Судебная лингвистическая экспертиза: проблема корреляции формулировок законодательных норм с соответствующими им лингвистическими терминами и понятиями
Автор: Вандышева Анна Валентиновна, Темникова Лина Борисовна
Журнал: Известия Волгоградского государственного педагогического университета @izvestia-vspu
Рубрика: Филологические науки
Статья в выпуске: 4 (127), 2018 года.
Бесплатный доступ
Проведен анализ лингвистической составляющей составов преступлений, осуществляемых посредством продуктов речевой деятельности. Поднимается проблема адекватной корреляции законодательных норм с соответствующими им лингвистическими понятиями. Обозначены основные задачи экспертного лингвистического исследования в рамках исследуемой правовой проблемы. Устанавливается необходимый для последующей правовой квалификации набор лингвистических признаков спорных материалов.
Лингво-коммуникативная безопасность, судебная лингвистическая экспертиза, терроризм
Короткий адрес: https://sciup.org/148167239
IDR: 148167239
Текст научной статьи Судебная лингвистическая экспертиза: проблема корреляции формулировок законодательных норм с соответствующими им лингвистическими терминами и понятиями
Целью данной статьи является изучение и анализ лингвистической составляющей составов преступлений, осуществляемых посредством продуктов речевой деятельности, представляющих угрозу лингвокоммуникативной безопасности личности, на примере антитер-рористических статей УК РФ.
Под лингвокоммуникативной безопасностью личности в рамках нашего исследования мы понимаем обеспечение защиты личности / граждан / общества в целом от речевой агрессии на уровне законодательства. Обеспечение лингвокоммуникативной безопасности личности предполагает противодействие угрозам распространения и пагубного воздействия негативной информации на адресата(тов); защиту личности от речевой агрессии (высказывания, содержащие лингвистические признаки угрозы, негативную информацию, направленную на понижение личностного, социального статуса физического или юридического лица (лиц), в т. ч. распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию). Особое место в данном контексте занимает противодействие попыткам манипулятивного воздействия с целью формирование у адресата определенных взглядов и идей (на-
пример, положительного, сочувствующего отношения к террористам и террористической деятельности), продвижения этих взглядов и идей в обществе, а также побуждения адресата к вступлению в преступные сообщества и осуществлению противоправных действий.
При расследовании преступлений, осуществляемых посредством продуктов речевой деятельности, для установления наличия или отсутствия в спорном объекте признаков, попадающих под диспозицию той или иной статьи закона, правоприменители обращаются к лингвистам-экспертам, обладающим специальными знаниями, для принятия объективных решений [13].
Судебная лингвистическая экспертиза текстов, вовлеченных в сферу антиэкстре-мистского и антитеррористического законодательства, стала важнейшим инструментом выявления, расследования и доказывания по делам об экстремизме. Учитывая, что многие преступления экстремистского характера имеют коммуникативную природу, объектами судебных лингвистических экспертиз и исследований по делам об экстремизме (равно как и терроризме) являются продукты речевой деятельности (коммуникации), а именно: устные и письменные тексты, видеозаписи, изображения, а также креолизованные* тексты.
В настоящее время в связи с возрастающими угрозами лингвокоммуникативной безопасности граждан наметилась тенденция к динамичным изменениям законодательства в сфере преступлений экстремистской направленности, в частности его ужесточения. Появляются новые составы вербальных правонарушений экстремистского характера, что требует постановки и, соответственно, решения новых экспертных задач. Для их успешного решения необходима актуализация экспертнометодического обеспечения противодействия экстремизму, а также информационного обеспечения правоохранительной и правозащитной деятельности относительно возможностей судебной лингвистической экспертизы по указанной категории дел.
Особое внимание при этом необходимо уделить терминологическому аппарату линг- вистической экспертизы, используемому в заключениях лингвистов-экспертов, т. к. в данной ситуации возникает проблема адекватной корреляции формулировок, применяемых в текстах законодательных норм, и соответствующих им лингвистических терминов и понятий.
Подобные проблемные ситуации проявляются в трех аспектах.
Во-первых, важным является этап составления вопросов лингвисту-эксперту. Вопросы должны быть сформулированы таким образом, чтобы:
-
– не провоцировать эксперта-лингвиста на выход за пределы его / ее профессиональной компетенции;
-
– эксперт-лингвист мог дать четкий недвусмысленный ответ;
-
– правоприменитель имел возможность интерпретировать выводы по итогам лингвистического исследования и в дальнейшем использовать их при квалификации состава преступления;
– лингвистические понятия четко соотносились с понятиями законодательства.
Во-вторых, в процессе производства судебной лингвистической экспертизы эксперт-лингвист устанавливает наличие / отсутствие признаков, которые должны соотноситься с антиэкстремистским законодательством. Использование лингвистических терминов и понятий, адекватно отражающих соответствующие нормы закона, во многом определяет как ход, так и итоги лингвистического исследования, а также влияет на возможность для эксперта-лингвиста сделать объективные и достаточные для дальнейшей работы правоприменителей выводы.
В-третьих, данные проблемы значительно снижают возможность быстрого реагирования научно-методического аппарата на динамично меняющееся антиэкстремистское законодательство и замедляют процесс разработки научно-методического обеспечения лингвистической экспертизы по данной категории дел.
Кроме того, соблюдение основных принципов судебно-экспертной деятельности (в частности, принципа наличия у эксперта определенной и ограниченной процессуальной компетенции, принципов объективности и достоверности исследования, принципа верифи-цируемости выводов эксперта, экспертных заключений в целом, а также валидности применяемых методик) возможно исключительно при условии, что судебная лингвистическая экспертиза четко проецируется на соответствующие нормы закона и имеет необходи- мые корреляции с терминами и понятиями законодательства.
Особый акцент хотелось бы сделать на недавних изменениях в антитеррористиче-ском законодательстве. Федеральным законом № 501-ФЗ от 31 декабря 2017 г. внесены поправки в текст статьи 205*. Федеральным законом № 445-ФЗ от 29 декабря 2017 г. «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в целях совершенствования мер противодействия» внесены поправки в тексты статей 205.1, 205.2**, 361***, а также в наименование статьи 205.2****.
Таким образом, вышеупомянутый закон вводит в том числе новое понятие в Уголовный Кодекс РФ – «пропаганда терроризма», под которым понимается «деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование в сознании лица идеологии терроризма, убежденности в ее привлекательности, а равно искаженного представления о допустимости осуществления террористической деятельности»*****.
При этом для правильной экспертной квалификации данного законодательного понятия необходимо соотнести его с научными (лингвистическими) критериями и выработать способы решения экспертных задач, которые будут поставлены относительно данного термина. Прежде всего, необходимо установить значение данного понятия с точки зрения лингвистики для дальнейшего соотнесения его с диспозицией статьи 205.2. УК РФ. Это будет способствовать также правильному формулиро- ванию вопросов к лингвисту-эксперту и, соответственно, правильной формулировке выводов по результатам лингвистического исследования.
Согласно словарным толкованиям, пропаганду****** можно определить как распространение в обществе и углубленное разъяснение каких-либо воззрений, идей, знаний, учения, в т. ч. политическое или идеологическое воздействие на широкие массы с целью формирования определенных взглядов и убеждения их в необходимости чего-л. В буквальном переводе с латинского propaganda (от лат. propagare ‘распространять’) означает распространение политических, философских, научных, художественных и других идей в обществе. Например, политическая или идеологическая пропаганда осуществляется с целью формирования у широких масс населения определенных взглядов. Таким образом, под пропагандой понимается (речевая) деятельность, имеющая целью манипулятивное воздействие на сознание индивидов, отдельных социальных групп или на общество в целом для достижения определенной, заранее намеченной цели.
Разъяснение содержания термина пропаганда применительно к разжиганию национальной розни дано в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР № 17 «О рассмотрении судами дел, связанных с преступлениями, совершенными в условиях стихийного или иного общественного бедствия» от 23 декабря 1988 г. Пропаганда – это «распространение злонамеренных слухов и измышлений, подрывающих доверие и уважение к другой национальности, вызывающих чувство неприязни к ней. Действия, совершенные с этой целью, могут выражаться в публичных выступлениях и призывах, в том числе в печати и иных средствах массовой информации, в изго-
-
* ***** Пропаганда – распространение и углубленное разъяснение каких-л. идей, учений, взглядов, знаний; идейное воздействие на широкие массы [12, с. 413].
П. – Распространение каких-нибудь идей, учения, знаний путем подробного и углубленного ознакомления. || Разъяснение и убеждение широких масс в необходимости чего-нибудь [15].
П. – Распространение политических, философских, научных, художественных и других идей в обществе; в более узком смысле – политическая или идеологическая пропаганда с целью формирования у широких масс населения определенных взглядов [2].
П. – Распространение в обществе каких-л. идей, воззрений, знаний путем постоянного глубокого и детального их разъяснения [12].
П. – 1. Распространение и углубленное разъяснение каких-л. идей, учения, знаний среди широких масс населения или круга специалистов. 2. Политическое или идеологическое воздействие на широкие массы; органы и средства такого воздействия [1, c. 1018].
товлении, распространении листовок, плакатов, лозунгов и т. п., а также в организации собраний, митингов, демонстраций и активном в них участии в вышеуказанных целях» [8].
Обобщая практику экспертной деятельности, в том числе осуществляемую авторами данной статьи, резюмируем, что в контексте антиэкстремистского законодательства под пропагандой понимается формирование и распространение среди широкого круга лиц идеологии экстремизма, положительного отношения к действиям, список которых представлен в Федеральном Законе РФ № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002, а также определенных взглядов на идеологию и практику таких действий как правильных, оправданных, справедливых, целесообразных; идей о допустимости, оправданности, желательности и (или) необходимости таких действий.
В контексте статьи УК РФ 205.2 «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма» с учетом данных в статье пояснений вербальная составляющая пропаганды терроризма должна быть представлена:
-
1) высказываниями, содержащими положительную оценочную характеристику идеологии терроризма, а также лиц, занимающихся террористической деятельностью;
-
2) высказываниями, содержащими семантику одобрения деятельности, квалифицирующейся как террористической*; ожидания таких действий от конкретного лица / группы лиц / сообщества и т. д.;
-
3) побудительными речевыми актами:
– в форме призыва (выраженные в любой форме – устной, письменной, с использованием технических средств, информационнотелекоммуникационных сетей общего пользования, включая сеть Интернет), обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности (при этом обращение к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности включает в себя не только
непосредственно императивы, но и обоснование необходимости совершения противоправных действий, т. е., по сути, любую риторику убеждающего характера);
– с семантикой убеждения, приказания, просьбы, мольбы, совета, инструкции, требования, предписания, команды, рекомендации, пожелания, упрашивания / уговоров, приглашения, воззвания, поучения, предостережения, угроз и др.
Федеральный закон № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» от 06 марта 2006 г. определяет террористическую деятельность как деятельность, включающую в себя:
-
«а ) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;
-
б) подстрекательство к террористическому акту;
-
в) организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
-
г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;
-
д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
-
е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности» [7].
Основные вопросы, которые могут быть поставлены на разрешение лингвисту-эксперту по данной категории дел, представлены следующими формулировками.
V Содержится ли в спорном тексте (название материалов) положительная оценка идеологии и практики враждебных действий насильственного характера (взрывов, поджогов или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий)?
V Имеются ли в тексте высказывания побудительного характера о целесообразности, оправданности, необходимости совершения действий насильственного характера (взрывов, поджогов или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного иму- щественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий) либо вступления в организованную группу для совершения таких действий?
V Имеются ли в спорном тексте (название представленных материалов) признаки побуждения, в том числе в форме призыва, к осуществлению враждебных, связанных с насилием действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями?
V Имеется ли в тексте информация о совершении взрыва, поджога или иных действий (указанных в статьях 205, 205.1, 205.2 УК РФ), совершенных в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений? Если да, то имеется ли в тексте положительная оценка таких действий?
V Содержится ли в тексте положительная оценка перечисления денежных средств или оказания материальной помощи для осуществления деятельности организации (наименование организации), включенной в федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими? [13, c. 182].
V Содержится ли в тексте положительная оценка деятельности лиц, осуществляющих террористические акты, а также обоснование правомерности их действий? Имеются ли в тексте высказывания побудительного характера о целесообразности, необходимости, важности последовать их примеру?*
Перечень вопросов можно продолжить, формулировки уточняются в зависимости от обстоятельств конкретного дела, в рамках которых назначена лингвистическая экспертиза, а также из содержания представленного на исследование текста.
Экспертное исследование по вопросу о пропаганде терроризма в контексте статьи 205.2 УК РФ включает в себя решение экспертных задач, предполагающих установление:
-
1) наличия в тексте тематики, связанной с идеологией и практикой терроризма (=отне-сенность высказываний), т. е. семантики разрушительных или насильственных действий как потенциально возможного эффективного способа политической борьбы, а также реаль
но совершенных террористических актов, осуществляемых с целью воздействия на власть [13, с. 181];
-
2) наличия / отсутствия в тексте высказываний, содержащих положительную оценочную характеристику идеологии и практики терроризма, а также лиц, занимающихся террористической деятельностью, семантики необходимости их поддержки и подражания им;
-
3) содержания этих высказываний;
-
4) наличия / отсутствия в тексте высказываний, содержащих семантику одобрения деятельности, квалифицирующейся как террористической; ожидания таких действий от конкретного лица / группы лиц / сообщества;
-
5) содержания данных высказываний;
-
6) наличия / отсутствия в тексте высказываний со значением побуждения, в том числе в форме призыва;
-
7) содержания побуждения:
– идет ли речь об организации, планировании, подготовке, финансировании и реализации террористического акта ( … деньги, я говорю, что я постараюсь там, даже если надо там меня одеть и обуть, на меня пояс шахида завязать и загнать там меня куда надо, я буду этим) ;
– идет ли речь о подстрекательстве к террористическому акту (какими путями будем давить, будем массово, будем еще… есть же воздействий куча всяких; В нашей борьбе необходимо пользоваться всеми современными наработками и технологиями, сокрушать врагов, организовывать уличные беспорядки, митинги, несогласный будет выпотрошен; Отдельные акты направленного террора могут применяться в контексте партизанской войны) ;
– идет ли речь об организации незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре (Жизненно необходимо создавать Большую Активную Силу и придавать ей непримиримый и суровый образ. Гражданин должен видеть реальное действие и испытывать желание участвовать в нем) ;
– идет ли речь о вербовке (…я тебе говорю, не иди с ними, лучше с нами… ) , вооружении, обучении и использовании террористов (Я тебе, по-моему, изначально… говорил, что пока не появится тот, кто должен, нужно готовиться, и мы занимаемся подготовкой ) ;
– идет ли речь об информационном или ином пособничестве в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
– идет ли речь о продвижении и одобрении идей терроризма, распространении материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности (Мы – альтернатива! Мы экстремисты и террористы, яростные нацисты и суровые коммунисты, бешеные футбольные хулиганы и укуренные подпольные литераторы, мы высоко держим портреты Гитлера и Че, мы бьем чурок и капиталистов и п…м ментов, которые их охраняют. Мы не хотим ходить в ярких штанах и платить налоги, мы хотим расстреливать из гранатометов финансовые центры и чурбанские аулы. Наша философия – тотальное неприятие идей разложения) ;
– на кого направлены эти действия (формулирование номинации объекта воздействия).
-
8) коммуникативной цели высказываний.
Выявление смысловой направленности высказываний, выявление скрытых приемов и способов пропаганды терроризма и террористической деятельности является центральным звеном в установлении противоправности совершаемого деяния.
Исследование спорных материалов, предоставляемых для производства судебной лингвистической экспертизы, таким образом, направлено на выявление наличия лингвистических признаков одобрения, оправдания, продвижения идей терроризма, призыва, а затем – установление смыслового содержания; выявление лингвистических признаков побуждения (в том числе в форме призыва) к совершению террористических действий.
При установлении содержания побуждения оно может быть квалифицировано правоприменителем как террор только при наличии строгих лексических соответствий, актуализированных контекстом, на которые в своем заключении указывает лингвист-эксперт. Самостоятельная квалификация экспертом описываемых в тексте действий как террористических недопустима [13, с. 176].
Лексически понятие «террор» может быть выражено описанием враждебных, насильственных, разрушительных действий, имеющих целью воздействие на принятие решения органами власти.
Террористическая тематика в содержании текста может быть представлена следующими способами языкового выражения:
-
1) прямые номинации со значением террористической деятельности – слово «террор» и его производные (террор, терроризм, террористы, теракт) , а также номинации таких действий, соотносящихся с закрепленным в ФЗ № 35-ФЗ от 6 марта 2006 г. понятием терроризма:
-
а) взрыв, поджог или иные действия, устрашающие население и создающие опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий;
-
б) организация, планирование, подготовка, финансирование и реализация террористического акта;
-
в) организация незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
-
г) вербовка, вооружение, обучение и использование террористов;
-
2) номинации конкретных лиц, совершивших или организовавших террористический акт ( Сёко Асахара, Андрес Беринг Брейвик, Патрик Маги, Абу Нидаль, Арби Бараев и др.);
-
3) наименования террористических организаций, основным видом деятельности которых является террор, взявших на себя ответственность за совершение конкретных террористических актов ( ИГИЛ, РПК – сокращение от названия Рабочая Партия Курдистана, группировка ХАМАС – исламистское антисемитское движение, распространяющееся на территории Палестины, Аль-Шабааб, Джаб-хат аль Нусра, Боко Харам, Аль Каида, Талибы, Лашкаре-Тайба и др.);
-
4) большое количество лексем милитарного характера ( тренировки, бронированная машина, оружие, взрывы, лагерь, стрельбы, воевать, бомба, поджог, разведка, противник, боремся – бороться, предатели, враги, переворот, восстать, информационная война, силы, стволы, бойцы, торпеда, резать, завалить, операция, линия фронта и т. п.);
-
5) указание на объект воздействия – «государство», «правительство», «власть», «чиновники», «Кремль», «власть имущие» (Кремль ненавидит НБП; …все они ненавидят Кремль, Кремль боится НБП).
Стоит отметить, что в тексте необязательно должны присутствовать все указанные лексические маркеры. Зачастую часть из них не выражена эксплицитно, но информация выводится из контекста либо представляет собой пресуппозицию высказывания.
В ходе лингвистической экспертизы необходимо установить, о чем именно идет речь в представленном на исследование тексте. В процессе решения данной задачи лингвист-эксперт в зависимости от конкретного материала и поставленных вопросов может установить, что речь идет об идеологии терроризма либо его практике, т. е. конкретных действиях и событиях, связанных с терроризмом (в тексте они могут не номинироваться как террористические, однако юридически они квалифицируется именно так).
Установление коммуникативной цели высказываний осуществляется в целостном контексте посредством комплексного анализа жанра, вида речевого акта, коммуникативной ситуации, авторской модальности и др. показателей, маркирующих коммуникативную цель [13, с. 190].
В формулировках выводов эксперту-лингвисту по возможности лучше воздержаться от лексемы «терроризм» и ее дериватов, чтобы не выходить за пределы экспертной компетенции.
Таким образом, проблема корреляции лингвистических и юридических понятий и терминов остается актуальной. В представленной работе мы попытались рассмотреть данную проблему в ключе диспозиций статей 205, 205.1. и 205.2 УК РФ. Считаем целесообразным выработку единых алгоритмов определения четких соответствий лингвистических и законодательных формулировок, создание специализированных словарей, глоссариев в целях оптимизации экспертной деятельности по рассмотренной категории дел. Это значительно упростит и унифицирует процесс формулирования вопросов, поможет избежать процессуальных, гносеологических и деятельностных ошибок в ходе лингвистического исследования, а также будет способствовать правильному формулированию выводов эксперта, которые затем будут корректно использованы правоприменителем.
Список литературы Судебная лингвистическая экспертиза: проблема корреляции формулировок законодательных норм с соответствующими им лингвистическими терминами и понятиями
- Большой толковый словарь русского языка/сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 2000. С. 1018.
- Большой Энциклопедический словарь . URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/245338 (дата обращения: 18.03.2018).
- Вандышева А.В., Темникова Л.Б. Специфика экспертных лингвистических исследований по делам о возбуждении ненависти и вражды//Филологические и социокультурные вопросы науки и образования: сб. материалов II Междунар. науч.-практ. конф. Краснодар, 2017. С. 33-40.
- Воркачев С.Г. Базовые составляющие идеи патриотизма: Родина и народ//Образ Родины: содержание, формирование, актуализация: материалы Международной научной конференции. М., 2017. С. 89-94.
- О внесении изменений в статьи 205 и 207 Уголовного Кодекса РФ и статью 151 УПК РФ: Федеральный закон от 31.12.2017 г. N 501-ФЗ.
- О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 29.12.2017 N 445-ФЗ
- О противодействии терроризму: Федеральный закон № 35-ФЗ от 06 марта 2006 г.
- О противодействии экстремистской деятельности Федеральный Закон Российской Федерации от 25.07.2002 № 114-ФЗ.
- О рассмотрении судами дел, связанных с преступлениями, совершенными в условиях стихийного или иного общественного бедствия: Постановление Пленума Верховного Суда СССР № 17 от 23 декабря 1988 г. //Судебные и нормативные акты РФ. URL: http://sudact.ru/law/postanovlenie-plenuma-verkhovnogo-suda-sssr-ot-23121988 (дата обращения: 23.03.2018).
- О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. № 11.
- Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2003.
- Словарь иностранных слов. 18-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1989.
- Судебная экспертиза по делам о преступлениях экстремистской направленности: моногр./О.Н. Матвеева, Н.В. Вязигина, М.М. Градусова /под ред. канд. филол. наук О.Н. Матвеевой. Барнул: Новый формат, 2016.
- Супрун В.И. Ономастика в диалектном тексте: проблемы лингвогеографии, лингвокультурологии, этнолингвистики//Изв. Смолен. Гос. ун-та. 2017. № 2(38). С. 100-105.
- Толковый словарь/под ред. Д.Н. Ушакова. М., 1935-1940.
- Sergeev N. High[-priority Directions of Modernization of University Education in Innovational Society//The International Journal of Educational Management. 2017. Т. 31. № 1. С. 56-61.