Топоэффектор как катализатор изменений в функциональной семантике топонимических единиц

Современные процессы, оцениваемые учеными и как оскудение, и как либерализация русского литературного языка (см., например: [4; 6; 11 ; 14; 16–21; 28]), ориентируют исследователей на изучение генезиса изменений в различных языковых подсистемах, что способствует формированию более глубокого и полного представления о многообразии родного языка, позволяет охарактеризовать особенности формирования лексических единиц, выявить особенности их функционирования (см., например: [5; 7; 10; 15; 24; 25, с. 5–6; 27, с. 276] (СУМСРЯ, с. 20–21)).

Объектом исследования в настоящей статье избраны топонимические единицы, зафиксированные в текстах региональных газет «Царицынский Вестник», «Сталинградская правда», «Волгоградская правда».

Для топонимического материала характерны специфические связи, недостаточно изученные в региональном аспекте. Публикации известных исследователей [1; 3; 22 и др.], традиции рассмотрения региональной топонимики [2; 8; 13; 23 и др.] заложили фундаментальные основы научного изучения системных свойств топонимов. Работы, в которых раскрывается история возникновения ряда на- званий географических объектов на территории современной Волгоградской области, анализируется специфика их употребления в речи жителей, в письменных источниках [9; 12 и др.], пока не позволяют в полной мере охарактеризовать функционально-семантические процессы в топонимических подсистемах на разных этапах развития русского языка. Динамические процессы в сфере региональной топонимики, направленность которых имеет сложный центробежный и центростремительный характер [26], являются отражением общих тенденций в развитии русского литературного языка в новейший период, однако в настоящий момент отсутствует целостное представление о комплексе факторов разного порядка, определяющих формирование и функционирование регионального топонимикона.

Катализатором функционально-семантических изменений в региональной топонимике выступает топоэффектор – комплексный механизм, индуцирующий возникновение и определяющий направление данных изменений, основной и / или дополнительный фактор (эк-стралингвистического, собственно лингвистического порядка), способствующий активному / пассивному употреблению топонимических единиц в газетных текстах, актуализации, усилению либо затуханию семантического признака в значении пропривата, обусловливающий частотность топонима в газетных пуб- ликациях, функционирование двойных названий, определяющий статус языковой единицы, в том числе в случаях переименования географического объекта, и др.

Термин топоэффектор вводится для рассмотрения динамических процессов в региональной топонимике в рамках реконструируемой модели сегментной структуры функционально-семантического поля топонимов. Морфемный состав вводимого термина обусловлен спецификой рассматриваемых языковых единиц. Элемент топо- , генетически восходящий к заимствованию из греческого языка τοποζ , употребляется в составе новой терминологической единицы для указания на специфический способ реализации значений «место», «пространство» (см.: СОТ, с. 127). Такой аффиксоид встречается в русском языке в словоформах тополексема, топомодель, топооснова, топосуффикс, топоформант (СОТ, с. 135–137). Морфема вводимого нами термина ( эффектор ) используется в естественных науках для обозначения рефлекторной деятельности чего-либо, результатом которой являются какие-либо ответные реакции организма на раздражители (БиЭС; БЭС 2, с. 710). Учитывая сказанное, мы вводим и определяем топоэффектор как термин, который индуцирует процессы в топонимической подсистеме, обозначает основной и / или дополнительный фактор. Топоэффектор рассматривается как «толчок» функциональносемантических изменений. Данное понятие дает возможность сопоставить специфику языковых явлений, функционирующих в разновременных газетных текстах, с учетом причин как экстралингвистического, так и интра-лингвистического характера. Семантический объем нового термина отвечает задачам исследования, проводимого на региональном материале, и позволяет охарактеризовать причины динамических процессов, нашедших отражение в русском языке конца XIX – начале XXI веков.

Анализ массива фактов дает основания рассматривать совокупности региональных географических названий, зафиксированных в газетных текстах «Царицынского Вестника», «Сталинградской правды», «Волгоградской правды», как полевые единства, имеющие сегментную структуру, атрибутивными признака- ми которой являются наличие инвариантного семантического признака, иерархическая организация, ограниченность семантико-смыслового пространства, сопредельность с другими сегментными структурами, проницаемость. В плане содержания инвариантными семантическими признаками сегментных структур, коррелирующих с тематическими группами топонимов «Административно-территориальные единицы, города и другие населенные пункты», «Водные пространства, водоемы», «Рельеф местности, природные образования», «Участки суши, омываемые водами или прилегающие к водоемам», являются ‘пространство, предназначенное для проживания людей’, ‘пространство, заполненное водой’, ‘пространство (части) земной поверхности’, ‘пространство (участок) земной поверхности, окруженное водой’. В плане выражения вершинную часть каждого сегмента образуют стилистически нейтральные языковые единицы, имеющие высокий семантикопрагматический потенциал и значительный ассоциативный объем названия, отличающиеся широкой сочетаемостью, большой частотностью употребления, регулярностью использования в текстах разновременных газет конца XIX – начала XXI в., последовательно реализующие при употреблении функции имени собственного.

Срединную часть сегмента составляют проприативы, обладающие невысоким семантико-прагматическим потенциалом, незначительным ассоциативным объемом названия, не отличающиеся регулярностью использования и большой частотностью употребления в газетных текстах, непоследовательно реализующие функции, свойственные топонимам.

Окраинную часть сегмента образуют малочастотные в газетных текстах ономастические единицы, смысловое наполнение которых зависит от сочетания с апеллятивом и контекстуального окружения.

При сопоставлении фактов, соотносимых с выделяемыми синхронными срезами конца XIX – начала ХХ в., середины ХХ в., конца ХХ – начала XXI в. в развитии русского литературного языка, обнаружено, что на функционально-семантическом уровне топонимические единицы, используемые в газетных текстах и составляющие структуру сегментов, имеют полевую организацию, в которой разграничиваются ядро, ближняя и дальняя периферия. Ядро образуют вершинные части сегментов, ближнюю периферию составляют элементы срединной части сегментов, дальнюю периферию – конституенты, относимые к окраинной части сегментов.

Функционально-семантические изменения в региональной топонимике, зафиксированные в текстах уездной и областной печати, обусловлены перестройкой внутрисегментных иерархических отношений языковых единиц, изменением состава элементов, структурирующих сегменты, ядерную и периферийную сферы полевого единства, появлением контекстуальных образно-переносных, символических и концептуальных значений.

В ядерной сфере функционально-семантического поля топонимов в кругу лексем, объединенных инвариантным семантическим признаком ‘пространство для проживания людей’, топоэффектором, являющимся основным стимулом переименования географического объекта из Царицына в Сталинград, служат идеологическая причина, связанная со стремлением политического руководства страны увековечить имя руководителя государства И.В. Сталина, а также трансонимизация как одна из разновидностей лексико-семантического способа словообразования, то есть создание новых имен собственных на базе уже существующих онимов, например: Перелистывая страницы революционного календаря города-бойца, мы видим в них множество памятных дат, волнующих и радостных дат, раскрывающих историю возникновения несокрушимой большевистской крепости на Волге, историю того, как приволжский город Царицын завоевал право носить гордое имя Сталинград (СП. 1950. 9 апр.). При переименовании Сталинграда в Волгоград в качестве топоэффектора выступают причины общественно-социального характера, связанные с желанием элиминировать неоднозначно воспринимаемое в социуме имя политического деятеля, а также грамматическая трансонимизация; новое название – искусственно, поскольку «сочетание слова -град с названием реки не имеет аналогов в русской топонимии» (ГНР, с. 144). В текстах конца ХХ – начала XXI в. могут функционировать оба названия, например: Вчера, в канун 62-й годовщины начала великой Сталинградской битвы, на легендарной Лысой горе в Волгограде вновь собрались бывшие фронтовики и другие жители города-героя, чтобы почтить память всех павших защитников в Сталинграде (ВП. 2004. 17 июля).

В ядерной сфере функционально-семантического единства топонимов, реализующих инвариантный семантический признак ‘пространство (части) земной поверхности’, имеется возможность говорить об ослаблении семантического признака в значении имени собственного как топоэффекторе, выступающем в качестве основного фактора функционально-семантических изменений в региональной топонимике. Так, лексема Дар-гора , служащая обозначением рельефа местности в публикациях «Царицынского Вестника»: Торги на достройку профессiональной школы въ память 19 февраля 1861 г., сооружаемой на Даръ-Горе , состоялись (ЦВ. 1914. 11 мая), в текстах газет середины ХХ в., утрачивая названный инвариантный признак, обозначает по преимуществу местность, территорию, на которой проживает определенная совокупность людей, например: На помощь Завгородневой пришли другие черкасовские бригады жителей Дар-горы (СП. 1944. 30 сент.).

На синхронном срезе середины ХХ в. в качестве топоэффектора выступает изменение статуса ономастической единицы, сопровождаемое сменой географического термина: из существительных с базовой семантикой «возвышенность, часть возвышенности» (БТСРС) выбирается субстантив курган с архаичной семантикой «высокая земляная насыпь в древней Руси для пограничного надзора» (ТСРЯ I, стб. 1551) и формируется проприатив Мамаев курган , который фиксируется в текстах «Сталинградской правды»: Парки проектируются также в долине реки Пионерки и на холмах Мамаева кургана (СП. 1944. 10 сент.). Существительное курган обогащает топоним дополнительным смыслом, оценочной окраской и становится, как свидетельствуют газетные публикации, не только названием возвышенности, но и экспрессивным заместителем нарицательного имени (СКИ), поскольку совмещает в своей семантике признаки двух лексико-семантических парадигм – с нейтральным и книжно-символичес-

РАЗВИТИЕ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ким значением, что демонстрируют газетные тексты конца ХХ в., например: У офицеров и курсантов Качинского училища было последнее торжественное построение на Мамаевом кургане (ВП. 1998. 31 дек.).

В ядерной сфере функционально-топонимического поля топонимов, объединенных инвариантным семантическим признаком ‘пространство (участок) земной поверхности, окруженное водой’, катализатором выявленных функционально-семантических изменений выступает топоэффектор, репрезентирующий способ онимизации, который в экстралингвистичес-ком плане сопряжен с хозяйственно-экономической деятельностью, например: в послевоенные годы на острове Песчаном в связи с предстоящим сооружением гидроэлектростанции велись изыскательские работы – На острове , который зовется Песчаным , день и ночь стучат двигатели копров (СП. 1950. 17 окт.). Следовательно, динамический процесс в ономастической системе русского языка на синхронном срезе середины ХХ в., определяемый названным топоэффектором, можно интерпретировать как перераспределение активности значений топонима на разных синхронных срезах периода конца XIX – середины ХХ века. Однако в текстах газеты «Волгоградская правда» топоним Песчаный не зафиксирован, что обусловлено таким динамическим процессом, как элиминирование денотата: после сооружения Волжской ГЭС этот участок земной поверхности был затоплен.

Катализаторами функционально-семантических изменений в сфере ближней и дальней периферии в ряду топонимов с инвариантным семантическим признаком ‘пространство, предназначенное для проживания людей’ в региональной топонимике выступают следующие топоэффекторы: 1) совокупность лингвистических причин – распространение сферы влияния литературного языка – и причин природно-географического характера, обусловившая, например, переименование хутора Подкаравичи, название которому было дано по диалектному наименованию караич – ‘вяз’, в населенный пункт Вторая Березовка; 2) преобразование в рамках словообразовательной модели и трансонимизация, проявившиеся, например, в переименовании расположенной вбли- зи реки Бузулук станицы Устинская в Усть-Бузулукская, так как в топонимиконе региона стал получать распространение первый элемент Усть-; 3) тенденция к русификации названий и политическая целесообразность, что привело, например, к переименованию немецкого села Эрленбах в Ременниково; 4) природно-географическая обусловленность онимов, например, названия станицы Суводская от диалектного суводь – ‘круговорот’; 5) причины идеологического характера, связанные с распространением меморативов, что нашло проявление в переименовании населенных пунктов Пришиб в Ленинск, Преображенская в Киквидзе. Охарактеризованные топоэффекторы определили динамические процессы в ономастической подсистеме русского литературного языка, среди которых выделяются расширение семантического объема лексем, унификация словообразовательной парадигмы, элиминирование денотата.

Превалирующими катализаторами функционально-семантических изменений в сфере ближней и дальней периферии в ряду топонимов с инвариантным семантическим признаком ‘пространство, заполненное водой’ в региональной топонимике выступают следующие топоэффекторы: 1) стремление разграничить одноименные водные объекты в зависимости от их формы, предназначения и пр., например, существующая озерная система Ильмень насчитывает несколько водоемов: Ильмень Большой, Ильмень Малый, Ильмень Круглый, Ильмень Карповский и др.; 2) физико-географическое разграничение разных по протяженности водных потоков, что находит, например, проявление в назывании рек Малый Узень и Большой Узень; 3) явление онимизации, находящее подтверждение в названии реки Карповка, в которой ранее было много рыбы семейства карповых; 4) изменение статуса языковой единицы, в частности, водный объект Косарка, ранее имевший статус реки, в текстах «Волгоградской правды» функционирует как проток Косарка. Названные топоэффекторы обусловили такие динамические процессы в ономастической подсистеме русского литературного языка, как перераспределение активности прямых и переносных значений топонима, расширение се- мантического объема лексем, элиминирование денотата.

Доминирующими катализаторами функционально-семантических изменений в сфере ближней и дальней периферии в ряду топонимов с инвариантным семантическим признаком ‘пространство (части) земной поверхности’ в региональной топонимике выступают следующие топоэффекторы: 1) обретение новой стилистической окраски, что связано с ассоциативным объемом имени собственного, художественно-образным восприятием объекта рельефа земной поверхности и находит воплощение в изменении статуса географического объекта, например, вместо названия Мамаев бугор географический объект получил наименование Мамаев курган ; 2) изменение денотата, обусловленное причиной физико-географического характера: так, Ахтубинская долина после сооружения каскада гидроэлектростанций на Волге и затоплением части земной поверхности получила наименование Вол-го-Ахтубинская пойма , что свидетельствует не только об изменениях внутри функционально-семантического поля, но и о перемещении в другую сегментную структуру с инвариантным семантическим признаком ‘пространство (участок) земной поверхности, окруженное водой’; 3) причины социально-общественного характера, например, появление наименования небольшой горы Дар , объясняется тем, что не приспособленные для земледелия участки на этой возвышенности «дарили» переселенцам; 4) изменение статуса ономастической единицы, сопровождаемое унификацией апеллятивов, в частности, географические объекты Сарпинская степь и Волго-Каспийская полупустыня в текстах «Сталинградской правды» получили наименование Сарпинская низменность и ВолгоКаспийская низменность . Выявленные то-поэффекторы обусловили такие динамические процессы в ономастической подсистеме русского литературного языка, как появление концептуальных значений онима, перераспределение активности прямых и переносных значений топонима, расширение семантического объема и сочетаемости лексем, элиминирование денотата.

Наиболее частотными катализаторами функционально-семантических изменений в сфере ближней и дальней периферии в ряду топонимов с инвариантным семантическим признаком ‘пространство (участок) земной поверхности, окруженное водой’ в региональной топонимике выступают следующие топоэффекто-ры: 1) изменение денотата, обусловленное причиной физико-географической характера: так, объект, обозначенный топонимом Волго-Ахту-бинская пойма, возник в результате сооружения гидроэлектростанций на Волге и затопления части земной поверхности; 2) исчезновение денотата, что связано, например, с прекращением существования на реке Волге перекатов, следовательно, в текстах середины ХХ в. и конца ХХ – начала XXI в. не упоминаются перекаты Козий, Козихинский, Купоросинский. Перечисленные топоэффекторы обусловили такие динамические процессы в ономастической подсистеме русского литературного языка, как появление образно-переносных значений онима, перераспределение активности прямых и переносных значений топонима, расширение семантического объема и сочетаемости лексем, элиминирование денотата.

Таким образом, вводимое в научный оборот понятие топоэффектор , интерпретируемое как основной и / или дополнительный фактор, выступающий катализатором функционально-семантических изменений, дает возможность объяснить динамические процессы в функциональной семантике топонимических единиц, используемых в разновременных газетных текстах.