Субъекты предпринимательской деятельности в конкурентной среде: анализ соотношения законодательных дефиниций

Приоритет исследования в направлении раскрытия обозначенной темы проистекает из разработки и утверждения в 2018 году Паспорта национального проекта «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы», содержание которого составляют федеральные проекты по улучшению условий ведения предпринимательской деятельности; расширению доступа субъектов малого и среднего предпринимательства (далее — МСП) к финансовым ресурсам, в том числе к льготному финансированию; акселерации субъектов малого и среднего предпринимательства; созданию системы поддержки фермеров и развитию сельской кооперации; популяризации предпринимательства1.

Установление правовой специфики предпринимательской деятельности в сфере гражданского оборота, с одной стороны, и обеспечение эффективного функционирования рыночного механизма, с другой стороны, создают благоприятные условия для социально-экономического развития общества. Комплексный подход к уяснению отдельных базовых категорий гражданского законодательства в разрезе антимонопольного регулирования [см., напр.: 1; 2; 3] является предпосылкой повышения показателей эффективности предпринимательства, которые имеют тесную связь с институциональными преобразованиями.

Участниками регулируемых гражданским законодательством отношений в первую очередь называются граждане и юридические лица (абз. 2 ч. 1 ст. 2 Гражданского кодекса РФ, далее — ГК РФ)2. Действующая редакция Гражданского кодекса РФ исходит из перекрестной классификации юридических лиц: по признаку «корпоративные/унитарные» и «коммерческие/некоммерческие организации» (гл. 4 ГК РФ).

Согласно данной классификации юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации) либо не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие полученную прибыль между участниками (некоммерческие организации) (ч. 1 ст. 50 ГК РФ). В свою очередь, направленность на систематическое получение прибыли рассматривается законодателем как один из признаков предпринимательской деятельности (абз. 3 ч. 1 ст. 2 ГК РФ).

Правовое положение коммерческих организаций (корпоративных юридических лиц — хозяйственных обществ и товариществ, крестьянских (фермерских) хозяйств, хозяйственных партнерств, производственных кооперативов; унитарных юридических лиц — государственных и муниципальных унитарных предприятий) в большинстве случаев определяется комплексно наряду с нормами Гражданского кодекса РФ отдельными законодательными актами федерального уровня3. Исключение из общего правила, с одной стороны, составляют хозяйственные партнерства, в отношении которых в Гражданском кодексе РФ содержится только упоминание о них при перечислении корпоративных юридических лиц и коммерческих организаций без раскрытия существа их законодательного регулирования, которое содержится в Законе о хозяйственных партнерствах1. С другой стороны, отсутствует отдельный законодательный акт о хозяйственных товариществах, раскрытие правового положения которых имеет место в Гражданском кодексе РФ.

Отдельно необходимо отметить, что правовой статус крестьянского (фермерского) хозяйства, осуществляющего деятельность в качестве юридического лица, определен в ст. 86.1 Гражданского кодекса РФ. Статья устанавливает, что особенности правового положения данного юридического лица определяются законом. Действующим Федеральным законом о крестьянском (фермерском) хозяйстве2 предусмотрено только то, что крестьянские (фермерские) хозяйства, которые созданы как юридические лица в соответствии с ранее действовавшим Законом РСФСР от 22 ноября 1990 г. № 348-I «О крестьянском (фермерском) хозяйстве»3, вправе сохранить статус юридического лица на период до 1 января 2021 года. На такие крестьянские (фермерские) хозяйства нормы действующего Федерального закона о крестьянском (фермерском) хозяйстве, а также нормы иных нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих деятельность крестьянских (фермерских) хозяйств, распространяются постольку, поскольку иное не вытекает из федерального закона, иных нормативных правовых актов Российской Федерации или существа правоотношения.

Некоммерческие организации создаются в определенных целях, ключевой из которых не может быть извлечение прибыли, однако при их создании в отдельных организационноправовых формах извлечение прибыли вполне приемлемо и допускается законодателем. Некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами, лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям (ч. 4 ст. 50 ГК РФ).

Гражданин по общему правилу, установленному Гражданским кодексом РФ, вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя (абз. 1 ч. 1 ст. 23 ГК РФ). К предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, соответственно применяются правила Гражданского кодекса РФ, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения (ч. 3 ст. 23 ГК РФ).

Соответственно, с рассмотрением физических лиц в качестве субъектов предпринимательской деятельности связано приобретение лицом статуса индивидуального предпри-нимателя4. Вместе с тем Гражданский кодекс РФ здесь же делает оговорку, что в отношении отдельных видов предпринимательской деятельности законом могут быть предусмотрены условия осуществления гражданами такой деятельности без государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. Законом, в свою очередь, предусмотрено, что физические лица при применении специального налогового режима вправе вести виды деятельности, доходы от которых облагаются налогом на профессиональный доход, без государственной регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей, за исключением видов деятельности, ведение которых требует обязательной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя в соответствии с федеральными законами, регулирующими ведение соответствующих видов деятельности1.

Насколько обосновано отнесение к «предпринимателям» физических лиц при применении ими специального налогового режима — налога на профессиональный доход? Этот вопрос требует отдельного глубокого анализа. Одновременно крайне сомнительным представляется называть данную категорию лиц самозанятыми гражданами2 ввиду разноплановости данного термина и отсутствия его законодательного закрепления.

Одновременно в Гражданском кодексе РФ определено право граждан заниматься производственной или иной хозяйственной деятельностью в области сельского хозяйства без образования юридического лица на основе соглашения о создании крестьянского (фермерского) хозяйства, заключенного в соответствии с законом о крестьянском (фермерском) хозяйстве. Главой крестьянского (фермерского) хозяйства может быть гражданин, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя (ч. 5 ст. 23 ГК РФ).

Следует отдельно остановиться на необходимости разграничить три разновидности крестьянского (фермерского) хозяйства: одни осуществляют деятельность, не приобретая статус юридического лица, однако главой крестьянского (фермерского) хозяйства является гражданин, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя; вторые приобрели статус юридического лица в соответствии с Законом РСФСР о крестьянском (фермерском) хозяйстве, а третьи потенциально могут приобрести статус юридического лица в соответствии с Гражданским кодексом РФ. Исходя из изложенного, в рамках проводимого исследования рассматривать крестьянское (фермерское) хозяйство отдельно в качестве субъекта предпринимательской деятельности не представляется целесообразным, так как к предпринимательской деятельности вышеперечисленных разновидностей крестьянского (фермерского) хозяйства можно применять правила гражданского законодательства, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями.

Следовательно, можно сделать вывод, что к потенциальным субъектам предпринимательской деятельности Гражданский кодекс РФ относит четыре категории лиц: коммерческая организация; некоммерческая организация, осуществляющая деятельность, приносящую ей доход; индивидуальный предприниматель; граждане, в предусмотренных законом случаях без приобретения статуса ИП (плательщики налога на профессиональный доход, осуществляющие отдельные виды предпринимательской деятельности и не зарегистрированные как индивидуальные предприниматели).

Как перечисленные в Гражданском кодексе РФ «предприниматели» могут быть вписаны в конкурентную среду посредством реализации отдельных положений Закона о защите конкуренции3? В первую очередь, стоит отметить, что Закон о защите конкуренции апеллирует понятием «хозяйствующий субъект».

Раскрывая вышеназванное понятие, необходимо обратить внимание на то, что в сферу антимонопольного регулирования, бесспорно, попадают три вышеназванные категории лиц, обозначенные в Гражданском кодексе РФ: коммерческая организация; некоммерческая организация, осуществляющая деятельность, приносящую ей доход; индивидуальный предприниматель (п. 5 ст. 4 Закона о защите конкуренции). Следовательно, здесь нужно говорить о лаконичном взаимодействии двух нормативных актов (ГК РФ и Закона о защи- те конкуренции), которые в достаточной мере наполняют область законодательного регулирования конкурентной сферы бизнеса для удовлетворения интересов отдельных лиц и общества в целом, обеспечивая реализацию и защиту их интересов.

В качестве собственной, четвертой категории лиц Закон о защите конкуренции относит к хозяйствующим субъектам физическое лицо, не зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, но осуществляющее профессиональную деятельность, приносящую доход, в соответствии с федеральными законами на основании государственной регистрации и (или) лицензии, а также в силу членства в саморегулируемой организации. К числу физических лиц, имеющих статус хозяйствующего субъекта, относятся, например, арбитражные управляющие1, оценщики2, патентные поверенные3. По существу, данные лица являются субъектами профессиональной деятельности — осуществляют профессиональную деятельность, занимаясь частной практикой.

Соответственно, сложно говорить о том, что четвертая категория «предпринимателей» из Гражданского кодекса РФ входит в понятие хозяйствующего субъекта, определенного Законом о защите конкуренции.

В Законе о защите конкуренции отдельно выделяется также такая категория хозяйствующих субъектов, как финансовая организация. При этом законодатель не просто определяет финансовую организацию как хозяйствующего субъекта, оказывающего финансовую услугу, но и приводит перечень данных организаций (п. 6 ст. 4 Закона о защите конкуренции).

Представляется вполне обоснованным выделение среди хозяйствующих субъектов финансовых организаций, так как их особое законодательное регулирование пронизывает Закон о защите конкуренции, делая, например, для них исключение при разрешении отдельных вопросов (ст. 5, 12 и пр. Закона о защите конкуренции).

Параллельно с хозяйствующими субъектами в Законе о защите конкуренции приведена не менее важная категория связанных лиц, непосредственно не названных заинтересованными, взаимозависимыми или контролирующими лицами. Применение данных терминов опосредовано через использование законодателем такой дефиниции, как «группа лиц». Группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам, перечисленным в законе. Установленные антимонопольным законодательством запреты на действия (бездействие) на товарном рынке хозяйствующего субъекта распространяются на действия (бездействие) группы лиц, если федеральным законом не установлено иное (ст. 9 Закона о защите конкуренции).

Связанность лиц в Гражданском кодексе РФ раскрывается в ст. 67.3 через понятие «дочернее хозяйственное общество». Хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное товарищество или общество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом. При этом установление указанной связи предопределяет возможность привлечения основного хозяйственного товарищества или общества к ответственности солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного хозяйственного товарищества или общества. В случае несостоятельно- сти (банкротства) дочернего общества по вине основного хозяйственного товарищества или общества последнее несет субсидиарную ответственность по его долгам. Участники (акционеры) дочернего общества вправе требовать возмещения основным хозяйственным товариществом или обществом убытков, причиненных его действиями или бездействием дочернему обществу.

Одновременно представляется не совсем оправданным введение в Гражданский кодекс РФ ст. 53.2, имеющей следующую формулировку: в случаях, если Гражданский кодекс РФ или другой закон ставит наступление правовых последствий в зависимость от наличия между лицами отношений связанности (аффилированности), наличие или отсутствие таких отношений определяется в соответствии с законом.

Необходимо отметить тот факт, что связанность лиц через понятие «аффилированные лица» раскрыта в законе РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»1. Вместе с тем действующий Закон о защите конкуренции данным понятием широко не апеллирует, а Закон РСФСР сохраняет свое действие только в части раскрытия данного понятия. При этом при перечислении в Законе РСФСР признаков аффилированности имеется обратная отсылка к понятию «группа лиц» Закона о защите конкуренции.

В свою очередь, в Законе о защите конкуренции имеется только точечная отсылка к аффилированным лицам (ст. 6) и к контролю хозяйствующих субъектов/лиц с раскрытием понятия контроля (ст. 11, 11.1, 32), однако повсеместно используется категория «группа лиц».

Примечательно также то обстоятельство, что на законодательном уровне введен запрет на создание унитарных предприятий и осуществление их деятельности на конкурентных рынках за исключением случаев, установленных законом. При этом государственные и муниципальные унитарные предприятия, которые созданы до 8 января 2020 года и осуществляют деятельность на товарных рынках в РФ, находящихся в условиях конкуренции, за исключением случаев, предусмотренных Законом о защите конкуренции, подлежат ликвидации или реорганизации до 1 января 2025 года. Соответственно, несмотря на то что унитарное предприятие отнесено Гражданским кодексом РФ к лицам, которые в качестве основной цели деятельности преследуют извлечение прибыли, извлекать прибыль на конкурентных рынках по общему правилу Закона о защите конкуренции им запрещено.

С позиции гражданского законодательства квалификация лица как предпринимателя важна с целью урегулирования его особого статуса в гражданском обороте и установления определенного баланса интересов «профессиональных» и «непрофессиональных» участников оборота. Итак, Гражданским кодексом РФ очерчен круг субъектов предпринимательской деятельности: юридические лица, физические лица (не только индивидуальные предприниматели, но и другие граждане), которым не запрещено для целей осуществления предпринимательской деятельности объединяться в различные «связанные» группы, правосубъектность которых ГК РФ не устанавливается. При этом отдельно урегулирована связанность основного хозяйственного товарищества или общества и дочернего общества, которая имеет прямо предусмотренные ГК РФ последствия.

С позиции антимонопольного регулирования распространение действия Закона о защите конкуренции на предпринимателя раскрывает содержание его действий с целью обеспечения условий для рыночной конкуренции и пресечения злоупотреблений, однако сферой регулирования отношений только с участием предпринимателей не ограничивает- ся, при этом оперирует такими ключевыми категориями, как «хозяйствующий субъект», «группа лиц».

Представляется, что Закон о защите конкуренции в большинстве случаев содержит более оправданные с практической стороны категории, в отличие от положений Гражданского кодекса РФ, внесение изменений в который в процессе реформирования гражданского законодательства в определенной части сложно обозначить как полностью оправданное.

Кроме того, не следует забывать о правовой неопределенности такой категории лиц, как самозанятые граждане, а также об установлении связанности лиц в сфере предпринимательской деятельности в интерпретации различных отраслевых нормативных правовых актов, например, взаимозависимые лица для целей налогообложения согласно Налоговому кодексу РФ1, контролирующее должника лицо и заинтересованное лицо по отношению к должнику согласно Закону о несостоятельности (банкротстве)2, контролирующее лицо и заинтересованное лицо в соответствии с Законом об акционерных обществах3. Одновременно во всех трех перечисленных законах также есть отсылка к аффилированным лицам.

Исходя из вышеизложенного, мы приходим к выводу о том, что законодательным новеллам должно предшествовать проведение комплексного мониторинга действующих норм с разработкой единой целеполагающей концепции. При этом изменения должны быть системны, а достижение результата обеспечиваться методами правового регулирования различных отраслей права.