Структура финального формуляра царских грамот к иностранным правителям

Статья посвящена анализу такого важного компонента царского послания к иностранному государю, как финальный формуляр, включающий названия адресанта и адресата, указание на место и время написания грамоты. Анализ ведется на материале грамот царей Алексея Михайловича, Иоанна и Петра Алексеевичей и Петра I, хранящихся в Государственном архиве г. Венеции (Venezia. Archivio di Stato), частично опубликованных в таких авторитетных изданиях, как «Памятники дипломатических сношений Древней России с державами иностранными» и письма и бумаги императора Петра Великого, труды проф. Е.Ф. Шмурло и др.

В основном тексте грамот Алексея Михайловича и Петра Первого 1696–1699 гг. царь обозначался в финальном приветствии следующей грамматической конструкцией: мы великий государь наше царское величество . Исключение составляет грамота царя Петра от 30 ноября 1697 г., где данная форма отсутствует, а на автора грамоты указывает только личная форма глагола желаем – первое лицо множественного числа, предполагающее царскую особу [2, №76].

Старая форма мы великий государь наше царское величество в посланиях Петра вновь возникает только однажды – в грамоте от 9 января 1711 г.: При семъ мы великии г[осу] д[а]рь наше ц[а]рское величество вашеи свет- лости от господа бога многолетнаго здравия и счастливого пребывания желаемъ (Там же), после чего исчезает из царских грамот окончательно.

Отдельного внимания заслуживает обозначение в финальном приветствии дожа. В грамотах 1696 г. к правителю Венеции русские цари обращаются вашей вельможно-сти ; лишь в грамоте от 30 июля 1696 г. [2, №65] находим форму вашему светлейше-ству . Среди грамот Петра, отправленных в Венецию в 1697 г., обозначение дожа Вашей вельможности встречаем только в грамоте от 30 ноября [2, №76], во всех остальных находим новое обращение к нему – вашей светлости , т.е. производное от прилагательного светлый , а не от превосходной формы светлейший .

В дальнейшем в Петровских грамотах эта форма обращения к дожу – вашей светлости – употребляется регулярно. Форму с инверсией «светлости вашей» находим в грамотах от 28 ноября 1699 г. [2, №36] и от 8 июля 1700 г. [2, №51] – в обоих случаях – при выражении благодарности дожу за присылку мастеров из Венеции.

Финальный протокол царской грамоты, адресованной иностранному государю, непременно содержит указание на место и время ее написания. Как правило, оно совпадает с местонахождением царя, но только в посланиях российским адресатам; в тех, что направлялись европейским государям, указывалось только одно место их написания – столица Российского государства. Показательный пример: когда царь Петр находился во втором Азовском походе, в его письмах ближайшим сотрудникам точно указывалось место их написания: З галеры Принцыпиум . В грамоте, отправленной в это же время в Венецию, сообщалось, что она написана в царствующем ве-лицем граде Москве .

При исследовании финального протокола в грамотах русских царей, адресованных дожам Венеции, необходимо учитывать также разницу в летосчислении: в Венеции оно велось от Рождества Христова, в России до 1700 г. – от сотворения мира. Кроме того, в Венеции был принят григорианский календарь, в России – юлианский. Календарное начало нового года в Венеции – 1 марта, в России до 1700 г. – 1 сентября.

В финальном протоколе грамоты Иоанна Васильевича (Грозного) от 8 августа 1580 г. [13, стлб. 5] находим: Писано в государьстве нашемъ на Москве, лета от созданя мира 7080-осмаго, индикта августа осмаго, го-сударьства нашего 46, владеня 32, Казанского 28, Астороханского 25 . Далее – отсчет от начала вступления царя на престол, а также от присоединения к Московии Казанского и Астраханского царств. Лексема государьство указывает и на территорию, подвластную царю, и на нахождение его на престоле. В первом случае нет топонима, определяющего название государства, указана только подвластность его царю, тогда как топоним Москва не определен как столица государства: в государьстве нашемъ на Москве .

По мнению Е.Ф. Шмурло, именно финальный протокол грамоты Иоанна Васильевича позволяет усомниться в ее подлинности [12, с.144 – 146], но для нас это редкая возможность привести пример финального протокола грамоты предположительно XVI в.

Первая грамота Алексея Михайловича в Венецию от 23 ноября 1655 г. [13, стлб. 918 – 925] была написана из Смоленска, в ходе военной кампании, что и отражено в ее финальном протоколе: Писан в нашем государском походе, на стану, в нашеи царского величества отчине в Смоленске, лета от создания миру 7164 [1655] месяца ноября 23 дня .

Время написания грамоты представлено так же, как в грамоте Иоанна Васильевича; однако далее оно никак не соотнесено с началом правления царя, от имени которого отправлена грамота. Последующие послания Алексея Михайловича в Венецию были написаны из Москвы. Приведем финальный протокол в грамоте от 11 октября 1673 г.: Писанъ в государствия нашего дворе в цар-ствующемъ велицемъ граде Москве лета от создания мира 7164 месяца июля 3 дня [13, стлб. 722]. Как видим, названо место написания грамоты – топоним Москва , определенный при помощи церковнославянизма град и свойственного церковнославянскому причастия царствующий .

В грамоте Алексея Михайловича к дожу от 27 апреля 1668 г. [1, t. III; ср.: 13, стлб. 716] в определении Москвы добавлена лексема ве- ликомъ, подчеркивавшая особенную роль этого города. Как видим, в грамоте Алексея Михайловича, в отличие от грамоты Иоанна Васильевича, подчеркнут особенный статус Москвы.

Финальный протокол в первой грамоте царей Иоанна и Петра Алексеевичей в Венецию от 5 мая 1686 г. повторяет финальный протокол в грамотах Алексея Михайловича : Данъ государствия нашего во дворе в царствующем велицем граде Москве лета от создания мира 7194, месяца мая 5 дня госу-дарствования нашего 4 году [2, № 14]. Единственное отличие – в том, что вместо лексемы писанъ находим лексему данъ .

В указании на время написания грамоты после календарной даты появляется отсчет лет с начала правления царей: государствования нашего 4 году (ср. в грамоте Иоанна Васильевича государьства нашего 46 ).

Таким образом, в финальном протоколе представлены две однокоренные лексемы с различным значением: государствия нашего – территория, подвластная царю, и государ-ствования нашего – нахождение царя на престоле.

Данный финальный протокол представлен во всех последующих грамотах царей Иоанна и Петра Алексеевичей. Его же находим и в первой грамоте Петра Первого в Венецию от 11 июля 1696 г. [2, №43].

Итак, можно говорить об официальном типе финального протокола царской грамоты, для которого характерна лексема писан , затем место написания, данное в форме предложного падежа (где написано), и менее официальном, где лексема писан опущена, названо место написания грамоты – из . Лексическое наполнение обращения к адресату зависит от статуса последнего: ближайшим сотрудникам сообщается точное место нахождения автора (корабль Петра, нейтральный стилевой регистр), патриарху – завоеванный русским оружием город Азов (в высоком стилевом регистре), венецианскому дожу, которого, возможно, не стремились ставить в известность о передвижениях Петра, – Москва (клише высокого регистра, используемое для обозначения столицы). Этот тип финального протокола сохраняется и в последующих грамотах Петра, направленных в Венецию в 1696 – 1699 гг.

В грамоте от 8 июля 1700 г. (Там же, №51) находим ту же формулу финального протокола, что и в предыдущих послани-

ИЗВЕСТИЯ ВГПУ ях; однако даты приводятся по новому летосчислению – от Рождества Христова. Новая формула летосчисления – по рож[д]естве Христа спаса и избавителя нашего содержит формулу именования Христа, обычно использующуюся в богослужебной традиции.

В грамоте от 7 декабря 1710 г. (Там же, №61) грамматическая структура формулы финального протокола, выделенная нами в перечисленных выше грамотах, сохраняется, но наполняется новым содержанием: Данъ в Санктъ петербурке лета от рож[д]ества христова 1710 декабря 7 дня государствова-ния нашего 29 году .

Как видим, вместо лексемы писан употреблена лексема дан , которая будет регулярно использоваться во всех последующих грамотах.

Поскольку новой столицей России в 1703 г. стал Санкт-Петербург, данная грамота, как и многие последующие, написана из этого города. В финальном протоколе он, однако, не определен как столица: назван лишь топоним. Дата написания грамоты приводится по новому летосчислению, а что специально указано – лета от рождества христова 1710.

Теперь в грамоте по-прежнему на первом месте название месяца, однако лексема месяц более не используется. Затем следует число с лексемой дня . По-прежнему также указывается год нахождения Петра на престоле, в той же лексико-грамматической структуре – государствования нашего 29 году .

Тот же финальный протокол, что в грамоте от 7 декабря 1710 г., находим и в грамоте царя Петра в Венецию от 9 января 1711 г. (Данъ в Санкт петербурке лета от р[о]ж[де]ства хр[исто]ва 1711 генваря 9 дня государствования нашего 29 году) [2, №61], в грамоте от 6 марта 1712 г. [15, с. 224]. Ей предшествует указание на то, кем является лицо, подписывающее грамоту, иными словами – обозначение автора, указание написано тем же почерком, что и основной текст грамоты: Вашей светлости и яснейшей Речи Посполитой Добрый приятель. В данном случае по аналогии с Польшей, которой управлял выбранный Сеймом монарх, Речью Посполитой называется государство, управляемое главой-дожем, которого выбирает Большой Совет. В грамоте от 7 декабря 1710 г. [2, №50] обо- значение автора расположено двумя строками выше:

Вашей светлости и яснейшей Речи Посполитой

Добрый приятель

Чуть ниже, правее, находим имя доброго приятеля Венеции: подпись сделана другой рукой, без отчества и без титулов: Петръ , причем буква т вынесена вверх. Эта подпись с указанием автора регулярно встречается вплоть до последней Петровской грамоты 14 сентября 1721 г. [2, №76]. Во всех грамотах она идентична, меняется лишь расположение слов на листе бумаги. Вот, например, расположение подписи царя в грамоте в Венецию от 18 января 1716 г. [2, №75]:

Вашей светлости и яснейшей

Речи посполитой добрый приятель

Ниже справа : Петръ.

Очевидно стремление расположить царскую подпись на двух строках одного размера, если на двух или на трех – то меньшее по размеру добрый приятель расположить по центру.

Автор грамоты, таким образом, оказывается обозначен дважды: в начальной интиту-ляции и в финальной формуле. В первом случае он представлен как правитель, во втором – как приятель, что на дипломатическом языке того времени означает готовность к развитию дипломатических отношений. Встречавшееся в царских грамотах до Петра упоминание о «дружбе» и готовности ее развивать здесь вынесено и сформулировано как описывающее автора грамоты.

При этом подпись Петра в грамотах в Венецию повторяется из грамоты в грамоту, никак не меняясь, каким бы ни было ее содержание и кому бы она ни была адресована. В этом ее принципиальное отличие от писем Петра родным, сотрудникам и подчиненным, где он подписывался по-разному в зависимости от того, какие отношения связывали его с адресатом, и, следовательно, как он считал нужным в момент написания письма.

В грамотах Петра в Венецию сохраняется традиционный протокол царской грамоты, но появляется его подпись. В дальнейшем в кабинетных письмах царя Петра всегда присутствует его собственноручная подпись с т над словом. Введенная Петром Первым собственноручная царская подпись, которой предшествует словосочетание добрый приятель, – она должна была подчеркнуть дружественные отношения автора грамоты с ее адресатом (добрый приятель/добрая приятельница) - будет регулярно использоваться и дальше.

Анализ царских грамот допетровского и Петровского времени, адресованных дожам Венеции, показывает, что финальный формуляр, включающий названия адресанта и адресата, указание на место и время написания грамоты, сложился в основном в правление царей Алексея Михайловича и Петра Первого. В течение указанного периода вырабатывались устойчивые формы самоназвания адресанта, обращения к иностранному правителю, менялись выражения с общим значением ‘дата’. Выбор названия пункта отправления зависел от того, отправлялась ли грамота за границу или в один из российских городов. Завершающим этапом сложения финального формуляра явилось появление собственноручной подписи государя.