Творческая личность в этнокультурном пространстве и задачи образования

This article is devoted to the analysis of tendencies, characteristic for modern culture, when the title nations of the countries of the Europe shown in gradual replacement by bearers of traditional cultures. Migration, getting global character, becomes the conflict’s factor. As multicultural model has shown the inconsistency, search of new forms of alternative politics becomes an actual problem. It is meaningful in this process take Herder’s humanistic idea of a Universal peace as conglomerate of the cultures which are not reduced to a total sum of sets, but having the internal laws of development. Education sets to the person such vital horizon with the Universal values. That is, there is the common, by the nature, meta-ethnic communication space.

Вторая половина ХХ века охарактеризовалась распадом «культурной вертикали» и кризисом европоцентризма. Миграционные потоки, среди которых наиболее выражены два: с юга на север и из восточной Европы в западную, возрастают экспоненциально. Множество людей устремляются в чужие им страны, чтобы найти себе безопасность и работу. Они надеются обеспечить себя в условиях богатых регионов, для которых характерно падение рождаемости, старение населения и, следовательно, острая потребность в трудовых ресурсах. Количество мигрантов в мире за последние 25 лет удвоилось, и прогнозируют, что в ближайшие 10

лет удвоится еще раз.

Такая ситуация ставит под вопрос само существование западной культуры: титульные нации Европы неуклонно замещаются носителями традиционных культур, и это происходит без использования танковых армий и баллистических ракет. Предпринимаемые правительствами европейских стран и России меры по повышению рождаемости (как материальные, так и нематериальные — например, пропаганда многодетности как ценности) не дают ожидаемого эффекта. Тенденцию не переламывают ни технические, ни экономические, ни политические, ни даже военные усилия пра- вительств (хотя, отметим, такие усилия все же способны минимизировать, или, напротив, усиливать, негативные следствия проявления этой тенденции).

Причины лежат в русле однонаправленного, «прогрессивного» развития цивилизации, когда мир искусственный, с фетишизацией научно-технической его составляющей, вытесняет естественные аспекты человеческого бытия, которые деградируют в том же темпе, в каком наступает техносфера. Традиционно ориентированные народы в пропаганде не нуждаются — сам культурный уклад жизни, базовой ценностью которого выступает продолжение рода (и каждый ребенок уже с детства осознает всю меру своей ответственности за семейную эстафету), уклад, поддерживаемый религиозным сознанием, включает в себя естественный репродуктивный механизм.

Сама миграция, представляя собой весомую составляющую длительных социальных трансформаций, может, с одной стороны, выполнять устойчивые социально значимые функции, но, с другой стороны, вызывать дисфункциональные состояния (Э. Дюркгейм). Однако процесс замещения европейцев оппонирующими им народами, будет только усиливаться. Миграция, охватывая все больше стран — как в качестве стран исхода, так и в качестве стран приема, приобрела сегодня глобальный характер и стала конфликтогенным фактором: столкновение ценностей, религиозных убеждений, норм поведения, стилей общения становится серьезной социальной проблемой. Баланс издержек и обретений для обеих сторон — и той, что перемещается, и той, что принимает — носит хрупкий, неустойчивый характер. Во многих развитых странах растут анти-иммиграционные движения, которые часто носят расистскую или националистическую окраску. С другой стороны, маргинальное положение этнических меньшинств способствует их сплоченности, провоцируя сепаратизм и фундаментализм.

Как бы то ни было, принцип исключительной политической и культурной принадлежности отдельного человека к одному государству постепенно теряет актуальность.

В связи с этим в странах Запада возникла необходимость создания новой модели — модели «мирового» гражданства, в которой люди должны наделяться правами независимо от их национальной принадлежности. Такую модель, не ограниченную рамками какой-либо одной этнической общности, принято называть мультикультурной. Она означает защиту культурных особенностей разных этнических общностей от интеграционного процесса. Но здесь возникают серьезные противоречия. Мигранты, с одной стороны, сокращают дистанцию между народами, обогащая культуру в целом, заполняют пустующие рабочие места, снижают уровень бедности. Но, с другой стороны, создают одновременно и поля напряжения — как между принимающим сообществом и прибывающим, так и внутри каждого из этих сообществ в связи и по поводу правил и принципов включения новых граждан в жизнь национальных государств. Ясно, что поиск новых форм отношений становится чрезвычайно актуальной задачей.

Каким образом эта новая для цивилизационной истории ситуация сказывается на творческом потенциале населения стран?

В книге «Выдающиеся люди: как миграция сформировала наш мир и как она будет определять наше будущее» («Exceptional people: How Immigration Shaped Our World and Will Define Our Future») Я. Голдин и Д. Камерон подчеркивают, что миграция сулит выгоды всем: и тем странам, откуда уезжают, и принимающим государствам, и самим мигрантам. Однако, если главная экономическая функция миграции, состоящая в обеспечении количественного и качественного соответствия между спросом и предложением рабочей силы разного профиля и квалификации, оценивается в целом как позитивная, то социокультурная функция выглядит вовсе не так однозначно.

Действительно, высококвалифицированные иммигранты способствуют росту эффективности экономики, стимулируя приток инвестиций и углубляя специализацию. Это приводит к росту прибылей компаний и доходов работников. Именно иммигранты основали такие компании, как Google, Intel,

PayPel, eBay и Yahoo. Как мы знаем, среди них есть и наши соотечественники. Более четверти всех заявок на получение международных патентов в США подают иммигранты, хотя они составляют всего 12% от общей численности населения. К 2000 году иммигранты составляли 47% высококвалифицированной американской рабочей силы с естественнонаучным или инженерным образованием. В 2006 году 40% всех международных патентов было выдано именно иностранцам, проживающим на территории США (Материалы WSJ, см.: 1). К сожалению, мы не смогли найти аналогичных данных по России.

Эти почти шокирующие данные свидетельствуют о новом тренде: современный мир, с его интенсивными социокультурными изменениями, обусловленными цивилизационными и глобализационными процессами, требует личностей, способных к инновационной деятельности, адекватной, стремительно меняющейся реальности. Причем личностей, способных творить не только в среде, максимально комфортной для нее, но и в условиях высококонкурентных.

Такая деятельность опирается на определенные характеристики личности, в частности:

• •    любознательное отношение к действительности и стремление управлять ею, что выражается в упорном поиске основных регуляторов с целью воздействия на различные явления и их контроля;

• •    принятие на себя ответственности за проблемные аспекты современной жизни, что сопряжено с поиском наилучших решений и активной деятельностью, направленной на позитивные изменения;

• •    терпимость по отношению к другим людям, проявляющим новационность и оригинальность мышления;

• •    творчество, стимулирующее самобытность и стремление к новизне.

В формировании подобных качеств первостепенную роль, несопоставимую ни с какими другими институтами (религия, искусство, органы управления, правовые и административные организации), играет образование — ядро всей системы социокультур- ной регуляции.

Следовательно, в системе образования должны быть заложены механизмы, посредством которых новые поколения окажутся способны поддержать социогенетическую установку на инновационное сознание и инновационную деятельность, иначе углубится конфликт между объективными потребностями интенсивного развития страны и системой образования, которая призвана формировать в человеке адекватные такому развитию качества мышления и действия. Однако в решении этой задачи у образования, существующего в полиэтнической среде, возникают дополнительные трудности.

Для мультикультуральной модели современных обществ характерны и фрагментация, и непрерывное возникновение новых культурных форм, как следствие — втягивания инокультурных образцов в поле базовой культуры. Образование в этой ситуации только тогда может быть эффективным, если оно выступает медиатором, опосредующим традиционные нормативные формы, жизненные миры, воспринятые индивидом из своей среды, трансформируя их в рационализированный комплекс. Ядро такого комплекса — научное знание, на котором основаны цивилизационные нормы и институции. Образование, включая человека в свою систему, задает ему такой жизненный горизонт, в котором происходит «универсализация норм действия и генерализация ценностей, освобождающих более широкие возможности и коммуникативное действие от ограниченных контекстов…» (1, с. 8).

Другими словами, возникает общее, по своей природе надэтничное коммуникационное пространство, где новую (и пока еще не осмысленную во всей сложности и разнообразии) роль играют электронные средства коммуникации, значительный контент которых рассчитан на массового потребителя. Но мы уже подчеркивали, что мировоззрение и вкусы такого потребителя формируются балансом глобализационных и этнических ценностей культуры. Трудности достижения такого баланса заключаются в том, что не только ценности, но и способы мышления в значительной мере обусловлены этнической принадлежностью. Так, американец Роберт Кристофер, беседуя с одним из японских чиновников, который занимался вопросами атомной энергии, спросил:

— Если по вопросам данной темы вам пришлось бы вести беседу со своим соотечественником, изменился бы характер беседы?

— Конечно, — ответил японец. — Когда мы беседуем с европейцами, мы переключаем свои мозги на европейский лад (1, с. 23).

Что означает такое переключение? Дело в том, что у народов, чья письменность связана с иероглификой, развивались в рамках традиционной культуры симультанные, то есть одновременные процессы мыслительных операций. Второй тип — сукцессив-ные, последовательные операции осваиваются в ограниченном диапазоне, так как ребенок, имеющий дело с иероглифами, не должен следить взором за последовательным развитием знаков при письме и их появлении при чтении — он воспринимает их целыми структурами (идеограммами). И это уже другая система умственной деятельности. Отсюда — нерасчлененность языковой функции и функции эмоции. В этом же заключается причина специфики восточной поэзии и искусства, их особого очарования для европейцев. Многие полагают, что повсеместное использование компьютеров будет способствовать у новых поколений корректировке мыслительной деятельности в процессе построения умозаключений.

Мы привели этот пример лишь для того, чтобы подчеркнуть, что система образования не может игнорировать этнокультурный аспект. Не может она игнорировать и скорость, с которой меняется окружающий нас мир. Компетентностная модель отечественного образования (мы говорим пока лишь об установках, но не о практическом опыте ее реализации) включает в себя компоненту, направленную на воспитание людей, способных самообучаться и творчески менять себя и мир вокруг. Реализация такой задачи предполагает личностно-ориентированный подход, исходящий из постулата, что все люди разные и что система образования должна приспосабливаться к этому разнообразию. Говоря об интеллектуальных различиях, отметим, что следует делать акцент не столько на уровне развития интеллекта, сколько на качественной специфике способностей человека, которая — еще раз акцентируем — имеет и этнокультурные особенности.

Вместе с тем, необходимо иметь в виду, что личностно-ориентированный подход имеет весьма высокую рискоёмкость. Дело в том, что последствия изменений, вносимых в мир и в окружающее культурное пространство (в частности, в этнокультурное пространство) творчеством личности, не «отягощенной» ответственностью перед культурой и обществом, могут носить непредсказуемый характер. Кроме того, ориентация обучения на различия в способностях детей, разделение их на одаренных и лишенных дарований неизбежно порождают социальную селекцию, которая только внешне принимает легитимную форму адаптации к возможностям и успеваемости учащихся. Особую остроту эта проблема приобретает тогда, когда она оказывается напластованной на этнокультурное разнообразие, усиливающееся в связи с ростом миграционных перемещений в современном мире.

В связи с этим вся система образования, на всех ее ступенях, должна быть сориентирована на педагогико-культурологическое воздействие. Это означает, что каждый предмет и каждая дисциплина, содержащиеся в учебном плане, преподносятся не как абстрактное знание, а включаются в соответствующий культурный контекст (мы имеем в виду весь комплекс культурных форм, а не только ее исторический срез). Этот контекст выступает в качестве матрицы, где относительно обособленные формы культуры (например, наука, политика, искусство) обретают тенденцию к горизонтальному взаимодействию друг с другом, но, вместе с тем, возникают вертикальные связи, задающие основание для интегративных «узлов» знания. В этой логике особую роль играют фундаментальные знания, как рациональнонормативный базис, на котором выстраивается весь коммуникативный процесс. Овладевшая таким базисом личность осо- знает себя как автономный субъект, обладающий волей, ответственностью и творческим инструментарием для самореализации.

Таким образом, культура — вот самое мощное оружие современности. Она может открывать творческие возможности человека, но может стать и оковами, ограничивающими его саморазвитие. Способность к социальному творчеству, основы которого формируются в системе образования, становится одной из важнейших характеристик личности. Но личность живет не в абстрактной, обобщенной модели общества, а в конкретной среде, которая становится все более и более открытой и которую современный человек меняет иногда несколько раз за свою жизнь. Поэтому именно система образования, — в ситуации, когда человек переживает разрыв с собственными «корнями», утрачивает культурную питательную среду, дававшую ему основание для любви и заботы о мире и о ближнем, — должна задавать такие познавательные и нравственные ориентиры, которые позволяли бы личности искать и находить позитивный вектор бытия.