Типология и проблемы изучения южно-российского фронтира

Проблемы изучения условий пограничных территорий представляют интерес и актуальность для различных областей гуманитарного знания: исторической, культурологической, философской, политической, социологической, экономической и др. Как особый предмет исследования территорию пограничных земель или фронтир одним из первых начал рассматривать в XIX в. Ф.Дж. Тернер, изучавший процессы освоения Америки англичанами и французами [1]. Теория фронтира со времен Тернера получила свое дальнейшее развитие в работах его последователей в разных странах, которые изучали не только противостояние «варварства» и «цивилизации», но и иные не менее сложные вопросы, связанные со столкновением, взаимопересе-чением, проникновением культур разных народов. В России исследование проблем тер- риторий с позиции теории фронтира начинается с 90-х гг. XX века. Наиболее значительные шаги в этом направлении сделаны исследователями истории освоения Сибири, рассматривающейся как аналог американского фронтира [5].

Применение методологии фронтирных исследований оказалось перспективно не только для изучения Сибири, но для многих других пограничных регионов России, несмотря на их уникальность и неповторимое своеобразие. Значительные по масштабам территории оказываются в пограничье как в политическом, географическом, так и культурном, антропологическом, конфессиональном и иных аспектах, что дает основание для их комплексного изучении и построения типологий. Основываясь на теоретических и нарративных источниках, попробуем обозначить различные типы фронтиров в зависимости от их природы, происхождения, характера и др., а также охарактеризовать наиболее существенные признаки фронтиров на примере южно-российского, нижневолжского фронтиров.

Прежде всего, отметим, что понятие фронтира имеет различную семантику, что требует терминологического уточнения. Если в первоначальном значении фронтиром называлась территория (граница) между освоенными и неосвоенными западными переселенцами землями, то в трактовках современных исследователей фронтир – зона подвижных границ в более широком смысле. По определению Н.Ю. Замятиной фронтир характеризуется, прежде всего, как «зона неустойчивого равновесия» [2] . Для того чтобы пояснить особенности этих смысловых значений, рассмотрим в наиболее общем приближении основные виды фронтиров.

Цивилизационной фронтир – территория подвижной границы между народами «цивилизации» и «дикости» («варварства») (в терминологии Моргана-Энгельса) – то есть народов, стоящих на различных стадиях развития материальной жизни, связанной со стремлением к заселению новых земель, «окультуриванием» исконного населения или его вытеснением (вплоть до истребления). Примером этому выступает «классический» фронтир, описанный Ф. Дж. Тернером, область между белыми переселенцами из Европы и краснокожими индейцами Америки. Особый вид цивилизационного фронтира можно назвать переселенческим , специфику которого описывают исследователи по истории заселения Сибири [3; 6].

Межкультурный фронтир – пограничье между культурами разного типа, связанное с их смещением, взаимопроникновением, взаимовлиянием друг на друга. Примерами этому могут выступать проникновения европейцев в Китай, Индию, повлекшие за собой как вестернизацию традиционной культуры Востока, так и истернизацию культуры Западного или евразийского типа (Европы, России, США). Отличием этого типа фронтира от цивилизационного является то, что культуры здесь находятся в относительно равном положении по уровню развития, достижениям, потенциалу и ресурсам. В современном мире этот тип фронтира играет наиболее заметную роль, будучи связанный с глобализационным взаимодействием, в том числе и в попытке мультикультурализма, интеграции значительных по численности групп мигрантов в пространство принимающей их культуры.

Конфессиональный фронтир – область проникновения той или иной религиозной системы на новые для нее территории, что может быть связано со столкновением или вза-имопересечением различных конфессий (религиозных представлений) между собой. Примерами таких фронтиров можно считать территории проникновения буддизма из Индии в Китай, Японию, Калмыкию и т. д.; христианизации германских земель Древней Руси, в раннем средневековье, исламизацию арабского мира, Испании и др. В современном социуме этот тип фронтира представляет особый интерес, так как он связан с форсированным проникновением ислама в европейскую культуру, что проявляется как в странах Западной Европы, так и в России, особенно ее пограничных территориях Южного и Кавказского федерального округов. Результатом конфессионального «диалога» или столкновения может оказаться полное доминирование одной религиозной системы взглядов над другой, ассимиляция одной системы в составе другой, синкретический «союз» двух систем, эклектическое смещение двух традиций в культуре повседневности народов, проживающих в условиях такого типа фронтира.

Этнический (антропологический) фронтир – связан с областями взаимодействия двух или нескольких этносов (этнических групп) между собой, влекущего за собой изменения их образа жизни, обычаев, традиций и т. д. Примером может выступать российско-кавказский фронтир, развитие которого начинается еще XVII в. и продолжается в тех или иных аспектах по настоящее время [6].

Языковой (лингвистический) фронтир – связан с проникновением нового языка в ту или иную сложившуюся лингвистическую систему. Такой фронтир может быть обусловлен активными миграционными процессами, а также появлением новых искусственных форм языка, которые вытесняют сложившиеся традиционные значения и конструкции, образуя различные варианты «новояза».

Ментальный, теоретический, пара-дигмальный фронтир – граница между различными духовными (иррациональми и рациональными) традициями, стереотипами мышления, научными подходами, восприятием истории, идентичности с той или иной целостностью. Примером ментального фронтира могут выступать процесс секуляризации мировоззрения, проникновение политических идей и идеалов, столкновение научных парадигм (Т. Кун), научно-исследовательских программ (И. Лакатос), область междисциплинарных исследований и др. Примером применения понятия «фронтир» в этом контексте может быть исследование в области диалога и столкновения различных парадигм исторической науки в работе И.М. Савельевой [5].

Военно-политический фронтир характеризуется продвижением зоны влияния или расположения военных сил в тех или иных направлениях. Так фронтиром называют продвижение североатлантического альянса (НАТО) на Восток, к границам Российской Федерации. Фронтиром можно считать и противостояние США и СССР в период холодной войны, и современные противодействия системы ПРО России и Соединенных Штатов.

Если перейти к расширенному трактованию понятия «фронтир», то можно указать и такие его типы, как технологический, информационный, ценностный и др. Приведем лишь несколько примеров:

Технологический фронтир – область перехода из одного технологического уклада в другой, которая темпорально может иметь различную длительность. Примерами «длительных циклов» выступают эпохи перехода от мезолита к неолиту, а затем к эпохам обработки бронзы, железа и т. д., а также переходные фазы экономического развития в период зарождения мануфактур и т. д. В современную эпоху фронтирной является область между индустриальной и информационной технологическими стадиями, с обозначившимся вектором смещения в наиболее развитых странах.

Информационный фронтир – область проникновения новой значимой информации (в том числе и фальсификаций, искажений), вызывающей изменение устремлений больших групп людей.

Ценностный фронтир – встреча двух и более систем ценностей с их последующей трансформацией в каком-либо направлении.

Мы, однако, вернемся к проблеме фрон-тиров, характеризующих проникновение одной культуры в другую. Следует отметить, что в чистом виде указанные выше типы фронти-ров существуют лишь в теории, на практике же мы, зачастую, видим их одновременное выражение. Так, конфессиональный, этнический, цивилизационный фронтиры могут проявляться одновременно с разными акцентами в тех или иных условиях. Ярким примером наложения различных типов фронтиров является южно-российский фронтир.

Если история развития американского фронтира хорошо известна еще с XIX в., то изучение фронтиров в России во многом только начинается. Так, исследования Сибирского фронтира активно ведутся в последние десятилетия и уже сформировались в особое научное направление. Изучение российско-кавказского фронтира также становится актуальным в постсоветский и современный период. Сравнительно новым и не менее актуальным является изучение южно-российского фронтира (территория Прикаспия, границ с Казахстаном), имеющим собственную специфику и динамику. Изучением его специфики занимаются такие исследователи, как С.Н. Якушенков, А.П. Романова, О.Н. Яку-шенкова и др. [4; 8].

Южный регион России, зона Нижнего Поволжья и территория Прикаспия являются местом встречи многих народов (их здесь проживает более 100), основных конфессий (трех мировых религий), самых разнообразных культурных традиций. Этот регион исторически представлял собой пограничье, мир с меняющимися границами и высокодинамичными социальными, политическими, духовными процессами. Для его изучения с позиции теории фронтира, прежде всего, важно определение маркеров, характерных черт этих уникальных зон. Рассмотрим их на примере данного региона.

• 1.    Фронтир характеризует гетерогенность, наличие двух (или более) разных культур, народов, этносов, исторически развивающихся в значительной близости друг от друга и имеющих подвижные границы. На террито-

• рии Юга России, зоны Северного Прикаспия (Астраханская область) исторически проживали и взаимодействовали такие крупные этносы, как русский, казахский, татарский, а также значительное количество народов Кавказа, прибывавших в Россию как в досоветский период, так и после 90-х гг. прошлого века. Долгое время, начиная с присоединения к России, русские представляли меньшинство населения Астраханской губернии, лишь в XIX в. получив доминирующее положение по численности.

• 2.    Фронтир отличает направленность, подвижность границы, что может выражаться в таких явлениях, как захват или завоевание земель, освоение «диких» территорий, переселение, миграция и др. Южный регион России многократно становился объектом завоевания со стороны разных народов, его населявших (скифо-сарматские племена, хазары, татаро-монголы, русские), которые оседали на этой территории, оставаясь в ней навсегда. Продвижение России на юг, как известно, произошло в XVI–XVII вв. после присоединения Казанского, а затем Астраханского ханств Иваном Грозным. Освоение русскими земель, на которых со времен Золотой Орды проживали татары, ногайцы, а затем и калмыки, осевшие кочевые народы, с XVII в. происходило путем заселения этих земель военными, казаками, торговыми людьми. Однако этот процесс не был похож на американский вариант проникновения европейцев на Дикий Запад. В большей степени здесь проявилась политика лавирования, дипломатии, мирного проникновения на новые территории, которые еще долгое время (да и по сей день) ярко отличались от центрально-российских городов и поселений. Сегодня процесс смешения народов и культур здесь отнюдь не завершился: этот регион занимает третье по России место по количеству мигрантов (после Москвы и Краснодара). На политической границе страны это не отражается, но в культурном и социальном аспектах продвижение народов Кавказа, Закавказья, Средней Азии в этот регион очень значительно.

• 3.    Особенностью фронтира выступает высокая конфессиональная неоднородность, которая также имеет в этом уникальном регионе яркое выражение. Христианство (глав-

• ным образом, православие) и ислам являются здесь основными конкурентами, несмотря на присутствие буддизма, иудаизма, а также нетрадиционных культов. Рост численности мусульман за последние два десятилетия оказался связан как с внутренними демографическими процессами, так и со значительным вливанием мигрантов из республик и государств, исповедующих ислам.

• 4.    Отличием фронтира является удаленность от «центра», выражающаяся в значительной свободе, в часто наблюдаемых отходах от «норм» культурной жизни, принятых в «срединных» землях, не столь значительное как в центре уважение к власти. И.П. Басалаева называет этот критерий «маргинальное («окраинное», «украинное») геополитическое расположение» [1], отмечая, что это сказывается и на таких явлениях как «административное бесправие» и «номинальность политической власти». На юге России, в дельте Волги традиционно, с царских времен собирались беглые люди, маргиналы, люмпены, свободные торговцы, рыбаки и др. Здесь была своеобразная вольница, где не действовало крепостное право, можно было укрыться от столичной власти, жить относительно независимо.

• 5.    Фронир отличает контрастность, своего рода «единство противоположностей»: он может сочетать в себе лояльность, терпимость, уживчивость народов и стремление к яростному продвижению своей культуры, насаждению «новой веры» и т. п. Американский фронтир, описываемый Ф.Дж. Тернером, отличало жестокое противостояние индейцев белому населению, непримиримая борьбы за подчинение европейцам новых земель. Тернер называл «английскими монголо-татарами» войска, жестоко уничтожавшими коренных жителей и продвигающихся все дальше к Западу. Что же касается фронтиров, в условиях которых долгое время сосуществуют различные этносы, через которые проходят многие народы, то его отличает значительная демократичность, толерантность к самым различным проявлениям культуры и поведения человека. Несмотря на полиэтничность, рассматриваемый нами южный регион России характеризует мирное сосуществование народов, отсутствие крупных национальных или

• религиозных конфликтов на протяжении длительной истории вплоть до современности. После распада СССР уровень жизни в новых государствах оказался не равномерным, что привело к бурным миграционным процессам и стало вызывать политическую и социокультурную напряженность. Важным фактором нестабильности Прикаспия стали процессы поиска культурной идентичности, «национальной идеи» бывших советских республик, каждая из которых стремилась занять лидирующее положение в регионе. На смену сценарию «интернационализма», как определяющего суть должных отношений внутрисоюзных республик, пришли отношение геополитического партнерства, преследования собственных национальных интересов.

• 6.    Важной чертой фронтира является и наличие ресурсов, за которые идет борьбы, будь то земля, золото, нефть, рыбные запасы и др. Например, Р. Биллингтон определяет фронтир как «географический регион... где низкая плотность населения и обычно богатые и слабо разработанные природные ресурсы обеспечивают исключительную возможность для улучшения социального и экономического статуса мелких собственников» [9, p. 222]. Фронтирные интересы, прежде всего, выражаются в стремлении к укреплению экономического положения «наступающей стороны». Завоевание индейцев Центральной и Северной Америки, покорение народов Сибири, Дальнего Востока, экспедиции европейцев в Среднюю Азию, Африку было обусловлено поиском новых материальных благ, ресурсов, источников богатства. В южно-российском регионе в качестве особого географического ресурса выступало выгодное местоположение относительно выхода к Каспийскому морю, игравшее важную роль для России в военнополитическом аспекте. Современная ситуация свидетельствует о том, что наиболее значимым ресурсом данного региона оказываются запасы углеводородов (газа, конденсата, нефти), которые играют определяющую роль не

• 7.    Наконец, особым явлением фронтира является «фронтирный человек», личность, открытая для новых решений, выборов, перемены мест, отличающаяся высокой восприимчивостью нового, ментальной свободой, творческим, синкретическим видением реальности, авантюрностью, нетерпимостью к ограничениям, жесткой регламентации и организации жизни. Фронтирная специфика личности складывается из особой «энергии пограничья» (Тернер), где человек надеется, главным образом, только на самого себя, отличается высоким индивидуализмом, стремлению к независимости, а также ориентированностью на получение благ без длительного труда. Фронтир – это территория, где преобладает философия «дележа добычи», получения легкой прибыли от особого типа деятельности (промыслов, золотодобычи), а также захвата новых территорий и обогащения. Эти особенности личности проявляются на пограничных территориях в разных частях земли, характерны они и для юга России, где жизнь никогда не отличалась строгой упорядоченностью и следованию закону. Влияние различных контактирующих культур друг на друга,

В этих условиях в регионе Прикаспия оказались сфокусированы геополитические и национальные интересы России, Казахстана, Ирана, Туркменистана, Азербайджана, а также США, Китая, арабских стран – обладателей значительных нефтяных ресурсов

только для экономического развития государств каспийского бассейна, но и основных политических сил мира (по словам З. Бзежин-ского, сегодня, кто владеет Каспием, владеет всем миром).

В конце прошлого столетия территория Прикаспия стала очагом политических споров, конфликтов, дискуссий, во многом так и не получивших своего разрешения. Прежде всего, это было связано с нефтяными запасами, найденными в Каспийском море, а также со сложной обстановкой формирования новых постсоветских государств в этом регионе. Отсутствие законодательного решения о статусе Каспия только усугубило проблемы, и если в советский период страны Прикаспия были близки к определенным соглашениям, то после того, как вокруг моря или озера Каспия возникло пять государств, в четырех из которых шел передел государственной собственности, решение проблемы окончательно зашло в тупик. Единого соглашения между прикаспийскими государствами о статусе Каспия и разделении его акватории так и нет, что создает источник неустойчивости ситуации в этом регионе.

по выражению Тернера, подобно «вирусу» заражало каждую из сторон и проявлялось в заимствованиях языка, образа жизни, культуры повседневности, что ярко проявляется и в специфике жизни народов юга России.

Указанные черты могут быть раскрыты более детально в отдельном исследовании. Однако отметим, что, во-первых, фронтир как теория и методология исследования представляет актуальность для изучения южно-российских регионов; во-вторых, что зона северного Прикаспия, юга России имеет черты фронтира как особого пограничного региона с присущими ему маркерами и признаками; в-третьих, что исследование данного фронтира предполагает выявление особой специфики по сравнению с фронтирами Америки, Сибири и т. д., что открывает новые перспективы исследования.