Становление и развитие законодательства об уголовной ответственности несовершеннолетних в первой половине XX века

На разных этапах развития нашего государства в зависимости от социальнополитической, экономической обстановки, порой - от волюнтаристского подхода отдельных руководителей страны к уголовной политике изменялись и методы борьбы с преступностью и иными правонарушениями несовершеннолетних. При этом, как будет показано ниже, нередко эти методы не только неоправданно часто изменялись посредством принятия законов и иных нормативных актов на государственном уровне в области предупреждения правонарушений несовершеннолетних, но и характеризовались иногда крайне максималистическими, противоречивыми тенденциями: от полного отказа от применения уголовной ответственности и наказания к несовершеннолетним даже за тяжкие насильственные преступления, причиняющие смерть, увечье, до установления ответственности в уголовном порядке с назначением наказания в виде лишения свободы в отношении детей с 12-летнего возраста не только за все виды преступлений, сопряженных с насилием, но даже за кражу без каких-либо отягчающих обстоятельств.

Вся дореволюционная практика, весь опыт зарубежных стран, непосредственно касающиеся борьбы с преступностью несовершеннолетних, были отменены первым законодательным актам Советской власти в этой области - Декретом от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних»1. Названным декретам полностью отменялись суды и тюремное заключение для несовершеннолетних правонарушителей. С этого времени все дела о преступных деяниях несовершеннолетних должны были рассматриваться не народными судами и даже не специальными судами для несовершеннолетних, какие существовали как в дореволюционной России, так и во многих зарубежных странах, а исключительно в комиссиях для несовершеннолетних. Комиссии представляли собой чисто педагогический орган, подчинялись Народному комиссариату общественного призрения. Про изводство дел по фактам общественно опасных деяний несовершеннолетних, осуществляемое комиссиями, не было обусловлено правилами уголовно-процессуального законодательства, хотя наряду с педагогом, врачом, воспитателем-обследователем, представителем общественных организации в число членов комиссии входил и народный судья.

К ведению комиссий декрет относил рассмотрение абсолютно всех видов преступлений и иных правонарушений несовершеннолетних. Подобного рода "уравниловка" преследовала, мы считаем, больше пропагандистско-политические цели: показать совершенно новый подход Советского государства к борьбе с преступностью несовершеннолетних, в основу которого была положена безусловно в целом здравая идея о приоритете мер воспитательного характера. Однако любые идеи и решения в правовой сфере, тем более, когда это касается охраны жизни и здоровья граждан от преступных насильственных посягательств, в том числе совершаемых несовершеннолетними, должны быть не популистскими, а социально обусловленными, отвечающими экономическим, социальнополитическим условиям в обществе. В этом смысле декрет от 14 января 1918 г. не был направлен на общее и специальное предупреждение насильственных криминальных посягательств несовершеннолетних по двум главным причинам. Во-первых, декрет в законодательном порядке закреплял недифференцированный подход к ответственности несовершеннолетних. Как за правонарушение, представляющее собой административный проступок, а также за преступление, не представляющее большой общественной опасности, так и за тяжкое насильственное преступление (убийство, тяжкие телесные повреждения, разбой, изнасилование) дела в отношении несовершеннолетних направлялись в комиссию для принятия мер воспитательного характера. Установление безответственности несовершеннолетних в уголовно-правовом смысле за тяжкие преступления против жизни и здоро- вья ради формального показа миру гуманной политики к несовершеннолетним правонарушителям представляет собой ничто иное, как проявление чиновничьего равнодушия со стороны государства к обеспечению безопасности своих граждан. Представляется, что вполне обоснованно выступали против отмены уголовной ответственности и наказания в отношении несовершеннолетних независимо от тяжести содеянного работники Народного комиссариата юстиции как на уровне центрального аппарата, так и в регионах. Так, например, на съезде руководителей органов юстиции Урала, Западной Сибири и Степного края, состоявшемся в г. Омске в мае 1918 г., было принято решение о применении декрета от 14 января 1918 г. лишь к несовершеннолетним в возрасте до 15 лет. Социальная обусловленность такой позиции подтверждалась самой жизнью. Как известно, критерием истинности тех или иных решений, предложений, теоретических обоснований и разработок является практика. Реалии того времени показали, что декрет хотя и был принят в Совнаркоме (в большей степени благодаря активной поддержке со стороны В .И. Ленина), но, практически в полной мере реализован не был. В скором времени пришлось изменять отдельные принципиально важные положения декрета.

Закон дореволюционной России об уголовной ответственности несовершеннолетних и молодежи действовал более 20 лет до его отмены новым правительством. Послереволюционная же законотворческая деятельность государства в этой части характеризовалась высокой степенью нестабильности при наметившейся негативной тенденции неоднократного принятия крайне противоположных решений. После полной отмены уголовной ответственности для несовершеннолетних за любые общественно опасные деяния (1918 г.) вводилась уголовная ответственность как за тяжкие насильственные преступления, так и за преступления, не представляющие большой общественной опасности, с 14-летнего возраста с назначением всех видов и размеров наказания, как и взрослым (1919 г.). Вскоре вновь последовало упразднение судебного разбирательства дел об общественно опасных деяниях несовершеннолетних. Так, декретом СПК от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях» устанавливалось, что дела о несовершеннолетних обоего пола до 18 лет, уличенных в общественно опасных действиях, подлежат ведению комиссии по делам несовершеннолетних независимо от того, действовал ли подросток с разумением или без такового. Вместе с тем предусматривалось, согласно Инструкции комиссиям по делам несовершеннолетних, право комиссии передавать дела в суд в отношении несовершеннолетних 14-17 лет за совершение насильственных посягательств на жизнь, здоровье человека, разбой, изнасилования.

Декретом по существу отстаивался принцип борьбы с преступностью несовершеннолетних, основанный преимущественно на мерах воспитательного характера. И лишь в исключительных случаях по своему усмотрению комиссии были вправе направить дело в отношении несовершеннолетнего в народный суд. До того же действовал принципиально противоположный подход - суду предоставлялось право по своему усмотрению направлять отдельные дела по фактам совершения подростками общественно опасных деяний в комиссии для несовершеннолетних. Ставка в уголовной политике нового государства по борьбе с преступностью несовершеннолетних в основном на воспитательные меры, как показал опыт реализации декрета от 14 января 1918 г., не была подкреплена соответствующей экономической базой, материальными условиями. Несмотря на то, что социально-экономические трудности не были преодолены в стране, в 1920 г. вновь принимается аналогичный декрет. Представляется, что такая уголовная политика не только не являлась социально обусловленной в тот период, но и способствовала созданию обстановки безответственности, вседозволенности подростков.

По данным результатов исследований специалистов, проведенных в то время, видно, что в масштабе России комиссиями почти в 90% случаев рассмотрения дел об общественно опасных деяниях несовершеннолетних принимались так называемые меры медикопедагогического характера. К четверти из них применялись беседы, разъяснения, внушения. В 13,4% случаев меры ограничивались отдачей подростка под присмотр родителей или родственников, в 12,2% из общего числа дел о несовершеннолетних применялось «помещение в детские дома для морально дефективных». Почти по каждому пятому правонарушению подростков комиссиями прекращались дела «за отсутствием оснований для принятия

Головченко А.В.

мер медико-педагогическою характера». Примерно в 17% случаев комиссии принимали такие решения, как установление опеки, помещение в школы и детские дома, определение на работу, отправка на родину, отдача под присмотр обследователей-воспитателей. Что же касается передачи комиссиями дел об общественно опасных деяниях несовершеннолетних в народный суд, то в 1921 г. их было всего 6,7% из общего числа рассмотренных комиссиями дел.

По этому поводу справедливо замечание Г.М. Миньковского, что некоторые работники комиссии по делам несовершеннолетних находились под воздействием неверных концепций, противопоставивших наказание перевоспитанию. Как следствие такой позиции у части несовершеннолетних формировалось убеждение в своей фактической безнаказанности.

Существенные изменения в правовую базу борьбы с преступностью несовершеннолетних были внесены принятием Уголовного кодекса РСФСР 1922 г? Первоначальная редакция ст. 18 УК выглядела следующим образом: «Наказание не применяется к малолетним до 14 лет, а также ко всем несовершеннолетним от 14 до 16 лет, в отношении которых судом будет признано возможным ограничиться мерами медико-педагогического воздействия». Таким образом, несовершеннолетние в возрасте 16-17 лет за любые преступления стали привлекаться к уголовной ответственности. В отношении подростков 14—15 лег вопрос о вынесении обвинительного приговора и назначении наказания либо о направлении дела и комиссию по делам несовершеннолетних для принятия медикопедагогических мер воздействия решался судом. По мнению некоторых специалистов, неоправданным был такой порядок направления дел в комиссию, при котором несовершеннолетие вначале подвергались процедуре предварительного расследования по уголовному делу, судебного разбирательства, а затем подросток мог быть направлен в комиссию по делам несовершеннолетних. Вскоре в ст. 18 УК были внесены изменения, согласно которым дела в отношении несовершеннолетних 14-15-летнего возраста во всех случаях направлялись в комиссию, которая определяла необходимость передачи дела в суд или принимала решение ограничиться медикопедагогическими мерами. Аналогично закреплен был этот вопрос и в УК РСФСР 1926 г.3

Позже, законом от 7 апреля 1935 г. была поставлена задача «быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних». Опыт развития как нашего государства, так и других стран с разными государственным устройством, общественно-политической системой, уровнем экономики и социальных условий свидетельствует, что установление каких-либо сроков ликвидации преступности в целом и ее части - преступности несовершеннолетних является принципиально неправильным, искусственно надуманным, необоснованным решением с научной точки зрения, с позиции закономерностей развития общества. Причины преступности несовершеннолетних в тот период коренились в сложных социально-экономических условиях жизни населения, в широкой распространенности беспризорности подростков. Беспризорность несовершеннолетних была объективно обусловлена гибелью родителей на фронтах двух войн, голодом 1921 г., слабой работой детских учреждений, призванных содержать и воспитывать беспризорных детей. «Оставшись без родителей, многие дети не получали помощи, не устраивались соответствующими учреждениями и должностными лицами в детские дома, не передавались опекунам, не усыновлялись кем-либо из родственников, а уходили из своего дома и искали себе средства на существование».

Представляется необоснованным в законодательном порядке ставить задачу искоренения преступности несовершеннолетних в условиях достаточно острой проблемы их беспризорности. О существовании такой проблемы свидетельствует, принятие в то время специального правового акта - постановления СПК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 мая 1935 г. «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности», где была представлена программа преодоления беспризорности несовершеннолетних.

Нельзя не заметить нарушения логики принимаемых мер по борьбе с преступностью несовершеннолетних на государственном уровне. В начале законодательно определяется задача искоренения преступности несовершеннолетних, являющейся в немалой степени следствием беспризорности, лишь затем объявляется программа ликвидации беспризорности. По данным специалистов, около 90% всех преступлений несовершеннолетних приходилось на долю беспризорных и безнадзорных. Борьба со следствием, любого соци- ального явления без устранения причин, его обусловливающих, изначально обречена. Это в полной мере относится и к концепции закона от 7 апреля 1935 г., оставшейся, как показала жизнь, политической декларацией.

Во время Отечественной войны СНК СССР принял постановление «Об усилении мер борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и хулиганством» от 15 топя 1943 г., в котором предписывалось учитывать условия военного времени, связанного с ним увеличения числа беспризорных детей и подростков и не предавать суду, если это будет признано нецелесообразным, несовершеннолетних, совершивших мелкие кражи, другие незначительные преступления.

После Принятия Указов Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» и «Об усилении ответственности за хищение государственного и общественного имущества»4 меры в отношении несовершеннолетних вновь ужесточились, чаще стало применяться наказание в виде лишения свободы с реальным его отбыванием. Многочисленные случаи необоснованного осуждения несовершеннолетних 12-16-летнего возраста к лишению свободы на длительные сроки даже за кражи в незначительных, мелких размерах вызвали необходимость принятия Верховным Судом СССР постановления от

17 февраля 1948 г. «О применении Указов от 4 июня 1947 г. в отношении несовершеннолетних». В постановлении отмечалось, что «когда речь идет о детях и подростках в возрасте с 12 до 16 лет, которые по своему возрасту еще не приступили или только приступают к трудовой деятельности, отдельные случаи воровства не могут еще обычно рассматриваться как проявление паразитических стремлений, как стремление уклониться от общественно полезной трудовом деятельности. Поэтому их действия не всегда носят характер той повышенной общественной опасности, которая требует применения суровых мер наказания к взрослым преступникам. Не учитывается, что нередко случаи воровства в этом возрасте продиктованы не корыстными побуждениями, а выступают скорее в форме своеобразного детского озорства, например, в случаях кражи фруктов из садов или овощей с огородов».