Тенденции использования показаний анонимного свидетеля в российской правоприменительной практике

36 For citation: Sosnovskaya L.R., Atryaskina A.F. Trends in the Use of Anonymous 36 Witness Testimony in Russian Law Enforcement Practice. Scientific Notes of the Kazan Law Institute of MIA of Russia. 2024;17(1):35-40. (In Russ.)

Анонимным свидетелем в научных работах принято называть лицо, наделенное специальным процессуально-правовым статусом, признанное свидетелем с оговоркой о том, что его персональные данные засекречиваются в рамках материалов уголовного дела [1, с. 62]. Однако встречаются и альтернативное наименование «анонимного свидетеля», так, например, по мнению профессора Л.В. Брусницына, корректно другое понятие – «псевдоним» [2, с. 52].

Таким образом, современные авторы приходят к выводу, что ограничение сведений о свидетелях, имеющих статус анонимных участников уголовного процесса, выступает проявлением конституционно-правовой возможности защиты интересов не только потерпевшей стороны, но и государства при реализации порядка привлечения обвиняемого (подсудимого) к законно установленной ответственности [3, с. 280].

Российская правоприменительная практика демонстрирует узкое распространение использования показаний анонимных свидетелей. По мнению ряда исследователей, это сопряжено с культурными особенностями, сложившимися как в самом российском обществе, так и в профессиональном юридическом сообществе о недоверии к анонимным донесениям [4, с. 44; 5, с. 175]. Вместе с тем с течением времени такой подход постепенно меняется, что позволяет выделить некоторые тенденции.

Прежде всего, следственная и судебная практика демонстрируют лишь два варианта реализации норм об анонимности свидетеля в целях обеспечения его персональной безопасности:

• 1)    непосредственно на стадиях, предшествующих судебному производству, уполномоченные органы принимают соответствующее решение, что гарантирует

допрос такого лица в судебном заседании без его визуального наблюдения1;

• 2)    на судебной стадии впервые решается вопрос об анонимности свидетеля, поскольку соответствующее ходатайство было адресовано лишь суду².

Следует отметить, что зачастую на практике проблемы возникают в связи с реализацией норм об анонимности свидетеля на судебной стадии, поскольку она сопряжена с наибольшими организационными и тактическими ошибками. Как правило, судами игнорируется потребность получения письменного ходатайства лица, подлежащего государственной защите, в котором оно может выразить мнение о потенциальном раскрытии его личностных данных перед другими участниками уголовного судо-производства³. При этом само по себе ходатайство об использовании показа- 37 ний анонимного свидетеля, как правило, сопровождается активным возражением со стороны защиты, что вынуждает сторону обвинения доказывать реальность и объективность угрозы для такого сви-детеля⁴.

Критерием одобрения судом подобных ходатайств является тяжесть совершённого преступления, по поводу которого рассматривается уголовное дело. При тяжких и особо тяжких преступлениях, а также при наличии группы лиц, совершивших преступление, суды более расположены к применению анонимности при допросе свидетелей или оглашении их показаний без использования персональных данных5.

Правоприменительная практика свидетельствует о такой особенности, при которой свидетель, не знакомый с непосредственными участниками уголовного судопроизводства, допрашивается в судебном заседании без исключения визуального контакта, но с присвоением ему псевдонима или без оглашения его личностных данных6.

Само решение об анонимности свидетеля оформляется мотивированным 37 судебным постановлением. В стадии предварительного расследования персональные данные о таком свидетеле должны храниться в опечатанном конверте отдельно от материалов уголовно- го дела. При передаче уголовного дела в суд этот конверт предоставляется судье согласно ч. 9 ст. 166 УПК РФ1 (далее – УПК РФ).

Нередко в судебной практике фиксируется тенденция использования альтернативных средств обеспечения безопасности свидетеля: вместо анонимности проводится закрытое судебное заседание с очным участием допрашиваемого свидетеля2. Вместе с тем в ряде судебно-следственных мероприятий возникают проблемы реализации порядка их осуществления при участии анонимного свидетеля.

Так, при возникновении потребности в проведении судебно-психологической экспертизы относительно свидетеля с таким процессуально-правовым статусом ключевым фактором её реализации является отсутствие согласия самого лица. 38 В частности, такое согласие на проведение подобных видов экспертиз вытекает из ч. 4 ст. 195 УПК РФ. Следуя судебным тенденциям, можно заключить, что у свидетеля возникают точно такие же субъективные процессуальные права, как у потерпевшего.

Вместе с тем наличие согласия по закону требуется, если экспертное исследование проводится контактным образом, т.е. при личном взаимодействии анонимного свидетеля с определённым экспертом. При этом изучение экспертом других материалов с участием такого анонимного свидетеля законом прямо не запрещено, что создаёт правовую основу для опосредованного контакта. Например, это могут быть видеоматериалы с участием свидетеля, чьи поведенческие особенности надлежит проверить посредством проведения психологической экспертизы, что подтверждается сложившейся правоприменительной практикой.

Примечательно, что проведение по смыслу ч. 4 ст. 195 УПК РФ любой судебной экспертизы базируется на письменном согласии либо самого свидетеля, либо его законного представителя. Если же требуется подвергнуть экспертному исследованию не самого анонимного свидетеля, а лишь его подпись или видеоматериалы, то экспертиза должна назначаться по соответствующему объекту, который может сравниваться с другими материалами (подпись свидетеля с подписью лиц, проводивших оперативно-розыскные мероприятия).

Следует отметить, что назначение самой психологической экспертизы в рамках судебного следствия допустимо лишь тогда, когда обосновываются сомнения в показаниях анонимного свидетеля. Тем самым предоставление видеозаписи, 38 сделанной в рамках проводимых ранее следственных действий с участием такого свидетеля, не является нарушением уголовно-процессуального законодательства, поскольку действующие процессуальные нормы позволяют использовать видео-фиксацию с необходимостью сохранить в тайне персональные данные участника уголовного процесса, что, в свою очередь, не обязывает оформлять письменное согласие. Одновременно с этим продолжает действовать требование об обязанности следователя или дознавателя проинформировать надлежащим образом анонимного свидетеля перед фактом использования видеозаписи по соответствующему процессуальному мероприятию.

В результате проведённого исследования можно констатировать, что институт анонимного свидетеля базируется на общих уголовно-процессуальных требованиях, действующих в отношении дачи и использования любых показаний, с одновременной необходимостью соблюдения специальных условий, вытекающих из режима секретности сведений о таких свидетелях. В силу этого показания анонимного свидетеля являются видом показаний лица, персональные данные которого не могут быть разглашены для сторон уголовного процесса (прежде всего, для стороны защиты). Однако допустимость использования подобных показаний основывается на комплексе специальных условий и требований к объективности угрозы безопасности свидетеля, к процедурам получения сведений и их оглашении в судебном процессе.