Сущность личных обязательств в современной гражданско-правовой доктрине и правоприменительной практике

Категория личных обязательств свое историческое начало берет в римском праве, где обязательства рассматривались только как личные отношения между двумя и более лицами. Личный характер обязательств был закреплен в нескольких нормах римского права. Так, с установлением обязательства связывались определенные юридические последствия исключительно для тех лиц, которые его установили. Поэтому, как правило, нельзя было вступить в обязательство через представителя. По этой причине обязательства являлись абсолютно непередаваемыми: невозможен переход права требования от кредитора к другому лицу, как невозможна замена одного должника другим. Позднее, с развитием правовой мысли, постепенно стали допускаться представительство и замена лиц в обязательствах.1

На современном этапе развития законодательства различных стран личность должника в исполнении многих обязательств не имеет значения. При этом, например, французское гражданское законодательство определяет обязательства именно как личные отношения. Однако представляется то в данном случае под личным характером обязательства понимается не отсутствие возможности правопреемства, а относительность обязательственного права отношения. Российское гражданское право устанавливает возможность возложения исполнения обязательства должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

Согласно толковому словарю слово "личный" означает осуществляемый самим, непосредственно данным лицом, данной личностью2, то есть решающее значение при исполнении обязательства имеет личность самого исполнителя.

В юридической доктрине отмечается, что гражданско-правовые обязательства, связанные с личностью их сторон (личные обязательства), -это обязательственные правоотношения, в которых личность должника и (или) кредитора (их психологические, социальные, нравственные, профессиональные и иные качества) и (или) характер взаимоотношений между должником и кредитором оказывают существенное влияние на возникновение, исполнение и прекращение обязательства3.

Замена должника в таких обязательствах приводит к тому, что сам характер исполнения изменяется настолько, что будет значительным образом отличаться от того, которого ожидает кредитор от должника, в отношения с которым он вступает.

Интересной представляется позиция Е. Годеме, который называл обязательства «отношениями между двумя имуществами», отождествляя субъектов обязательственных правоотношений с юридическими представителями имущества4. То есть по сути, ядром обязательств является именно имущество, а субъекты лишь опосредуют эти правоотношения. Согласно его теории личных обязательств не существует. Зачастую существование личных обязательств отрицается не только в доктрине, но и на практике. Так, практика Верховного Суда РФ порой прямо противоречит установленном законе требованиям о личном характере обязательств:

Верховный Суд РФ неоднократно в своей практике признавал обычным обязательство, прямо названное в законе личным. При этом необходимо отметить, что в настоящий момент многие обязательства сохранили свой личный характер; к таковым относится, прежде всего, алиментные обязательства, фидуциарные отношения и так далее. Однако сохраняется вероятность внесения изменений в законодательство, согласно которым указанные обязательства будут лишены указанной строгой личной связи, либо, напротив, в законе будет приведено нормативное понятие личных обязательств и указан перечень таковых, поскольку на практике зачастую встает вопрос о возможности или невозможности перемены лиц в обязательствах, учитывая существования обязательств личных, неразрывно связанных с личностью участника правоотношения.

На сегодняшний день в российском законодательстве не содержится объяснения неразрывной связи обязательства с личностью должника, в то же время, на наш взгляд, справедливо подразумевать под этим понятием возможность исполнения обязательства только самим должником, взявшим данное обязательство на себя, и невозможность исполнения его другими лицами.

Так, в качестве примера обязательства, неразрывно связанного с личностью должника/исполнителя, часто рассматривается договор о создании автором художественного произведения. В данном случае личность автора имеет, безусловно, существенное значение, поскольку индивидуальность и неповторимость авторских подходов художников и созданию картин требует исполнения обязательств по такому договору именно обозначенным в нем автором, поскольку ни один другой исполнитель не сделает картину такой, как сделает это автор-должник по договору. Не связанными с личностью должника являются обязательства, носящие денежный, стоимостной характер, имущественные и т.п. Кредитор в указанных обязательствах имеет целью лишь получить денежные средства либо вещь, при этом результат передачи предмета обязательства не зависит от того, кто фактически является его исполнителем – должник по договору или же какое-либо другое лицо.

Ст. 313 ГК РФ, содержащая правила исполнения обязательств третьим лицом, распространяется только на обязательства, в которых переход прав и обязанностей допускается в силу сущности самого обязательства и отсутствия неразрывный связи между обязанностью и должником либо между правом и кредитором. Так, в статье указано, что без перепоручения исполнения принятие кредитором исполнения обязательства от третьего лица возможно в случаях, если должник по договору допустил просрочку исполнения, либо при опасности утраты третьим лицом своего права на имущество должника вследствие обращения взыскания на него.

В связи с этим возникает вопрос: являются ли перечисленные обстоятельства основаниями к возможной перемене лиц в личном обязательстве, даже если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично? Ведь п.3 ст. 313 ГК РФ указывает, что в данном случае кредитор «не обязан» принимать исполнение, однако, такого права законодательство его не лишает. Более того, дефиниция п.1 ст. 706, напротив, по своему содержанию, лишает подрядчика, обязанного по договору выполнить работу лично, привлекать к исполнению субподрядчиков; т.е. норма является императивной и не допускает отклонения, указывая на явную и неразрывную связь личности исполнителя с обязанностью и запрет передачи такой обязанности третьим лицам. В других же, прямо не предусмотренных законом ситуациях, когда обязательство по своей природе всё же является личным, закон не обязывает кредитора принимать исполнение по нему от третьего лица, но в то же время и не лишает такого права. Получается, что если по закону должник не лишен права передачи обязанностей по договору третьему лицу, а кредитор не лишен права принятия такого исполнения, то нормы ст.313 ГК РФ являются диспозитивными и не запрещают переводить обязательство на третье лицо и принимать его исполнение.

Отсюда мы можем заключить, что закон исходит из того, что в некоторых правоотношениях личность должника имеет существенное значение для кредитора, а потому замена должника в обязательстве без согласия кредитора не допускается, при этом, если кредитор не возражает против перемены субъектов со стороны исполнителя, долг, неразрывно связанный с личностью должника, всё же может быть переведен на третье лицо при отсутствии возражений со стороны кредитора. Возможность же исполнения обязательства третьим лицом, на наш взгляд, лишает обязательство личного характера. Можно утверждать, что отсутствие прямого законодательного запрета передавать исполнение личного обязательства третьему лицу позволяет называть условно-личным обязательство, которое по своему существу или условиям является личным.