Стратиграфия погребальных комплексов ранней - развитой бронзы на памятнике Усть-Тартас-2

Стратиграфические наблюдения, выполненные в поле, когда удается надежно зафиксировать нарушение древних комплексов более молодыми, играют исключительно важную роль в разработке хронологических схем, за которыми стоит надежная историко-культурная периодизация в исследуемом регионе. Особое значение стратиграфия приобретает в исследовании еще слабоизученных культур одной эпохи в регионе, когда погребальный инвентарь близок по облику, а керамические комплексы невелики. Все вышесказанное в полной мере относится к культурам ранней – развитой бронзы юга Западносибирской равнины. Особенно важно располагать серией таких наблюдений, поскольку для ряда временных периодов имеет место сосуществование эпохально более ранних и более поздних культурных групп.

Случай, когда имеется возможность наблюдать многоплановые стратиграфические напластования захоронений разных эпох и культур, был зафиксирован на памятнике Тартас-1 в Барабинской лесостепи: захоронения усть-тартасской культуры были нарушены одиновскими, последние, в свою очередь, перекрыты кротовским погребением, а весь комплекс еще и могилой позднекротовской (черноозерской) культуры [Молодин и др., 2011].

В 2018 г. при исследовании памятника Усть-Тартас-2 (Карьер Таи-1) был выявлен также весьма редкий случай, когда захоронение усть-тартасской культуры № 28 было перерезано погребением оди-новской культуры № 38. Стратиграфия оказалась предельно ясной и четкой, что не позволяет видеть какие-то иные варианты реконструкции событий.

Погребение № 28 (рис. 1, 2) представляло собой довольно большую яму подквадратной формы, ориентированную по линии С – Ю, размером 2,35 × 1,45 × 0,51 м. При этом следует учитывать, что ширина могильной ямы была еще большей. Погребение расположено на склоне террасы. У северной части могилы, на достаточном удалении от нее, фиксируется дугообразная яма с неровным контуром, которая могла быть ровиком, окружающим могилу № 28. За это предположение могут говорить материалы раскопок 2017 г., когда был отчетливо зафиксирован ровик вокруг погребений усть-тартасской культуры [Молодин и др., 2017]. Как впоследствии выяснилось, захоронение № 28 оказалось коллективным и ярусным. Уже на поверхности пятна могильной ямы были найдены разрозненные кости скелетов взрослых людей (определить точное количество человеческих особей в захоронении № 28 будет возможно впоследствии, после обработки коллекций антропологами). Кроме того, в заполнении этой части могильной ямы обнаружены два каменных наконечника стрел, скребок, 294

фрагменты ножевидных пластин, каменные отще-пы и чешуйки.

К верхнему ярусу могильной ямы № 28 (рис. 1, 1 ) надежно относятся захоронения двух взрослых особей. Скелет взрослого человека (№ 1) располагался в восточной части могилы. Погребеный лежал в вытянутом положении на спине, с подогнутыми вверх коленями. Голова слегка приподнята. У северной стенки могильной ямы компактным скоплением (возможно в емкости) уложены кости скелета еще одного взрослого человека (№ 2). Среди них – кости правой руки, части ребер и позвонков, а так же большая и малая берцовые кости, фаланги пальцев и отдельные суставы рук и ног. Череп отсутствовал. После расчистки и фиксации костей верхнего яруса выяснилось, что западная часть могильной ямы была перерезана более поздней могилой, поэтому можно уверенно говорить, что западная стенка могилы нарушена, и о ее первоначальной позиции судить сложно. Вероятно, останки погребенных в этой части могилы оказались смещенными либо уничтоженными.

Во втором, нижнем ярусе под костями скелета № 1, выявлено погребение взрослой женщины (№ 3) (рис. 2, 1 ), лежащей в вытянутом положении на спине, головой на С. Среди пальцев правой руки найдена костяная проколка (рис. 2, 4 ). В районе локтя – полая костяная трубочка, вероятно игольник (рис. 2, 5 ), и еще одна проколка (рис. 2, 3 ). С правой стороны от черепа обнаружена крайне редкая для данной культуры находка, выполненная из бронзовой фольги. Это накладка подтреугольной формы, с загнутыми, вероятно для крепления, краями, скорее всего украшавшая головной убор (рис. 2, 21 ). Среди костей погребенной обнаружено 15 костяных коротких пронизок правильной цилиндрической формы и ко стяные изделия (пуговицы?) (рис. 2, 7–18 ). Головной убор был, по-видимому, украшен нашитыми зубами мелкого хищника (соболь?). Вероятно, ими же декорирована верхняя часть одежды. В области ног обнаружены створки трех раковин (рис. 2, 19 ).

В ЮЗ углу захоронения второго яруса, на уровне дна, обнаружено компактное скопление костей не менее трех взрослых человек, которые, возможно, были помещены в могилу в какой-то емко сти. Три черепа с нижними челюстями лежали среди костей конечностей, позвонков, ребер и других частей скелетов, с которыми еще предстоит работать антропологам. Под одним из черепов обнаружена костяная проколка. Встречены мелкие фрагменты керамики, не поддающиеся культурной диагностике.

При разборе этого скопления костей обнаружена еще одна проколка (рис. 2, 2 ). После снятия ске-

Погребение № 28

Рис. 1. Погребения № 28, 38 могильника Усть-Тартас-2.

1 – план погребений, верхний ярус; 2 – стратиграфический разрез.

фрагмент керамики галька ножевидная пластина каменный наконечник каменный скол каменная чешуйка

супесь серо-бурого цвета серая с белыми вкраплениями супесь мешанная серая супесь с вкраплениями серо-желтой супеси светло-серая мешанная супесь темно-серая супесь (заполнение погребения № 38) мешанная супесь серо-желтого цвета однородная темно-серая супесь

раковины костяная проколка бронзовая пластина игольник каменный скол фрагмент керамики костяная лронизка костяная пуговица обломок кости животного фрагмент сосуда из погребения № 38 зубы животного предмет из клювов и костей птиц

Рис. 2. Погребения № 28, 38 могильника Усть-Тартас-2 и находки из

них.

1 – план погребений, нижний ярус; 2–4 – костяные проколки; 5 – игольник; 6 – керамический сосуд; 7–15 – костяные пронизки; 16–18 – костяные пуговицы; 19 – раковина моллюска; 20, 21 – изделия из бронзы.

лета № 3 на дне могильной ямы, в области тазовых костей, зафиксирована прямоугольная бронзовая пластина (рис. 2, 20 ).

Таким образом, исходя из анализа погребальной практики и инвентаря, данное захоронение следует отнести к усть-тартасской культуре эпохи ранней поры бронзового века. Абсолютные аналогии погребальному обряду известны в ряде комплексов памятника Сопка-2/3, наиболее представительного среди могильников данной культуры [Молодин, 2001]. Особенностью погребения № 28 является наличие двух крупных бронзовых предметов, что совершенно не характерно для погребальной практики носителей культуры [Там же].

При расчистке второго (нижнего) горизонта усть-тартасского комплекса, к западу от него, четко обозначилась граница перерезающей его могильной ямы № 38 (см. рис. 1). Погребение отчетливо фиксировалось планиграфически и стратиграфически. Ориентация могильной ямы совпадает с более ранней. Могила № 38 имела подпрямоугольную форму с закругленными углами. Длина достигала 2,15 м, ширина отчетливо фиксировалась по дну и составляла 1,03 м. Дно могилы было неровным, что является характерной чертой для захоронений одиновской культуры. Делалось это специально для того, чтобы приподнять верхнюю часть туловища умершего, придав ему порой полусидячее положение [Молодин, 2012]. Глубина захоронения в северной части составляла 0,68 м, а в противоположной – 0,72 м. Заполнение могильной ямы № 38 отличалось от заполнения захоронения № 28, что фиксируется на общем стратиграфическом разрезе (рис. 1, 2 ). Основную его часть составляла серая с белесыми вкраплениями супесь, ее подстилала серо-желтая мешаная супесь, в которой и зафиксированы кости человека. Под костями залегал тонкий слой темно-серой супеси, мощностью 0,02 м (возможно, следы истлевшей подстилки). Зафиксировано, что кости скелетов захоронений № 28 и 38 отличались по цвету. В первом случае они имели светло-серую окраску, во втором – светло-коричневую, что, вероятно, было связано с характером заполнения могильной ямы.

На дне могилы № 38, in situ, располагался скелет взрослого мужчины, лежащего на спине в вытянутом положении, головой на ССЗ (рис. 2, 1). Верхняя часть туловища была приподнята, благодаря тому, что опиралась на стенку могильной ямы, из-за чего голова после разложения мягких тканей завалилась на грудь. Между левой рукой погребенного и стенкой могильной ямы зафиксирован предмет, выполненный из костей и клювов крупных птиц (цапель или журавлей?), возможно, нагрудник или своеобразный головной убор. Рядом обнаружен небольшой по размерам глиняный плоскодонный горшочек, орнаментированный по всей поверхности, включая дно (рис. 2, 6). Отсутствие горизонтальных ямочных наколов, характерных для посуды одиновской культуры, делает его более похожим на керамику крохалевской культуры [Полосьмак, 1978]. У восточной стенки захоронения найдена небольшая подвеска из низкопробного мрамора, напоминающая луновидную. На правой тазовой кости, в районе пояса, выявлено скопление зубов и костей животного, вероятно, остатки украшения, нашиваемого на одежду. В области тазовых костей и ног зафиксированы четыре створки раковин с отверстиями. У плечевой кости правой руки найден фрагмент проколки.

После снятия черепа в верхней части скелета, под лопатками обнаружено два скопления клювов цапель или журавлей (?), являющихся частью костюма или головного убора.

Таким образом, исходя из известной погребальной практики и инвентаря, изучено захоронение, типичное для одиновской культуры, но отличающееся наличием не характерных для нее предметов. Данное захоронение, несомненно, более позднее, чем усть-тартасское, о чем свидетельствует наглядная стратиграфическая позиция и инвентарь. Кроме того, выявленная планиграфия оди-новского могильника свидетельствует о том, что захоронение № 38 входит в один из рядов одинов-ского могильника, что является характерной чертой погребальной практики ее носителей [Моло-дин, 2012].

Таким образом, получено еще одно свидетельство относительной хронологии захоронений усть-тартасской и одиновской культур эпохи ранней-развитой бронзы, наглядно фиксируемое на новом памятнике.

Работа выполнена при поддержке РФФИ (проект № 18-49-540003).