Трудоустройство инвалидов с психическими заболеваниями: вопросы теории и практики

Одно из отрицательных последствий экономических преобразований в России – ухудшение здоровья населения. Наблюдается высокий уровень заболеваемости, инвалидности граждан в трудоспособном возрасте. В государственной программе Российской Федерации «Доступная среда» на 2011–2020 гг., утв. постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2015 г. № 1297, отмечается, что инвалидов в стране около 13 млн (8,8 % населения) и более 40 млн маломобильных граждан (27,4 % населения). Вопросы трудоустройства, охраны безопасности их труда затрагивают интересы значительной части населения. При всей их проблематичности с первых дней советского государства защите прав и интересов таких граждан уделялось большое внимание. Совет народных комиссаров РСФСР (СНК) 31 октября 1918 г. утвердил Положение о социальном обеспечении трудящихся. Оно предусматривало меры по оздоровлению инвалидов, последующему их трудоустройству.

Когда получило развитие надомничество, инвалиды, как и другие категории наименее социально защищенных граждан, приобрели преимущественное право на использование этой наиболее безопасной для их здоровья формы занятости. Использование зарубежного опыта, следование международным нормам помогало организации труда названной категории граждан. В 2012 году Россия ратифицировала Конвенцию о правах инвалидов от 13 декабря 2006 г., что свидетельствует о готовности к соблюдению международных стандартов экономических, социальных и других прав инвалидов. И тем не менее мы отстаем от других стран в обеспечении их работой. В США из 54 млн инвалидов 29 % имеют работу. В Великобритании эти цифры составляют 5 млн и 40 %. В Китае – 60 млн и 80 % [4].

Трудности в осуществлении охраны безопасности труда инвалидов с психическими заболеваниями связаны с недостаточно конкретным определением их возможностей в трудовой деятельности. Нет по этому вопросу единства позиций специалистов в области права. По мнению Э. Н. Бондаренко, у них отсутствует деликтоспособность, и в силу этого они не могут быть полноценными субъектами трудового права [2]. С этим трудно не согласиться. О полноценности субъектов трудового права в данном случае говорить не приходится. Но это не исключает возможности таких лиц трудиться. Один из наиболее известных ученых- трудовиков советского периода Н. Г. Александров отмечал, что «правоспособность» мыслится как чисто пассивное свойство - способность быть «носителем» прав и обязанностей, независимо от способности своими действиями приобретать права и обязанности и осуществлять их. Напротив, дееспособность мыслится как активное свойство, предполагающее способность к совершению волевых актов. Отсутствие субъекта восполняется деятельностью его представителя [1].

В судебной практике в настоящее время прослеживаются единые подходы к решению вопроса о дееспособности граждан, о которых идет речь. Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 27 июня 2012 г. № 15-П по делу о проверке конституционности п. 1 и 2 ст. 29, п. 2 ст. 31 и ст. 32 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобой гражданки И. Б. Деловой отметил ряд обстоятельств, не принятых во внимание предыдущими судебными инстанциями. В частности он указал, что, удовлетворяя заявление о признании И. Б. Деловой недееспособной, суд руководствовался лишь положением п. 1 ст. 29 ГК РФ.

По мнению Конституционного Суда РФ, необходимо внесение изменений в законодательство, закрепляющих дифференциацию дееспособности психически больных. Государство, по его мнению, должно принять комплекс мер в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, направленных на наиболее эффективную защиту их прав и законных интересов. Дифференцированный подход к определению дееспособности инвалидов позволил бы обоснованно решать вопросы их трудоспособности.

Как видно, разрешение споров по гражданским делам в отдельных случаях требует предоставления дополнительных доказательств. Для разрешения исковых требований представителей недееспособных о трудоустройстве последних в некоторых случаях решение основывается на анализе различия норм трудового и гражданского права. Характерна в этом отношении позиция Верховного Суда РФ при рассмотрении дела по иску Л. Н. Авиловой в интересах недееспособного А., инвалида второй группы с детства по психическому заболеванию. Он был уволен на основании п. 2 ст. 77 ТК РФ в связи с истечением срока трудового договора. Л. Н. Авилова как опекун обратилась в суд с заявлением в Октябрьский районный суд о признании увольнения незаконным. Решением суда, поддержанным судебной коллегией по гражданским делам областного суда, в удовлетворении заявленного требования было отказано. Причиной стало признание А. недееспособным. Верховный Суд РФ рассмотрел надзорную жалобу Л. Н. Авиловой и нашел, что она подлежит удовлетворению, указав следующее. Принимая решение об отказе в удовлетворении иска, суд сослался на ст. 29 и 171 ГК РФ, пришел к выводу, что сделка по трудоустройству является ничтожной. Не было учтено, что право на труд согласно ст. 37 Конституции РФ относится к основным неотчуждаемым правам человека. Статья 171 ГК РФ, предусматривающая ничтожность сделок, совершенных гражданином, признанным недееспособным вследствие психического заболевания, применима при гражданско-правовых правоотношениях. К трудовым отношениям положения ГК РФ в таких случаях применяться не должны. Не ставя под сомнение правомерность таких выводов, отметим, что их выполнение представляет определенные трудности. Не всегда бывает известно, на каких работах, в каких временных границах можно использовать таких сотрудников.

Статья 9 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. № 181 -ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» предусматривает профессиональную ориентацию инвалидов, содействие в их трудоустройстве. В этой части статья носит общий характер, необходима ее конкретизация с тем, чтобы инвалид и его представитель знали, на что конкретно могут рассчитывать: на получение рекомендации по трудоустройству, на какую-то конкретную форму содействия в трудоустройстве и др. Это способствовало бы защите их прав в сфере труда. Как отмечают специалисты, часто документы ведомственных структур Министерства здравоохранения РФ и других органов представляют собой смесь научного и бюрократического языка. Некоторые термины путают и специалистов [5]. Конкретизация в вопросах трудоустройства способствовала бы безопасности лиц с ограниченными возможностями в сфере труда, несчастных случаев на производстве.

Нуждается в конкретизации работа общественных объединений инвалидов по представительству, защите их прав и интересов. В ст. 33 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» опре-

Аббасова Е.В., Васильев В. А., Новокшонов К. А.

делено право инвалидов на создание общественных объединений. Этим правовым актом на федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления, организации возложена обязанность привлекать представителей общественных объединений инвалидов для подготовки и принятия решений, затрагивающих интересы инвалидов. Решения, принятые с нарушением этой нормы, могут быть признаны недействительными в судебном порядке. Можно приветствовать этот шаг законодателей, который обязывает органы исполнительной власти различного уровня, организации независимо от организационно-правовых форм и видов собственности принимать жизненно важные для инвалидов решения с их участием. С этим нельзя не согласиться, поскольку при принятии таких решений нередко речь идет о праве человека на жизнь – естественном праве человека, которое рассматривается различными науками, в том числе наукой трудового права [3]. Реализации названного правового акта способствовало бы определение в законодательстве уровня общественных органов, порядка при- нятия ими решений. Такая конкретизация не может быть лишней, поскольку с участием названных представителей решаются многие производственные, социальные вопросы.