Структура виртуальной идентичности как интегрального феномена

В настоящее время пользователи сети Интернет проводят значительное количество времени в социальных сетях, в которых осуществляется виртуальное общение [1, 2]. Состав пользователей социальных сетей в большей степени представлен подростками и юношами, для которых первостепенны вопросы самоопределения, формирования ценностной сферы и мировоззренческих установок. Не владея достаточной компетентностью в вопросах безо- пасного поведения в социальных сетях [3, 4], верными представлениями о нормах субкультуры пользователей Сети [5], дети и подростки часто становятся зависимыми от опасного контента [6]. Интернет-аддикции разного рода способствуют снижению общего жизненного потенциала человека, отрицательно сказываются на его жизнеспособности [7]. В связи с этим актуализируются запросы родителей и педагогов по изучению социализации личности цифрового поколения.

Для взрослого человека социальные сети актуальны по причине реализации задач, связанных с общением, интернет-шопингом, участием в группах по интересам, возможностью найти любую информацию, множеством способов самовыражения. Пандемия COVID-19 актуализировала необходимость использования социальных сетей людьми, в том числе преклонного возраста, что повлекло за собой неожиданные трансформации субкультуры пользователей сети Интернет [5].

Погружение в Сеть приводит к изменениям в представлениях личности о самой себе, к трансформациям в содержании эго-идентичности и в итоге к конструированию пользователями специфической идентичности. Данный феномен, активно исследуемый сейчас в зарубежном и отечественном научном пространстве, представлен разнообразным терминологическим спектром: «virtual identity» (виртуальная идентичность), «virtual personality» (виртуальная личность), «on-line identity» (онлайн идентичность), «digital identity» (цифровая идентичность), «кибер-идентичность», «виртуальная идентичность», «метаидентичность», «сетевая идентичность» «репостидентичность», «идентичность в виртуальном пространстве»¹ [8–14]. Более приемлемым нам представляется лингвистический вариант «виртуальная идентичность», и, учитывая, что большая часть работ, направленных на анализ этого феномена, не дает его определения, предлагаем собственную трактовку: «Виртуальная идентичность - это подсистема эгоидентичности, состоящая из текстовых, визуальных, аудиальных характеристик виртуального образа, отражающего физические и личностные свойства и особенности коммуникации, определяющие целостность и тождественность личности в рамках субкультуры пользователей социальных сетей» [15].

Кроме того, авторы имеющихся публикаций, как правило, не касаются вопросов описания и исследования структуры виртуальной идентичности, ограничиваясь лишь констатацией характеристик, которые, с их точки зрения, отражают ее специфику. Вместе с тем важно отметить, что традиционные компоненты идентичности в отношении виртуаль- ной идентичности пользователей социальных сетей предположительно будут организованы иначе ввиду того, что она конструируется в особой среде, в рамках которой поведение реализуется не на физическом, а на когнитивном уровне. Вышеизложенное определяет цель исследования, которая заключается в выявлении особенности взаимосвязей структурных компонентов виртуальной идентичности пользователей социальных сетей.

Материалы и методы

В исследовании приняли участие 285 человек. В состав выборки вошли респонденты от 18 до 72 лет (122 испытуемых в возрасте от 18 до 35 лет; 92 – в возрасте от 36 до 55 лет; 71 – в возрасте от 56 до 72 лет). Средний возраст испытуемых составил 37 лет. В составе выборки - 197 женщини и 88 мужчин. Среди них - студенты высших учебных заведений, представители интеллектуальных и рабочих профессий. Сбор материала осуществлялся в период с 2018 по 2021 годы. Поскольку феномен виртуальной идентичности является новым и недостаточно изученным, специальных психодиагностических средств, изучающих его аспекты, пока не предложено. По этой причине нами был разработан авторский тест «Виртуальная идентичность пользователей социальных сетей», направленный на освещение содержательных аспектов составляющих виртуальной идентичности. Использование методики позволяет выявлять значимые для пользователей структурно-содержательные компоненты виртуальной идентичности, являющиеся индикаторами степени ее выраженности. Для обработки результатов использовались описательные статистики, факторный анализ, критерий t-Стьюдента. Математическая обработка данных проводилась с применением IBM SPSS Statistics v. 17.0.

Этапы исследования. На первом этапе посредством теоретического анализа и метода моделирования разрабатывалась концептуальная модель структуры виртуальной идентичности. Второй этап был посвящен созданию методики измерения виртуальной идентичности (не имеющей аналога в отечественной психологии), а также осуществлялась проверка психометрических характеристик теста. На заключительном этапе проводилась проверка гипотез о гендерной и возрастной специфике компонентов виртуальной идентичности и об интегральной сущности исследуемого феномена.

Результаты и обсуждение

Анализ отечественных и зарубежных исследований по проблеме виртуальной идентичности послужил основой для разработки концептуальной модели виртуальной идентичности пользователей социальных сетей (рис. 1).

Характеризуя виртуальную идентичность, мы выделяем три компонента:

• 1.    Кибераддикция рассматривается как навязчивое стремление человека использовать Интернет и проводить значительное количество времени в Сети. Основной предпосылкой развития кибераддикции является неполное разрешение возрастных кризисов, что проявляется в развитии кризиса идентичности. Интернет-среда привлекательна для разрешения данного кризиса за счет возможности конструирования в ней желаемой реальности [16]. Нерешенные задачи возраста как критериальные основания формирования альтернативы реальной идентичности свидетельствуют о недостаточной жизнеспособности человека и актуализируют различного рода зависимости, в том числе, вероятно, и кибераддикцию [17]. Виртуальные «друзья», «лайки», «посты» становятся ценнее общения в реальной среде, что отражает высокую референтность социальных сетей. Более того, кибераддикция характеризуется ростом тенденций бесцельного, праздного времяпрепровождения в Сети.

• 2.    Принятие субкультуры выступает как степень одобрения личностью особых норм, правил, ценностей, характерных для вирту-

• ального пространства социальных сетей. «Виртуальная личность создает новую виртуальную культуру, которая становится частью культуры в целом» [18]. «Новые формы массового коллективного поведения пользователей в социальных сетях выступают своеобразным электронным фронтиром, в котором пользователи противопоставляют себя традиционной реальности, не устраивающей пользователей по соображениям справедливости, морали, порядка и ценностей» [19]. Наиболее ярким проявлением субкультуры пользователей социальных сетей является нормирование анонимности пользователей как отсутствие требования указания истинных данных о личности в социальных сетях, что лежит в основе снижения морально-нравственных барьеров в общении, проявлений агрессивности, в том числе кибербуллинга. Нельзя также не отметить нормирование нецензурной лексики, образов «красивой жизни», толерантности к пунктуационным и грамматическим ошибкам.

• 3.    Виртуальный образ. Целостность и тождественность личности в пространстве социальных сетей обеспечиваются виртуальным образом, который отражает желаемый образ субъекта, его создающего [20]. Данный образ не имеет реального содержания, а состоит исключительно из знаков-символов, включающих физические и психологические свойства личности, и действия, разворачиваемые в рамках Интернет-коммуникации [21]. Поскольку пользователь физически не присутствует в виртуальном про-

  

  Рис. 1. Концептуальная модель виртуальной идентичности пользователей социальных сетей

  Fig. 1. A conceptual model of virtual identity of social network users

  
  

странстве социальных сетей, его действия могут быть реализованы исключительно посредством виртуальной коммуникации [21].

Физические свойства как структурный компонент виртуального образа интерпретируются как совокупность гипертекстовых компонентов интерфейса социальной сети, отражающих характеристики внешнего вида пользователя. Данный образ обеспечивает целостность и тождественность личности, возможность максимального самовыражения, вплоть до неузнаваемого самоизменения дескриптивных характеристик (пола, возраста, этничности) за счет анонимности [22]. Пользователь в виртуальном пространстве может «примерять» на себя образы, которые, в силу многих объективных и субъективных причин, в реальном мире для него недостижимы.

Психологические свойства интерпретируются как совокупность гипертекстовых компонентов интерфейса социальной сети, отражающих индивидуальные особенности психической деятельности конкретного пользователя, специфику его психического состояния, что обеспечивает целостность и тождественность личности, ее позитивное само-принятие, подобие самой себе и отличие от других. При этом пользователь может сохранять свою анонимность, скрывать связь с реальным прототипом, приобретая абсолютно новые качества, и симулировать активность с помощью компьютерных технологий [21]. Психологические свойства как структурный компонент виртуальной идентичности отражают желание пользователя «прочувствовать» себя в новых социальных ролях, переживать другой опыт [23], реализовывать качества личности, проигрывать роли, переживать эмоции, по тем или иным причинам фрустри-рованные в реальной жизни [24], а также конструировать новый образ, воплощая в нем нереализованные психологические запросы [25].

Виртуальная коммуникация рассматривается нами как взаимодействие с удаленным партнером или группой, опосредствованное компьютером и телекоммуникационными системами при помощи виртуального образа человека. Виртуальный образ выступает в качестве основной формы, опосредующей коммуникации в социальных сетях, посредством его использования пользователь вступает во взаимодействие с другими партнерами социальных сетей [18, 22, 24, 26, 27]. Погружаясь в виртуальное пространство, которое характе- ризуется свободой в установлении любых коммуникативных связей, пользователь приобщается к новой реальности, обеспечивающей ощущение принадлежности к виртуальному сообществу [23].

В соответствии с концептуальной моделью был разработан тест «Виртуальная идентичность пользователей социальных сетей», направленный на диагностику содержательных аспектов составляющих виртуальной идентичности пользователей социальных сетей в аспекте субкультуры пользователей данных виртуальных площадок. В ходе разработки теста сформулированы тестовые пункты (в исходном варианте 103 пункта), для отбора которых использовались шкалы стандартизированных психодиагностических методик, содержательно соответствующих гипотетическим шкалам теста (шкала измерения тактик самопрезентации С. Ли, Б. Куигли, опросник «Стиль поведения в конфликте» К. Томаса, тест морально-нравственных особенностей личности и уровня ее психоэтического развития А.В. Сухих и Н.И. Корыт-ченковой, тест коммуникативных умений Л. Михельсона, опросник «Стиль саморегуляции поведения» В.И. Моросановой, методика диагностики аддиктивной идентичности Н.В. Дмитриевой, С.Б. Перевозкина, Ю.М. Пе-ревозкиной, Н.А. Самойлик). При формировании пунктов теста применялись как некоторые утверждения из методик, диагностирующих особенности представленных компонентов, так и новые пункты, позволяющие максимально конкретно учитывать специфику феномена виртуальной идентичности пользователей социальных сетей.

Далее был произведен факторный анализ, при помощи которого отбирались ключевые вопросы, имеющие наибольшую факторную нагрузку. Анализ графика собственных значений для пунктов позволил выделить три фактора. После прямоугольного Varimax-вращения были отобраны пункты, имеющие наибольшие нагрузки на факторы (не менее 0,4). Таким образом, были исключены все пункты с низкими психометрическими характеристиками, в связи с чем количество вопросов сократилось до 43 утверждений. Полученные в ходе факторного анализа пункты образовали первичную версию теста «Виртуальная идентичность пользователей социальных сетей», структура которого включала в себя три шкалы, что подтвердило правомерность кон- цептуальной модели. Данное факторное решение обеспечило 75,6 % общей дисперсии.

Первый фактор образован высказываниями о высокой субъективной значимости социальных сетей, зачастую даже более выраженной для пользователей, нежели реальный мир. В нем представлены утверждения о том, что виртуальные «друзья», «лайки», «посты» ценнее общения в реальной среде, а также высказывания, которые демонстрируют бесцельное времяпрепровождение в Сети, что схоже с механизмами компульсивного поведения. Этот фактор также послужил содержательным подтверждением концептуальной модели и получил соответствующее название «кибераддикция».

Следующий фактор включил группу переменных, обозначенных нами как «анонимность» и «конформность». В первом случае были выявлены высказывания о необходимости анонимности с целью предоставления о себе ложных сведений. Во втором - утверждения, демонстрирующие высокую степень изменений в поведении или мнении пользователя под влиянием принятых в виртуальных сообществах норм, в том числе касающихся нормирования нецензурной лексики, образов «красивой жизни», толерантности к пунктуационным и грамматическим ошибкам. Набор пунктов (переменных) этого фактора также оказался соответствующим гипотетической шкале и был назван «принятие субкультуры».

Третий фактор описывает установки на презентацию в социальных сетях физического облика и включает характеристики, связанные с возможностью более эффектного представления физических характеристик, ретуши фотографий, создания идеализированного физического образа. Этот фактор нагружен высказываниями, связанными с идеализацией профессиональных и личностных качеств, с демонстрацией достижений и успехов в социальных сетях. В него вошли также утверждения, которые описывают преимущества и возможности онлайн-общения, предпочтение мира социальных сетей реальному миру с целью выстраивания коммуникации. Данный фактор содержательно был интерпретирован как «виртуальный образ».

Далее данная версия опросника одновременно с исходной версией была предъявлена выборке испытуемых в количестве 285 человек. Данные выше критических значений (табл. 1).

В ходе повторной процедуры факторного анализа было установлено, что все вопросы вносят наибольшие вклады в соответствующие факторы и наименьшие в остальные, т. е. можно говорить о достаточной надежности полученного факторного решения, включающего три компонента виртуальной идентичности (табл. 2).

Таблица 1

Table 1

Коэффициенты корреляции между шкалами версий теста «Виртуальная идентичность пользователей социальных сетей»

Correlations between the versions of the "Virtual identity of social network users" scalest

Кибераддикция / Cyber addiction	0,721**
Принятие  субкультуры /Adoption of subculture	0,837**
Виртуальный образ / Virtual image	0,734**

Примечание: ** – корреляция значима на уровне 0,01.

Note: ** – the correlation is significant at 0.01.

В дальнейшем тест прошел психометрическую проверку, определение внутренней согласованности и конструктной валидности, ретестовой надежности и стандартизации.

На следующем этапе проверялась гипотеза об интегральной сущности феномена виртуальной идентичности. В исследовании приняли участие 285 человек от 18 до 72 лет (197 женщин, 88 мужчин). Гипотеза получила эмпирическое подтверждение. Оказалось, что структурные компоненты виртуальной идентичности коррелируют между собой. Корреляционная структура виртуальной идентичности представлена на рис. 2.

Следовательно, можно полагать, что виртуальная идентичность пользователей социальных сетей представляет собой интегральный феномен, который, возможно, имеет синергетическую природу. Проверка этого предположения планируется в дальнейшем.

В ходе сравнения средне-балльных значений по пунктам шкалы «Кибераддикция» мы пришли к выводу о том, что наиболее значимой для пользователей в возрасте до 35 лет оказалась необходимость быстрого доступа к социальным сетям, публикация в них фотографий, отражающих важные жизненные события, а также возможность показать свои достижения и успехи. В этой возрастной группе также обнаружены высокие средние значения в высказываниях о частом пролистывании ленты новостей «просто так». Пользователи в возрасте от 36 до 55 лет отметили возможность избавиться от скуки благодаря социальным сетям, а также предпочтение

Таблица 2

Table 2

Утверждения теста Statement	Факторы и их нагрузки Factors and their loads
	1	2	3
Я часто прибегаю к ретуши собственных фотографий, прежде чем выкладываю их в сеть Интернет / I frequently edit my photos before posting them online	,045	–,220	,887
Я предпочитаю пребывание в сети интимному общению с партнером / I prefer spending my time online to communicating with my partner	,844	–,248	–,095
Я считаю, что оскорбления и нецензурная брать в Интернете – это нормально / I accept insults and rude words on the Internet as the norm	,038	,663	–,163
Мне приятнее смотреть изображения или видео в Интернете, чем читать текст / I prefer watching photos and videos on the Internet to reading texts	,793	–,071	,019
Я считаю, что в социальных сетях не стоит выкладывать фотографии, на которых заметны недостатки внешности / I think that imperfect photos should not be posted on the Internet	–,122	–,204	,926
Интернет позволяет мне выразить себя / I use the Internet as a means of self-expression	,156	,499	–,221
Я общаюсь в Интернете с людьми из других городов или стран / I communicate online with people from other cities and countries	,074	,920	–,185
Бывает, что я захожу в социальные сети без намерения с кем-либо пообщаться / Sometimes I check social networks without intention to communicate with somebody	,861	,089	,023
Я испытываю чувство вины, когда понимаю, что мой образ в реальном мире отличается от моего образа в социальных сетях / I feel guilty when I understand that my real image is different from the virtual one	,163	–,435	,795
Я преувеличиваю значимость моих достижений в Интернете / I overestimate my achievements on the Internet	–,017	–,333	,867
Я терплю поражение в попытках сократить время, проводимое «онлайн» / I can’t reduce my time spent on the Internet	,884	,051	,245
Мне нравится, что в Интернете можно полностью проявить себя / I like that I can fully express myself on the Internet	,186	,867	–,139
Иногда я указываю неверные данные о своей личности в Интернете / Sometimes I use false identification data on the Internet	,176	,884	–,029
Я публикую фотографии важных событий своей жизни в социальных сетях / I post the photos of important events on social media	,806	,460	,039
Я не всегда указываю истинные данные о своей личности, такие как имя, фотография, местоположение, при регистрации в социальных сетях / Sometime I use false personal data such as name, photo, location when creating account on social media	,299	,527	–,214
Я считаю, что посты в социальных сетях позволяют мне донести мои мысли до большого количества людей / I think that posts on social media allow to express my thoughts to a great number of people	,926	,092	–,043
Я состою в Интернете в группах, посвященных идеальной внешности / I belong to the groups dedicated to perfect appearance	,049	,032	,919
Я часто посещаю профили незнакомых людей в социальных сетях / I frequently check profiles of unknown people on social networks	,150	,503	–,177
Я считаю, что в Интернете необязательно соблюдать правила русского языка / I find it unnecessary to follow grammar rules on the Internet	,024	,538	–,150
К несчастью, достоинства человека в реальной среде часто остаются непризнанными, как бы он ни старался / Unfortunately, personal achievements in the real life usually remain unrecognized on the Internet regardless of the efforts made	,815	–,074	,138
Я произвожу впечатление успешного и привлекательного человека в социальных сетях / I seem to be a successful and attractive person on the Internet	–,042	–,032	,940
Игры или Интернет помогают мне изменить настроение / Video games and the Internet help me to improve my mood	,841	,043	,093
Я чувствую пустоту, депрессию, раздражение, находясь не за компьютером / I feel void inside, depressed and irritated when not at the computer	,860	,272	,202
В Интернете гораздо удобнее совершать покупки / Buying on the Internet is much more comfortable	,167	,883	,017
Я считаю, что в сети Интернет мой образ должен быть идеальным / I think that my virtual image should be perfect	,147	–,185	,901

Окончание табл. 2

Table 2 (end)

Утверждения теста Statement	Факторы и их нагрузки Factors and their loads
	1	2	3
Я проверяю электронную почту и открываю страницы в социальных сетях первым делом после пробуждения / I check my email and social accounts after waking up	,888	,257	,082
Я считаю, что вполне допустимо выдавать себя за другого человека в Интернете / I think that it is acceptable to pretend to be a different person on the Internet	–,006	,929	–,032
Интернет позволяет мне избавиться от скуки / The Internet helps me not to feel bored	,782	,076	,006
Пользователи интернета считают, что я более профессионален, чем есть на самом деле / Internet users find me more experienced than I am	,130	–,044	,939
Я считаю, что на фотографиях и видео в Интернете я выгляжу моложе и привлекательнее / I think that I look more attractive and younger on the Internet	,061	–,029	,891
Случалось, что я вступал в конфликты в социальных сетях, не идентифицируя свою реальную личность / I had arguments on the Internet without revealing my real identity	,173	,874	–,038
У меня есть альтернативные страницы в социальных сетях, где я выдаю себя за других людей / I have alternative accounts on social media, where I pretend to be a different person	,378	,829	–,227
Я считаю, что выгляжу на фотографиях более эффектно в сравнении с реальностью / I find myself more attractive in a photo than in person	,252	,132	,892
Если я плохого мнения о человеке и мне не нравится его поведение в Интернете, то почти не стараюсь скрыть это от него / If I dislike a person and I don’t like his/her behavior on the Internet, I hardly try to hide it from him/her	,051	,876	–,257
Я замечаю, что время, проводимое мой в Интернете, увеличивается / I see that the time spent on the Internet is increasing	,823	,144	,020
Пользователи Интернета думают, что я умнее, чем есть на самом деле / Internet users find me smarter than I am	,304	–,064	,866
Я не хожу в библиотеку, так как мне проще найти любую информацию в Интернете / I don’t go to the library because I can easily find any information on the Internet	,236	,817	–,181
Я часто листаю ленту новостей «просто так» / I can scroll through the news with no reason	,898	,229	,091
Порой я чувствую непреодолимое желание обновить страницу в социальной сети / Sometimes I feel an irresistible desire to refresh my page on the Internet	,867	,308	,087
Бывает, что настаиваю на своем при обсуждении в Интернете, даже когда не уверен в своей правоте / Sometimes I can insist on my opinion on the Internet without being sure that I am right	,064	,950	–,076
При использовании Интернета мое настроение улучшается / I feel myself better when spending my time online	,814	,193	,095
Свои достижения и успехи я обязательно освещаю в социальных сетях / I always share my achievements and successes on social media	,730	,172	,145
Бывает, я бесцельно просматриваю чужие страницы в социальных сетях / Sometimes I can check other people’s profiles with no reason	,790	,154	–,030

Рис. 2. Взаимосвязи структурных компонентов виртуальной идентичности

Условные обозначения: ** – корреляция значима на уровне 0,01.

Факторизация пунктов теста «Виртуальная идентичность пользователей социальных сетей» Factorization of the "Virtual identity of social network users" test

чтению текста просмотр изображений или видео в Интернете. Социальные сети меняют настроение пользователя, маскируют неудовлетворенность реальной жизнью, при этом предоставляются уникальные возможности для развлечений, в результате чего формируется кибераддикция. Пользователи старше 56 лет демонстрируют меньшую увлеченность Интернетом, отмечая, что не столь часто публикуют фотографии важных событий своей жизни в социальных сетях, а также предпочитают общение в реальной среде виртуальному общению. Наименее предпочтительным среди пользователей до 35 лет оказались утверждения о том, что время, проводимое в Интернете, увеличивается, а также о том, что пользователи терпят поражение в попытках сократить время, проводимое «онлайн». Данное обстоятельство, вероятно, связано с отсутствием рефлексии у людей данного возраста относительно увеличения времени пребывания в Сети. Среди пользователей более старшего возраста (старше 56 лет) наименее предпочтительным оказалось утверждение, касающееся того, что достоинства человека в реальной среде часто остаются непризнанными, как бы он ни старался. Иными словами, пользователи данной возрастной группы все же различают реальную и виртуальную среду, отдают себе отчет в том, что полностью реализовать себя в социальных сетях невозможно.

В процессе сравнения средне-балльных значений по пунктам шкалы «Принятие субкультуры» мы отметили, что наиболее предпочтительной для пользователей до 35 лет оказалась возможность указывать неверные данные о своей личности в Интернете. При регистрации в социальных сетях можно указать ложные сведения, сохранив анонимность, что лежит в основе актуализации чувства вседозволенности в общении, в том числе демонстрации агрессии и нецензурной лексики в коммуникации. Пользователи данной возрастной группы считают, что оскорбления и нецензурная брать в Интернете -это нормально. Пользователи всех возрастных категорий демонстрируют высокие средние значения в высказываниях о простоте поиска любой информации в Интернете, о ее доступности, открытости. Однако не вся информация в социальных сетях является актуальной, достоверной и надежной. Более того, пользователи всех возрастных категорий подчеркнули значимость для них возможности общаться в Интернете с людьми из других городов или стран. Для пользователей особое значение имеет возмож- ность выстраивать коммуникацию с родными, друзьями, коллегами, реальное общение с которыми затруднительно. Наименее предпочтительными среди пользователей всех возрастов оказались утверждения о том, что вполне допустимо выдавать себя за другого человека в Интернете и утверждения о наличии «вторых» страниц в социальных сетях, где пользователи маскируют свою идентичность. У подавляющего большинства респондентов отсутствуют альтернативные страницы в социальных сетях, более того, они порицают их наличие.

В ходе сравнения средне-балльных значений по пунктам шкалы «Виртуальный образ» мы заметили, что наиболее предпочтительным для пользователей до 35 лет оказалось мнение о большей привлекательности виртуального образа как в плане физических свойств (эффектный, привлекательный, молодой), так и личностных свойств (успешный, обладающий достижениями, профессиональный). Виртуальный образ, с точки зрения молодых людей, может быть легко трансформирован и идеализирован. Для пользователей более старшего возраста привлекательность виртуального образа не столь значима, в частности, пользователи старше 56 лет отметили, что редко прибегают к ретуши собственных фотографий, прежде чем выкладывают их в Сеть, а также не считают, что выглядят на фотографиях более эффектно. Наименее предпочтительными для всех возрастных групп оказались утверждения, связанные с чувством вины, возникающим при сравнении образа в реальном мире и в социальных сетях. Речь идет о возникновении негативных эмоций при осознании различий между реальным и виртуальным образом. Также отметим, что выкладывание фотографий, на которых видны недостатки внешности, порицается пользователями.

Заключение

Таким образом, нами выявлены и описаны структурные компоненты виртуальной идентичности пользователей социальных сетей: «кибераддикция», «принятие субкультуры», «виртуальный образ». Обозначено, что виртуальная идентичность - это интегральный феномен, рассматриваемый нами как подсистема эго-идентичности, состоящая из текстовых, визуальных, аудиальных характеристик виртуального образа, отражающего физические и личностные свойства и особенности коммуникации, определяющие целостность и тождест- венность личности в рамках субкультуры пользователей социальных сетей. Эти данные служат подтверждением выводов, сделанных нами в более ранних публикациях [5, 15].