Традиционное и инновационное в символике литературной сказки

Столь емкое наблюдение позволяет сконцентрировать внимание последующих исследователей символики на нескольких ракурсах. Так под символом в литературе мы будем понимать образ, взятый в аспекте своей знаковости; он есть знак, наделенный особой информативной базой, которая на уровне ассоциативного мышления расширяет границы узкого представления о предмете разговора, наделяет его дополнительными харак- теристиками и позволяет эстетически верно воспринимать сущность явления, положенного в основу существования символа. Художественная задача символа в литературе заключается в том, что влияя на чувства, воображение, эмоции, пробудить готовность воспринимать идеальные (нематериальные) понятия, а не объяснять их логически; дать некий намек, указание на существование у изображаемого сокровенного смысла и стать «проводником» к нему.

Мифосознание как одна из вех развития общества нашло свое непосредственное воплощение, в том числе и в фольклорных жанрах, существующих на протяжении многих веков. Одним из них является сказка. Мы согласны с тем, что большинство образов-символов сохранилось в сказках. «В архаические времена (распад первобытнообщинного строя) фольклорная сказка напоминала миф (мифологическая сказка или миф-сказка), однако и поздняя классическая сказка сохранила реликты мифологического сознания»4. Сказка – это средство формирования мировоззрения человека в традиционной культуре, способ выражения представления о взаимодействии субъектно-объектных отношений в мире. Объяснение же нравственных ценностей, содержащихся в сказке, позволяет создать цельную картину мира и показать ее духовные ориентиры. Поэтому совершенно не удивительно, что фольклорная сказочная символика наложила отпечаток на развитие отечественной прозы, в том числе литературной сказки. Вполне объяснимы и стереотипы, существующие в таких произведениях и по сей день. Так, например, Колобок воспринимается как символ солнца, достатка. С этой точки зрения его путешествие лишено обычной для пути в сказочном повествовании позиции прохождения инициации, более того – это бег к гибели. Вероятно, этим объясняется стремление к позитивному финалу в авторских интерпретациях известного сюжета. И.В.Бианки («Лесной Колобок, Колючий Бочок»), и Священник К.Островский («Пасхальный Колобок»), а вслед за ними М.Ус-пенский («Кого за Смертью посылать), Э.Ус-пенский (Следствие ведут Колобки»), опираясь на общеизвестные и принимаемые данных, строят свои версии бессмертного произведения, оставляя неизменной его символику.

Любому россиянину памятен и понятен ассоциативный ряд, связанный с яблоней и ее плодами. Яблоко как эквивалент лета, тепла, щедрости и праздника жизни весьма часто становится объектом желаний героев сказочного повествования. Достаточно, на наш взгляд, упомянуть моло-дильние яблоки. Однако с течением времени в русской литературе появляются и другие ассоциативные уровни, связанные с яблоко как транслятором смерти, предметом, необдуманное обладание которым ведет к гибели. Например, у А.С.Пушкина:

«Царевна, взяв яблоко у черницы,

Дверь тихонько заперла, Под окно за пряжу села Ждать хозяев, а глядела Все на яблоко. Оно Соку спелого полно, Так свежо и так душисто, Так румяно-золотисто, Будто медом налилось!

Видны семечки насквозь...

Подождать она хотела До обеда, не стерпела, В руки яблочко взяла, К алым губкам поднесла, Потихоньку прокусила И кусочек проглотила... Вдруг она, моя душа, Пошатнулась не дыша, Белы руки опустила, Плод румяный уронила, Закатилися глаза, И она под образа Головой на лавку пала И тиха, недвижна стала»5.

Такая объемная цитата позволяет говорить о гениальном творческом переосмыслении символа зрелости и энергии писателем. Вообще мастерство интерпретатора весьма характерно для А.С. Пушкина и встречается довольно часто. Так основой пушкинской «Сказки о царе Салтане» стало записанное им народное предание. В народной версии также фигурируют 33 богатыря, а Гвидон оказывается, фактически, «братом» Царевны-лебедь из литературной сказки. Согласно народной версии, царь Салтан выбирает в жёны младшую сестру потому, что она обещает «…что с первого года родит 33 сына». Обещание молодая супруга сдерживает: «После девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й (это и был Гвидон) уродился чудом – ножки по колено серебряные, ручки по локоть золотые, во лбу звезда, в заволоке месяц». Позже образ «звезды во лбу» Пушкин использует, описывая Царевну-лебедь, «сестру» Гви-дона. Здесь мы вновь встречаем архетип птицы, плавающей на вселенских водах. В паре Гвидон – Царевна-Лебедь мы видим образы существ-прародителей с сияющими «звездами во лбу».

Интересно использует писатель и хорошо известный христианский символ – рыбу в «Сказке о рыбаке и рыбке». Следует сказать, что и в языческих традициях так же использовался подобный образ. В них Господь предоставляет свободу действий живым существам. Однако при этом Он показывает иллюзорность их эгоистических устремлений. Вожделение ненасытно и пытаться бездумно удовлетворить его – то же самое, что заливать огонь бензином. Подобное развитие событий, центром которого становится Золотая рыбка, где рыбка сродни Богу, исполняющему желание и повелевающему всем сущим.

Другой символичный образ в творчестве А.С.Пушкина, содержащийся в поэме «Руслан и Людмила», – это огромная голова брата Черномора. «Согласно ведическому учению об эпохах, в каждую из юг (вселенских лет), рост и продолжительность жизни человека изменяются в 10 раз. Например, в начале прошлой эпохи рост человека составлял 20 метров, а продолжительность жизни – 1000 лет»6. Из этих реалий прошлых эпох берут исток сказания о великанах, содержащиеся в мифах и сказках всех народов мира.

Таким образом, рост персонажей весьма примечательная деталь, способствующая понимания характеристики физических параметров. Восприятие приведенных данных буквально позволяет вычитать рост и возраст карлы Черномора. Однако для Пушкина такое понимание было бы слишком простым и прямолинейным. Для писателя, чье ассоциативное мышление хорошо известно всему миру, рост героя в данном случае скорее показатель отсутствия совершенства, обстоятельством, объясняющим немалое количество комплексов Черномора.

Есть и другие примеры использования мотивированной символики. Например, на уровне персонажей. В прологе произведения мы видим кота ученого, который «все ходит по цепи кру-гом»7. Сходство пушкинского кота со сказочномифическим персонажем, котом Баюном, убивавшим богатырей и добрых молодцев, подчеркивалось уже не раз. Баюн – этот враг человека усыплял героев своими разговорами и пением, а потом убивал спящих страшными железными когтями. Кот в поэме А.С.Пушкина никого, конечно, не убивает, но, подобно Баюну, рассказывает сказки и поет песни. Позднее именно кот на золотой цепи будет выступать в образцах современной русской прозы как мудрый советник, помощник и защитник (например, цикл романов Е.Никитиной о Бабе Яге). Таким образом, использование в качестве символа, пра-образа фольклорного персонажа позволяет говорить об эволюционировании и частичной функциональной замене героев в системе разворачивающегося конфликта произведения.

Интересно также и то, что золотая цепь, по которой ходит пушкинский кот, висит на дубе, символе верховного языческого бога Перуна, которое последний мог «отметить» ударом молнии в ствол. Культ дуба имел также ипостась культа границы между мирами. О понимании дуба как врат в иной мир темных сил, духов и теней говорит и наличие различных «чудес» на ветвях дерева (русалка, леший, избушка на курьих ножках), а также мотив таинственности: «там, на неведомых дорожках следы невиданных зверей»8. Это объясняется тем, что с приходом христианства на Русь языческий пантеон, а также все, что с ним связано, стало восприниматься как темный мир, нечисть.

А вот у русского писателя Антония Погорельского в повести «Лафертовская Маковница» черный кот Маковницы превращается в титулярного советника Аристарха Фалалеича Мур-лыкина: «На скамье, подле Онуфрича, сидел мужчина небольшого росту, в зеленом мундирном сюртуке; то самое лицо устремило на нее взор, которое некогда видела она у черного кота». Кот в произведении представлен как проводник в иной мир: он мяукает 12 раз в полночь в вечер колдовства, «мяукает унылым голосом»9 возле колодца в момент разрушения чар, ходит по пятам за Маковницей во время проведения ею бесовского обряда. Важно отметить то, что соседи прозвали кота нечистым духом.

В XX веке традиционные символы предстают перед нами в новом качестве. Писатели придают им новое наполнение. Так, постепенно сказка перерастает в научно-фантастические и фантастические произведения.

В романе братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» появляется говорящий кот Василий. Именно его видит главный герой Александр Привалов на заборе возле НИИЧА-ВО. Как уже было сказано, кот издревле считался проводником в иной мир душ умерших и постоянным свидетелем, а то и участником магических действий. Кот Василий вступает в конфликты и диалоги с Наиной Киевной (она же Баба-Яга), а Привалова отговаривает ехать на Лысую Гору, чтобы отвезти старуху на шабаш, глубокомысленно изрекая в усы: «Не советую, молодой человек, не советую. Съедят»10.

Антропоморфизм как явление, часто встречающееся в сказках как фольклорных, так и авторских, представляет интерес с точки зрения использования вещевой и цветовой символики. Одним из самых распространенных вещей здесь является кольцо.

Знак бесконечности, символ верности, кольцо – один из атрибутов власти и могущества, занимает особое место в ряде произведений как зарубежных, так отечественных писателей. В трилогии Толкина «Властелин колец» и сказочной повести «Хоббит, или туда и обратно» волшебное кольцо является предметом, которое целиком зависит от жизненных взглядов его хозяина и в свою очередь способно влиять на своего обладателя. Тоже мы можем увидеть в сказке Платонова и Шергина «Волшебное кольцо». Анализ сказки позволяет сделать вывод: человек может быть богат, но несчастлив. Оказывается, дело не в волшебном кольце, а в том, кому оно принадлежит. Семен сначала выбрал путь, который не стоил никаких усилий, и также легко все и потерял (вспомним Ивана-царевича из сказки «Царевна-лягушка»). Только испытания и помощь верных друзей помогли ему сделать верный выбор и правильно распорядиться кольцом.

Таким образом, символы как неотъемлемая часть литературного произведения представляет интерес не только в плане трансляции традиций, но и как демонстрация смысловых изменений жанра, генезис авторской мыли, базирующейся на культуре родного народа. Неоспоримым в нашем случае является и то, что «попытки выйти за рамки традиционных идеологических систем и осознать проблемы, возникающие в начале ХХI столетия, прежде всего через систему категорий и ценностей, в которой понятие «человек» является центральным»11.

TRADITION AND INNOVATION IN THE SYMBOLISM OF THE LITERARY FAIRY TALE