понимали, что путь развития российской школы зиждется на принципах природосообразности и культуросообразности, которые необходимо учитывать как национальные, так и культурные особенности окружающей действительности растущего гражданина нового общества.

Первые попытки создания национальных школ на Кубани для детей «туземцев» и «инородцев» были предприняты в 1915 г. В общественно-педагогическом журнале «Кубанская школа» Никифор Мнушко дает рекомендации о преподавании арифметики в туземной школе и определяет задачи русской народной школы на Кубани. «Конечная цель русской народной школы среди туземцев вообще, а кавказской окраины в особенности заключается в том, чтобы подрастающее поколение, разнообразное, как сказал поэт, "племен, наречий, состояний", обогатив духовно, сделать восприимчивым к поднятию весьма низкого уровня экономической стороны жизни своей, дабы "приобщить Кавказ к благам русской культуры". Могучим средством для осуществления этого является государственный язык Великой Руси-Матушки, который, объединяя разноплеменной состав края, служит единственно верным интенсивным двигателем культуры среди туземцев» [9]. Взгляды этого автора созвучны подходу правительства, видевшего русскоязычную образовательную среду в национальной школе.

Октябрьская революция 1917 года внесла существенные изменения в положение народов, проживающих в Российской империи, в том числе национальных меньшинств. Принятая «Декларация прав народов России» провозгласила принцип равенства в качестве государственного принципа. Однако недостаточно признать право народов на самоопределение. Необходимо было помочь им создать свою государственность в формах, соответствующих национальным условиям, подготовить национальные кадры рабочих, интеллигенции, организовать органы власти, действующие на родном языке, хозяйственное управление, административные и судебные учреждения, а также сеть учреждений культуры - школы, техникумы, университеты, прессу, клубы, библиотеки, театры.

В январе 1919 г. Совет Народного комиссариата принял инструкцию «Об организации и деятельности подотделов образования национальных меньшинств на местах» [10. C. 205-208]. Согласно этому документу, в провинциях и регионах, где проживают нерусские народы, в рамках Наробраза должны были быть созданы подразделения национальных меньшинств, соответствующие секции которых имеют равные права с другими подразделениями. В их компетенцию входило управление местными культурнообразовательными учреждениями или учебными заведениями национальных меньшинств, инициатива их открытия, контроль над ними. В инструкции оговаривалась недопустимость ущемления прав национальных меньшинств при создании для них культурно-образовательных учреждений и их финансировании.

23 сентября 1919 г. коллегия Народного комиссариата приняла положение «Об организации просвещения народов нерусских языков», в котором признавалась необходимость сохранения Департамента образования национальных меньшинств.

При Кубано-Черноморском революционном комитете в 1920 г. были сформированы два подразделения для решения различных проблем нерусских народов: Кубано-Черноморское управление национальностей и подотдел образования. Создание системы, которая должна была заниматься образованием нерусских народов, имело большое значение как для многонациональной России, так и для Кубани.

Из «Доклада о состоянии Кубани в 1918 году» понятен многонациональный характер населения края: русские и украинцы составляли 92,64% от числа всех проживающих здесь народов. Добавим, что по статистике национальный состав населения Кубани в 1913 г. имел следующие данные: из 3 050 391 чел. 2 829 944 человека были русскими и украинцами [10. C.207-211].

Следуя логике цифр, необходимо было в первую очередь открыть украинские школы для детей украинцев, а во вторую - национальные школы для детей коренного населения (кавказских горцев), которых по данным переписи было 131 566 человек[10. C.207-211].

Нельзя не отметить повышенное внимание советской власти к просвещению молодежи национальных меньшинств, населяющих территорию Кубани и Черноморья. «Еще в апреле 1920 года вышло постановление Кубчероблревкома о создании школ национальных меньшинств, подписанное Я. Полуяном. Все национальности, населяющие область, получали право организации обучения на родном языке в единой трудовой школе. Школы открывались там, где было не менее 25 учащихся одной возрастной группы данной национальности. Вводилось обязательное изучение языка большинства населения области» [11].

Приведем еще один исторический факт. В 1923 г. видный деятель РКП(б) Г.Е. Зиновьев на XII съезде партии сказал присутствующим: «Для нас с вами в известном смысле нет национального вопроса. Мы с вами интернационалисты». Большевики считали эту проблему актуальной только потому, что существовали громадные массы «отсталого» населения, подверженного национальным чувствам, традициям и другим «пережиткам», с которыми было необходимо считаться[12]. Именно поэтому государственные и партийные органы проводили свою политику, в том числе и в культурной сфере, так, чтобы завоевать симпатии со стороны нерусского населения и получить поддержку мероприятий, проводимых советской властью.

При образовании СССР никто не замалчивал и не скрывал тот факт, что федеративное объединение государств, организованных по советскому принципу, - это именно та временная и переходная ступень, переходная форма к полному государственному единству наций. Существование наций и их будущее, по мнению многих большевиков, было бесперспективным. Установка, с которой большевики приступили к реализации своей национальной политики, заключалась в том, чтобы создать условия для стирания национальных различий и слияния наций.

Вопрос о национальной культуре и языках в 1920-1930-е годы решался на государственном уровне и рассматривался учеными в научно-исследовательских работах, обсуждался в периодической печати.

Проблема национальных языков решалась следующим образом. При социализме должен был осуществиться процесс, который приведет к планомерному угнетению языков национальных меньшинств, их ассимиляции в один или несколько крупных, сильных интернациональных языков. В СССР «национальные языки развивались лишь как средство и кратчайший путь внедрения интернациональной культуры пролетариата в народные толщи» [13, C. 1-16]. Именно эти идеи и взгляды на проведение образовательной и культурно-просветительной деятельности среди нерусского населения стали постепенно укрепляться и развиваться в конце 20-х годов XX в.

Согласно архивным данным, полученным из Государственного архива Краснодарского края, если в 1923 г. в Кубано-Черноморской области насчитывалось 140 национальных школ, то в 1924 г. их число удвоилось, а в 1927 г. только в одном Кубанском округе было 259 школ для национальных меньшинств[13. C. 1-16]. Наиболее материально обеспеченными и «богатыми» школами были армянские, немецкие, эстонские, татарские и грузинские, у которых процент охвата образованием детей школьного возраста не уступал русским[14. C. 17-19].

Так, например, в газете «Трудовой путь», которая издавалась в городе Армавире, одном из самых крупных городов Кубанской области, писалось, что «…нет ни одного уголка, где бы ни было у нацменов своей школы. Все эти школы удалось снабдить в достаточном количестве учебниками на родном и русском языках, и сейчас там идет учеба. Шкрабы, довольно удачно подобранные, широко ведут работу не только в школе, но и среди населения с клерикализмом (религией) и шовинизмом. Доказательством успешности этой работы шкрабов служит то, что в двух немецких колониях, согласно желанию самих граждан, молитвенные дома отданы под школу» [15]. В этом же номере газеты отмечается, что культработу среди нацменов приходится делить на два этапа: это социальное воспитание - дошкольное и школьное, а также политработа или внешкольная культработа.

Руководство школами осуществлялось национальными отделами парткомов. К 1923/24 учебному году школой на родном языке было охвачено 50% детей национальных меньшинств. У детей национальных меньшинств в Армавирском округе функционировало шесть национальных школ: у армян - одна школа II ступени и три школы I ступени, у немцев - одна школа I ступени, у татар - одна школа I ступени. Во всех школах обучались более тысячи детей нацменов на родном языке. Кроме того, многие из них обучались в русских общеобразовательных школах. Занятия начинались 1 сентября и успешно продолжались при полном штате школьных работников. В Армавирском отделе культработа среди нацменов носила интенсивный характер благодаря сочувствию местных властей и желанию самого населения приобщиться к новой культурной жизни в СССР. Существовало два культурно-просветительных общества - армянское и татарское. Однако именно культработа среди нацменов и вызывала ряд нареканий. Так, например, в местной прессе указывалось, что армянское общество почти никакой работы не вело, несмотря на то, что имелась армянская народная библиотека, насчитывавшая более 4 тыс. книг на армянском и русском языках, издавались газеты на национальных языках[16].

Распространенной и главной для школ национальных меньшинств проблемой была малообеспеченность учебниками на родном детям языке. Магазины, где шла реализация учебников и пособий для таких школ, опасаясь малого или полного отсутствия спроса на подобного рода учебную литературу, отказывались их закупать, в результате чего ряд национальных школ, а именно армянские, греческие и украинские, в 1923/24 учебном году рисковали остаться без учебной литературы. Школы были вынуждены сами заказывать литературу из издательств, но, тем не менее, школы для детей немецких народов так и не смогли приобрести книги на родном языке. Учебники и большая часть методической литературы издавались в Киеве и Харькове. Поэтому возникали трудности как с отправлением, так и с получением учебно-методической литературы на местах.

Так, в Государственном архиве Краснодарского края содержится переписка, в которой документально подтверждено, что Главполитпросвет трижды запрашивал о причинах неполучения Кубанским ОКРОНО литературы по ликвидации неграмотности, высланной в его адрес. Ответа ни на одно возвращение не было получено. Народный комиссариат просвещения считал такого рода явления в корне недопустимыми и объяснял эту ситуацию исключительно халатным отношением к работе со стороны Кубанского ОКРОНО[17, л.11].

В Армавирском округе были направлены преподаватели в национальные школы и даже созданы специальные избы-читальни, читальные залы, Народный дом. В селе Отра-до-Ольгинском организован театр для украинцев. Динамику роста украинизированных школ в Кубанском регионе можно проследить на рисунке; статистические данные взяты из научного журнала исследователя и политического деятеля Украины В. Сергiйчука «Українизацiя Росii. Полiтичне ошуканство українцiв росiйською бiльшовицькою владою в 1923-1932 роках» (изд. «Українська видавнича спiлка». - Киiв, 2000).

Интересные для исследователей итоги развития национального образования содержатся в «отчете товарища Мурзина по итогам 1929-1930 учебного года». В нем отмечается, что происходят существенные изменения в развитии народного образования. Особенно возросла в школе курсовая работа среди взрослых и ассигнования на подготовку учителей, которая увеличивалась до 256 тыс. руб. в 1929-1930 и до 720 тыс. руб. в 1930-1931 гг. Особенно значительным ростом отмечено развитие государственного образования в национальных районах и среди национальных меньшинств региона. Так, в регионах страны количество учащихся начальных классов увеличилось на 43,4% против 20,3% в целом по региону, данную динамику можно посмотреть на рисунке 1.

Рисунок 1. Динамика роста украинизированных школ на Кубани в период с 1923 по 1927 гг.

Figure 1. Growth of Ukrainianized schools in the Kuban in the period from 1923 to 1927.

Динамика роста украинизированных школ на Кубани в период с 1923 по 1927 гг.

□    Количество школ

□    Количество классов

Учебный год

Источник: составлено соавторами научной статьи.

Source: compiled by the co-authors of the scientific article.

Количество учащихся в средней школе увеличивается на 47,1% в республиканских регионах против 26,8% в целом по области; количество неграмотных, запланированных к обучению, увеличивается в республиканских регионах на 52,7%, со стабилизацией в основном по всему региону. Важнейшей особенностью этого процесса, «более динамичного, чем в большинстве российских регионов, стало развитие национальных начальных школ, в которых охват образованием детей школьного возраста не уступал русскому населению» [18, л.12].

Анализируя несомненный успех национальной школы на Кубани и Северном Кавказе в целом, нужно указать на позитивный фактор ее развития в рамках парадигмы «трудовой школы» - открытой социально-педагогической системы, в рамках которой осуществлялись педагогические новации и эпохальные социальные проекты. Примечательно, что смена образовательных парадигм в начале 30-х годов ХХ в. объективно способствовала укреплению официальной школы «стирания национальных различий» [19. С. 49-50].

Анализ историко-педагогических фактов о развитии национальных школ в различных регионах России способствует уточнению существующих в педагогической науке концептуальных установок о сущности национальной школы. Очевидно, что в такой школе реализуется идея создания образовательной среды приобщения обучающихся к ценностям общечеловеческой культуры и конкретной национальной культуры как ее составной части в единстве таких атрибутов, как язык, история и опыт воспитания человека.