Тенденции развития китайского выездного туризма

To view a copy of this license, visit

Введение. Китайский выездной туризм по праву называют феноменом двадцать первого века [1, 2, 4]. Он стал самым влиятельным социально-экономическим явлением в последние годы и дает многообещающие экономические преимущества многим принимающим дестинациям. С началом нового тысячелетия количество ежегодных поездок из КНР за пределы страны увеличилось почти в 15 раз с 10,5 млн в 2000 г. до 154,5 млн в 2019 г. Средние темпы роста убытий с начала ХХ в. были самыми высоким в мире и составили в 2000– 2014 гг. 18,5%. Хотя в последние годы (2015– 2019) темпы роста убытий упали в разные годы до 4,7–8,8%¹, они значительно превышают среднемировые. Как результат, в 2019 г. Китай генерировал 10,6% всего мирового туристского потока. Интенсивность туристских убытий с 2000 г. выросла с 0,83% до 11,1%, что пока на порядок ниже туристской активности населения высокоразвитых стран, в которых этот показатель нередко превышает 100%. Это свидетельствует о еще высоких потенциальных возможностях выездного туризма КНР.

В 1997 г. UNWTO дала прогноз развитию международного туризма, в соответствии с которым в 2020 г. Китай должен был занять 4-ю позицию среди крупнейших рынков выездного туризма со значением 100 млн убытий. Но уже в 2012 г. КНР вышла на 1-е место в мире по убытиям (98 млн в 2013 г.), а в 2014 г. – и по расходам на выездной туризм, обогнав Германию и США. В 2019 г. расходы китайцев на выездной туризм составили уже 17,2% от общего объема мирового туристского рынка. По данным UNWTO2 в 2019 г. туррасходы составили 255 млрд. долл., а средние расходы на одну поездку – 1650 долл. Для сравнения в США их величина 152 млрд, а в Германии – 93 млрд долл. (рис. 1).

Данные и методы. При изучении китайского выездного туризма использовались статистические данные UNWTO, Всемирного банка (World Bank), Национального бюро статистики Китая (NBSC) и маркетинговые исследования китайского выездного туризма, в том числе Исследовательского института китайского выездного туризма (COTRI), проводимых как китайскими, так и зарубежными организациями, в том числе Исследовательским институтом китайского выездного туризма (COTRI). Рассматривая китайский туризм, следует упомянуть о некоторых особенностях статистического учета, согласно которому к выездному туризму в КНР относят поездки в специальные административные районы (САР) Сянган и Аомынь, а также однодневные поездки в приграничные районы соседних государств (Россия, Вьетнам и др.), что противоречит международной практике [4]. Поэтому цифры выездного потока по данным ООН ВТО и национальной статистики существенно отличаются. В то же время национальные системы учета принимающих стран не всегда разделяют резидентов материкового Китая, Сянгана, Аомыня и Тайваня. Так, в Германии и Малайзии к гражданам КНР относят жителей Сянгана, а в Дубае жителей Тайваня. Статистика выезда из Китая отражает только первую дестинацию посещения, а например на европейском направлении значительная часть китайских туристов посещает несколько стран. В статистике выездного туризма используется преимущественно метод выборочного анализа. Однако процент выборки относительно низкий [5]. Противоречия статистики видны при сравнении маркетинговых анализов рынка выездного туризма КНР последних лет [6–10]. Качество статистики достаточно для определения особенностей туристского рынка, но точность цифровых значений низкая. Количество убытий и прибытий фиксируется в Китае по пересечению границы. Если во въездном туризме используются дополнительные каналы учета, позволяющие отделить ночующих туристов от экскурсантов, то в выездном туризме это сделать проблематично.

Это касается и расходов на выездной туризм, которые включают в себя траты и туристов, и экскурсантов.

Результаты исследования и их обсуждение. Несмотря на расхождения в оценках людских и денежных потоков, значение китайского выездного туризма сложно переоценить. КНР давно стала главным поставщиком туристов для ряда стран, среди которых Таиланд, Япония, Республика Корея, Вьетнам, Камбоджа, Россия, Мальдивские Острова и Индонезия [3, 11]. Потенциал дальнейшего развития выездного потока определяется наличием у КНР крупнейшего в мире рынка внутреннего национального туризма. В 2019 г. его объемы составили 6,1 млрд поездок в год или 5,6 трлн. юаней в денежном выражении¹. Важнейшим фактором также является государственная политика КНР, которая поддерживает выездной туризм как важный инструмент «мягкой силы» для решения дипломатических вопросов [12-15].

В основе процветания китайского выездного туризма лежит успешное развитие китайской экономики на протяжении последних 40 лет. Рост чистых доходов населения, особенно в крупных городах, всеобщее повышение уровня жизни, привели к изменению структуры и образа жизни населения, и как следствие этого, изменили рисунок потребления товаров и услуг. Средняя чистая зарплата на душу населения в КНР (в долларовом эквиваленте) превзошла средний по АТР еще в 2009 г. Согласно прогнозам, в период 2018– 2025 гг. верхняя прослойка среднего класса (upper-middle-class) будет расти на 28% ежегодно, в результате чего количество жителей с месячными доходами 2600–3900 долл./месяц достигнет 350 млн чел., а число богатых китайцев (более 3900 долл./месяц) за данный период утроится и составит 65 млн [16].

Подавляющее большинство туристов в Китае, как и в мире, являются жителями городов. Основными генерирующими районами, на которые приходится около половины всего выездного потока, остаются крупнейшие агломерации (города первого уровня): Пекин–– Тяньцзинь, дельта р. Янцзы (Шанхай), дельта р. Жемчужной (Гуанчжоу–Шэньчжень), Чэнду– Чунцин, а также города среднего течения р. Янцзы. В список Топ-10 основных городов (среди городов «второго уровня») в разные годы попадают Нанкин, Куньмин, Ухань, Сиань, Ханчжоу, Шеньян, Далянь, Гуйян, Циндао, Цзинань, Вэньчжоу, Сучжоу [8–10, 17].

3 World Bank Open Data. URL:

В процессе своего развития китайский выездной туризм прошел 4 этапа (1983–1996; 1997–2005; 2006–2011; 2012 до наших дней) [13, 18]. Первый ограничивался семейными визитами в Сянган, Аомынь и некоторые страны Юго-Восточной Азии, позже были разрешены приграничные поездки в соседние страны, включая Россию. С 1997 г. происходило существенное ослабления административных барьеров, была введена практика регулирования массового турпотока через присвоение странам статуса одобренного направления (Approved Destination Status – ADS) для безвизового приема организованных групп. С 2005 г. китайское правительство окончательно отказалось от ограничительной стратегии в области выездного туризма, отведя ему роль «мягкой силы» в международной политике. Снижение барьеров, стремительное расширение географии поездок, присвоение ADS большинству стран мира, в том числе и России, привели к быстрому росту и качественному развитию рынка. Как результат, к 2012 г., по мнению В. Арлта [13], выездной туризм в Китае вошел в четвертую стадию развития, для которой характерно замедление темпов роста, диверсификация потока и усиление поддержки его правительством КНР. К 2014 г. общие число стран, работающих по системе ADS достигло 117 [12]. Кроме того, многие страны в борьбе за быстрорастущий рынок снижают визовые ограничения для привлечения китайских туристов [13]. Те дестинации, которые еще не улучшили процесс выдачи виз, обнаруживают, что это становится препятствием для роста китайских прибытий. Однако китайский паспорт всё ещё считается относительно «слабым»: он занимает 64 место, согласно «паспортному» рангу 2019 года, намного ниже, чем в Японии, Сингапуре или Республике Корея [7].

Основными направлением выезда остаются «полувнутренние» направления (САР Сянган и Аомынь и «мятежная» провинция Тайвань), хотя их доля постепенно падает: в 2010 г. – 71% (в 2014 г., было даже 77%), в 2018 г. – 59,5%. Это особенно касается Сянгана. Причи- нами этого являются рост политической напряженности в САР и недовольство жителей города массовым посещением китайцев.

Азиатский регион традиционно принимает наибольшее число китайских туристов, что отражает общемировую закономерность – большая часть мировых перемещений приходится на внутрирегиональные поездки. К сожалению, статистика по региональным направлениям выезда противоречивая. В исследовании, основанном на опросе активно (многократно) путешествующих китайских туристов, структура выезда по регионам следующая: на Азию приходится 62,25%, на Европу – 60,69%, Северная Америка – 35,55%, Южная Америка – 19,78%, Океания – 14,02%, Африка – 12,62%, Антарктика – 3,48% [10]. Учитывая, что первичные поездки совершаются в первую очередь на ближние направления, реальная доля выездного потока в Азию будет значительно выше, а с учётом «полувнутренних» направлений превысит 80%.

В целом, популярность Азии обуславливает ряд факторов: а) относительно небольшие культурные различия с КНР; б) невысокие цены; в) транспортная доступность и территориальная близость делают регион более удобным для коротких каникул и отдыха выходного дня; г) относительная политическая – стабильность и безопасность региона, особенно на фоне дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Европе; д) наличие во многих странах большой китайской диаспоры, е) высокое проникновение китайского капитала в бизнес этих стран. Несмотря на расширение географии поездок, этот регион будет оставаться лидером в китайском выездном туризме, особенно за счет поездок, совершаемых впервые.

В 2018 г. в десятке лидеров по туристским дестинациям восемь являются Азиатскими и одна евразийской (Российская Федерация). Ведущей дестинацией стал Таиланд, отодвинув на второе и четвертое место Японию и Республику Корея. По мере развития въездного туризма во Вьетнаме это направление стало очень популярно среди китайских туристов.

Следует отметить, что если в первичном турпо-токе в Юго-Восточную Азию преобладали этнический и коммерческий фактор, то сейчас стали очень значимы поездки с целью отдыха и развлечения. Это приводит к повышению вслед за Таиландом доли и места в рейтинге дестинаций таких стран как Вьетнам, Малайзия, Индонезия, Сингапур и в, последнее время, Камбоджи.

Рис. 2 - Страны-лидеры по дестинациям китайского выездного туризма в 2018 г. [7]

Европа, несмотря на удаленность является одним из наиболее востребованных направлений среди китайских туристов, привлекательность которого определяется: а) культурной узнаваемостью в качестве центра европейской цивилизации; б) возможностью выбора посещения из 25 стран по шенгенской визе; в) стремительным развитием авиасообщения с КНР. В 2015 г. Европу посетили 12,5 млн. китайских туристов (прирост составил 32%), совершившие более 40 млн. ночевок (обычно по 1-3 ночи в каждой стране посещения). Почти 80% китайцев посещает страны ЕС, более половины всех прибытий традиционно приходятся на страны Западной Европы. По данным европейской статистики в 2014 г. лидерами по посещению Европы были Франция (23,5%), Италия (23%), Германия (15,5%), Испания (9,1%) и Австрия (7,5%), около 20% приходится на страны Центральной и Восточной Европы [6]. Из-за терактов и волнений во Франции в 2015–16 гг. география китайского турпотока существенно изменилась: из 25 млн ночевок в странах ЕС больше всего приняли туристов Великобритания (31%), Италия (18%), Франция (13%) и Германия (10%) [6]. В 2018 г. Франция вернула себе лидерство по количеству китайских прибытий (2,2 млн) среди европейских стран [7]. Фактор безопасности обусловил изменение географии китайского въездного туризма: увеличился поток в страны очной (Чехия, Венгрия, Польша, Сербия) и рной Европы (Финляндия и Норвегия).

Изменению рисунка поездок внутри ре-а способствует также активная туристская тика принимающих стран, нацеленная на ение административных барьеров. От-ия дополнительных визовых центров на итории КНР давно практикуют многие ев-йские страны (Германия, Франция, Ита-Португалия и Дания) [18]. Республика Че-3,2% китайского рынка в ЕС), увеличила чество визовых центров в Шанхае и Пекине, открыла в Ханчжоу, Нанкине, Чэнду и Куньмине. Для поддержания данной тенденции китайские авиалинии, в свою очередь, запустили прямой рейс между Пекином и Прагой. Китай активно осуществляет инвестиционные проекты в Чешской Республике: китайские инвесторы приобрели пятизвёздочные отели Mandarin Oriental Prague и Le Palais Art Hotel Prague, контрольный пакет акций крупнейшего чешского онлайн-агентства путешествий Invia.cz и почти 50% крупнейшей чешской авиакомпании Travel Service [6]. Роль китайского капитала возрастает в индустрии туризма и в других странах Европы. Так были приобретены 10% акции французской гостиничной цепи Accor Hotel, 30% испанской сети отелей NH и 82,5% акций немецкого аэропорта Франкфурт-Хан, куплен роскошный отель Paris Marriott Hotel Champs-Elysees и право управления Marriott International до 2030 г.

На американском континенте основную долю потока принимают США – главный торгово-экономический партнер Китая. Соединенные Штаты как символ благополучия и технологического прогресса на протяжении десятилетий остается «направлением мечты» и занимает одно из первых мест в качестве наиболее желанной страны для посещения. Массовые поездки из КНР в США с целью туризма стали возможны после подписания соответствующего соглашения в 2005 г., и с тех пор процесс снижения административных барьеров продолжается: две стороны договорились об увеличении сроков пребывания для таких категорий как бизнесмены, студенты и туристы. Второе место по привлекательности на американском континенте занимает Канада, которая в поездках часто комбинируется с США.

Страны Латинской Америки, благодаря наращиванию экономического сотрудничества и подписанию туристских соглашений с КНР (с 2005 г. их имеют 15 стран), вызывают повышенный интерес [19]. Для усиления политического влияния в регионе, КНР ведет целенаправленную работу по продвижению положительного образа своей страны в академических, культурных, общественных кругах, и в этом процессе туризму отводится особая роль. Многочисленные форумы, съезды и визиты рабочих групп собирают значительное количество участников. Туризм, в отличие от отраслей добывающей промышленности, нацеленный на сохранение природных ресурсов, создает рабочие места, и экономическая выгода от него столь очевидна, что не вызывает негативной реакции ни в деловых кругах, ни у населения. К тому же поездки китайцев в Латинскую Америку пока носят элитарный характер, ориентированы на места вдали от традиционных маршрутов и часто включают в себя такие дорогостоящие виды активности как вертолетные прогулки, наблюдение за китами и пингвинами в Патагонии, осмотр ледников, водопадов Игуасу в Аргентине и Бразилии, Мачу-Пикчу в Перу и пр. Все это способствует формированию лояльности к китайскому туризму у местного населения. В целом на регион приходится пока всего 1% китайского турпотока. В 2013 г. субрегион посетили 334 тыс. туристов из Поднебесной [19]. Однако темпы его прироста по отдельным странам высоки. Так, в 2016 г. прирост более 20% наблюдался в Чили, Перу, Мексике и Колумбии.

За последние 15 лет сильно укрепились сино-африканские экономические связи. Еще в 2009 г. Китай обогнал США и стал крупнейшим торговым партнером региона, параллельно усиливая в нем свое политическое и социокультурное влияние, где туризм ярко себя проявляет как «мягкая сила». Так, в 2013 г. выезд из КНР в Гвинея-Бисау, с которой КНР углубляет политическое взаимодействие и активно сотрудничает в сферах сельского хозяйства, инфраструктурного строительства и здравоохранения вырос на 216%, составив 1 млн 144 тыс. чел. [17]. Общее число африканских стран, заключивших соглашение об упрощенном туристском режиме достигло 19 к 2014 г. (Египет, Тунис, Марокко, ЮАР, Кения, Эфиопия, Нигерия и др.). Лидерами по приему организованных тургрупп являются Египет и ЮАР, за ними с большим отрывом следуют: Кения, Марокко, Намибия, Маврикий, Зимбабве, Сейшельские острова, Танзания и Эфиопия [20].

Несмотря на то, что абсолютные показатели прибытий из КНР пока невелики, местные власти рассматривают его как важный источник валюты и прилагают усилия по его привлечению. ЮАР, Намибия, Зимбабве и Марокко уже имеют специальные агентства по продвижению своего турпродукта в КНР. Для развития туристской инфраструктуры во многих странах реализуются совместные проекты. Так, в Эфиопии власти прибегли к помощи китайских компаний, которые инвестировали 345 млн. долл. в строительство аэропорта для увеличения пассажироёмкости с 7 до 22 млн. в год.

География туристских расходов отчасти повторяет распределение турпотока. В 2016 г. в десятку стран, где китайские туристы оставили больше всего денег, вошли Таиланд, Япония, Республика Корея, США, Мальдивские острова, Индонезия, Сингапур, Австралия, Италия, Малайзия [17].

За последние десятилетия существенно изменилась половозрастная структура потока.

Если на ранних этапах развития выездного туризма доминировали мужчины, то в настоящее время более половины потока (в 2014– 19 гг. по разным источникам 53–68%) представлено женщинами. Женщины также преобладают среди участников многократных поездок за границу, что связано с популярностью краткосрочного шоп-туризма в ближайшие страны (Республика Корея, Япония) и в САР Сянган и Аомынь.

С конца 80-х гг. выездной туризм из КНР, существенно помолодел: доля лиц старше 45 лет, первоначально составлявших его основу (45%), плавно сокращалась на протяжении 90х гг. из-за снижения доли служебных поездок и ныне составляет 15% (в том числе старше 60 лет – 6%). В 2018 г. доминировали туристы в возрасте 25–34 лет (34%) и 35–44 лет (24%). Высока доли молодёжи (15–24 года) – 22% и детей – 6%. [7]. По сравнению с туристами из других стран китайские отличаются молодостью возрастной структуры.

При китайском анкетировании людей принято делить по десятилетиям их рождения: поколение 1960-х, 1970-х и т.д. Самая активная в туризме группа, так называемые «миллениалы» родились в 1990–2000 гг. Рожденные в эпоху демографической политики «одна семья – один ребенок», они являются единственными наследниками своих семей и отличаются так называемым «синдромом маленького императора». Кроме того, они умело пользуются информационными технологиями и обладают капиталистическим мировоззрением, так как не знают совсем жизнь в дореформенном Китае [13].

Подавляющее большинство китайских туристов относятся к категории семейных граждан: состоят в браке и имеют несовершеннолетних (58,8%) или совершеннолетних (6,4%) детей; женаты, но бездетны – 20,5%; на одиноких приходится только 14,3% потока [10]. Новой тенденцией становится рост путешествий с семьями, в которых дети уже достигли экономической независимости и семей с несовершеннолетними детьми. Последняя категория туристов рассматривает путешествия как форму инвестиций в детское образование, и, по мере роста доходов, старается брать наследников с собой за рубеж. В связи с этим, в ближайшее время можно ожидать увеличение спроса на специфические семейно-ориентированные турпродукты и услуги. В общей сложности 51% китайских туристов ездят с семьями, 27% с друзьями, 8% с коллегами и без кампании 13% [10].

Половозрастные характеристики потока сильно зависят от направления поездки. Так выезд в соседние страны, такие как Япония и Республика Корея в большей степени формируют женщины в возрасте 36–45 лет с личным месячным доходом 10–15 тыс. юаней. В более длительных поездках в Европу и США преобладают мужчины в возрасте 25–35 лет с месячным доходом от 15 тыс. юаней [8].

В связи с изменением социальной структуры потока, меняется характер его организации, стиль туристского потребления и расходов. В потоке из КНР традиционно принято было выделять два сегмента: организованные туристскими агентствами групповые туры и самостоятельные поездки. Доля организованных туров в целом росла на протяжении 90-х годов (исключение составил кризисный период 1997–98 гг.). В 2000-х гг. после полного снятия ограничений на посещения САР и значительного упрощения выезда в соседние страны, она начала быстро сокращаться. Доля туристов, выезжающих группами, составляет по разным источникам от 42% [10] до 55% [7]. Сектор групповых поездок имеет большой потенциал для роста, т.к. первый опыт путешествия совершается преимущественно в пэккидж-туре и, по приблизительным оценкам, не менее 150 млн. граждан КНР в ближайшие годы мечтают выехать за рубеж как участники недорогих групповых туров.

В последнее время высокими темпами увеличивается рынок самостоятельных путешествий, чему способствуют следующие факторы: а) рост доходов и уровня потребления самой богатой (5%) части китайского общества;

• б)    упрощение бюрократических процедур и визового режима, как в самой КНР, так и в пунктах назначения, особенно в Азии; в) рост числа международных авиарейсов, в том числе лоукостеров; г) развитие онлайн-маркетинга и онлайн-туризма; д) продвижение информации о путешествиях и качестве продуктов в китайских социальных сетях; е) опыт повторных путешествий; ж) рост числа студентов и других китайских граждан, временно пребывающих за рубежом с рабочими целями. Среди «миллениалов» доля самостоятельно путешествующих достигает 58% [3].

В настоящее время, по типу организации поездок выделяют три категории туристов [10]:

• 1)    самостоятельные или независимые туристы (около 40% потока), которые полностью берут на себя организацию путешествий и не связаны с какой-либо группой. Их возраст, как правило, составляет 20–25 лет;

• 2)    полуорганизованные или индивидуальные туристы (преимущественно в возрасте 26–35 лет) составляют около 20%; они как правило путешествуют при поддержке турагентств, но при этом сохраняют автономность;

• 3)    групповые туристы составляют чуть более 40% турпотока. Представлены преимущественно лицами старше 40 лет, с более низким уровнем дохода, путешествуют каждые 2–3 года и, в течение поездки, предпочитают оставаться в составе группы (именно эту категорию можно наиболее часто встретить возле всемирно известных достопримечательностей).

В отличие от групповых туристов, участники индивидуальных путешествий обычно пользуются услугами агентств для оформления визы, бронирования транспорта и средств размещения, оставляя за собой право на свободу перемещения во время поездки, без привязки к сопровождающему лицу. Такие группы часто формируют небольшие компании друзей и родственников. Пользоваться услугами турагентств их вынуждают, прежде всего, необходимость получения визы и наличие языкового барьера.

Полностью независимые путешествия – довольно новое явление в китайском выездном туризме, в отличие от аналогичных рынков Европы или Америки. Позволить его себе в КНР могут только лица с высоким уровнем дохода, хорошим знанием иностранных языков и богатым опытом зарубежных поездок. Тем не менее, этот сегмент имеет большой потенциал для развития в связи с ростом благосостояния, опыта путешествий и с общим процессом глобализации.

Выезжающие за рубеж китайские граждане в целом относятся к наиболее обеспеченной части общества: в 2013 г. их среднемесячный доход составлял 11,5 тыс. юаней, что троекратно превосходило личный среднемесячный доход жителей средних и крупных городов (3,8 тыс. юаней) и в пять раз среднегородской по стране (2,2 тыс. юаней). При этом более высокий уровень доходов отмечался среди тех, кто посещал Европу и США, по сравнению с теми, кто выбирает Японию, Республику Корея или страны ЮВА [8].

Согласно исследованию потребительского рынка в крупных китайских городах, более чем половина потока формируется за счет повторных поездок: 35% всех выезжающих совершают поездки раз в год, 44% – несколько раз в год, 5,5% бывали за рубежом хотя бы однажды, 12% путешествуют раз в 2–3 года [10]. В то же время 2/3 китайских потребителей склонны рассматривать возможность самостоятельных путешествий в будущем [10]. Все это свидетельствует о хороших перспективах для дальнейшего развития рынка индивидуальных полуорганизованных и независимых поездок.

По мере роста опытности китайских туристов, произошел сдвиг в приоритетах в сторону менее структурированных, более разнообразных, гибких и персонально ориентированных турпродуктов. В международной туристской практике это движение получило название «китайский туризм новой волны» или «новые» китайские туристы [4]. Отличительными чертами его представителей, помимо возраста (более половины из них родились после

1980 г.) являются наличие хорошего образования и опыта работы (часто зарубежного), свободное владение иностранными языками (часто несколькими) и информационными технологиями, высокий уровень открытости другим культурам и стремление к посещению мест, еще неосвоенных массовым туризмом.

«Новые» китайские туристы более ограниченны в свободном времени, нежели в средствах, нацелены на глубокое погружение в опыт путешествий и склонны останавливаться в «экзотических» местах не только ради фотоснимков, но и (при наличие адаптированного сервиса) на длительный срок. При этом, как и большинство соотечественников, они предпочитают получать информацию на китайском языке, в знак уважения к своей культуре.

По продолжительности пребывания в общем китайском выездном потоке по-прежнему доминируют среднесрочные и краткосрочные поездки: 6–8 дней (43,5%) и 3–5 дней (37,2%). Более длительные путешествия совершают лишь 18% участников, а 1–2 дневные чуть более 1%. Краткосрочные поездки направлены в основном в города Японии и Республики Корея, более длительные (от 6 дней) в Европу и США.

При выборе дестинации, наиболее значимыми факторами по-прежнему остаются: наличие красивых видов природы (отметили 73% респондентов), уникальная культура (68%), древняя история (53%), местная кухня (48,5%), мягкий климат (48,2%), известные архитектурные сооружения (40%), подходящие цены (33%), возможность выгодных покупок (29%), разнообразие музеев (22%), дружелюбная среда (17%). Среди целей поездки наиболее часто упоминаются осмотр достопримечательностей – 86%, отдых и расслабление – 75%, шопинг – 44%, посещение друзей и родственников – 6,7%, деловые цели – 6% [8].

Несмотря на то, что шопинг теряет свою привлекательность в качестве основного мотива поездки, что во многом связанно с развитием электронной торговли, доля его в структуре расходов по-прежнему преобладает –

57,7%. Остальные траты приходятся преимущественно на размещение (17,8%) и транспорт (11%). Такие статьи как еда, осмотр достопримечательностей и развлечения в сумме формируют чуть более 13%.

С шопингом, так или иначе, связано большинство китайских поездок в Европу, США, Японию, что оказывает существенное влияние на динамику и рисунок перемещений в этих странах. Значительная часть таких путешествий совершается с целью посещения магазинов известных торговых марок. Многие торговые центры Европы отмечают всплеск продаж в период празднования Китайского Нового года. В Германии небольшой город Метцинген давно стал центром притяжения китайских туристов наравне с Мюнхеном и другими крупными городами, из-за расположенных здесь дискаунтеров.

За прошедшие десятилетия китайцы сформировали один из крупнейших сегментов всемирного потребительского рынка товаров и услуг класса люкс. И несмотря на то, что в середине десятилетия, из-за снижения темпов роста китайской экономики, наблюдался некоторый спад в расходах на предметы роскоши (3% в 2014 г., +1% в 2015 г.), ожидается, что граждане КНР в среднесрочной перспективе сохранят место среди лидеров этого рынка. Согласно прогнозам, к 2025 г. доля китайских потребителей на мировом рынке сверхдорогих товаров и услуг превысит 40% при средних темпах прироста 6%, по сравнению с 2% для остального мира [16]. Ослабление экономики, скорее всего не помешает богатым китайцам совершать покупки за рубежом, но может повлиять на выбор направления в пользу более близких дестинаций, таких, например, как Республика Корея или Таиланд.

В прошлом, за высокие траты на покупки и способность приобретать сверхдорогие товары одного наименования в нескольких (иногда более 10) экземплярах, европейские ритейлеры характеризовали поведение китайских туристов как «безумные покупатели» («crazy shoppers») [4]. Стиль потребления

«новых» китайских туристов несколько отличается от их «традиционных» предшественников. Они в целом меньше тратят на шопинг и в большей степени ориентированы на покупки для себя, нежели для друзей и родственников, так как их окружение, как и они сами, имеет достаточный опыт зарубежных поездок. В то же время, у них сохраняется ориентация на престиж и формирование собственного имиджа, важной частью которого является опыт зарубежных путешествий. Наблюдаемые здесь изменения, характеризуются как «переход от бренда к стилю», то есть уход от потребления продуктов известных марок в пользу молодых менее известных брендов, и от пассивного созерцания в путешествиях в пользу активных экспериментов [4, 16]. Эти тенденции открывают возможности для еще малоизвестных и не популярных на китайском туристском рынке стран и направлений.

Современный китайский выездной туризм давно вышел за рамки экономического явления. И все более становится инструментом политического влияния, частью так называемой «мягкой силы», который и в дальнейшем будет пользоваться поддержкой и покровительством государства. Косвенным подтверждением этого является и тот факт, что в разгар кампании по борьбе с избыточным потреблением и расточительностью в среде госслужащих, на фоне призывов к «строгости и бережливости», зарубежные путешествия не попали в список нежелательных действий [12, 14]. «Мягкая сила» посредством выездного туризма более эффективна в странах Восточной и Юго-Восточной Азии, Океании, Африки и Южной Америки, чем в странах Запада из-за более тесных экономических отношений, культурного сходства [15, 21].

С наступлением второго десятилетия нового тысячелетия выросло число самоорга-низованных туристов, поездки становятся длиннее и география шире. В конце второго десятилетия XXI века китайский выездной туризма «новой волны» создает новые, более широкие возможности для поставщиков услуг и целых туристических дестинаций. Однако принимающей стороне требуется адаптировать турпродукт к особым потребностям и ожиданиям этих с одной стороны все более космополитичных, но в то же время очень патриотичных путешественников [13].

Вывод. Китайские туристы представляют собой совокупность подгрупп, а не единую массу и необходимо внимательно подходить к многочисленным нюансам и различиям на этом огромном рынке.

Окончание пандемии COVID-2019 безусловно следом вызовет рост выездного туризма за счет отложенных поездок, как это уже наблюдалось после теракта 2001 г., эпидемий 2003 г. и экономического кризиса 2009–2010 гг. Маркетинговые исследования крупнейшего туристского рынка мира особенно важны когда мировая экономика, и особенно индустрия туризма, находится в состоянии спада. Этот рынок предоставляет потенциал для экономического роста во многих странах мира. Для возрождения туризма важно учитывать структуру и тенденции развития ведущего рынка мирового выездного туризма. Безусловно следствием пандемии будет определенная трансформация данного рынка и индустрии туризма в целом. В первую очередь следует ожидать увеличение среди китайских туристов доли молодых возрастных категорий и рост турпотоков в сторону наиболее эпидемиологически безопасных направлений. И в этом отношении Российская Федерация является перспективным направлением.