Топонимы в заглавиях современных немецкоязычных романов

В фокусе статьи находится исследование функционального и контекстуального потенциала топонимов в заглавиях современных немецкоязычных романов. Актуальность темы обусловлена тем, что в современной лингвистике сохраняется большой интерес к изучению прагматического потенциала топонимов в письменной и устной коммуникации в целом, их дискурсивного потенциала, но недостаточно изученным остается функционирование топонимов при номинации художественного текста.

Заглавие художественного текста становится предметом детальных исследований лингвистов с конца XX в. Так, функции заглавия были рассмотрены в трудах Н. А. Кожиной (1988) и И. В. Саморуковой (2002), экспрессивные свойства и языковые параметры заглавий отмечены в трудах Л. С. Огиевич (2007), Н. Г. Петровой (2012) и А. А. Харьковской (2010). Различные способы классификации заглавий были предложены А. В. Ламзиной (2000), И. А. Сыровым (2002) и О. К. Дубовик (1988). В фокусе исследований Н. А. Веселовой (1998), И. В. Драбкиной (2008) и Ю. В. Веденевой (2018) находятся способы создания и передачи прагматического потенциала текста в заглавиях.

Общепринято утверждение, что, являясь именем художественного текста, заглавие занимает функционально закрепленную позицию над текстом, играя ключевую роль в раскрытии основной темы, символов и образов произведения, а также замысла автора и установки издательства. Оно может «многообразно соотноситься с темой, с проблематикой, сюжетной перспективой, с персонажами, хронотопами изображенного авторами мира, указывать на интертекстуальные связи произведения и т. д.» [Щербинина 2015: 255–246]. Заглавие, как значимый «паратекстуальный компонент» [Genette 1997: 7–8], обладает и особой прагматической установкой, является «индексом дискурсивной стратегии всего произведения» [Саморукова 2002: 78].

Использование топонимов при моделировании заглавий позволяет автору передать читателям не только содержательно-фактуальную, или содержательно-концептуальную, но и содержа-тельно-подтекстовую информацию.

Целью данной статьи является анализ топо-микона заглавий современных немецкоязычных романов, изданных в период с 1989 г. (после объединения Германии) по 2022 г., и оценка лингвопрагматического потенциала топонимов при номинации романов. Достижение цели исследования предполагает решение следующих задач: 1) выявление инвентаря топонимов в составе заглавий современных немецкоязычных романов; 2) проведение морфологического и контекстуального анализа топонимов; 3) определение их лингвопрагматического потенциала.

Обзор литературы

Онимы, как особый разряд существительных, являются предметом разноаспектных исследований, сформировавших два основных научных подхода. Согласно первому направлению, к которому принадлежат Ж. Вандриес (1937), К. А. Левковская (1962), А. А. Реформатский (1960), онимы не обладают лексическим значением. Противоположной точки зрения придерживались О. Есперсен (1958), Е. Курилович (1962), А. А. Потебня (1976), утверждая наличие у онимов лексического значения. Онимы обладают отличной от апеллятивов семантикой, что определяется как «энциклопедическое значение»: «Имя собственное является индивидуальным обозначением отдельного предмета и не связано с понятием, т. е. не имеет основной коннотации» (в данном случае «коннотация = значение») [Подольская 1988: 133]. По мнению В. В. Виноградова, онимы в первую очередь являются «связующим звеном между текстом, автором и внетекстовой реальностью, позволяя “привязывать” изображенную действительность к объективному пространственно-временному континууму» [Виноградов 1963: 52]

В немецкой научной традиции используется термин Eigennamen , под которым понимается “Ausdruck, mit dem man ein Lebewesen oder ein Objekt identifiziert (z. B. Personenname, geografi-scher Name)” [Duden 2009: 1249]. Подчеркивается, что онимы обозначают единичный объект или лицо: „Eigennamen benennen ein einzelnes Lebe-wesen oder auch einen einzelnen Gegenstand, eine einzelne Institution oder ein einzelnes Ereignis“ [ibid.: 149].

В основу классификации онимов закладываются разнообразные признаки: принадлежность к определенным языкам, территориям, хронологическим отрезкам и социальным формациям. А. Бах впервые представил предметно-номина- тивную классификацию онимов в зависимости от обозначаемых ими объектов [Bach 1978].

С конца XX в. большое внимание в лингвистических ономастических исследованиях уделяется изучению топонимов (А. В. Суперанская (1973), М. В. Горбаневский (1988), Н. В. Подольская (1988), Г. П. Смолицкая (1994), А. И. Матвеев (2006)).

Под топонимом Н. В. Подольская понимает «собственное имя природного объекта на земле, а также созданного человеком, который четко зафиксирован в данном регионе» [Подольская 1988: 127].

Одним из важнейших в ономастических исследованиях является вопрос о функциях, выполняемых названиями географических объектов и их объеме. Принято выделять три основные функции: номинативная, идентифицирующая, дифференцирующая. Так, А. В. Суперанская в качестве основной указывает номинативную функцию, то есть способность онимов в целом и топонимов в частности соотноситься с конкретным единичным объектом действительности. По ее мнению, «их основная грамматическая функция – выражать в предложении подлежащее и дополнение, а основная лексическая функция – номинация» [Суперанская 1973: 276]. Идентифицирующая и дифференцирующая функции исходят из способности имени собственного индивидуализировать (идентифицировать) уникальный объект, выделять его (дифференцировать в группе ему подобных реалий).

Н. В. Подольская выделяет три функции: «функция номинации, идентификации, различения» [Подольская 1988: 159]. Однако в современных исследованиях отмечают дополнительные функции: коммуникативную, экспрессивную, волюнтативную, кумулятивную, познавательную, эстетическую, фатическую (контактоустанавливающую), адресную, магическую и др. Например, А. В. Суперанская указывают в качестве специфической функции онимов «социальную локализацию личности или географического объекта» [Суперанская 1973: 276]. Под социальной локализацией топонима понимается «включение в него указания на вид географического объекта, его общественное назначение и т. д.» [Толстой, Толстая 2000: 251–252].

В. А. Молчановский, изучая топонимы в лингвострановедческом аспекте, отметил, что географические наименования не просто называют объект, а «являются главным вместилищем национально-культурной информации» [Молча-новский 1984: 201]. Эту идею развили зарубежные исследователи Б. Хеллеланд и П. Вудман, указав на тот факт, что «топонимы обеспечивают связь между поколениями даже при переимено- вании, так как они способны сохранять информацию не только о месте, но и о людях, давших этому месту то или иное название» [Helleland 2012: 102; Woodman 2014: 17].

О. Н. Буцкая отмечает, что «топоним уже при своем возникновении запрограммирован на многоплановое восприятие, развертывание и конденсацию. Под воздействием языковых единиц в сознании языковой/речевой личности происходит “оживление” имеющихся у него знаний, представлений и впечатлений, а также накопление новых» [Буцкая 2017: 32].

Таким образом, отечественные и зарубежные исследователи указывают на способность топонима апеллировать к отдельному предмету, так как топонимы не обладают способностью обозначать класс предметов (денотат). Отметим, что мнения ученых о функциях, которые топонимы выполняют в художественном тексте и в его компонентах, различаются. В этой связи актуальны вопросы о прагматическом и семантическом потенциалах топонимов в заглавиях художественных текстов разных жанров, о наличии у них лексического значения.

Материал и методы исследования

Материалом выборки для исследования послужил банк данных современных немецкоязычных авторов-романистов, представленный в электронной базе Немецкой национальной библиотеки в Лейпциге [Katalog der DEUTSCHEN NATIONALBIBLIOTHEK. ]. Она составила 67 романов, изданных в ФРГ в период с 1989 по 2022 г. на немецком языке, в составе заглавий которых содержатся топонимы. Для анализа лингвопрагматических характеристик отобранных заглавий романов применялись следующие методы исследования: структурно-семантический, дескриптивный, контекстуальный, таксономический, морфологический, контекстный и количественный анализ. Комплексный подход позволил выявить частотные структурно-синтаксические модели заглавий с топонимами и определить их содержательный потенциал.

Гипотеза исследования заключается в следующем: употребление определенных топонимов в заглавиях художественного текста (романа) является одной из ключевых авторских и издательских стратегий номинации художественного произведения немецкоязычными писателями.

Результаты исследования

В ходе инвентарного анализа отобранных заглавий было обнаружено 67 топонимов, которые были распределены по двум группам: 1) топонимы, относящиеся к географическому простран- ству Германии (38 ед., 55,5 %); 2) наименования географических объектов других стран (29 ед., 44,5 %). Выбор Германии в качестве места действия романов указывает, что целевая аудито- рия – хорошо знакомые с географией Германии читатели.

Мы разделили топонимы по видам согласно классификации Н. В. Подольской (табл. 1, 2).

Таблица 1 / Table 1

Немецкие топонимы в заглавиях современных немецкоязычных романов German toponyms in the titles of modern German-language novels

Вид топонима	Кол-во	Процент от общего кол-ва	Пример
Годонимы	6	9	Sonnenallee, Amalienstraße, Brunnenstrasße, Fried-richstraße, Weinberg, Jungfernstieg
Астионимы	9	14,5	München, Birkenfeld, Weinberg, Stralsund, Berlin, Blankenburg, Münster, Freudenberg, Lengenfeld
Комонимы	5	7	Hohebach, Wiedorf, Nordkap, Mondsee, Niendorf
Оронимы	1	1,5	Schwarzwald
Хоронимы городские	1	1,5	Friesenhof
Ойкодонимы	8	10	Hazelfield, Reichstag, Bundestag, Schönbrunn, Schlesischer Bahnhof, Bahnhof Friedrichstraße, Cafe Budwald, Кinderklinik Weißensee
Агоронимы	3	4,5	Karlsplatz, Postdamer Platz,Striezelmarkt
Инсулонимы	2	3	Sylt, Jasmund
Лимпонимы	2	3	Düstersee, Mondsee
Потамонимы	1	1,5	Isar
Итого:	38	55,5

Таблица 2 / Table 2

Ненемецкие топонимы в заглавиях современных немецкоязычных романов Non-German toponyms in the titles of modern German-language novels

Вид топонима	Кол-во	Процент от общего кол-ва	Пример
Хоронимы	7	11,5	Kenia, Brasilien,Italien, Schweiz, Amerika, Irland, Africa
Астионимы	12	18,5	Sherbone, Granada, Paris, Triest, Agunt, Rimini, Salem, Nizza, Pjong-jang, Lissabon, Seatle, Palermo
Комонимы	5	7	Rosenhof, San Teodoro, Gersdorff, Montmatre, Hochenbach
Хоронимы городские	4	6	Taskana, Alaska, Bages, Yellowstine
Океаонимы	1	1,5	Ostsee
Итого:	29	44,5

Наиболее часто в заглавиях современных немецкоязычных романов употреблены астио-нимы (21 ед., 33 %) и комонимы (10 ед., 14 %), реже – годонимы (6 ед., 9 %). При этом не немецких астионимов (12 ед., 18,5 %) на 4 % больше, чем немецких (9 ед., 14,5 %), хотя количество немецких и не немецких комонинов одинаково (по 5 ед., 7 %). Отдельные типы онимов – годонимы (6 ед., 9 %), агоронимы (3 ед., 4,5 %), ойкодонимы (8 ед., 10 %), инсулонимы (2 eд., 3 %), лимпонимы (2 eд., 3 %) и потамонимы (1 ед., 1,5 %) репрезентуют лишь немецкое географическое пространство, демонстрируя ориентацию автора на фоновые знания немецкого (национального) читателя.

По принадлежности топонимов, отражающих не немецкое географическое пространство, основной страной, топомикон которой упомянут в заглавиях современных немецкоязычных романов, является Италия. Она на рубеже XXI в. стала самой популярной страной для заграничных поездок на отдых граждан ФРГ: „Die beliebtesten Ziele für Reisen ins Ausland im Jahr 2022 waren Italien (14 %), Österreich (14 %), Spanien (11 %), Frankreich (7 %) und die Niederlande (7 %). Diese 5 Länder behaupteten sich sowohl vor als auch während und nach der Pandemie als die Top-Auslandsziele der Reisenden aus Deutschland“1. Это позволило предположить, что в заглавиях, которые содержат относящиеся к Италии имена собственные, авторы указывают читателю на сюжет и тематику своих произведений („Sommer“, „Erholung“, „Urlaub“). Ср.: К. Лаплер „Briefe aus Italien“ (2022), Й. Лаурин „Die Liebenden von Nizza: Roman“ (2022), Г. Нойвитч „Caffe in Triest“ (2022), Ф. Джансен „Ein Sommer in Rimini: Ro-man“ (2022), А. Гастранова „Der Puppenspieler von Palermo“ (2022).

Заглавия-топонимы и в современных издательских практиках (нейминге) довольно частотны и подчеркивают особую связь произведения и места действия, которое обозначено в заглавии, предполагая раскрытие для читателя уникаль-ных/значимых фактов об упомянутом географическом пространстве/объекте. На способность топонима выступать place brand указывают Д. Мидвей и K. Варнаби [Meadway, Warnaby 2014: 156]. Однако они отмечают риски в использовании топонима «в нейминге продукта или услуги, так как не всегда специалисты по маркетингу способны предугадать ассоциации потребителя» [там же]. Именно поэтому специалисты по пиару и маркетингу обращаются к лингвистическим, историческим и географическим исследованиям в области топонимики [Meadway, Warnaby 2014]. Отечественный исследователь В. С. Елистратов полагает, что «нейм-топоним является самым функционально-нагруженным, так имеет две привязки к номинируемому объекту» [Елистратов, Пименов 2014: 135–136]. Первая привязка – это происхождение продукта, а в качестве второй привязки называется связь с региональной топонимикой. Данные установки и тенденции отражаются и в заглавиях художественного текста (романа). То, что в составе заглавий современных немецкоязычных романов используются региональные топонимы, свидетельствует об ориентации автора и издательства на читательскую аудиторию этого региона.

При морфологическом анализе отобранных единиц выявлено, что во всех отобранных примерах топоним является зависимым конституен-том в субстантивном словосочетании, то есть входит в состав номинативного комплекса. Нами были обнаружены две частотные структурные модели предложных субстантивных словосочетаниях с зависимым словом, топонимом, в дательном падеже: 1) сущ. (персонаж) + предлог von +с ущ. в Д. п. и 2) cущ. + предлог in + сущ. в Д. п. Отметим, что «определенный или неопределенный артикль согласно правилам немецкого языка перед топонимами» в данных моделях отсутствует [Nieminen 2006: 31].

Первой модели соответствуют 28 заглавий. С помощью предлога von автор указывает на происхождение персонажа или место его жительства. Предлог von по правилам грамматики употребляется, когда «при зависимом слове нет служебных слов (или артикля) или согласуемых с ним определений» [Schröder 1986: 197]. Этот предлог сочетается с астионимами, ойкодонима-ми и годонимами, что отражено в представленных заглавиях романов. Ср.: Д. Штейнберг „Das Mädchen vom Striezelmarkt“ (2022), И. Лоренц „Das Mädchen von Agunt“ (2022), Е. Шинаг „Der Bierkönig von München“ (2022). Главный консти-туент в словосочетаниях этой модели обозначает персонажа, а зависимый – выражен топонимом, что обеспечивает неразрывную связь между персонажем и локацией.

Созданных по 2-й модели заглавий обнаружено 13. Предлог in в этих заглавиях реализует локальное значение (указание). Согласно Й. Шредеру, „ werden geographische Eigennamen von Orten (ohne Artikel), Staaten, Gebirgen, Land-schaften unter Beachtung von Artikelbesonderheiten und Himmelrichtungen als Lokalisationsbereich wiedergegeben“ [Schröder 1986: 126]. С помощью этого предлога романистами вводятся названия локаций происходящего, как правило, названия городов Ср.: Ф. Джансен “Ein Sommer in Rimini” (2022), К. Хильдербанд “Bis bald in Münster!” (2022), Г. Нейвитч “Caffe in Triest” (2022).

В большинстве случаев в названиях современных романов предлог von чаще сочетается с топонимами, чем предлог in .

Проанализируем функциональный и контекстуальный потенциал топонимов, употребленных в составе заглавий современных немецкоязычных романов на наиболее ярких примерах. Особое место авторы уделяют указанию на Берлин или описанию топонимики этого города – столицы современной ФРГ. В отличие от других употребленных в заглавиях наименований городов, топомикон Берлина описан детальнее и упомянут в 10 заглавиях, содержащих местные годо-нимы (Sonnenallee, Amalienstraße, Brunnenstrasße, Friedrichstraße; агороним Postdamer Platz) и группу ойконимов (Reichstag, Bundestag, Schlesischer Bahnhof, Cafe Budwald, Кinderklinik, Weißensee).

Традиция описания и поэтизации Берлина в современной художественной литературе Германии имеет богатую историю, восходя, в частности, к роману Альфреда Деблина “Berlin. Alex-anderplatz” (1929). Берлин – художественный символ, с помощью которого современные немецкоязычные писатели фиксируют, например, изменения в национальной идентичности своих героев как немцев после объединения страны на рубеже 1990-х гг.

Исследователи отмечают, что уже в конце XIX в. для немецких писателей (Т. Фонтане и др.) Берлин как столица «напрямую связан с великими мировыми свершениями, это главный источник вдохновения» [Мазенова 2020: 271]. У авторов XX и начала XXI в. (А. Дёблин, Г. Фаллада, К. Ишервуд, Г. Грасс, Й. Шпаршу и др.) столица Германии, довоенная или разделенная после 1945 г., Восточный Берлин как столица ГДР, предстает уже как «неодолимая, иррациональная, впечатляющая и угнетающая сила» [там же]. При этом особое внимание писатели уделяют образу Берлинской стены и ее локациям (пограничные переходы и т. п.).

Так, в заглавии и в тексте романа Нелли Ве-ремей “Berlin liegt im Osten” (2013) отражены местные географические и культурные мотивы. Автор родилась, выросла и окончила школу в СССР, на Кавказе, после обучения на филологическом факультете Ленинградского университета в 1994 г. переехала в Берлин. В романе писательница представляет историю городских анклавов российских мигрантов, отразив впечатления от собственного переезда.

Н. Веремей разрабатывает многогранный паноптикум Берлина, раскрывая мегаполис на трех уровнях, изображая жизнь воссоединенной столицы в настоящем, рассказывая воспоминания подопечных главной героини о разделенном городе, рассуждая о роли города в литературе. Главная героиня – сиделка, русская эмигрантка Лена, приехавшая в Берлин в 1990 г. вместе с семьей. Город для нее – воплощение райского благополучного Запада. Глазами этого протагониста писательница рисует настоящее Берлина: Лена пересказывает истории своих пожилых подопечных, жителей Берлина, преломляя их через призму своей биографии.

Астионим Berlin раскрывается в романе описанием вида из окна квартиры героини на Алек-сандерплатц (глава 2): „Über meinem Haus in der Nähe des Berliner Alexanderplatz schwebt der Fern-sehturm, immer nicht ein Meilstein an der unsicher punktierten und imaginären Grenze zwischen dem Osten und dem Westen…“ (Veremej 2013: 8). Знаменитая площадь города – центр романа, вокруг которого проходит жизнь главной героини. Подробно описан ее путь до Ostbahnhof (единственная деталь в романе, напоминающая о разделении Германии) на городском трамвае: “Der Zug schwebt über der Museuminsel. In den Schieß-scharten ihrer majestätischen Tempel öffnen sich flüchtige Einblicke in der kühlen Welten des einge-sperrten Altertums: Mal ein Weiberbein aus Mar-mor, mal ein trauriger, verbrannter Heiland. Reichs-tag…“ (ibid.: 18).

Берлин, описанный в первой части романа, контрастирует с тем, в который героиня вернулась после поездки в Санкт-Петербург на похороны матери: „Ich lasse den lauten und lichten Ale-xanderplatz zu meiner Linken und bleibe verwirrt an der großen Kreuzung stehen: Fast alle mannshohen Buchstaben sind vor der Gebäudefassade abmon-tiert, plötzlich, über Nacht. Der Anfang des Döblin-Zitats ist weg, und das Ende auch. <…> Das fällt mir, dass der Laden von Larissa fast weggeräumt ist, dass die Plattenbauten in der Linienstraße saniert… und zeitgemäßen Make-up verstehen werden“ (ibid.: 263). Различия в городском пейзаже в двух частях романа призваны подчеркнуть внутреннее одиночество героини, тоску по родине, по ушедшей матери.

Прошлое Берлина предстает перед читателем и глазами следующего протагониста – Ульфа Сайце, живущего на Торштрассе. Интересно, что эта улица «выросла» из тропинки вокруг Берлинской стены. В разговоре с ним Лена изучает другой Берлин. Период нацизма раскрывается в рассказе об аресте отца Ульфа, Конрада, а период падения нацизма показан через страдания матери Ульфа, Эльзы. Рассказ о семейной жизни Ульфа и Доры Сеитц вместе с сыном Марием демонстрирует бытовые условия жизни в ГДР с 1959 г.

Многочисленные ссылки на город из романа “Berlin. Alexanderplatz” А. Дёблина представляют третий пласт раскрытия заглавия. Сближает их не только выбор центрального места, с которого герои романа смотрят на город, но и доминирование описания жизни восточной части Берлина. Однако интертекстуальные отсылки относятся не только к общей площадке действия романа. Отметим, что зачитанный том романа Дё-блина лежит в квартире Ульфа. Прослеживается связь между этими двумя романами и через упоминание общих персонажей: отец Ульфа Конрад Сеитц упомянут в романе А. Деблина, когда он прыгал с трамвая: “Als Konrad Seitz das Buch [Berlin Alexanderplatz] las, erkannte er sich in der Figur wegen der zwei gelben Pakete wieder, mit denen er tatsächlich einmal von der 41 abgesprungen war. Der Vorfall hatte sich sieben Jahre vor Ulfs Geburt ereignet. Als Kleinkind wurde ihm die Ge-schichte oft erzählt, ihm wurde sogar die Stelle an der grauen Jacke des Vaters gezeigt, wo die Drosch-kenräder die zwei Knöpfe abgerissen haben. An den beiden geflickten Stellen wuchsen später champig-nonähnliche neue Metallknöpfe…“ (Veremej 2013: 45). Однако других отсылок нет из-за отсутствия у Ульфа ярких воспоминаний об отце.

Персонализированные изображения Берлина в романе сочетаются контрастно. Лена и Ульф Сайц представляют собой антитезу не только прошлого и настоящего, но и деятельности и пассивности. В то время как Ульф Сейц не покинул свой детский квартал, Лена реконструирует в памяти свой жизненный путь, который выходит далеко за пределы Урала: от Дальнего Востока до Берлина. Автор намеренно не акцентирует внимание читателя на описании жизни ранее разделенных стеной частей Берлина, так как действие происходит уже в объединенной столице. Это наталкивает на мысль, что der Osten понимается автором романа шире, а ключ к декодированию заглавия лежит не в разделении Германии, а в пути Лены в Берлин. Ее жизненная дорога наполнена переездами: младенческие годы во Владивостоке, детство на Кавказе у бабушки, студенческие годы в Ленинграде, зрелость в Берлине. Перестройка в СССР открыла ей путь на Запад, но внутренне она не смогла перестроиться: она покупает продукты в русском магазине “Heimat”, с удовольствием описывает Ульфу русские новогодние традиции. Она стремится назад, на Восток. Ульф Сайтц тоже не смог приспособиться к жизни в объединенной Германии. Переезд на Запад дал ему подъем в карьере (он стал заместителем главного редактора), однако привел к краху его семью (измена жены, утраченные отношения с сыном). Его счастливые воспоминания остались в ГДР, поэтому антенна его телевизора направлена на Восток – символ его тоски по утраченному счастью. Именно на Востоке лежит вовсе не Берлин, а сердца и души героев – Лены и Ульфа Сайца.

Другой пример – заглавие романа Максима Лео “Der Held von Bahnhof Friedrichstraße” (2022) содержит не просто годоним Friedrichstraße , а ойкодоним Bahnhof Friedrichstraße . В разделенном Берлине эта станция была конечной, важным контрольно-пропускным пунктом между Западным и Восточном Берлином. Сейчас это важнейший транспортный узел, обозначающий станцию скоростной железной дороги в центральном районе Berlin Mitte.

М. Лео рассказывает историю владельца видеопрокатной лавки Майкла Хартунга. В сентябре 2019 г. в его лавку приходит журналист, который к 30-летию падению Берлинской стены хочет написать статью о массовых побегах граждан ГДР: 127 человек перебежали из Восточного в Западный Берлин в поезде пригородного сообщения на станции Фридрихштрассе. Из документов журналист узнает, что к побегу причастен бывший работник станции Хартунг. Отрицая поначалу свою причастность, Майкл после выплаты гонорара подтверждает историю. Став героем СМИ, Хартунг получает предложение экранизировать его истории. Круто изменив свою жизнь, он встречает девушку Паулу, которая в детстве была в пригородном поезде, «перенаправленном» на Запад. Влюбившись в нее, Хартунг запоздало ищет выход из собственной лжи.

Ойкодоним из названия романа присутствует также в тексте художественного произведения в виде названия газетной статьи о Майкле Хартун- ге. Здесь автор использует иронию: в газетной статье Майкл Хартунг представлен настоящем героем, но роман раскрывает его как примитивного лжеца.

Ойкодоним “Bahnhof Friedrichstraße“ «раскрывается» в романе и через подробное описание особой инфраструктуры железнодорожной станции: “Aber es gab diese eine Weiche am Bahnhof Friedrichstraße, da, wo die Ost-S-Bahnen ankamen. Normalerweise war die Weiche so gestellt, dass die Züge am Ost-Bahnsteig einfuhren. Wurde die Wei-che umgestellt, dann fuhr der Zug über das Ferngleis 2 Richtung Westen…“ (Leo 2020: 16). Эти детали, по мнению журналиста, заставили поверить в правдивость его истории. Таким образом, автор косвенно отразил в заглавии основной конфликт произведения между правдой и вымыслом, имплицитно выразив и свою оценку главного персонажа ключевой истории.

Рассмотрим пример заглавия с использованием топонима, не относящегося к описанию топонимического пространства Берлина. Так, в заглавие романа Хайнца Штрунка “Ein Sommer in Niendorf” (2022) вынесен топоним “Niendorf”, номинирующий расположенное восточнее Любека поселение и пляж, вокруг которого оно находится. В сочетании с лексемой “der Sommer (лето)” данное имя собственное позволяет читателю на предтекстовом этапе предположить, что в романе будет рассказана история летнего отпуска героя-туриста на пляже (неопределенный артикль ein подчеркивает это). Действительно: романист представил историю юриста и писателя по имени Рот, отправившегося в Ниендорф на длительный отдых с целью написать книгу о своей семье, история которой связана с известным литературным объединением писателей ФРГ – «Группы 47».

К выбору места герой романа подошел осознанно: „Nach endlosen Recherche fällt die Wahl schließlich auf in Niendorf, einem Ortsteil von Timmendorfer Strand. Als Kind ist er mal an der Lübecker Bucht gewesen, aber da-ran hat er keine Erinnerung mehr. Ganz bewusst hat er sich für dieses nicht sonderlich exklusive Seebad entschieden; hier wird ihn nun wirklich niemand kennen“ (Strunk 2022: 7). Первое впечатление от выбранного места отдыха Рота нельзя назвать положительным. Niendorf показался ему маленьким, скучным: „Nach dem Auspacken Ortsbege-hung. Viel zu erkunden gibt es in Niendorf (achttau-send Einwohner) nicht: paar Hundert Meter nach links, paar Hundert Meter nach rechts, fertig ist die Laube. Das Meerwasserhallenbad markiert das öst-liche Ende, der Hafen das westliche. Attraktion wei-ter landeinwärts ist ein Vogel-park. Die Münze (Zahl) schickt ihn zum Hafen“. Ему трудно пред- ставить, что здесь могло собираться знаменитое литературное общество: “Gruppe 47, denkt Roth, aha. Ein Literatentreffen in Niendorf ist schwer vor-stellbar…“ (Strunk 2022: 10).

Это побудило Рота продолжить знакомство с Niendorf, где он встречает пляжного корзинщика, Маркуса Бреда, который одновременно владеет местным алкогольным бизнесом. Знакомство становится искушением для Рота: он теряет контроль над собой и становится алкогольнозависимым, что привело к его смерти в конце истории. Отметим последнее упоминание топонима в романе: “Eingekerkert im selbst gewählten Exil, einem hässlichen Zementhaufen namens Niendorf. Niendorf , Timmendorfer Strand, Scharbeutz, Haffkrug, Sierksdorf, Siebzigerjahre-Schrottarchi-tektur, Sünden ohne Charme und Schönheit“ (Strunk 2022: 14). Данная цитата подчеркивает, что герой остался верен своему первому негативному впечатлению о поселении.

Выбор автором в качестве локации романа поселения у моря натолкнула литературных критиков на сопоставление истории Рота с историей писателя Густава фон Ашенбаха, рассказанной в новелле Томаса Манна “Tod in Venedig” (1912). Но данная параллель может возникнуть только у очень «знающего» читателя и лишь после внимательного прочтения полного текста романа Штрунка.

Еще одним примером декодирования топонимов в заглавии служит название романа Андреаса Штихмана “Eine Liebe in Pjöngjang” (2022), представляющее собой предложное субстантивное словосочетания по модели: cущ. + in + сущ. топоним . Главный его конституент – лексема «(Eine) Liebe (любовь)» – многозначна: 1. starkes Gefühl der Zuneigung für eine Person oder für eine Sache, Idee. 2. Barmherzigkeit, Mild-tätigkeit [übertragen]. 3. [umgangssprachlich] Ge-fälligkeit, Freundlichkeit. 4. [umgangssprachlich] Person, der jmds. starkes Gefühl der Zuneigung zu-teil wird². Употребление с абстрактным существительным неопределенного артикля сигнализирует читателю, что в романе будет рассказана история лишь части взаимоотношений героя из множества возможных. В сочетании с топонимом данная лексема актуализирует в сознании читателя стереотипы о любовных отношениях, принятых в Северной Корее.

В романе представлена история любви между деятелем культуры Клаудией Эбишер, отправившейся в последнюю поездку в качестве главы делегации молодых деятелей культуры на торжественное открытие Немецкой библиотеки в столице КНДР – Пхеньяне, и германистом, переводчиком и агентом спецслужб КНДР Суини. В основу романа автор положил собственные впечат- ления от поездки в Северную Корею в 2017 г., рассказав историю любви между двумя женщинами, абсолютно разными по возрасту и культурным установкам. Для Клаудии даже визуально всё странно в этой чуждой стране: “Pjöngjang war die Stadt der weniger Farben. Über einem Feld ungeheuer symmetrischer Wohnriegel stand die stumpfsilberne Sonne. Die schraubenförmigen Bau-ten des Wissenschaftlerviertels schimmerten in ei-nem unaufgeregten Marzipanrosa. Keine Musik. Keine Sitzgelegenheiten. Keine Menschengruppen. Keine Teenien-Trauben. Keine als solche zu erken-nenden Geschäfte oder Restaurants, keine Aufschrif-ten, keine Cafes, kein Lärm. Immer nur: Plattenbau, breite Straße, einfarbige Wand. Schneekugelstille herrschte unter der aufblendenden Sonne…“ (Stich-mann 2022: 16).

Для героини-немки город Пхеньян наполнен одним цветом, повторяющимся на протяжении всего путешествия: braun (коричневый). Этими характеристиками обладают, по ее мнению, и жители Пхеньяна. В то же время родная страна – Германия – ассоциируется у нее с grün (зеленый), что символизирует спокойствие, плодородие, приземленность. Такое восприятие главной героиней чужого города изначально подсказывает читателю, что ее влюбленность в Сауни не принесет счастья, что подтверждает финал романа: вернувшись в ФРГ, Клаудия попыталась найти возможность организовать переезд Сауни, но из этого ничего не вышло, так как Сауни была поймана при попытке уехать в Китай. Сауни вернулась на родину в сопровождении полицейских, и ее жизнь стала прежней.

Таким образом, иноязычный топоним (астио-ним) Pjöngjang играет роль экзотичного указателя читателю на конфронтацию культур ФРГ и Северной Кореи, которая в романе отражена на примере частной жизни двух героинь романа.

Выводы

Многообразие смыслов, демонстрируемое топонимами в заглавиях современных немецкоязычных романов, позволяет сделать вывод об их большом функциональном потенциале при наименовании художественного произведения. Топонимы в заглавиях современных немецкоязычных романов употребляются в составе предложных субстантивных словосочетаний. Топонимическое пространство заглавий современных немецкоязычных романов создается с помощью реальных топонимов, но не вымышленных объектов, относящихся к географическому пространству Германии. Отметим тенденцию к употреблению урбанонимов (кононимов, аронимов, агоронимов) в заглавиях современных романов. Это так называемое «большое пространство»

всего города или поселения, где происходит действие романа, представляемое и через наименование небольшого городского объекта, то есть через употребление регионального топонима.

Особое место среди топонимов занимают берлионимы (10 заглавий романов в выборке связано с Берлином), воссоздавая урбанистические реалии столицы ФРГ, формируя в современном романном дискурсе концепт Berlin . Употребление топонимов, репрезентирующих географическое пространство других стран, помогает авторам маркировать для читателя «чужое» пространство или «чуждую» культуру. С его помощью авторы настраивают читателя на восприятие другого менталитета, задают ему посредством возникающих ассоциаций определенный, раскрываемый в романе концепт.

Обладая богатым набором экстралингвисти-ческих ассоциаций, топонимы оказываются «инструментом», помогающим писателю включить воображение читателя при первом знакомстве с романом, обращая его к собственным знаниям в географии (при необходимости, при чтении романа восполняя пробелы), к литературной традиции на основе читательского опыта. Топоним, обладая национальной детерминированностью, становится через заглавие символом определенного лингвокультурного сообщества.