Трансформация преступности в XXI веке: особенности предупреждения и противодействия

В начале третьего тысячелетия человечество столкнулось со стремительным развитием информационных технологий, цифровизацией, се-тевизацией. Такие процессы вызвали ощутимые изменения в традиционном укладе жизни многих людей, масштаб и глубина которых еще полностью не осмыслены [1, с. 13]. Современный мир характеризуется возрастанием прозрачности и открытости общественных отношений, частная жизнь теряет свою приватность, актуализируется проблема уязвимости граждан перед новыми видами криминальных угроз [2, с. 32]. Происходят коренные изменения в производственной, экономической, политической и социальной сферах [3, с. 4]. Инфраструктура цифрового мира в перспективе будет объединять интернет вещей (IoT), функционирование умных домов, работу бытовых предметов и проч. [4, с.16].

Пандемия COVID-19, затронувшая все сферы общественной жизни, дала мощный толчок развитию информационных технологий и разнообразным электронно-цифровым сервисам, дистанционным формам взаимодействия людей. Такая ситуация внесла коррективы в различные формы преступных проявлений, что повлияло на изменения в сферах незаконного оборота наркотиков и оружия, нелегальной миграции, торговли людьми, реализации контрафактной продукции, а также на активность экстремистских, террористических групп, мафиозных организаций [5, с. 8].

Трансформация преступности представляет собой глобальную проблему в новой цифровой эпохе. Несмотря на снижение уровня насильственной, имущественной, молодежной преступности, отмечается значительный рост киберпреступлений. Это вызывает тревогу и обеспокоенность в обществе. Наблюдается взаимосвязь обострения социальных конфликтов с изменениями, происходящими в преступной среде на современном этапе1.

Обзор литературы

Изучению данной проблемы посвящены труды Ю.М. Антоняна, О.Р. Афанасьевой, А.Н. Варыгина, Я.И. Гилинского, М.В. Гончаровой, А.И. Долговой, Ю.Н. Жданова, С.М. Иншакова, М.П. Клейменова, Ю.Ю.Ком-лева, Д.А. Корецкого, С.Я. Лебедева, Н.А.Ло-пашенко, В.В. Лунеева, И.М. Мацкевича, В.С. Овчинского, А.Л. Репецкой, Д.А. Шестакова, В.Е.Эминова, а также зарубежных ученых К. Бартола, Н. Кристи, К. Рэя Джеффри, Х. Брунона, Д.Ф. Шели и др.

К фундаментальным исследованиям по данной проблеме следует отнести такие работы, как «Киберполиция XXI века. Международный опыт» (Ю.Н. Жданов, В.С. Овчинский, 2019), «COVID-19: преступность, кибербезопасность, общество, полиция» (Ю.Н. Жданов, С.К. Кузнецов, В.С. Овчинский, 2020), «Человеческое, слишком человеческое» (Я.И. Гилинский, 2020), «Криминология постмодерна (неокриминология)» (Я.И. Гилинский, 2021), «Криминология в человеческом измерении» (А.З. Рыбак, 2020), «Суждения о преступности и вокруг нее» (Д.А. Шестаков, 2020), «Криминология» (Ю.М. Антонян, 2020), «Эпоха глобализации и преступность» (В.В. Лунеев, 2019), «Интегративная криминология: девиантологический очерк» (Ю.Ю. Комлев, 2016), ««Четвертая мировая война». Будущее уже рядом» (А.В. Курпатов, 2019).

Необходимо отметить труды зарубежных ученых: «Психология криминального поведения» (К. Бартол, 2004); «Homo Deus. Краткая история будущего» (Ю.Н. Харари, 2018); «Криминология. Избранные главы» (Х. Брунон, 2015); «Приемлемое количество преступлений» (Н. Кристи, 2011), «Криминология» (Д.Ф. Шели, 2003), «Последнее изобретение человечества: Искусственный интеллект и конец эры Homo sapiens» (Дж. Баррат, 2015).

Материалы и методы

В настоящем исследовании предпринята попытка научного осмысления современных тенденций преступности. При этом использовались материалы зарубежных и отечественных интернет источников. Также применялись общенаучные и специальные методы: логический, сравнительно-правовой, системно-структурный, статистический. Контент-анализ теоретических работ и материалов интернет-исследований позволил рассмотреть и проанализировать глобальные вызовы, связанные с появлением новых и развитием традиционных видов преступной деятельности, обусловленных масштабными технологическими, социальными, политическими, экономическими, переменами. В связи с этим необходима разработка эффективных мер, направленных на противодействие криминальным угрозам и их минимизацию.

Результаты исследования

Глобальная трансформация общественных отношений в последние десятилетия связана со стремительным развитием информационно-коммуникационных технологий (ИТК). Такие процессы способствовали расширению криминальной среды и активизации деятельности транснациональных преступных сообществ. Организованная преступность нередко меняет свою тактику и стратегию, переходя от традиционных корыстно-насильственных проявлений к латентным формам противоправных действий. Развитие цифровых технологий позволило киберпреступности не считаться с национальными государственными интересами и прочно обосноваться в информационном и экономическом пространстве.

Такая преступность представляет серьезную угрозу инфраструктуре городов и мегаполисов, а также общественной, национальной и экономической безопасности1. В январе-мае 2020 года общее количество преступлений в России, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий (в сфере компьютерной информации), увеличилось по сравнению с прошлым аналогичным периодом на 85,1% и превысило 180 тыс. уголовно наказуемых деяний. Количество преступлений, совершенных с использованием расчетных (пластиковых) карт, возросло в 4,7 раза (64 тыс. преступлений); средств мобильной связи – в 2 раза (более 76,5 тыс. преступлений) [5, с. 245]. За последние пять лет число киберпреступлений в России выросло в 25 раз2. К наиболее распространенным преступлениям данной направленности относятся:

‒ кибертерроризм (киберэкстремизм), представляющий угрозу для неперсонифицированного круга лиц;

‒ сетевые атаки политического или идеологического характера, гибридные войны;

‒ взлом учетной записи корпоративной электронной почты (business e-mail compromise (BEC));

‒ хищение персональных (цифровых) данных;

‒ манипулирование информацией, создание фейковых новостей;

‒ использование вредоносного программного обеспечения с целью дальнейшего вымогательства денежных средств у собственника;

‒ торговля фальсифицированными товарами и фармацевтическими препаратами, поддельными документами, контрафактной продукцией;

‒ спуфинг (от англ. spoofing) – кибератака, при которой злоумышленник маскируется с целью хищения личной, финансовой, иной конфиденциальной информации, распространения вредоносного программного обеспечения. Такие действия могут происходить через веб-сайты, электронную почту, телефонные звонки, текстовые сообщения, IP-адреса и серверы3;

‒ фишинг (от англ. phishing) ‒ вид интернет-мо-шенничества, целью которого является получение незаконного доступа к идентификационным дан- ным пользователей (паролям, номерам кредитных карт, банковским счетам и другой конфиденциальной информации). Осуществляется путем проведения массовых рассылок электронных писем от имени популярных брендов, а также личных сообщений внутри различных сервисов, например, от имени банков или внутри социальных сетей. На долю фишинга приходится до 60 % кибератак на российский и зарубежный банковский сектор1;

‒ телефонное мошенничество (International Revenue Share Fraud (IRSF)), связанное с использованием технических средств для осуществления несанкционированных звонков на платные номера. В таких случаях задействуются взломанные телефонные номера, похищенные СИМ-карты и скомпрометированные корпоративные автоматические телефонные станции, чтобы отправлять звонки-вызовы на принадлежащие преступникам или арендованные ими линии с тарификацией входящих соединений. Еще один способ IRSF-атаки ‒ звонок, который мошенник тут же сбрасывает, вынуждая жертву перезванивать на платный номер2;

‒ установление поддельных платежных PoS-терминалов с целью завладения конфиденциальной информацией о банковских картах граждан;

‒ торговля инсайдерской (от англ. insider information), то есть секретной, значимой информацией, содержащей финансовую, коммерческую, служебную, банковскую и иную охраняемую законом тайну;

‒ кибербуллинг, киберсталкинг, склонение к суициду и членовредительству [6, с. 275];

‒ распространение CSAM-контента (материалы со сценами сексуального насилия над детьми);

‒ сексторция (принуждение несовершеннолетних путем вымогательства, шантажа, психологических манипуляций, обещаний, подкупа или угроз к созданию и пересылке злоумышленникам откровенных фото-, видеоизображений (действий) сексуального характера несовершеннолетних с использованием игровых онлайн-платформ, социальных сетей, приложений для знакомств или видеочатов);

‒ пропаганда ненависти, ксенофобии, геноцида, нарушение авторского права или товарных знаков и т.п. [7, с.131].

Технический прогресс превратил мобильный телефон в многофункциональное устройство, сочетающее в себе функции интернет-терминала, телекоммуникационного устройства и электронного кошелька, что существенно повышает криминальные риски для его пользователей. Отмечается низкий уровень защищенности современных сетей связи, что позволяет злоумышленникам прослушивать телефонные переговоры абонентов, знакомиться с содержимым СМС-сообщений и осуществлять различные мошеннические действия [5, с.153].

Одной из глобальных проблем в современном мире остается наркомания, которая затрагивает большинство стран мира, создавая угрозу физическому и психическому здоровью граждан. За последние десять лет наркомания привела к значительному увеличению количества госпитализаций вследствие психических и поведенческих расстройств. В целях распространения наркотических средств нередко используются криптовалюты и зашифрованные каналы связи (Telegram, Wickr, Signal и др.). Торговля наркотиками нередко связана с иными формами преступности, такими как отмывание денежных средств, полученных преступным путем, коррупция, терро-ризм3. Применение искусственного интеллекта на основе обработки больших данных Big Data позволило правоохранительным органам Денвера (штат Колорадо, США) спрогнозировать будущие уличные наркосделки и осуществить оперативно-розыскные и превентивные мероприятия [4, с. 51].

Одной из актуальных международных проблем продолжает оставаться преступная эксплуатация человека (современное рабство) [8, с. 25]. По оценкам Международной организации труда (МОТ), во всем мире насчитывается до 24,9 млн жертв принудительного труда, а по оценке Global Slavery Index – 40,3 млн являются потерпевшими от подобных преступных действий. Преступники стремятся к извлечению незаконной прибыли в крупном (особо крупном) размере, осуществляя сексуальную эксплуатацию детей и подростков, изъятие человеческих органов, склоняя молодежь к антиобщественной, протестной, криминальной деятельности4. С торговлей людьми тесно взаимосвязана проблема незаконного ввоза людей в чужую страну, поскольку мигранты в отдельных случаях становятся жертвами принудительного (рабского) труда, а также подвергают свою жизнь опасности при перевозке их в необорудованных для этих целей транспортных средствах1.

Мошенничество, связанное с социальной инженерией, осуществляется с целью хищения денежных средств у граждан и получения конфиденциальной информации. Распространение онлайн-платежей открыло новые возможности для преступников. По данным Сбербанка России, до 88% мошенничеств в отношении банковских клиентов совершаются с использованием методов социальной инженерии [4, с.10].

В условиях пандемии COVID-19 появились новые схемы преступной деятельности: 1) незаконные компенсации (несуществующие социальные выплаты); 2) поддельные сайты по продаже масок и антисептических средств; 3) несуществующие приглашения из поликлиник для прохождения медицинского обследования; 4) призывы пожертвовать свои деньги на псевдоблаготвори-тельные цели; 5) реализация поддельных лекарственных средств и БАДов; 6) хакерские атаки на государственные и муниципальные учреждения [5, с. 7, 214].

Значительное место в современной структуре преступности занимают преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Согласно совместному отчету Интерпола и международной организации по борьбе с детской проституцией и торговлей людьми ECPAT (End Child Prostitution and Trafficking), 84% изображений CSAM-контента содержат откровенные сексуальные сцены, 52% лиц, задействованных в порнографических фильмах (видеосюжетах), не достигли совершеннолетия2. В некоторых странах (Таиланд, Филиппины, Бразилия, Колумбия) развита сексиндустрия (секстуризм), в том числе с привлечением детей и подростков. Согласно данным Независимого агентства по расследованию случаев сексуального насилия над детьми (IICSA), в группе риска находятся девочки в возрасте от 11 до 17 лет3.

С целью противодействия преступлениям против половой свободы и половой неприкосновенности личности в Канаде на основе закона «О регистрации информации о сексуальных преступниках» (SOIRA) от 15 декабря 2004 г. был создан Национальный реестр таких лиц (National Sex Offender Registry (NSOR)) с целью осуществления надзора за ними. В него заносится информация о лицах, осужденных за различные виды сексуальных преступлений (изнасилование, насильственные действия сексуального характера, создание и распространение детской порнографии и т.д.). Реестр содержит информацию о личности преступника: его анкетные и биометрические данные (отпечатки пальцев, ДНК), пол, рост, вес, место рождения (проживания), профессиональная принадлежность, имя и адрес работодателя, зарегистрированные автотранспортные средства, номера телефонов, особые приметы (татуировки, шрамы), фотографии, сведения о ранее совершенном преступлении, близкий круг общения и т.п.

По решению суда виновный обязуется в течение семи дней после вынесения приговора или освобождения из мест лишения свободы зарегистрироваться в реестре NSOR в полицейском участке по месту жительства. В перечень обязательных условий входит ежегодная перерегистрация, своевременное уведомление о смене анкетных данных, выезде за пределы населенного пункта. Сведения о личности преступника хранятся в течение 10-20 лет либо пожизненно в зависимости от степени общественной опасности совершенных преступных деяний4. В число ограничений для лиц, включенных в подобный реестр, входит запрет на проживание в определенных районах, посещение мест пребывания детей и подростков (школы, детские площадки, парки), трудоустройство по некоторым видам профессий (педагог, тренер, волонтер, религиозный или общественный деятель)5.

С целью повышения компьютерной грамотности в США разработана специальная программа «Безопасный интернет-серфинг», размещенная на официальном сайте ФБР, предназначенная для обучения школьников 3–8-х классов «Основам безопасного пользования виртуальной сетью». Онлайн-занятия и компьютерные квесты охватывают профилактику киберзапугивания, защиту персональной информации, распознавание ненадежных сайтов, противодействие вредоносным программам.

Различным эпохам (формациям) человеческого развития присущи своя система и виды наказаний, которые значительно отличаются от предыдущих. В связи с этим мы полагаем, что необходимо остановиться на современных мировых тенденциях (трансформации) исполнения наказаний, отвечающих требованиям законности, индивидуализации и дифференциации, соблюдения прав человека, рационального применения мер принуждения и стимулирования правопослушного поведения. В конце XX ‒ начале XXI веков некоторые ученые обратили внимание на «кризис наказания», обусловленный рецидивом преступлений, стигматизацией личности правонарушителя, тюремной субкультурой, низкой эффективностью традиционных средств контроля над преступностью. Пенитенциарные учреждения для осужденных стали школой криминальной профессионализации и специализации [9, с.74]. Тюремная индустрия нуждается в серьезных изменениях и пересмотре существующего порядка [10, с. 25]. По существу необходимы новые стратегии и подходы борьбы с преступностью на современном этапе [11, с.109]. Нужно стремиться к тому, чтобы совершение преступления стало экономически невыгодной деятельностью и могло принести в жизнь человека непреодолимые трудности.

Пенитенциарная система России постепенно реформируется. В ее деятельность вносятся как законодательные, так и правоприменительные новеллы, в соответствии с современными требованиями к уровню обеспечения прав и свобод человека, безопасными и гуманными условиями содержания заключенных. В соответствии с «Концепцией развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации» реализуется принцип индивидуализации исполнения наказания путем внедрения системы «социальных лифтов»1.

Следует отметить особенности отбывания наказания в виде лишения свободы в некоторых зарубежных странах. Так, к Скандинавской модели исправления осужденных относятся особенности оперативного рассмотрения уголовного дела и вы- несения наказания в короткие сроки, применение фискальных мер и непродолжительного тюремного заключения, общественный контроль, гуманные условия содержания в местах лишения свободы. Все это способствует формированию ощущения включенности личности в общественные отношения без активного участия в них, что содействует процессу дальнейшей ресоциализации и подрывает основы тюремной субкультуры. У осужденных имеется возможность поддержания связи с родственниками, которая рассматривается как неотъемлемое гражданское право. Средний срок лишения свободы в Дании, Норвегии, Финляндии, Швеции составляет 2,8 года [12, с. 414-428].

Английская уголовно-исполнительная система ориентирована на активную социальную реабилитацию и адаптацию осужденных. В Великобритании созданы центры реабилитации для правонарушителей, ранее привлекавшихся к ответственности, в которых им оказывается социальная, правовая, психологическая и медицинская помощь2.

Североамериканская пенитенциарная система (США, Канада) характеризуется значительным числом заключенных, привлечением коммерческих структур к охранным функциям, организацией промышленного производства в пенитенциарных учреждениях. В США осуществляется ряд законодательных инноваций, связанных с решением проблем в области внесения залога, сокращения длительности меры пресечения в виде ареста, снижения сроков тюремного заключения, внедрения системы профессионального образования в местах лишения свободы, лечения от наркозависимости и развития служб психиатрической помощи [13, с. 267].

В целях дальнейшего развития пенитенциарной системы Российской Федерации следует учитывать достижения зарубежных коллег, а именно сокращение сроков предварительного расследования и рассмотрения уголовного дела в суде, применение фискальных мер и краткосрочного тюремного заключения, усиление общественного контроля, обеспечение гуманных условий содержания лиц в местах лишения свободы, развитие служб психиатрической (психологической) помощи, социальной адаптации, ресоциализации и реабилитация осужденных.

Обсуждение и заключения

XXI век ознаменовался вступлением человечества в цифровую эпоху. Изменения в социально-экономических и общественных отношениях вызвали трансформацию преступности, которая характеризуется высоколатентными противоправными деяниями в сфере информационных технологий, распространением влияния транснациональных преступных сообществ, появлением новых форм мошеннических действий. Происходит стирание границ (различий) между реальностью и виртуальностью, миром вещей и информации, деятельностью онлайн и оффлайн, социальной средой и киберпространством.

Ожидается масштабное вовлечение значительной части населения в процессы глобализации, цифровизации, сетевизации и алгоритмизации. В таком процессе немаловажную роль будут играть применяемые методы социальной инженерии (психологическое манипулирование людьми, фишинг, внедрение вредоносного программного обеспечения, разглашение конфиденциальной информации). Киберпреступность способна к постоянной самодетерминации и трансформации. Современная полиция должна обладать необходимыми знаниями и навыками для противодействия быстро развивающейся цифровой преступности на национальном, региональном и международном уровнях1. К изобретениям человечества, которые становятся инструментами правоохранительных органов в предупреждении и пресечении современных преступлений, относятся:

‒ искусственный интеллект (компьютерное зрение, синтез речи, интеллектуальная поддержка принятия решений, технология распознавания лжи и скрытых эмоций);

‒ большие данные ((Big Data) цифровое расследование с помощью интернет-разведки, прогнозная и предиктивная аналитика, профилактика подготовляемых преступлений);

‒ робототехника (наблюдение и патрулирование в общественных местах, осмотр подозрительных предметов, автоматизация анализа доказательств, интегрирование систем видеонаблюдения);

‒ интернет вещей (IoT-устройства, связанные с единой системой экстренных служб (полицией, скорой помощью, пожарной службой); детская одежда с миниатюрными видеокамерами; экипировка полицейского с датчиками контроля параметров жизнедеятельности);

‒ 3D и 4D-печать (воссоздание обстановки места преступления, закрепление следов, изготовление средств и технических изделий для правоохранительных органов);

‒ использование дронов в поисковой, спасательной, разведывательной, оперативно-розыскной деятельности;

‒ профайлинг (от англ. profile) ‒ совокупность психологических методов оценки и прогнозирования поведения человека на основе характеристик внешности, вербального и невербального поведения, вегетативных изменений. Основу изучения личности в профайлинге составляет оперативная характерология и верификация информации (без-инструментальное распознавание лжи) [14, с. 5];

‒ техническое оснащение, автономное планирование и управление городом (агломерацией), автоматические системы освещения, камеры видеонаблюдения, онлайн-мониторинг окружающей среды, тревожные информационные приложения в смартфонах, системы превентивного контроля, роботизация муниципального коммунального хозяйства);

В свете постоянной трансформации современной преступности остро встает вопрос об обмене практическим опытом, информацией и знаниями специалистов правоохранительных органов разных стран. Такое взаимодействие будет способствовать разработке превентивных мер и противодействию преступности. В современных условиях повышается роль предиктивной (предсказательной) аналитики, новых способов профилактики преступлений и административных правонарушений, использования технических возможностей в оперативно-розыскной, экспертной, следственной деятельности и судопроизводстве.