Толерантность к неопределенности как регулятор субъектной активности личности

На протяжении последних лет проблема толерантности к неопределенности перешла из разряда периферийных тем в центр внимания мирового психологического сообщества. Растет число исследований, посвященных различным аспектам этой проблематики: пониманию неопределенности и отношению людей к ней (предпочтение/избегание), выбору способов ее преодоления, следствиям неготовности к взаимодействию с неясностью, взаимосвязи риска и неопределенности, психологическим механизмам саморегуляции неопределенности [2].

Необходимость рефлексии этого феномена научным сообществом связана с тем, что в транзитивные периоды существования социума модифицируются ментальные образы мира, по-новому оформляются мировоззрение и этика новой эпохи, происходит слом традиционных ценностей и форм жизни. Наряду с этими изменениями трансформируются время и пространства, перестающие быть чем-то внешним по отношению к саморазвивающейся системе общества [3]. В условиях нового технологического, глобализационного мира и роста энтропии кардинально изменяется общество, в котором протекают нестабильные, непредсказуемые процессы с разнообразным спектром возможных сценариев его развития [4].

В связи с неопределенностью макро- и микросоциальных пространств [5] возрастают требования к субъектной активности человека, обеспечивающей продуктивное человеческое бытие на основе принятия инновационных, творческих решений. Поэтому сегодня востребованы исследования, демонстрирующие, что успешно справляются с транзитивными вызовами субъекты, толерантные к социокультурной неопределенности, самостоятельно конструирующие собственное бытие. По мнению М.С. Гусельцевой, «один из конструктивных способов жить в “текучей современности” – это способность принять ответственность за свою идентичность, за свое общество и сообщество на себя» [6, с. 14]. Толерантность к неопределенности изучается преимущественно в рамках когнитивной традиции, в контексте процессов переработки информации и принятия решений, в том числе в условиях подсказки [7].

На наш взгляд, большой эвристичностью обладает субъектно-бытийный подход [8], с помощью которого можно расширить традиционные представления о конструкте, включив в поле изучения ценностно-смысловые и экзистенциальные аспекты феномена. В рамках субъектно-бытийного подхода «субъектность рассматривается не как статичная, а как континуальная характеристика личностного бытия, выступая как непрерывный процесс преодоления проблем и разноуровневых противоречий в процессе самоосуществления» [9, с. 126]. Субъектная активность, касаясь всех сфер жизнедеятельности человека, сопряженная с необходимостью разрешения и преобразования возникающих противоречий, является системообразующим параметром при конструировании модусов бытия. Содержание субъектной активности личности раскрывается посредством определения детерминации личностной активности, качества просоциальных установок личности, а также через выявление инструментов преодоления проблем и жизненных трудностей. Обращение к методологии субъекта продуктивно, поскольку позволяет рассмотреть феномен толерантности к неопределенности в динамике формирующих его факторов и зафиксировать типы и специфику субъектной активности, т. е. увидеть, каким образом осуществляются проектирование и организация индивидуального бытия.

В психологических исследованиях концепт толерантности к неопределенности рассматривается как сложный интегральный феномен, имеющий трехкомпонентную структуру, состоящий из аффективного, когнитивного и поведенческого компонентов [10]. Организуясь в систему, эти параметры создают специфический ответ личности на неопределенность.

Н.Н. Талеб для объяснения многообразия ответов на неопределенность и обозначения свойства, которое позволяет подчинять себе неизвестность, добиваться успеха в неопределенных условиях, вводит термин «антихрупкость». Антихрупкость, сопряженная с агрессивным риском, готовностью к испытаниям, позволяет человеку продуктивно развиваться и извлекать пользу из жизненной встряски, стресса и случайности. Результатом подавления неясности в своей жизни, ухода от стрессоров, принятия извне идущих жизненным схем становится утрата антихрупкости. В свою очередь, «хрупкость» находит свое отражение в негативных эффектах – личностной уязвимости к негативным воздействиям, ухудшению ятрогении от поступков, которые в итоге приводят к неуспешности во всех жизненных сферах и саморазрушению [11]. Следовательно, лица, испытывающие сильный страх от неопределенности, приписывающие ответственность за происходящее другим субъектам, становятся жертвами негативных событий, демонстрируя беспомощность и низкий ресурс сопротивления сложным жизненным ситуациям [12]. Этот вывод соотносится с представлением Н.Н. Талеба о необходимости периодических потрясений в жизни человека и о трудностях управления редкими событиями в силу отсутствия опыта взаимодействия с ними [13]. Д.А. Леонтьев описывает личностные характеристики субъектов, готовых идти на риск и действовать в условиях неопределенности: осмысленность жизни, оптимизм, жизнестойкость, каузальные ориентации [14]. В то же время исследования данного феномена показывают, что ключевую роль в способности переносить неопределенность социальной жизни и риски неизвестности играют не только индивидуальные характеристики человека, но и специфика его социального окружения и отношений, а также особенности «доминирующих ценностей и коммуникативных норм в нем» [15, с. 99].

Наше предшествующее исследование показало, что субъекты, реализующие конструктивные формы протестной активности, используют неопределенность как дополнительный ресурс, открывающий новые возможности и позволяющий добиться успеха. Субъекты с расширенным личностным масштабом ищут неопределенность, поскольку она позволяет нарастить личностную ресурсность, «…появляются возможности раскрытия творческого потенциала и осознается высокая значимость своей деятельности для других» [16, с. 102]. Представители деструктивных форм протестной активности в тех же социальных условиях дают ригидный ответ на неопределенность, выбирая путь наименьшего сопротивления и интенсивно используя незрелые защитные стратегии, которые формируют искаженный, «черно-белый» образ мира [17].

Пожалуй, главная особенность интолерантности к неопределенности состоит в том, что принятие ригидных, нетворческих решений в условиях случайности и неясности создает ощущение псевдобезопасности, приносит лишь небольшую психологическую выгоду и эмоциональный комфорт в краткосрочной перспективе. Однако потенциальные, отсроченные негативные эффекты этой жизненной стратегии остаются глобальными и скрытыми для личности и социума. Д.А. Леонтьев, опираясь на идею неустранимой неопределенности, акцентирует внимание на сущности экзистенциального мировоззрения, позволяющего не только терпеть, но и справляться с непредсказуемостью: «Суть экзистенциального мировоззрения состоит в отношении к жизни как к тотальной неопределенности, единственным источником внесения в которую определенности выступает сам субъект, при условии, что он не считает свою картину мира априори истинной и вступает в диалог с миром и другими людьми для верификации этой картины» [18]. Таким образом, толерантность к неопределенности предстает как один из регуляторов субъектной активности личности, проявляющей особенности отношения субъекта к миру.

Данное эмпирическое исследование было проведено в 2018 г. с целью изучения психологических механизмов, лежащих в основе процесса регуляции неопределенности. В процессе исследования решались следующие задачи: установление приоритетного способа преодоления неопределенности и его влияния на качество субъектной активности личности; выявление взаимосвязи толерантности к неопределенности с личностными характеристиками молодежи. В качестве гипотезы исследования выступило предположение о том, что интолерантность к неопределенности, проявляющаяся в пассивности, подчинении авторитету, в сочетании с размытой идентичностью, низкой жизнестойкостью и отказом от социальной поддержки является фактором, определяющим деструктивную направленность субъектной активности.

В исследовании приняли участие представители российской молодежи (N = 120), проживающие в Краснодарском крае (М = 22,3 года). Использован следующий тестовый инструментарий: опросник толерантности к неопределенности Т.В. Корниловой, шкала копинг-стратегий С. Хобфолла (SACS), методика 16PF Р. Кеттелла, тест смысложизненных ориентаций Д.А. Леонтьева, тест жизнестойкости С. Мадди (в адаптации Д.А. Леонтьева), тест-опросник А. Лэнгле и К. Орглер. Статистическая обработка результатов проводилась с помощью корреляционного анализа по Ч. Спирмену.

Большое значение для продуктивной включенности личности в социум имеют умение общаться, ассертивность и понимание необходимости обращения к социальной поддержке в сложных ситуациях [19]. Выявлены значимые связи шкалы межличностной интолерантности методики Т.В. Корниловой со следующими шкалами методики SACS: «Ассертивные действия» (r = –0,29; p < 0,01), «Осторожные действия» (r = 0,24; p < 0,01), «Избегание» (r = 0,18; p < 0,01) и «Агрессивные действия» (r = 0,14; p < 0,05). Полученные данные говорят о том, что молодые люди, интолерантные к неопределенности, испытывают сложности в установлении контактов. Они отличаются от сверстников, готовых эффективно взаимодействовать с неопределенностью, избеганием ответственности за результат взаимоотношений с другими людьми. Склонность к агрессивному поведению в процессе взаимодействия указывает на дефицитарность саморегуляции, которая свидетельствует об отчужденной, деструктивной субъектной активности. Анализ значимых корреляций шкалы толерантности к неопределенности (ТН) со шкалами методики Р. Кет-телла закрепляет представление о пассивном характере субъектной активности интолерантной личности. У молодых людей с низким уровнем толерантности выражены замкнутость (А) (r = 0,13; p < 0,05); пассивность, робость (H) (r = 0,17; p < 0,05). Для лиц с низким уровнем толерантности вероятны: неумение и нежелание общаться, повышенная социальная сензитивность, неумение брать ответственность во взаимодействии на себя, отсутствие лидерских качеств. Негативный вектор субъектной активности интолерантной личности увеличивает риск попадания в зону влияния деструктивных лидеров.

В анализе проблемы неопределенности на передний план выступают разные аспекты жизнестойкости. Одним из главных компонентов способности справляться со сложными ситуациями являются принятие риска в условиях неизвестности и позитивные ценности. Выявлена прямая связь толерантности к неопределенности со шкалой «Принятие риска» (r = 0,17; p < 0,05) теста жизнестойкости С. Мадди. Конструкт «принятие риска» входит в концепцию шкалы ТН методики Т.В. Корниловой, и полученная позитивная связь с принятием риска может служить дополнительным подтверждением конвергентной валидности шкалы толерантности к неопределенности.

Как известно, ценностные установки и представления о мире являются основой идентичности. Толерантность к неопределенности дает значимые корреляции со способностью к трансцен-денции (r = 0,48; p < 0,01), с общим показателем экзистенции (r = 0,37; p < 0,01) (по А. Лэнгле и К. Орглер), шкалой «Прогресс» методики СЖО (r = 0,66; p < 0,01). Следовательно, позитивные ценности, осмысленность жизни, способность к трансценденции позволяют молодым людям проблема-тизировать усложненные жизненные ситуации и эффективно справляться с неопределенностью.

По результатам исследования могут быть сделаны следующие выводы.

• 1.    Выявленные разные аспекты личностного реагирования на неизвестность демонстрируют, что в самих ответах на вызовы неопределенности проявляются личность и качество субъектной активности.

• 2.    Симптомокомплекс неконструктивных копинг-стратегий и дефициты саморегуляции не позволяют субъекту управлять чувством неопределенности.

• 3.    Интолерантность к неопределенности, проявляющаяся в пассивности, подчинении авторитетам, в сочетании с размытой идентичностью, низкой жизнестойкостью и отказом от социальной поддержки является значимым фактором, определяющим деструктивную направленность субъектной активности.

• 4.    Сформированные позитивные ценности, готовность идти на риск в условиях неизвестности, обращенность к трансценденции способствуют проблематизации и преобразованию сложных ситуаций, позволяют эффективно взаимодействовать с неопределенностью.

Ссылки и примечания:

личностной беспомощности …