Трансгуманизм как явление современной культуры (на примере творчества В. Пелевина)

Сургутский государственный педагогический университет, Сургут, Россия, ,

,

Впервые в художественной литературе термин «трансгуманизм» был представлен в произведении Данте Алигьери «Божественная комедия»1. В описании Рая (песнь первая) используется слово «trasumanar», обозначающее «предчеловеченье», превращение в нечто большее, чем просто человек. Примечательно, что трансгуманизм не только обозначает выход за границы человеческих возможностей, но и реализуется за пределами земного мира, в месте, которое идеально по своей сути. Рай в сочинении Данте предстает как конечная точка долгого путешествия, позволяя читателю представить прекрасные условия не только для заслуженного отдыха, но и для обретения бесконечного счастья.

Дж. Хаксли (1992) вложил в термин «трансгуманизм» новые смыслы и значения, обозначив ряд его достоинств. Мыслитель описал признаки наступления новой эпохи, развитие которой определяет новое место человека в мире. По его мнению, этому способствует развитие техники и технологий, научного знания, а итогом станет формирование новых мировоззренческих установок. Человек инициирует изменение мира и самого себя в нем.

Трансгуманизм как философская концепция подчеркивает важность использования передовых достижений науки и технологий, служащих улучшению умственных и физических возможностей человека. Индивид уже не может быть прежним, когда все социокультурное пространство определено верой в него как в высшее разумное существо. Вера в человека настолько безгранична, что можно усомниться в необходимости религии, а, следовательно, и существования Бога. «Громадный новый мир неизведанных возможностей, – пишет Хаксли, – еще ждет своего Колумба» (Хаксли, 1992: 15).

В оценке феномена «трансгуманизм» представители научного сообщества расходятся во мнениях. Имеют место быть как сторонники данного явления, подчеркивающие его ценность и значимость в современных условиях жизни, так и противники. Критическую линию тезисно обозначила О.А. Грива. С ее точки зрения, во-первых, трансгуманизм можно оценивать как завершающую форму гуманизма; во-вторых, как символ создания сверхразума и сверхсуществ в современном мире; в-третьих, как источник появления технологии бессмертия за счет приобретения человеком способности самоизменения. В этом состоит отхождение от божественного замысла в создании людей (Грива, 2019: 253).

Объективно оценивая феномен трансгуманизма, необходимо установить его содержательные основания, а также место в онтологии социального пространства современности.

Можно рассуждать о трансгуманизме как об определенном проекте будущего развития культуры. Однако мы уже сейчас являемся свидетелями глубинных трансформаций в понимании сущности человека и практики усовершенствования его природы. Так, об этом свидетельствует исследование ученых Осакского университета Японии, результаты которого были представлены профессором Кацухико Хаяси и свидетельствовали об успешной практике изменения определенного набора хромосом1. С одной стороны, эти научные открытия подчеркивают активное использование инновационных технологий для блага человека и общества, а также для удовлетворения потребности первого в изменении мира и собственной природы. С другой стороны, как показывает история, эксперименты с евгеникой, с классификацией людей на лучших и худших, как правило, завершались общечеловеческими трагедиями – так создавались проекты о высших расах, о сверхчеловеке, достойном прекрасного будущего.

В своем литературном творчестве к понятию трансгуманизма обращается и В. Пелевин, описывая его в качестве проекта будущего развития человечества. Полагаем, что это помогло писателю выразить в своем произведении определенные закономерности современного общества. Например, взаимодействие человека и техники, главенство культуры над природой, искусственного – над естественным.

Персонажи в произведениях В. Пелевина в своих мировоззренческих оценках отражают определенную хрупкость бытия. Иллюзорность мира и его существование в параллельных измерениях одновременно характеризуют субъективность восприятия его каждым персонажем, а также «ускользающую», «спрятанную глубоко» истинную объективную реальность. Читатель только в заключительной части произведения обнаруживает, что представленная иллюзия есть игра разума одного персонажа, выступающего в качестве актера моноспектакля. Остальные уподобляются исполнителям массовки. Лишь на одно мгновение они выделяются ярким лучом прожектора читательского внимания.

Герои в сочинениях В. Пелевина одновременно вызывают чувство сопереживания и жалости, так как демонстрируют полную бессмысленность своего существования в отсутствие целей и жизненных ориентиров. Вся их жизнь сведена к реализации природных инстинктов. Согласно авторскому изложению, это не плохо и не хорошо, это есть данность современного мира, составляющая наиболее достоверный вариант будущего развития человека в нем. Грядущие изменения затрагивают все сферы жизни индивида, начиная с характеристики новых возможностей человеческого тела. Извечная проблема – преодоление конечности человеческого бытия – решается с помощью новейших технологий сохранности сознания. С этой целью производится его цифровизация. Тело рассматривается как механизм, элементы которого могут быть заменены на более усовершенствованные или удалены совсем как ненужные. Тело отца Мани было мертвым задолго до ее рождения, но он существовал как проекция человека, живущего полной жизнью.

Преодоление смертности выводит бытие человека и познание им социальной реальности на новый уровень. Накопленный опыт уже позволяет оценивать безграничный уровень узнавания самого себя и мира. Этот процесс может осуществляться бесконечно долго, обогащаясь новыми научными теориями и гипотезами, доводить человека до уровня сверхразума и абсолютного Демиурга. В этом явлении можно усматривать достаточное количество позитивных моментов. Человек счастлив, поскольку самая большая боль – смерти – преодолена. Он становится мудрее, поскольку есть возможность проигрывать бесконечное число сценариев с решением определенной задачи. Человек отступает от собственной физиологии, и уже становится незначительным наличие определенных гендерных особенностей.

По В. Пелевину, «понятие “трансгуманизм” указывает на выход за пределы обычного человеческого модуса бытия. Любым, так сказать, способом, вверх или вниз»1. В романе «Transhumanism Inc.» социальная реальность выступает иллюзией, а «знакомый нам мир существует только внутри мозга»2. Главные герои олицетворяют различные способы оценки себя и окружающего мира. Героиня Маня в силу юности, а также во многом в результате детского восприятия жизни познает мир посредством готовых схем, которые ей транслирует ближайшее социальное окружение. Сложные интеллектуальные конструкции ей чужды, но вместе с тем ею движет любопытство, она хочет знать, как устроено все вокруг нее. Отец из банки, Офа выступают для нее определенными проводниками во взрослую жизнь, а взаимодействие с прекрасным становится основой для сюжета романа.

В другом произведении В. Пелевина – «Бэтман Аполло»3 – вампиры представляются сверхлюдьми. Р.В. Любарский в своей статье подчеркивает, что герои Пелевина осуществили трансформацию классических способностей вампиров, наделив их иными качествами: «Вампиры способны извлекать из человеческой крови информацию путем непосредственного контакта с ее носителем» (Любарский, 2020: 7). В реальности сотовый телефон, электронная почта, страницы в социальных сетях могут рассказать о своем владельце не меньше.

В романе «Жизнь насекомых»4 сверхчеловек является одновременно и человеком, и насекомым, которое только на первый взгляд кажется ничтожным и уязвимым. Любой из них демонстрирует не только уникальный набор свойств и качеств, но и определенную философию с элементами эпикуреизма и стоицизма. Между человеком и насекомым можно провести аналогию на основе сосуществование живого и живого, а между человеком и сверхчеловеком – нельзя. Сверхчеловек отдален от человека и максимально приближается к неживому, и ему самому уготовано стать новейшей технологией.

Главными героями в произведениях В. Пелевина выступают различные технологии, описание которых занимает значительное место. Разумеется, существование высоконаучных тенденций обнаруживается во всех сферах современной культуры. «NBIC-технологии представляют собой слияние, конвергенцию, нано-, био-, информационных технологий с когнитивными технологиями, которые изучают и моделируют сознание человека. NBIC-технологии называют также “сверхтехнологиями”» (Афанасенко, Чернова, 2022: 110). Технические инновации выступают не только «спутниками жизни» сверхчеловека, но и становятся «источником перерождения», «перезапуска» жизни» (Хвастунова, 2022: 32).

Вхождение данных сверхтехнологий в современное социокультурное пространство преследует несколько целей и задач: создание комфортной среды для человека, удовлетворение его жизненных потребностей в удобстве и красоте, но также и реализацию установки глобального контроля за каждым из нас, осуществление трансформации неживого в живое в трансплантологии, искусственного – в живое в протезировании и т. д. Современный человек переходит в разряд сверхчеловека, становясь подконтрольным киборгом, а общество выкупает его свободу за определенные бонусы, дивиденды и блага.

Таким образом, трансгуманистическое мировоззрение «является детищем капитализма, одним из инструментов решения проблемы очередного системного кризиса, новой картиной мира, претендующей на глобальное распространение и такое же влияние» (Афанасенко, Чернова, 2022: 105). На первый план выходят материальные ценности, оценивающие человека как определенный товар в системе соответствующих отношений.

Критическая оценка трансгуманизма обусловлена еще и тем, что «моральный идеал гуманизма подрывается трансгуманизмом таким образом, что, увеличивая долю технических аспектов в физическом и психическом функционировании людей, он в то же время уменьшает долю “человечности” и может, исходя из логики, в итоге привести к “миру без людей”» (Ларше, 2022: 25). Сострадание, милосердие, благотворительность становятся излишними. Человеколюбие в трансгуманизме проявляется «избирательно», в той степени, в какой индивид соответствует характеристикам сверхчеловека. Проблема совершенствования его природы «не поставлена и не решена в аспекте смысла, если улучшение выходит за пределы терапевтического восстановления. Часто непонятна ценность или просто полезность этих “улучшений”» (Ларше, 2022: 26).

В качестве вероятностного итога идея о создании сверхчеловека может быть сведена к множественности единой субъективности. «Гольденштерн и все персонажи – это проекции одного сознания в различных виртуальных мирах в виде персонажей, проживающих в конкретной реальности»1. «Данное видение перекликается с идеями Р. Курцвейла, множество “я”, Б. Герцеля и других трансгуманистов» (Курцвейл, 2015).

Названные выше авторы транслируют ценности трансгуманизма в своих произведениях, подчеркивая «исключительно позитивный взгляд на научно-технический прогресс» (Хвастунова, 2023: 50). Полагаем, что целостный и критический взгляд на трансгуманизм позволяет обозначить не только положительные роли, но и те позиции, которые вызывают определенные опасения: а именно, разделение людей на сверх- и обычных; улучшение природы человека только с позиции технических усовершенствований гендерного отбора; транслирование в социум программы «Вечная жизнь», параллельное существование в нескольких измерениях с помощью технологически инновационных программ; улучшение и изменение природы человека посредством различных генетических программ и др.

Оценка трансгуманизма как элемента целостной триады «современная культура – литература – трансгуманизм» представляет его как определенную формулу кризиса классического понимания гуманизма. Прежде всего, это касается нового образа человека будущего. Трансгуманистическая литература современности представляет его достаточно примитивным, характеризующимся мышлением на уровне базовых инстинктов. Кроме этого, транслируется идея о том, что жизнь человека не может выходить за определенные ограничения (как в мире насекомых). Подобная литература не вдохновляет на обоснование величия человека, который способен преодолеть смерть в творческих актах, напротив, поиск рецепта бессмертия осуществляется в области технических инноваций. В ней фиксируется ценность материальных благ, подчеркивается значимость количества денежных средств для определения уровня успешности человека в обществе, провоцируется потребность в обладании материальными ценностями. Но самое опасное, такая литература не приучает «видеть человека в других и самих себе». Трансгуманистическое мировоззрение уподобляет людей неживым механизмам, которые нуждаются в улучшении «базовых настроек». Прочтение такого рода произведений должно быть критичным, так как «противостоять трансгуманизму можно только одним издревле известным человечеству способом – самостоятельным, независимым, индивидуальным, нестандартным мышлением» (Гордин, Гордина, 2021: 544). Это должно стать очередным ответом на «вызов современной цивилизации», так как способность человека сохранить гуманистическое наследие зависит напрямую от каждого из нас.