Участие прокурора в апелляционном и кассационном судопроизводстве в уголовном процессе: проблемы теории и законодательства, пути их устранения

Часть 3 статьи 50 Конституции РФ закрепляет положение, предоставляющее право каждому осужденному за преступление на пересмотр приговора или иного судебного решения в суде вышестоящих инстанций. Возможность обжалования неправосудного, по мнению стороны защиты или обвинения, судебного акта в уголовном процессе осуществляется посредством рассмотрения уголовного деле в судах апелляционной и кассационной инстанции. Среди субъектов апелляционного и кассационного обжалования УПК РФ называет в том числе и прокурора. Ведомственные нормативные правовые акты (Приказ Генерального прокурора РФ от 25.12.2012 №465) указывают на обязательное участие прокурора в апелляционном и кассационном уголовном судопроизводстве. Вместе с тем, институт участия прокурора в проверочных судебных стадиях обладает серьезными недочетами, пробелами и коллизиями в законодательстве.

Существенный недостаток, на наш взгляд, заключается в использовании законодателем термин «апелляционное (кассационное) представление» в отношении формы реагирования прокурора на неправосудное решение. В п.27 ч.1 ст.5 УПК РФ понятие представления раскрыто как акт прокурорского реагирования на судебное решение. Анализ ст.24 ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации» показывает, что представление применяется только в отношении незаконных действий или бездействия должностного лица, но не правовой акт. В отношении же противоречащего законодательству правового акта предусмотрена такая исключительная форма прокурорского реагирования, как протест прокурора. Именно поэтому у нас имеется сомнение относительно выбора законодателем формы обжалования прокурором приговора суда или другого судебного акта. Кроме того, и в ст. 389.6 УПК РФ, и в ст. 401.4 УПК РФ, в которых регламентировано содержание апелляционной и кассационной жалобы соответственно, среди прочих других реквизитов присутствует требовании об указании обжалуемого судебного решения. Ст. 36 ФЗ «О прокуратуре» носит название «Опротестование судебных решений». В диспозиции указано, что прокурор обязан приносить протесты не незаконные и необоснованные решения, в том числе и на приговоры и иные судебные акты, принимаемые судом, рассматривающим уголовное дело. В.А. Лазарева сделала предположение, почему законодатель использовал именно термин «представление», а не «протест». По ее мнению, представление более соответствует равенству сторон в суде и принципу состязательности, чем принесение прокурором протеста [1]. Однако нам более близка точка зрения Булановой Н.В. о том, что на самостоятельность суда не влияет факт внесения прокурором именно протеста, а не какого-либо иного акта прокурорского реагирования. Наоборот, выбор такой формы возражения, как протест вполне соотносится с тем, что прокурор является государственным обвинителем в суде, т.е от лица государства дает оценку общественно опасному виновному деянию подсудимого. В случае же с обжалованием, а также от имени государства [2].

Таким образом, налицо существует серьезное противоречие между специальным законодательством, регулирующим статус и деятельность прокуратуры, и УПК РФ. Использование законодателем в уголовнопроцессуальном законе такой формулировки, которая противоречит сущности представления в ФЗ «О прокуратуре РФ» приводит к размытию понятия «представление», создает проблемы в практической деятельности прокуратуры, а также искусственно создает ситуацию законодательной несогласованности. По нашему мнению, акт прокурорского реагирования при обжаловании приговора должен быть представлен в виде протеста.

Другим важным недостатком участия прокурора в апелляционном и кассационном уголовном судопроизводстве, по нашему мнению, является исключение из непосредственных субъектов кассационного обжалования прокуроров специализированных прокуратур (транспортные, природоохранные и т.д.). Пункт 26 Приказа Генерального прокурора РФ от 25.12.2012 №465 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» предусматривают, что при возникновении оснований для обжалования судебных решений, вступивших в законную силу, прокурор специализированной должен направить соответствующий проект представления прокурору субъекта или соответствующему военному прокурору с приложением копий обжалуемого реше- ния. По нашему мнению, исключение транспортных, природоохранных и иных специализированных прокуроров из перечня субъектов непосредственного обжалования не имеет под собой никаких оснований. Более того, такая практика приводит к лишним издержкам, увеличивая срок подготовки представления и внесения его в суд, что в конечном счете затягивает срок рассмотрения жалобы соответствующим судом. Также это создает лишнюю нагрузку для прокуроров субъектов РФ. Как мы думаем, более разумным было бы наделить правом непосредственного кассационного обжалования прокуроров специализированных прокуратур, приравненных к прокуратурам субъектов РФ. Однако понимая, что место дислокации транспортной или природоохранной прокуратуры может быть отдалено от судов кассационной инстанции, в которые по закону должна быть подана кассационная жалоба, и в случае невозможности явки такого прокурора на судебное заседания, он может передать право принесения представления и выступления в суде территориальному прокурору соответствующего субъекта РФ.

Следующим существенным недостатком, по нашему мнению, является предусмотренная ст. 389.1 УПК РФ возможность одновременного рассмотрения судом представлений государственного обвинителя и вышестоящего прокурора, и соответственно одновременного участия государственного обвинителя и вышестоящего прокурора. Надо отметить, что такая формулировка привела по сути к тому, что в рамках одного дела будет участвовать два представителя от прокуратуры. При этом, как справедливо замечает Н.В. Буланова, речь не идет о парном поддержании государственного обвинения, ведь у данных сторон разное процессуальное положение - прокурор - государственный обвинитель продолжает поддерживать обвинительный тезис, а вышестоящий прокурор исполняет надзорные функции [2]. Таким образом, налицо конкуренция интересов в представлениях государственного обвинителя и вышестоящего прокурора, что, по нашему мнению, яв- ляется недопустимым в уголовном процессе. В данном контексте логично смотрится предложение В.Б. Калмыкова о том, что вышестоящий прокурор должен осуществлять лишь контроль над участием государственного обвинителя в апелляционной инстанции, при необходимости изменять или отзывать апелляционные представления. Считаем данную позицию разумной, поскольку в суде второй инстанции государственный обвинитель продолжает отстаивать обвинительный тезис, у него имеется полная картина о фактических и юридических обстоятельствах уголовного дела. Вышестоящий прокурор же зачастую незнаком с данными обстоятельствам, что по нашему мнению может сказаться на качестве деятельности прокурора в суде. Поэтому мы предлагаем устранить из положений УПК РФ возможность одновременного участия и вышестоящего прокурора, и государственного обвинителя.

Не менее проблемным является вопрос о возможности отзыва или изменения апелляционного или кассационного представления вышестоящим прокурором. По действующему законодательству отозвать или изменить представление вправе только тот прокурор, который внес соответствующий акт в суд проверочной инстанции. Представляется, что указанная законода- решений, не соответствует принципу построения прокуратуры, как централизованной и иерархичной системе органов, основанной на порядке подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокуратуру, что требует от первых неукоснительного соблюдения первыми решений, принятых прокурорами высоких уровней, а также возможность отмены решений прокуроров нижестоящих уровней.

Итак, подводя итог исследованию, можно сделать вывод о том, что институт участия прокурора в апелляционном и кассационном судопроизводстве в уголовном процессе имеет ряд проблем, связанных с несогласованной законодательной регламентацией, противоречиями норм одного закона (УПК РФ) нормам другого нормативно-правового акта (ФЗ «О Прокуратуре РФ»). Конечно, в нашей работе освещены далеко не все пробелы в законодательстве и правовые коллизии, проблемы теории относительно деятельности прокурора во второй и третьей инстанции при обжаловании приговоров, но исправление проанализированных недостатков искоренит противоречие в правовых актах, а также сможет повысить эффективность участия прокурора в рассмотрении уголовных дел судами проверочных инстанций и уголов- тельная инициатива, видимо нацеленная ного судопроизводства в целом.

на независимость прокурора при принятии