Тосненские эстонцы

Начиная со второй половины XIX в. большая часть жителей Эстляндии и Лиф-ляндии стала переселяться на малоосвоенные территории России, притом не только в сельскую местность, где основывались многочисленные хутора и поселения (колонии), но и в города. Подавляющее большинство эстонцев желали получить земли в собственность, что и заставляло их покидать насиженные места [76, 290 ].

Установление связи между Тосно и Эст-ляндией было положено с началом строительства железной дороги Балтийский порт (Палдиски) – Тосно в 1866–1870 гг. под руководством Александра фон дер Палена (1819–1895). Кроме того, примерно с этого же времени, с 1860-х гг., эстонцы активно мигрировали в окрестности Тосно и Шлиссельбурга, где уже были широко представлены русские деревни и хутора финнов-ингерманландцев. Только в

Шлиссельбургском уезде образовалось 13 эстонских поселений [26, 12 ]. В 1885 г. был основан приход Ярвисаари, при котором действовали эстонское общество, певческий хор и театральный кружок. Здесь насчитывалось 400 эстонцев, проживавших в восьми населенных пунктах (Шапки, Марково, Куреняо, Гурловка, Черная Грива, Волково, Сааримяэ и Иголино).

Поток переселенцев усилился после Столыпинской аграрной реформы 1906 г. Большинство эстонцев были родом из Таллинна и его окрестностей, незначительную часть составляли выходцы из Рапла (53 чел.), Козе (48), Юуру (40), Йыэляхтме (28), Кейлы (16), Кадрина (15), Харью-Яани (12) и Ныо (10) [37, 1–2 ]. Все они исповедовали лютеранство, за исключением трех православных семей. В конце Х1Х в. все больше эстонцев переходили в «государеву веру», т. е. в православие.

Им разрешили арендовать земли вдоль дороги Шапки–Нурма и в других местах на льготных условиях. В Шапках имелась кирха Святого Иакова (рис. 1), являвшаяся центром прихода. В ней один раз в месяц проводилась служба на эстонском языке. В 1906 г. среди прихожан насчитывалось 350 эстонцев, а в 1915 г. – 500–600 чел. [30, 2 ]. Кирха была закрыта в 1938 г., а в ее здании разместился детский туберкулезный санаторий. Кроме того, эстонцы посещали кирху Святого Иоанна Крестителя в Маркове, где также проводились службы на эстонском языке.

В селении Нурма, находившемся в семи верстах от Тосно, в 1918 г. проживали 75 эстонских семей, переселившихся преимущественно из эстляндского уезда Ярвамаа. В Нурме действовали эстонская школа, молитвенный дом и молочное товарищество. До революции 1917 г. Куреняо и Нурма состояли из 20 хуторов. В Мишкине на 44 хуторах жили 240 эстонцев, имелись земская школа и сельскохозяйственное общество [38, 24 ]. В 1912–1917 гг. Яковом Нерманом было издано около 100 открыток с видами Тосно, Шапок и их окрестностей. Он проживал с супругой Софьей в Шапках, на Северной улице, и занимался предпринимательством. В его доме находился магазин «Торговля Нермана». Кроме того, он сформировал местную пожарную дружину и руководил ею. В помещении пожарного депо супруги организовали любительский драматический театр.

Обзор литературы

Исследования, посвященные изучению тосненских эстонцев, в настоящее время отсутствуют. Существуют лишь краткие воспоминания Л. Такканда, Э. Ярв, И. Ло-пера, А. Партса, В. Померанцевой и Р. Ке-скюль об истории некоторых населенных пунктов Тосненского района Ленинградской области [10, 4–13 ].

Материалы и методы

При проведении исследования были использованы методы анализа документов, обобщения, эмпирического описания, историко-описательный, а также си-

Рис. 1. Лютеранская церковь Св. Иакова в Шапках. 1910 г.

Виды с. Шапокъ. Картон, фотопечать. 13,5×8,5. Архивный фонд Тосненского историко-краеведческого музея.

Номер единицы коллекции ТМ КП-105/8

стемный подход. Автор привлек материалы архивов Эстонской Республики и газеты «Эдази» («Вперед»), выходившей в Петрограде (Ленинграде) с 1917 по 1937 г., а также другие газеты на эстонском языке.

Результаты исследования и их обсуждение

В Тосненском районе в 1924 г. был образован Эстонский поселковый Совет, который в реальности, по официальным документам, являлся национальным финским сельсоветом. 1 августа 1927 г. был создан Колпинский район Ленинградской области, в составе которого с 1929 г. действовал Эстонский национальный сельсовет, где проживали 329 эстонцев, 386 русских и 225 представителей других национальностей [6, 24 ]. В сельсовет помимо пос. Нурма входили д. Горки, Жоржино, Иголино, Пендиково и пос. Эстонский общей численностью населения 1 466 чел. Последний служил административным центром поселения [1, 81 , 421 ]. Указами Президиума Верховного Совета РСФСР от 22 февраля и 19 сентября 1939 г. он был ликвидирован и присоединен к Шапкин-скому сельсовету.

В с. Тосно, которое в 1935 г. было преобразовано в рабочий поселок, эстон- ская община являлась довольно активной как в общественно-политическом, так и в культурно-просветительском плане. В начале 1920-х гг. в Петрограде и губернии действовали партийные школы, в которых преподавание велось на эстонском языке. В частности, при Тосненском лесопильном заводе с ноября 1924 г. функционировала трехмесячная партийная школа, которую возглавлял эстонец по фамилии Тырва. Местные рабочие высказали желание пополнить знания в области политики [71, 2].

Также в Тосно при лесопильном заводе функционировал эстонский рабочий клуб имени Яана Креукса, который в 1921–1924 гг. возглавлял Яак Якобсон (1867-1924), рабочий и коммунист. Несмотря на болезненное состояние, коллектив завода избрал его сроком на один месяц в волостной кооператив. Я. Якобсон скончался 11 сентября 1924 г. У него остались супруга и сын [18, 4 ]. При клубе с июня 1924 г. действовал спортивный кружок. Поначалу в нем принимали участие 30 эстонцев, которые занимались бегом, прыжками и спортивными пирамидами, однако к осени была основана футбольная команда. Кружок организовывал спортивную неделю, дни молодежного спорта, соревнования по управляемым летательным аппаратам и по толканию ядра (в Тосно, Саблине (Ульяновке), Колпине, Поповке и Любани, а также в удаленных деревнях [60, 4 ]). Клуб стремился использовать все передовые для того времени веяния и направления общественной мысли. Так, в октябре 1923 г., по инициативе эстонца Равилла, был создан кружок по изучению международного языка эсперанто, в который сразу записались 23 человека. Еженедельно проводилось по 4 занятия [15, 2 ].

29 марта 1924 г. рабочие Тосненского лесопильного завода провели вечер памяти известного эстонского коммуниста, революционера, организатора стачки железнодорожников в Таллинне в 1919 г. Яана Креукса (1891-1923), имя которого носил клуб. Собрание началось с исполнения траурного марша. После принятия резолюции прозвучал «Интернационал» [19,

2 ]. Выступавшие вспомнили и об эстонском коммунисте Викторе Кингисеппе. 3 мая того же года в клубе состоялось посвященное ему мероприятие, на котором читались выдержки из его произведений [55, 2–3 ].

Коллектив Тосненского эстонского рабочего клуба побывал на гастролях в разных уголках Петроградской губернии. Так, 26 августа 1923 г. в Эстонском доме просвещения (с 1932 г. - имени В. Кингисеппа) на Красной (Галерной) улице была показана народная пьеса Людвига Анценгрубера «Сердечный червь» (“Su-dameuss”), после чего были организованы танцы [58, 4 ]. Учреждение обычно проводило в летнее время выездные праздники. Часто в списке мест для них числился колхоз «Кюльвая» Тосненского района [56, 4 ].

В декабре 1933 г. в колхозах Эстонского сельского Совета Тосненского района были проведены собрания, посвященные подготовке к XVII съезду партии. К его открытию колхозники обязались выполнить не менее 75 % плана за I квартал 1934 г. Колхозы «Кюльвая» и «Муртая» начали активно возводить новые скотные дворы. Были организованы ударные бригады имени ХVІІ съезда партии [66, 1 ].

Одним из основных мест проживания тосненских эстонцев являлась Нурма. Ее жители неоднократно сталкивались с серьезными проблемами. В ноябре 1925 г. мост на дороге в Саблино (Ульяновку), находившийся в 1 версте от Тосно, требовал скорейшего ремонта. Поселенцы не могли починить его сами и обратились к местным властям через газету «Эдази», издававшуюся в Ленинграде, с просьбой о помощи [25, 3 ]. Также в плохом состоянии находилась дорога в 7 верст, соединявшая вокзал в Тосно с Нурмой. Четыре ее версты «представляли собой топкое болото». Призывая администрацию позаботиться о своевременной заготовке зимой необходимых для ремонта материалов, просители подчеркивали, что это единственная дорога, связывавшая их с районным центром [54, 3 ]. Кроме того, было необходимо починить Тосненскую паровую мельницу, которая сломалась в феврале 1926 г., и, чтобы смолоть зерно, людям приходи-

^u> ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ лось добираться 30 верст. К тому же на дальней мельнице было распространено воровство [45, 4 ].

Сложной была ситуация и с вокзалом (станция располагалась на железнодорожной линии Тосно–Саблино), где отсутствовали платформы и переход через пути. Местные жители обратились в декабре 1928 г. через газету «Эдази» в правление железных дорог, а также подняли этот вопрос в сельсовете [32, 3 ]. Предлагалось организовать в 1928–1929 гг. специальную комиссию из жителей Нурмы, которая в зимний период следила бы за качеством ремонтных работ, обеспечивала строителей надлежащими материалами и осуществляла их доставку к обозначенному сроку [35, 3 ]. В 1935 г. жители 7 колхозов, расположенных около вокзала, также написали в газету с просьбой восстановить шпалы и рельсовую колею на насыпи железнодорожного ответвления, ведущего к Нурме, чтобы доставлять сельскохозяйственные продукты. Вместо Нурмско-го людям приходилось использовать вокзал в Шапках, до которого лошади проделывали путь в 10–15 км, из-за чего сильно уставали. Каждый колхоз был готов выделить в помощь рабочую силу [73, 3 ].

Непросто шло в СССР освоение метрической системы измерений, завершение чего планировалось к 1 января 1924 г., но было перенесено на 1927 г. Люди не привыкли, в частности, считать в килограммах и граммах. Член молочного товарищества «Кюльвая» в Нурме вспоминал в 1926 г., что эстонские хуторяне не хотели изучать новую систему. Приходя в магазин, они использовали старые меры, например при покупке гвоздей [67, 3 ].

Жители Нурмы участвовали в социалистическом соревновании, часто конкурируя с тосненцами. Перед Нурмским лесопромышленным отделом ставилась задача перегнать коллег. Так, к сентябрю 1931 г. последние перевыполнили план на 300 %, а в Нурме – лишь на несколько процентов [42, 3 ].

В 1893 г. в Нурме была основана эстонская школа (рис. 2), однако в 1912 г. ее закрыли в связи с тем, что в окрестностях находились две русские земские школы, куда эстонцы могли отдать детей. В 1907 г. начала работу эстонская библиотека, управление которой осуществлялось местным лютеранским пастором. С большим трудом эстонским поселенцам удалось вновь открыть школу в 1913 г.

Рис. 2 . Четвертый класс Нурмской начальной школы, д. Куреняо. 1930-е гг. Архивный фонд Эстонского национального музея. Номер единицы коллекции Fk 2938:441

С 1917 по 1923 г. жители сами финансировали учреждение, а с 1923/1924 учебного года оно стало государственным. 10 февраля 1924 г. молодежь организовала вечер, на котором в поддержку местной школы показывалась драма А. Китсберга «Вихри ветров» (“Tuulte pöörises”) [41, 3 ]. К 1926 г. в поселении действовали театральный и музыкальный кружки [31, 4 ]. В школе проводились праздники, на которых демонстрировались спектакли. Так, детский праздник 4 января 1923 г., проводившийся по инициативе одного из учителей, начался с декламации стихотворений в исполнении детей, после чего были представлены спектакли «Укрытые тенью» (“Varjulised”) и «Хлеб» (“Leib”), а затем выступил детский хор. Завершилось мероприятие танцами и играми [27, 3 ]. Программу праздничного вечера 6 декабря 1925 г. составляли песенные номера, художественное чтение, театральное представление «Хлопья снега» (“Lume räitsakad”) и номер «Спортивные пирамиды». Гостями были родители учащихся и деревенская молодежь [28, 3 ].

К 1923 г. председателем сельсовета эстонского поселения в Нурме являлся Пеэт Отставель (рис. 3). К этому времени оно разрослось до 48 хуторов, на которых проживал 261 человек, среди них 118 – мужского пола, 143 – женского, работоспособных 108 человек. Поселению принадлежало более 120 десятин пахотной земли, 10,5 – садово-огородной земли, 38 – пастбищных угодий, 32 – леса и 64 десятины заболоченных земель, а также более 300 десятин сенокосных угодий. Было много скота: 51 лошадь, 107 коров, 39 телят, 82 свиньи и 123 овцы. Библиотека насчитывала 473 книги. Все учебно-просветительские заведения, а именно Гурловская трудовая 4-летняя школа первой ступени, библиотека, хуторской политический клуб и молодежное объединение, располагались в охотничьем доме Воронцова-Дашкова. На втором его этаже находилось Шапкин-ское лесничество. Местная молодежь училась как в Тосно, так и в Петрограде: двое – в Эстонском рабочем университете в Петрограде, двое – в рабочей шко-

Рис. 3. Пеэт Отставель (1891–1937) с супругой Юлией (урожденная Груузе; 1899–1993) Генеалогический портал URL: com/people/Peet-Otstavel/6000000008238965042

ле им. В. И. Ленина, один – в начальной школе в Тосно. Непосредственно эстонскую школу Нурмы посещали 28 человек. Школьный учитель, окончивший 6 классов гимназии, был членом ВКП(б) и работал в Нурме с 13 октября 1922 г. [43, 2 ].

В Нурме действовал эстонский клуб, занимавшийся культурно-просветительской работой. 28 января 1923 г. в нем состоялся праздничный вечер, на котором была показана постановка «Амфибии» (“Kahe-paiksed”). Следующим номер о м демонстрировались спортивные пирамиды в исполнении спортивного объединения Тосненского лесопильного завода. Завершили мероприятие танцы [40, 3 ]. В марте 1926 г. музыкальную пьесу «Ройнила на хуторе» (“Roinila talus”) показала прибывшая из Ленинграда группа учащихся педагогического техникума [50, 3 ].

К 1926 г. в Нурме было 54 домохозяйства; насчитывалось 230 человек. Полевые работы проводились с помощью сельскохозяйственной техники, закупленной до Первой мировой войны. Однако к середине 1920-х гг. большая часть машин вышла из строя и требовала ремонта, к тому же ощущалась нехватка комплектующих частей.

Еще в 1921 г. было образовано молочное товарищество «Кюльвая». В 1922 г. оно заключило договор с сельскохозяйственным кооперативным союзом «Труд-союз» в Петрограде, через который осуществлялись поставки молока. В 1922 г. членами кооператива от Нурмы являлись 36 эстонцев и 1 русский, а к 1926 г. общее число его членов составило 105 человек. Имелся маленький магазин. Вначале торговый кооператив показывал слабые результаты, однако с годами показатели его деятельности улучшились. В работе организации принимали участие финны и русские, проживавшие в окрестностях Нурмы [53, 6 ]. В 1926 г. правление товарищества сетовало на то, что его члены обкладывают крышки для молочной посуды не чистой бумагой, а тряпками, которые запачканы землей. Потребители были недовольны тем, что молоко нечистое [48, 3 ].

В 1926 г. активная молодежь Нурмы заявила о желании учредить молодежное общество, которое бы сотрудничало с Коммунистическим университетом национальных меньшинств Запада, располагавшимся в Петрограде [39, 3]. Учащиеся Эстонского рабочего университета в Петрограде посетили Нурму в феврале 1926 г. Здесь они создали женский кружок, выбрали женских депутатов и провели собрания, на одном из которых сформировали местную организацию Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ) [59, 3]. Вообще коммунисты были достаточно хорошо представлены в эстонской Нур-ме. Находившийся с 1928 г. в распоряжении Эстонской секции Коминтерна Вольдемар Теппих-Касеметс (1899-1941) работал в Тосненской артели. По его воспоминаниям, он приезжал в Нурму, чтобы купить хлеба и 4-5 кг картофеля на полученную заработную плату размером в 25 руб. [65, 6]. Тосненские эстонцы часто публиковали в газетах статьи, в которых анализировались произведения В. И. Ленина и партийного руководства страны [74, 6].

Эстонские поселенцы Нурмы активно участвовали во всесоюзных акциях пропагандистского характера. Так, в мае 1927 г. от продажи литературы было выручено 5 руб. на строительство самолета имени товарища В. Кингисеппа [57, 4 ]. В программах государственных займов местные жители участвовали как индивидуально, так и через объединения и товарищества. Например, на общем собрании молочного товарищества «Кюльвая» 19 августа 1929 г. единогласно было принято решение о необходимости выделения 175 руб. из основного капитала объединения для участия в Третьем индустриальном займе. В индивидуальном порядке на эти цели было потрачено 705 руб. [21, 3 ].

В настоящее время в Нурме увековечен (геральдически) факт проживания здесь эстонцев. В 2009 г. было утверждено положение о гербе и флаге Нурминского сельского поселения, куда помимо д. Нурмы, ныне входят д. Жоржино и Горки. Золотой кабан, изображенный на гербе, бежит по зеленому полю, которое напоминает о происхождении названия поселка - эстонское “nurm” переводится как «поле, пашня, нива» [7].

Эстонский колхоз «Кюльвая» был организован в 1930 г. Лииса Кярбис, жительница одного из хуторов Тосненского района, вспоминала, что селян пригласили на собрание, на котором никто из них не пожелал записаться в колхоз и не подписал никакие бумаги. Однако через две недели после этого были арестованы и высланы в неизвестном направлении 4 местные зажиточные семьи эстонцев. Испугавшиеся аналогичных последствий остальные сами пошли в сельсовет с просьбой об учреждении коллективного хозяйства. За скот, лошадей, сельскохозяйственный инвентарь и технику, которая отчуждалась в его пользу, каждому хутору выплачивалось 500–600 руб. Можно было оставить лишь одну корову и одну десятину земли. В первый год работы колхоза средняя заработная плата в день составляла 29 коп., во второй год –

37,5 коп. Работать нужно было 110 дней в году. Жители Нурмы и Куреняо (рис. 4) ездили на поезде в Ленинград, где, продав молоко от своих коров, могли купить хлеб и сельдь. На личной земле выращивали обычно картофель. Л. Кярбис вспоминает, что в 1939 г. сельсовет принял решение снести дома на хуторах. Это объяснялось незаконным выращиванием куриц и свиней для частных нужд. Приказ необходимо было выполнить непосредственно владельцам хуторов. Все колхозники должны были построить себе новые дома [70, 5 ]. Так была уничтожена хуторская система.

После принудительной коллективизации многие эстонцы - бывшие хуторяне - переселялись в русские деревни, находившиеся поблизости, или в районные центры. Во время Великой Отечественной войны большинство из них выехали на территорию Эстонии.

В декабре 1933 г. колхоз «Кюльвая» насчитывал 43 семьи. В нем было много неиспользуемой земли, так как его территория простиралась на 15-16 км. Библиотека колхоза ежемесячно выписывала ленинградскую газету «Эдази» на эстонском языке, всего около десятка экземпляров. 10 декабря 1933 г. правление колхоза приняло решение улучшить политико-просветительскую деятель- ность таким образом, чтобы каждая семья смогла бы получать газету. На 5 семей стали выписывать журнал «Леэгид» («Пламя»), на 10 семей - «Классивыйт-лус» («Классовая борьба») и «Найстё-ёлине я найсколхоозник» («Работница и колхозница») [47, 3].

В 1936 г. общая площадь колхоза «Кюль-вая» составляла 759 га, из которых 200 было отведено под пашню, 329 га – под сенокос. В колхозе состояли 45 семей, или 141 человек, из которых 62 являлись рабочими [29, 3 ]. В самом начале мая 1936 г. колхоз еще не приступил к вспашке полей. Круусманн, председатель, аргументировал это тем, что земля была сырой, поэтому работать лошадям представлялось затруднительным [13, 3 ]. Зимой 1937 г. некоторых эстонцев из «Кюльвая» возмутил тот факт, что на поля не был внесен навоз, а правление откладывало это важное для будущего урожая дело [62, 1 ].

Поскольку некоторые колхозники были малограмотными, 7 октября 1936 г. начала работу школа, где раз в 2 дня проводилось по 2 урока. Всего насчитывалось 17 взрослых учащихся. Многим из них приходилось идти пешком за 6-7 км, чтобы обучаться грамоте. Они обратились в учреждение с ходатайством о том, чтобы занятия проводились реже – 2 раза в неделю, но по 3 часа [69, 3 ].

Рис. 4 . Жители д. Куреняо. 1939 или 1940 г.

Архивный фонд Эстонского национального музея. Номер единицы коллекции Fk 2938:456

Колхозники также принимали участие в программах государственного займа. Например, за 4-й год 2-й пятилетки (1936 г.) они взяли государственный заем на сумму выше 3 200 руб. Подавляющее большинство селян брали займы по 100 руб., некоторые – по 200 руб. [64, 3 ].

В 1937 г. в колхозе насчитывалось 152 головы скота, из которых 62 приходилось на дойных коров. В Куреняо находились 50 коров. Надой молока на 1 корову в год составлял 1 000 л, что было невысоким показателем [22, 3 ]. Для сравнения: в 1934 г. средний надой в год составлял 1 450 л, в 1935 г. - всего 950 л [20, 3 ]. Заготовка сена была организована неудовлетворительно, что приводило к убыли поголовья скота. Так, в 1937 г. из родившихся 23 телят 12 вскоре умерли [51, 3 ].

Журналисты «Эдази» высказывали в 1937 г. озабоченность тем, что в «Кюль-вая» было слабо организовано изучение сталинской Конституции СССР 1936 г. Ответственное за это правление колхоза ограничилось проведением одного общего собрания на тему разъяснения новых советских законов [17, 3 ]. Приезжавший из Ленинграда на майские праздники 1936 г. Государственный эстонский колхозный театр показал местной публике спектакль «Шестеро любимых людей» (“Kuus armas inimest”) и пьесы А. П. Чехо в а. Завершилось мероприятие танцами в сопровождении баяна [24, 4 ].

В рамках переписи населения СССР в колхозе «Кюльвая» Тосненского района 6 января 1937 г. была организована местная перепись населения, которую проводил Пеэт Отставель. Эстонец Ямс - учитель неполной средней школы в Нур-ме - контролировал подсчеты [61, 4 ]. Однако результаты были объявлены вредительскими и засекречены по всей стране.

В настоящее время топоним «Кюльвая», правда в несколько измененном виде, на территории района существует. В 1992 г. в Тосненском районе было основано садоводческое некоммерческое товарищество, которое разрослось до двух организаций - «Кюльвия» и «Кюльвия-2». Неподалеку от них расположился коттеджный поселок «Нурминские Камы».

Не обошла стороной эстонские поселения и борьба с «вредительскими элементами». В апреле 1933 г. в газету «Эдази» обратился с жалобой Юган Венгерфельдт, которого исключили из колхоза «Соколов Ручей» Рябовского сельсовета Тосненского района как «сына балтийского барона». Однако на самом деле главной причиной исключения послужила критика Юганом местного руководства [72, 2 ]. За него вступился бывший командир взвода эстонской стрелковой дивизии А. А. Кальман, который лично принес в редакцию рекомендательное письмо. Так как в Эстонии Юган был простым рабочим, добровольно вступившим в ряды эстонской дивизии Красной армии, и принимал активное участие в Гражданской войне, его восстановили в члены колхоза [16, 1–35 ].

Недалеко от Тосно сегодня находятся два населенных пункта, тесно связанных с эстонцами-мигрантами и носящих соответствующие названия. До революции 1-й и 2-й Эстонские поселки располагались на территории Поречской волости Шлиссельбургского уезда [9, 235 ]. К 1889 г. большинство землевладельцев волости являлись «остзейскими уроженцами», двое местных – О. Е. Меллес и Г. Морель – обозначены как «эстляндские уроженцы» [5, 14–20 , 36 ]. К 1920 г. здесь проживали 267 эстонцев [36].

Территория названных поселков, уничтоженных во время Великой Отечественной войны, ныне входит в состав Кировского района Ленинградской области. Однако часть Кировского района относилась прежде к Тосненскому району. Например, поселок Мга в 1960-1965 гг. входил в Тосненский район, после чего был административно переподчинен Кировскому району. 1-й Эстонский поселок располагался примерно в 5 км от Мги, 2-й – в 12 км от Мги.

Оба поселка были основаны во второй половине Х1Х в. Хуторяне первого арендовали землю у помещика А. Г. Старико-вича. Селение занимало обширное пространство и состояло из множества хуторов. В 1918 г. была основана 4-классная школа [46, 3]. В предвоенные годы открыли плитоломни, где добывали плитняк для строек Ленинграда. Также здесь размещались строители линии электропередачи Свирьстрой–Ленинград [10, 4–13]. Второй поселок располагался на левом берегу р. Назия. Три водяные мельницы на этой реке принадлежали эстонцам. Местные эстонцы-лютеране посещали по воскресеньям церковные службы на родном языке в финской церкви прихода Марково.

«Первый эстонский колхоз» был основан в 1931 г. и находился в 1-м Эстонском поселке. Шесть его членов через газету обратились к члену правления колхоза Адаму Пуделю за разъяснением новой Конституции 1936 г., а также к властям Ленинградской области с просьбой проследить за исполнением колхозного устава в полном объеме [33, 3 ]. В это время велась пропагандистская работа по разоблачению кулаков. Всех зажиточных эстонцев, изначально принятых в колхоз, подвергли уничижительной критике в газете «Эда-зи», припомнив их прошлое и обвинив в намеренном развале хозяйства. Например, Йоор имел 100 десятин земли, включая большие лесные угодья, батраков и сельскохозяйственные машины. К тому же он «часто ходил в деревню крестить детей». Также назывались фамилии Розенберга, Мейстера и Канастика, которые подверглись репрессиям [23, 3 ]. Передовой колхозной бригадой, которой руководил Эдуард Кескюль, считалась Мойкинская.

Как и в других хозяйствах района, в «Первом эстонском колхозе», активно проводилась культурно-просветительская работа. Так, 24 мая 1936 г. в местной школе состоялся праздничный вечер, где Государственный эстонский колхозный театр из Ленинграда представил на суд зрителей комедию «Шестеро любимых людей» [34, 4 ]. Во 2-м Эстонском поселке действовал одноименный колхоз.

Осенью 1939 г. хуторяне двух поселков подверглись принудительному переселению: жители 1-го Эстонского поселка должны были перевезти дома к школе, вокруг которой образовывался поселок с прежним названием; 2-го – поселиться вблизи д. Тортолово.

В 4,5 км юго-западнее Кировска сегодня стоит памятник «Призрачная деревня».

На каменных плитах перечислены населенные пункты, уничтоженные нацистами в 1941–1944 гг., и среди них «Поселок № 1 Эстонский». На его территории в ходе Си-нявинской наступательной операции советских войск в августе–октябре 1942 г. шли ожесточенные бои [3, 226-244 ]. Павших хоронили на кладбище у поселка. После войны их перезахоронили в братскую могилу в пос. Синявино-1, на Синявин-ских высотах. 1-й Эстонский поселок был освобожден от нацистов 21 января 1944 г. В настоящее время на его месте находится садоводство «Апраксин»; фундаменты прежних построек не сохранились. На месте 2-го Эстонского поселка ныне раскинулись лес и поле, где еще можно встретить фундаменты эстонских хуторов и заросшие колодцы.

В 4 км от Тосно располагался эстонский хутор Черная Грива, другим названием которого было Карлова Поляна. В 1930 г. за ним числилось 12 га пахотной земли. Помимо двух домов на хуторе имелись большой скотный двор, амбар, гумно, 2 сарая, баня и пруд. В хозяйстве содержались коровы, овцы, лошади, поросята, утки, куры и гуси. В 4 км от Черной Гривы находились еще 2 эстонских хутора семейств Лунцевых и Еги. В окрестностях Тосно размещалась д. Гурловка, в которой жило много эстонских семей, в том числе Крузе. До 1937 г. Рудольф Крузе являлся председателем колхоза «Кюльвая». Впоследствии его место занял Аугуст Сютть, известный тем, что писал на своих соседей доносы [8, 16–23 ].

В Тосно и его окрестностях родилось, жило и работало множество известных как в России, так и в Эстонии людей [68, 16 ]. Например, деятель культуры, школьный учитель, революционер, председатель Раплаского волостного собрания, инспектор эстонских школ в России Аугуст Рийс-ман (1890–1926) приехал в Тосно в 1921 г. и занимался развитием сценического искусства среди местных эстонцев. Он поставил сатирическую комедию Эдуарда Вильде «Домовой» (“Pisuhand”), в которой сам сыграл роль Тийта Пийбелехта [63, 6 ].

В 1926 г. в д. Лезье, которая с 1960 по 1973 г. находилась в составе Тосненско- го района, родилась советская оперная певица, сопрано, профессор Российской академии музыки им. Гнесиных, Народная артистка РСФСР Маргарита Александровна Миглау (1926-2013). Ее отец, по национальности эстонец, работал телеграфистом.

В Тосненском районе прошло детство доцента, историографа кафедры высшей математики Санкт-Петербургского государственного политехнического университета Элеоноры Александровны Ярв (1935–2003); члена Рийгикогу, уездного старейшины Сааремаа Хендрика Отставе-ля (1888–1942) [52, 2 ]. Здесь же, в семье с 7 детьми, родился известный эстонский деятель образования, директор Ряпина-ской садоводческой школы в 1951–1979 гг. Бернард Кярбис (1918–1999). Он учился в начальной школе в Нурме, позже - во Всеволожском агропромышленном техникуме [58, 16 ].

Роберт Касемяги (рис. 5), работавший в оркестре театра «Эстония» в Таллинне, основоположник послевоенной школы игры на валторне, Почетный гражданин волости Мярьямаа, провел детские годы в д. Куреняо под Тосно [49, 27 ].

Уроженцем хутора Куреняо Тосненского района является эстонский деятель в области спорта, спортивный судья, член президиума Федерации легкой атлетики Ричард Отставель [44].

В 1923 г. в Тосненском районе родился старший оперуполномоченный КГБ ЭССР Арнольд Паммер (1923-2005); 12 апреля 1928 г. - Роберт Кубри, отец Тийта Ку-бри, эстонского министра в Правительстве Т. Вяхи, который в том числе занимался вопросами координации региональной политики Эстонской Республики [75].

В 1922 г. на судостроительной верфи «Оскархамн Меканиске Веркстед» в шведском городе Оскархамне было построено судно «Гуннель». В 1939 г. его купила финская компания и переименовала в «Райла», а в январе 1945 г. его в качестве репарации передали СССР, где ввели в состав Балтийского морского пароходства под названием «Тосно». После ремонта на Канонерском заводе в конце 1947 г. его перебазировали в состав Эстонского морского пароходства с портами приписки

Рис. 5 . Роберт Касемяги (1919–2015)

Raplamaa Sonumid. Mai 2015. № 18. Lk. 27

Ленинград и Таллинн. В 1962 г. «Тосно» было выведено из эксплуатации и передано на слом [11]. Известно, что к 1957 г. капитаном судна являлся его бывший механик Ричард Йерем [14].

Многие тосненские эстонцы подверглись репрессиям 1937–1938 гг. и были расстреляны или сосланы в лагеря. Эта участь постигла Августа Егги (1887–1938), Вильгельма Симма (1898-1938), Антона Мильмана (1908-1937), Юрия Миль-мана (1903–1937), Яна Мильмана (1906– 1937), Пеэта Отставеля (1891-1937), Эдуарда Ионаса (1906 г. р.), Эдуарда Кескю-ля (1897-1937) и др. В настоящее время их родственники посещают Левашов-ское мемориальное кладбище, где покоятся репрессированные. Сын Пеэта Отставе-ля Альфред (род. в 1928 г.), будучи на месте захоронения отца в 2004 г., вспоминал: «Мы, как и другие эстонцы, жили на хуторе. Я родился в 1928 году и помню то время, когда начали организовывать колхозы. Мой отец, привыкший к хуторской жизни, был против коллективизации. 11 августа 1937 года его арестовали и, как нам сказали, приговорили к лагерям без права переписки. Это уже впоследствии мы узнали, что вскоре после ареста, 3 сентября, по приговору “большой тройки”, не подлежащему обжалованию, отец был приговорен к высшей мере наказания. А еще через три дня его расстреляли…» [4].

В настоящее время существуют сферы, в которых могут плодотворно сотрудничать российское Тосно (в лице администрации Ленинградской области) и Эстония. Так, перспективным является сотрудничество по рекультивации полигона «Красный бор» Тосненского района. Специалисты из Эстонии как представители государства, входящего в Хельсинкскую комиссию, высказали в 2016 г. желание оказать помощь российским коллегам в части подготовки проектной документации, покрытия отходов специальными материалами и разработки эффективных сооружений по очистке воды [12].

В г. Тосно и Тосненском районе бережно поддерживается память о проживавших здесь эстонцах. Ярким примером этого служит открывшаяся 12 июня 2016 г. в Тосненском городском историкокраеведческом музее, в рамках празднования Дня России и Дня рождения города, выставка «Этнические куклы народов, населяющих Тосненский район», на которой среди прочих были представлены куклы в эстонских национальных костюмах [2].

Заключение

Дисперсность расселения эстонцев вокруг Тосно, полиэтничность региона в целом, а также экономические взаимоотношения обусловили активные межконфессиональные и межэтнические контакты. Допускались межконфессиональные браки, замкнутость тосненских эстонцев была условной. Большая часть эстонцев перешла в конце XIX–начале XX в. в православную веру. В связи с этим общение с иноязычным и инорелигиозным окружением принимало компромиссные формы, что влияло на дальнейшую ассимиляцию этноса. Обилие контактных зон стимулировало межкультурное взаимодействие. Несмотря на то, что в настоящее время численность эстонцев на данной территории не является значимой, можно с уверенностью говорить об их значительном вкладе в историю и культуру многонационального Тосненского района, где издавна проживали русские, финны-ингерманландцы, татары и представители других народов.