Техника как «последняя любовь» человека и антропомодифицирующий фактор в информационную эпоху

1Филиал Военной академии Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого в г. Серпухове, Серпухов, Россия, ,

Введение . «Техника есть последняя любовь человека, и он готов изменить свой образ под влиянием предмета своей любви» (Бердяев, 2022: 247) – известная пророческая максима, сформулированная выдающимся русским философом Н.А. Бердяевым еще в начале ХХ в., зафиксировавшая социотрансформирующую и антропомодифицирующую природу техники и ставшая лейтмотивом всего последующего научно-технологического и социокультурного развития человечества, а в первые десятилетия XXI столетия актуализировавшаяся с особой остротой опережающими темпами развернувшейся четвертой промышленной революции (Шваб, Дэвис, 2022). Безусловными характеристиками информационной современности является интенсивное развитие и конвергенция современных высоких технологий – биотехнологий, квантовых вычислений, цифровых, информационно-коммуникационных технологий, искусственного интеллекта, а также их активная инкорпорация в практику повседневной жизни современного индивида.

Появление новых технических средств для создания сверхчеловеческого интеллекта, тотальная вовлеченность людей в информационные процессы (Миронов, 2021), интеграция с компьютером (Курцвейл, 2021), глубинная погруженность в глобальные информационные потоки и сгенерированное цифровое пространство (Иванов, 2000) – все это сегодня показательные индикаторы радикальных (по форме и содержанию) и глобальных (по масштабу) трансформаций, констатирующие переход человечества к новой вехе цивилизационного развития – информационной, знаменующие собой одновременно конец человеческой эры (Виндж, 2022: 5) и начало постчеловечества (Гуревич, 2013; Лекторский, 2021).

Столь глобальное переустройство традиционной онтологии человека, трансформации базовых антропологических констант и экзистенциальных основ, мира культуры и духовности остро актуализируют научную потребность в глубинной философской рефлексии происходящих изменений и выработке четких мировоззренческих и аксиологических ориентиров для дальнейшего устойчивого и гармоничного развития человечества. Данная статья представляет собой одну из попыток реализации обозначенной исследовательской задачи. Цель работы – социально-философское осмысление отдельных аспектов современных антропологических трансформаций, обусловленных активным воздействием и интеграцией в жизнь современного человека информационно-коммуникационных технологий.

Методы . Теоретико-методологической основой работы выступили труды зарубежных исследователей (Виндж, 2022; Шваб, Дэвис, 2022; Киссенджер и др., 2022; Курцвейл, 2021 и др.) и отечественных философов (Гиренок, 2024; Гуревич, 2013; Лекторский, 2021; Миронов, 2021 и др.), осмысливающих процессы вступления человечества в информационную эпоху и обусловленные этим социокультурные, философско-антропологические трансформации, проблемы антропомодификации современного человека.

Исследование опирается на классическую философскую методологию, представленную совокупным единством системного, диалектического, социокультурного, исторического и междисциплинарного подходов, а также методами анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии, восхождения от абстрактного к конкретному и др., что способствует наиболее комплексному, последовательному социально-философскому анализу современных проблем взаимодействия человека и техники и проблем антропомодификации. Эвристический потенциал и методологические возможности междисциплинарного и социокультурного подходов позволяют анализировать проблемы трансформации традиционной антропологической атрибутики наиболее всесторонне, в предметной плоскости всего комплекса научных областей социально-гуманитарного знания, сквозь призму современных социума, культуры, технологий.

Результаты и обсуждение. Философское осмысление проблем взаимодействия человека и техники имеет давние исторические корни. Наиболее полное обоснование детерминирующей роли технологий нашло воплощение в философском творчестве К. Маркса, который понимал их как отражение деятельностной природы человека и считал причиной экономических, а следовательно, и историко-культурных трансформаций (Маркс, Энгельс, 1955). Однако на рубеже тысячелетий, когда начался очередной период глобальных трансформаций, сравнимый по эпохальности и историко-цивилизационной значимости с появлением человека на планете (Виндж, 2022: 6), неолитической революцией, эпохой «осевого времени» (Ясперс, 1994), превращением научной мысли в «новую» геологическую силу (Вернадский, 2022: 316), данная проблема вновь актуализировалось с особой остротой. Это обусловлено, прежде всего, масштабным распространением, беспрецедентным влиянием и достаточной простотой в использовании информационно-коммуникационных технологий. Цифровые процессы очень тонко и органично сегодня вплетаются в канву повседневной жизни. Кардинальным изменениям подвержено функционирование всех без исключения общественных подсистем, расширились горизонты человеческих возможностей, сгенерирована новая искусственная реальность – глобальное информационное пространство, вырабатываются новые способы коммуникации, выстраивается новый культурный универсум и закономерно наблюдается формирование человека нового типа – представителя информационной эпохи. Исследования философов, осмысливающих реалии современной цифровой трансформации, подтверждают это, констатируя появление постчеловека (Гуревич, 2013; Лекторский, 2021), Homo Technologicus (Емелин, 2017), Homo Digitals (Крайнов, 2023; От «человека информационного» к «человеку цифровому» …, 2019), Homo Cyberus (Майкова и др., 2022), e-Homo Sapiens (Чернавин, 2020) и т.д.

Действительно, сегодня мало кто способен отрицать то, что современный вектор социокультурного развития четко детерминируется динамикой научно-технологического развития. Информационная современность уверенно подтверждает пророческие научные умозаключения философов начала – середины ХХ в. об очевидной мощи научной мысли человечества (Вернадский, 2022), оказавшейся способной не только на создание протезов, удлиняющих руки, обостряющих зрение и позволяющих передвигаться значительно быстрее (Тарковский, 1989: 98), но и на создание аналогии человеческого разума – искусственного интеллекта (Киссенджер и др., 2022: 10).

Тревожные ощущения приближения новой исторической эпохи во все времена были ярко выражены в общественном сознании, как правило, при смене столетий, но ХХ в. в этом плане оказался особенно показательным, поскольку интенсивность и мощь научно-технического прогресса стала визуально и практически ощутимой для большинства простых обывателей. А начиная с момента изобретения компьютера, запуска искусственного спутника, распространения компьютерной техники и техники связи, информационно-коммуникационных технологий, предчувствия наступления новой исторической эпохи стали не только усиливаться и нарастать, но и постепенно предваряться в жизнь.

Еще задолго до изобретения компьютера, реалий четвертой промышленной революции и специальных философских размышлений на эту тему, в 1933 г. Н.А. Бердяевым была опубликована новаторская статья «Человек и техника (проблема социологии и метафизики техники)», большинство положений которой не только не утрачивают своей значимости в современную информационную эпоху, но и, наоборот, остро актуализируются. Н.А. Бердяев в начале ХХ в. формулирует вопрос о технике как о судьбе человека и культуры (Бердяев, 2022: 247), и спустя практически столетие он сохраняет свою судьбоносность, если не более. Философ констатирует: «Техника повсюду учит достигать наибольшего результата при наименьшей трате сил. И такова особенно техника нашего технического, экономического века. Но в нем достижения количества заменяют достижения качества, свойственные технику – мастеру старых культур» (Бердяев, 2022: 247). Таким образом, очевиден парадокс, характерный для современной цивилизации: «без техники невозможна культура, с нею связано самое возникновение культуры, и окончательная победа техники в культуре, вступление в техническую эру влечет культуру к гибели» (Бердяев, 2022: 248).

Через время истинность данного тезиса стала находить свое неоднократное подтверждение. В своем известном выступлении «Слово об апокалипсисе», произнесенном в 1984 г. одной из церквей в рамках кинофестиваля в Лондоне, известный советский режиссер, художник, философ А.А. Тарковский подчеркнул истинность, уместность и проницательность заключений Н.А. Бердяева относительно того, что в культура представляет собой единство двух элементов – технического и природно-органического, и окончательная победа первого из них означает перерождение культуры во что-то иное, не похожее уже на культуру (Бердяев, 2022: 248). Разделяя идеи великого русского философа, А.А. Тарковский называл современную цивилизацию ошибочной, считая, что технический прогресс нарушил гармоническое развитие личности: «Наше духовное развитие настолько отстало, что мы уже являемся жертвами лавинного процесса технологического роста» (Тарковский, 1989: 98). По мнению художника, человечество оказалось нравственно не готово к столь стремительному технологическому развитию: «Мы рабы этой системы, этой машины, которую остановить уже невозможно… <…> то есть мы теряем то, что было дано нам с самого начала, – свободу выбора, свободу воли» (Тарковский, 1989: 98). А спустя еще некоторое время, в первые десятилетия XXI в., человечество действительно лицом к лицу оказалось в ситуации сложного духовного выбора – поиска путей поиска компромисса между утрачивающейся духовностью и нарастающим тех-нологизмом. И это, пожалуй, самая острая дилемма современности.

Основателем «Римского клуба» А. Печчеи в известном труде «Человеческие качества» (1977) также фиксировалось общее мироощущение эпохи – приближение важного исторического момента, периода радикальных перемен: «В последние десятилетия все чаще рождается мысль, что человечество достигло какого-то важного рубежа и оказалось на перепутье… <…> Мы пока не смогли приспособить свое мышление, мироощущение и свое поведение… <…> Человек пока не знает, как вести себя, чтобы быть по-настоящему человеком» (Печчеи, 1985). Мыслитель констатировал, что люди все более отдаляются от своей биологической природы, утрачивая способности к приспособлению и выживанию, считая благом доверять свою участь разуму, техническим возможностям, они стали активным образом изменять и приспосабливать природный мир под себя. В какой-то момент времени техника «выскользнула» из рук человечества, открыв тем самым вновь «ящик Пандоры», как считает А. Печчеи, и человечество пока бессильно в попытках осмысления собственных головокружительных технологических достижений, что порождает целый комплекс проблем: мировоззренческих, психологических, социальных, экономических, технических и многих других, которые настолько взаимообусловлены, что их фундаментальное осмысление и решение возможно только общепланетарно и совокупными человеческими усилиями (Печчеи, 1985).

Канадский социолог М. Маклюэн, автор концепции технологического расширения человека (Маклюэн, 2003), настоятельно доказывает технологическую обусловленность социокультурной реальности. Технологии, как считает ученый, являются продолжением человеческого тела и его органов, а эволюция их сращивания на протяжении всей истории человечества определяла состояние социума и культуры. В результате человек постоянно модифицируется в процессе использования технологий, но в свою очередь обеспечивает возможности для их дальнейшего совершенствования (Маклюэн, 2005: 56). Действительно, человек современной информационной эпохи оказался пленен современными технологиями, они не только инструменты, которые количественно преумножают человеческие способности, увеличивают возможности физического человеческого тела, раздвигая границы привычного физического мира как традиционной среды жизни и деятельности, выводя онтологию современного человека на принципиально новый уровень – невещественный, искусственный, виртуальный, цифровой, но и в значительной степени способ расширить творческие и досуговые горизонты, предоставляя человеку новый комплекс позитивных ощущений и эмоций. И это является важным психофизиологическим условием столь быстрой и сильной привязанности к новому «дивному миру» – виртуальной, цифровой реальности.

Ж. Бодрийяр оценивает современный процесс цифровой трансформации не только как технологический и социокультурный прогресс, но и как антропологическую революцию, в результате которой дигитализируется человек, его тело, разум, мысль, а апогеем этих революционных преобразований выступает искусственный интеллект, генерирующий интегральную цифровую реальность, в пространстве которой человеческий мозг и порождаемая виртуальная реальность начинают функционировать как единое целое, наделяя человека столь долгожданным бессмертием и все больше вовлекая его во всеобщий цифровой порядок (Бодрийяр, 2000: 41). Важнейшая антропотрансформирующая черта современных информационных технологий, по заключению В.А. Лекторского, состоит в том, что «человек делегирует им выполнение не материально-производственных, а интеллектуальных задач, то есть тех задач, которые до этого времени входили в число исключительных человеческих компетенций» (Лекторский, 2021).

Таким образом, бытие в перенасыщенном информационными потоками глобальном информационном пространстве обусловливает необходимость постоянного приспособления человека к изменившимся условиям существования. Вынужденный оперировать большими объемами данных он вырабатывает новые способы адаптации, не свойственные индивидам предшествующих исторических эпох. В результате приспособления, как отмечает В.В. Миронов, формируется, к примеру, иной, отличный от обычного, тип мышления, основанный на умении работать с большими и разнообразными массивами информации, «отодвигающими истину на второй план, уступая место ссылкам на формы количественного подтверждения или отрицания» (Миронов, 2019: 7). В то время как сущность и качественная специфика объекта не могут выражаться в количественных показателях, «истина не зависит от количества ее высказывающих или поддерживающих» (Миронов, 2019: 7). В современном глобальном информационном пространстве объем данных становится практически ключевым критерием истинности, а с человека не требуется прикладывать особые усилия для добывания, восприятия и усвоения информации. Наиболее уместный способ – это визуализация, которая позволяет «справляться» с огромными информационными массивами. По сути, человечество «возвращается к дописьменной эпохе» (Миронов, 2021: 15) и приспосабливается к существованию в пространстве цифры посредством клипового сознания, впервые выделенного Ф.И. Гирен-ком: «Это сознание вне времени. Это серия взрывающихся галлюцинаций, лопающихся пузырей субъективности, обусловленных сжатием границ антропологического в человеке. Человеческое теперь задается технически, как то, что не воображает и расположено вне самоаффектации. Коммуникация съела самость. Человек перестал узнавать себя… <…> Клиповое сознание не мыслит, а визуализирует мир. Оно делает невидимое в мире видимым. Где мыслят, там, конечно, не существуют, а где существуют, там не мыслят. Напротив, визуализируют там, где существуют, а существуют тогда, когда возможна визуализация» (Гиренок, 2024: 38–39).

Современные технологии, таким образом, модифицируют человека, расширяя и дополняя его традиционную биопсихосоциальную природу, изменяя сознание, мышление, субъективность и многое. другое, позволяя наиболее эффективно приспособится к новым, информационным условиям существования.

Заключение . Таким образом, на основе вышеизложенного следует сделать следующие заключения. Человек информационной эпохи в большей степени, чем предшествующие поколения, оказался не только очень прочно связан с техникой и технологиями, но и зависим от них, от необходимости постоянного их обновления и освоения, поскольку сам факт обладания навыками управления современными технологиями является значимым условием определенного социального статуса, компетентности, состоятельности, а также возможности присутствия в информационном мире. При помощи современных технологий конструируется новая реальность – информационная, виртуальная, цифровая, как новое пространство жизни человека, коммуникации, социализации, работы, досуга, творческой активности, но которая отнюдь не является пространством истины при всей кажущейся информационной наполненности, и человек вынужден адаптироваться к этим новым условиям, претерпевая изменения собственной антропологии.

Что касается перспектив, то необходимо констатировать, что современное человечество, предпринимая уверенные шаги в направлении цифрового будущего и перехода к информационной цивилизации, оказывается перед чередой экзистенциальных вызовов, на которые еще только предстоит получить ответы, определяющие будущее нарождающейся информационной цивилизации. Однозначно важнейшую роль здесь призвана сыграть, как и на протяжении всей истории человечества, особенно в переломные его периоды, философия. Именно она позволяет наиболее всесторонне и в призме высших гуманистических ценностей – добра, свободы, справедливости, абсолютной ценности человеческой жизни, достоинства и др. – дать оценку современным технологиям и той степени влияния, которую они оказывают уже сегодня и могут оказать в ближайшем будущем, способствуя процветанию человечества или создавая угрозы его полного уничтожения. Подтверждением тому является тезис П.С. Гуревича о том, что важнейшая «задача мировоззренчески ответственной философии – фиксировать не только возникающие едва ли не стихийно цивилизационные сдвиги, но и возвысить свой голос против социологического эффекта Эдипа, когда мрачные прогнозы реализуются бессознательно, в силу захваченно-сти этим проектом» (Гуревич, 2013: 377), который бы, на наш взгляд, мог бы стать флагманом дальнейшей кропотливой философской работы по детальному комплексному анализу проблем современного технологического развития и оценке ближайших перспектив грядущего цивилизационного развития. Именно всестороннее философское знание процессов конвергенции человека и современных технологий, глубинное понимание их трансформирующего воздействия на биопсихосоциальную природу человека позволяет сохранять оптимистические надежды и уверенность в том, что он не утратит свое величие в мире техники и выработает навыки гармоничного существования в естественном природном и искусственном цифровом мирах, направив всю научно-творческую энергию на дальнейшее технологическое процветание.