Учение о богообразности в трудах отцов церкви и православных богословов

Наше смутное, противоречивое и конфликтное время, полное бедствий и несчастий, жестокости и ненависти, страстей и безрассудства, время, поставившее человечество на грань мировой катастрофы, как никогда нуждается в обращении к фундаментальным истинам христианского учения о духовной природе человека, сопричастности его к «Божественному творению» и «Божественной любви», – главной ценности в этом мире.

В поисках выхода из этой, как представляется многим, безнадёжной ситуации наше общество вновь обращается к вопросу о необходимости идеологии и поиска национальной идеи. Но что может быть выше и важнее для человека,чем осознание своей духовной природы, своей богообразности.

Ещё в Ветхом Завете заложено фундаментальное положение о происхождении и природе человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему… И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его…» (Быт. 1:27) [1, с. 10]. В Новом Завете Господь дальше раскрывает истину о природе человека и прямо говорит о цели его жизни: «Ищите прежде Царство Божие и Правды Его, и это всё приложится Вам» (Мф. 6:33). А в Евангелии от Луки на вопрос «а где оно Царство Божие?», от- вечает: «И не скажут: вот оно здесь, или: вот там. Ибо Царство Божие внутрь Вас есть» (Лк. 7:21).

Таким образом, именно христианское учение открыло миру суть природы чело-века,его назначение,смысл и цель жизни. Священное Писание и отцы Церкви говорят, что имея образ Божий, человек призван и стяжать подобие Божие. Творец, будучи Богом по природе, призывает человека стать богом по благодати.

Нынешнее, на наш взгляд, невежественное и трагическое состояние общества обусловлено отсутствием у современного человека подлинной веры и знания о своей духовной природе, о своей богооб-разности. Исходя из этого можно сформулировать острую проблему современного общества – проблему непросвещённости значительной части народа нашей страны в области православной антропологии и вытекающего отсюда вопроса: каким образом доступно донести до сознания граждан России представлений о бого-образности человека как составной части православного мировоззрения и, по сути, единственной спасительной идеологии современности.

В связи с этим нами было предпринято теоретическое исследование толкований библейских текстов о богообразности человека в трудах отцов Церкви и выдающих-

Общество

Общество. Среда. Развитие № 4’2024

ся христианских богословов с надеждой, что это привлечет внимание современного мыслящего человека к фундаментальному мировоззренческому положению о бого-образности человеческой природы и поможет обрести глубинный смысл жизни не только отдельному индивиду, но и человеческому обществу, но и человеческому обществу в целом.

Теоретический анализ толкований богообразности в христианской антропологии

Фундаментальным       основанием и источником христианского мировоззрения является Священное Писание, включающее в себя Ветхий и Новый Заветы. Одной из центральных тем христианского учения является изложенное в Библии представление о творении человека, его природе и отношениях с Богом. Но эти представления не изложены в связном, однозначном для понимания и законченном виде. Поэтому на протяжении двух тысяч лет в процессе становления христианского мировоззрения на основе богословского толкования положений Священного Писания формировалась христианская антропология как часть христианского мировоззрения. Однако необходимо отметить, что до сих пор существуют различные мнения среди авторитетов Православной Церкви по поводу понимания фразы из Книги Бытия «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему» (Быт. 1:26) [1, с. 10].

Для ряда богословов различных исторических времён свойственно буквальное понимание «образа» из Священного писания как некоего изображения (отображения, копии) самого Бога в человеке. Но любой образ по сути своей ограничен и конечен как в реальности своей природы, так и в мыслительном плане. В связи с этим можно задать вопрос: а может ли вообще быть какой-либо внешний образ у Бога и какой образ возможен у бесконечной, вечной и непостижимой Божественной Сущности? Какой образ может у без-образного Бога-Отца или непостижимой божественной Троицы?Образ Божий не изобразим и не постижим! Об этом говорит сам Господь в Евангелии: «Всё предано Мне Отцом Моим,и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27) [1, с. 1050].

Даже тайну о своей непостижимости Господь открывает наиболее достойным христианам, своим ученикам и последова- телям. Один из первых отцов Церкви, непосредственный ученик апостола Павла, первый епископ Афин Дионисий Ареопа-гит (был казнён в 96 г.) в своих произведениях «О божественных именах» и «О мистическом богословии» говорит о том, что Бог непознаваем и непостижим в сущности своей для всех тварных созданий, ибо между Богом Творцом и все сотворённым Им лежит непреодолимая онтологическая пропасть. «Божественная Сущность» выше всех созерцаний и умозрений, она выше всякого познания и всякого бытия, а посему Бог непостижим по сущности Своей и есть величайшая тайна всех тайн, совершенным знанием которой обладает только Святая Троица – Сам Господь Бог. И далее он ярко показывает парадоксальность наших знаний о Боге в главе 4 своего трактата «О Мистическом Богословии»: «Итак, я утверждаю, что Бог как Причина всего сущего запределен всему сущему; не будучи ни бессущностным, ни безжизненным, ни бессловесным, ни безрассудным, Он, тем не менее, не есть что-либо телесное, поскольку форма, образ, качество, количество и объем у Него отсутствуют, и Он не пребывает в каком-либо определенном месте; у Него отсутствуют как чувственное, так и зрительное восприятие, ибо Он не только ничего не воспринимает, но и не есть что-либо из чувственно воспринимаемого; Он не подвержен болезням и свободен от смятения и волнений, являющихся следствием возбуждения чувственных страстей, однако Он не бессилен, не испытывает недостатка в свете, и Ему не присущи непостоянство, изменение, искажение, разделение, оскудение, и, обобщая: ничто из чувственно воспринимаемого Ему не присуще и Он не есть что-либо чувственно воспринимаемое» [5, с. 757]. Эта же мысль продолжается в главе 5: «Обращаясь к той же теме, (дерзаю) утверждать следующее: Бог – это не душа и не ум, а поскольку сознание, мысль, воображение и представление у Него отсутствуют, то Он и не разум, и не мышление и ни уразуметь, ни определить Его – невозможно; Он ни число, ни мера, ни великое что-либо, ни малое, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни покоится, ни движется, ни дарует упокоение; не обладает могуществом и не является ни могуществом, ни светом; не обладает бытием и не является ни бытием, ни сущностью, ни вечностью, ни временем и объять Его мыслью – невозможно. Он ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость, ни единое, ни единство, ни бо- жество,ни благость,ни дух – в том смысле как мы его представляем, ни сыновство, ни отцовство, ни вообще что-либо из того, что нами или другими (разумными) существами может быть познано. Он не есть ни что-либо не сущее, ни что-либо сущее, и ни сущее не может познать Его в Его бытии, ни Он не познает сущее и бытии сущего, поскольку для Него не существует ни слов, ни наименовании, ни знаний; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение, ни истина; по отношению к Нему совершенно невозможны ни положительные, ни отрицательные суждения, и когда мы что-либо отрицаем или утверждаем о Нём по аналогии с тем, что Им создано, мы,собственно, ничего не опровергаем и не определяем, поскольку совершенство единственной Причины всего сущего превосходит любое утверждение и любое отрицание, и, обобщая: превосходство над всей совокупностью сущего, Того, Кто запределен всему сущему, – беспредельно». [5, с. 759–762].

Однако, хотя Бог в полноте своей непознаваем человеческим умом и непости-гаем в человеческих чувствах, он открывает человечеству определённые общие представления о своей природе. О том, что нам открывается в «Божественной Природе» и что мы можем знать о Боге, пишет свт. Ориген (ок. 184–254 гг.) в своём Трактате «О началах»: «Правда также, что и Сына никто не знает, кроме Отца, но однако человеческий разум из Священного Писания научается, как должно думать о Нём, – и не только из Нового, но и из Ветхого Завета,именно через деяния святых, которые служат прообразами Христа; при посредстве этих деяний можно усмотреть или божественную природу Его, или человеческую природу, принятую им» [9, c. 102].

О непостижимости Бога так говорит Григорий Богослов (325–389) в трактате «Слово против ариан» (Слово 28): «Но как я рассуждаю, изречь невозможно… Но объять мыслью столь великий предмет совершенно не имеют ни сил, ни средств не только люди оцепеневшие и преклонённые к долу, но даже весьма возвышенные и боголюбивые» [18, 28:4]… «Непостижимым же называю не то, что Бог существует, но то, что Он такое» [17, 28:6]… «Бога, что Он по естеству и сущности, никто из людей никогда не находил и, конечно не найдёт» [18, 28:17]. И далее образно продолжает эту мысль: «Как никто и никогда не вдыхал в себя всего воздуха; так ни ум не вмещал совершенно, ни голос не обнимал Божией сущности» [17, 28:18].

Свт. Григорий Нисский (родился в 335 г.) писал: «образ Божий в человеке, поскольку Он – образ совершенный, поскольку Он и образ непознаваемый, отражая полноту Первообраза, Он обладает и Его непознаваемостью» [3, с. 134]. В продолжении этого он далее поясняет почему «природа человека сокрыта от постижения»: «так как Бог непостижим, то и Его образ отражённый в человеке, тоже не может быть постигнут» [3, с. 135].

Святитель Василий Великий (330–379) в своём капитальном богословском произведении «Творения» в Беседе первой «О сотворении человека по образу» обращаясь к известному положению в книге Бытия (Быт. 1:26) пишет: «По образу Бога мы созданы. Как же именно по образу Бога? Очистим своё грубое сердце, невоспитанное восприятие, отбросим невежественные представления о Боге. Если мы сотворены по образу Бога, как об этом сказано, то и Бог есть глаза и уши, голова, руки, седалищная часть, – ведь и говорится в Писании, что Бог восседает (Пс. 46:9), также ноги на которых Он ходит (Быт. 3:8). Разве Бог не таков? Но устрани из сердца неуместные представления. Отбрось от себя мысли не соответствующие величию Бога. Бог не имеет очертаний. Он прост. Не фантазируй насчёт Его строения; не преуменьшай на иудейский манер Того, Кто велик; не замыкай Бога в свои телесные представления; не ограничивай его мерой своего ума. Он неограничен в Своём могуществе… Не пытайся представить Его внешние очертания – Бог познаётся в могуществе, природа Его проста, величие неизмеримо. Он присутствует везде и над всем избыточествует. Он неосязаем, невидим. Он – то, что ускользает от восприятия твоего разума; Он не ограничен величиной, не имеет внешних очертаний, не соразмерен никакой силе, не связан временем, не заключён ни в какие границы. К Богу не приложимо то, что приложимо к нам» [16, с. 296].

Различие между «образом» и «подобием» Божиим свт. Максим Исповедник (580– 662) сделал важнейшим и центральным элементом своего богословского синтеза. О чём он пишет в работе «Вопросы и недоумения»: «Поскольку первой целью Бога было создать человека “по образу Божию и подобию” – а “по образу” означает нетленность, бессмертие, невидимость, [то есть] то, что отображает Божество, – он передал это душе, передав ей вместе с этим владычество и самовластие [качества,] которые все являются отображением Божией сущ-

Общество

Общество. Среда. Развитие № 4’2024

ности. А “по подобию” означает бесстрастие, кротость, великодушие и остальные черты Божией доброты, которые все являются составляющими Божией энергии [направленной на творение]. Так вот то, что относится к Его сущности – то означают [слова] “по образу” – это Он естественным образом передал душе. То же, что относится к Божией энергии, – [это] то, что отображается [словами] “по подобию”, – это Он оставил нашему самовластному решению, ожидая конца человека: сделает ли он себя подобным Богу, воспроизводя в себе богоугодные черты добродетели? Поэтому Священное Писание и опустило во втором случае слова «по подобию» [14, с. 220].

Своё произведение «Точное изложение православной веры» свт. прп. Иоанн Дамаскин (675–753) начинает следующими словами: «О том, что Божество непостижимо и что не должно делать исследования и обнаруживать любопытство относительно того,что не передано нам святыми пророками, апостолами и евангелистами» [7, с. 33]. И далее он пишет: «Но мы должны знать, что Бог – безначален, бесконечен, как вечен, так и постоянен, несотворён, непреложен, неизменяем, прост, несложен, бестелесен, невидим, неосязаем, неописуем, беспределен, недоступен для ума, необъятен, непостижим, благ, праведен, творец всех тварей, всемогущ, Вседержитель, всё назирающий, Промыслитель обо всём, имеющий власть [над всеми], Судия…» [7, с. 33].

Поскольку Бог триедин, то тем более невозможно представить себе образ (в смысле отражения, копии) Божественной Троицы в человеке,о чём также писал Иоанн Дамаскин: «Ибо невозможно, чтоб среди твари был найден образ, во всём сходно показывающий в себе самом свойства Святой Троицы. Ибо сотворённое и сложное, и скоротечное, и изменчивое, и имеющее внешнюю форму, и тленное – каким образом ясно покажет свободную от всего этого божественную сущность» [7,с. 93].

На основании приведённых цитат этих основоположников Православного Учения будет уместно задать риторический вопрос:Разве может всё это вместить какой-либо образ, разве можно всё это перечисленное вообще называть образом? Понятие «образа» предполагает определённую его открытость и постижимость. Отражается ли в образе природа и сущность Бога, если по Его образу сотворён и человек? Вот что полагает по этому поводу святитель Григорий Палама (1296–

1357), который ссылаясь на апостола Павла пишет: «Ведь что мы уразумеваем из творений? Что создателем их является Бог. Если же Он – создатель их, то [значит он] и благ, и мудр, и силен и по этим признакам мы познаём Бога и Его творений, а не по сущности, как и Павел научил нас, что невидимая Его от создания мира твореньми помышляемая суть, и присносущ-ная Его сила и божество. … А что же есть еже возможно разумети о Бозе, ты узнаешь следующим образом. Богоносные отцы, объясняя это, говорят, что у Бога одно является непознаваемым, то есть Его сущность, а другое – познаваемым, о есть всё, что окрест сущности, то есть благость, премудрость, сила, божественность, сиречь величество, которые Павел и называет невидимыми, а уразумеваемыми через творения» [4, с. 4]. И далее, ссылаясь на Дионисия Ареопагита, он говорит что мы можем в определённом смысле познавать и именовать Бога только по его проявлениям или энергиям: «Поэтому и когда будем говорить, что из творений познаётся и именуется Бог, скажем что Он познаётся и именуется по этим выступлениям и энергиям,а не по сущности,ибо она является абсолютно превышающей возможность именования и не имеющей образа, и ни помыслить её, ни назвать, ни вообще как-либо созерцать невозможно, – как говорит сам этот богослов [Дионисий Арео-пагит], по причине того, что она тран-сцендента всему и сверхнепознаваема и беспредельной силой превосходит всех и [даже сами] пренебесные умы» [4, с. 11].

Тайна сотворения человека, высказанная в самом начале Священного Писания, как замысел Бога и его реализация была с самого начала христианства и остаётся поныне предметом рассмотрения и толкования отцов Церкви и различных богословов на протяжении всей истории Православной Церкви. В том числе, не является окончательным вопрос о соотношении понятий «образа Божия» и «подобия Божия», Некоторые богословские авторитеты, как в ранние времена, так и в последние века трактуют «образ» и «подобие» как синонимичные понятия. Среди них, например, прп. Макарий Египетский (300–391), который обращаясь к человеку говорит: «Ты создан по образу и подобию Божию», потому что, как Бог свободен и творит что хощет, так свободен и ты» [12, Беседа 15:2]. В определённом смысле тождественными эти понятия считал и прп. Ириней Лионский (130–202), один из первых Отцов Церкви, ведущий богослов II века, второй епископ Лиона. В своём главном догматикополитическом трактате в 5-ти книгах «Обличение и опровержение лжеименного знания» (Advenses haereses) он пишет: «… хотя в прежние времена было сказано, что человек создан по образу Божию, но это не было показано (самим делом), ибо ещё было невидимо Слово, по образу Которого создан человек. Поэтому он и легко утратил подобие. Когда же Слово сделалось плотию, оно подтвердило то и другое, ибо и истинно показало образ, Само сделавшись тем, что было Его образом, и прочно восстановило подобие, делая человека через видимое Слово соподобным невидимому Отцу» [13, с 488.]. Об этом также пишет и другой богослов VII века и свт. Анастасий Синаит (640–701): «Стало быть человек явно и несомненно был сотворён по образу и по подобию Христа – второго Адама» [6, Второе слово:4].

О синонимичности слов «образ» и «подобие» в Священном писании говорят и некоторые более поздние богословы, так святитель Филарет (Дроздов) в своём Толковании на книгу Бытия пишет: «Образ и подобие Божие не нужно изъяснять как две различные между собой вещи:потому что в слове Божием часто употребляется одно из этих слов в том же значении, как и оба вместе» [18, с. 21].

Так действительно ли синонимичны (тождественны) понятия «образа» и «подобия» применительно к акту творения человека в Священном Писании? Чёткий и недвусмысленный ответ на этот вопрос даёт святитель Василий Великий: «И создал Бог человека; по образу Божиему создал его» (Быт. 1:27). Не заметил ли ты, что это свидетельство неполное? «Создадим человека по образу нашему и по подобию». Это волеизъявление содержит два элемента: «по образу» и «по подобию». Но созидание содержит только один элемент. Решив одно, не изменил ли Господь Свой замысел? Не возникло ли у него в ходе творения раскаяние? Не проявляется ли в этом немощь Творца, раз он замышляет одно, а делает другое? Или это суесловие? Может быть, это то же самое, что и: «Создадим человека по образу и по подобию»; ведь здесь Он сказал «по образу», но не сказал «по подобию». Какое бы объяснение мы не выбрали, наше толкование написанного было бы неверным. Если речь идёт об одном и том же, то не стоило бы дважды повторять одно и то же. Заявлять, что в Писании находятся пустые слова, – опасное богохульство. Да и на самом деле [Писание] никогда не говорит [ничего] пусто- го. Итак, неоспоримо, что человек создан по образу и по подобию? Почему не сказано: «И создал Бог человека по образу Божиему и по подобию». Что же, Создающий бессилен? Нечестивая мысль! Что же, Устроитель раскаялся? Рассуждение ещё более нечестивое! Или сначала он сказал, а потом переменил мнение? Нет! Писание не говорит этого; Творец не бессилен и решение не было пустым. Так какой же смысл в умолчании?» [16, с. 301–302]. И далее Василий Великий продолжает раскрывать различие понятий «по образу» и «по подобию»: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию» (Быт. 1:26). Одно мы имеем в результате творения, другое приобретаем по своей воле. При первоначальном творении нам даруется быть рождёнными по образу Божиему; своей же волею приобретаем мы бытие по подобию Божиему» [16, с. 302].

Однако даже у известных богословов более поздних времён мы находим утверждения, что человек изначально был сотворён по образу и подобию Божию и понимание образа Божия как Его некоего отображения (копии) в человеке. Так святитель Феофан Затворник (1815–1894) пишет: «… созданы мы по образу Божию и подобию, а когда потеряли их, снова воссоздаёмся в тот же образ и подобие в господе Спа-сителе,в чём всё существо спасения… Образ и подобие Божии не относятся к телу, а к душе. Образ Божий состоит в естестве души, а подобие – в свободно приобретаемых ею богоподобных качествах. То, что душа наша невещественна, проста, духовна, бессмертна и разумно-свободна, – это относится к образу Божию. А когда она должным употреблением разума и свободы познаёт истину и станет искренне содержать её, сердце же украсит всякими добродетелями, как-то: кротостью, милосердием, воздержанием, миролюбием, терпением и прочее, тогда сии качества составят в ней подобие Богу» [2, с. 387]. Судя по всему, и святитель Игнатий (Брянчанинов) рассматривает человека как изначально сотворённого по образу и подобию Бога: «Под словом образ должно разуметь, что самое существо человека есть снимок (портрет) с Существа Божия; а подобием выражается сходство в самых оттенках образа или его качествах. Очевидно, что образ и подобие, сопряжённые вместе, составляют полноту сходства; напротив того, утратою или искажением подобия нарушается всё достоинство образа. Человек был отпечатком Божества не только по существу своему, но и по нравственным

Общество

Общество. Среда. Развитие № 4’2024

качествам – по премудрости, по благости, по святой чистоте, по постоянству в добре» [15, с. 27].

Но близкими нам по своим представлениям являются мысли архимандрита Киприана (Керна), который в своих богословских работах использует при описании акта сотворения человека «по образу Божию» такие понятия, как: «творческий замысел», «идея», «план о мире и человеке». Вот что прозвучало в его речи перед защитой своей докторской диссертации: «Человек не только есть существующий в реальности факт, но и имеющая быть осуществлённая идея. И если в самом начале своего осуществления эта идея приняла искажённые формы, то этим не предопределяется в худшую сторону самое раскрытие до конца этого творческого замысла о человеке. Возможность грехопадения стояла перед всевидящим оком Бога. Эта возможность была включена в творческий план о мире и человеке и, несмотря на это, не удержала Создателя от его «fiat» – «да будет». Грехопадение не есть неудача в плане мира и ни в какой мере не может отсрочить творческого замысла. Не оно должно стать определяющей оценкой во взгляде на человека, и не от него надо строить православную антропологию, а от веры в человека. Не с ошибки прародителя, ошибки, определившей судьбу его потомков, поскольку всё человечество заключено было в Первом Адаме, а с идеи о человеке, с Вечного Человека, с Первообраза, сияющего из таинственных, добы-тийных бездн предвечной Божественной сущности» [11, с. 136–137].

Известный религиозный мыслитель и богослов XX века, священник Павел Флоренский, создавший на основе метафизики всеединства целостную картину «символического» устройства бытия, очень оригинально трактует образ и подобие, а также их различие: «В человеке есть две правды:образ Божий и подобие Божие – правда бытия и правда смысла» [19, с. 141].

Наиболее полно и подробно представление по этой теме раскрывает другой известный религиозный философ и богослов прошлого века Владимир Лосский в своём труде «Очерк мистического богословия восточной церкви» в главе VI «Образ и подобие». Так он пишет: «Все отцы Церкви, как восточные, так и западные, видят в самом факте сотворения человека по образу и подобию Бога превечную соустроенность, первоначальную согласованность между существом человеческим и существом Божественным. Однако богословское освещение этой откровенной истины в восточном и западном предании часто различно, хотя нисколько не противоречиво» [8, с. 48]. И далее он предупреждает исследователей этой темы о её глубине и сложности: «Если мы захотим найти в творениях святых отцов точное определение того, что именно соответствует в нас образу Божию, то рискуем растеряться среди различных утверждений, которые хотя друг другу и не противоречат, но тем не менее не могут быть отнесены к какой-то одной части человека» [8, с. 49]. При этом, вслед за отцами Церкви он говорит о непознаваемости образа Бога и неопределённости его пребывания в человеке: «Образ Божий в человеке, поскольку он – образ совершенный, поскольку он, по святому Григорию Нисскому, и образ непознаваемый, ибо, отражая полноту своего Первообраза, он должен также обладать и Его непознаваемостью. Поэтому мы и не можем определить в чём состоит в человеке образ Божий. Мы не можем постигнуть этого иначе, как только прибегая к идее сопричастности бесконечной благости Божией» [8, с. 50]. Вместе с тем, В. Лос-ский предлагает рассматривать человека в его личностном аспекте, но личность здесь понимается не в индивидуальном смысле, но как общий атрибут и первого человека Адама, и богочеловека и всего человечества: «Итак, как сотворённый по образу Божию, человек является существом личностным. Он – личность, которая не должна определяться своей природой, но сама может определять природу, уподобляя её своему Божественному Первообразу» [8, с. 51]. Разворачивая эту идею, выдающийся религиозный мыслитель далее говорит о том, что человека как личность, Творец наделил такими божественными качествами, как воля и свобода: «Как образ Божий, человек – существо личностное, стоящее перед богом. Бог обращается к нему как к личности, и человек ему отвечает. Святой Василий Великий говорит, что человек есть тварь, получившая повеление стать Богом. Но это повеление, обращённое к человеческой свободе, не есть принуждение. Как существо личностное, человек может принять или отвергнуть волю Божию. Он остаётся личностью даже тогда, когда далеко уходит от Бога, даже тогда, когда становится по природе своей Ему не подобным: это означает, что образ Божий неразрушим в человеке. Человек также остаётся существом личностным, когда он исполняет волю Божию, когда соделывается совершенно подобным Ему в своей природе… Однако поскольку личность неотделима от существующей в ней природы, поскольку всякое природное несовершенство, всякое её «неподобие» ограничивает личность, затемняет образ Божий» [8, с. 53].

Постепенно в историческом процессе формирования Православного Учения богословы приходят к единому мнению о том,что сотворение человека «по образу Божию» необходимо связывать с появлением Богочеловека и именно по Его образу и был сотворён Адам, как образ «Образа», а истинный образ «Первообраза» есть Сын Бога – Иисус Христос. То есть, Свой замысел Бог-Отец реализовал исходя из Своего представления о будущем Богочеловеке. Впервые в христианской литературе высказал мысль о том, что человек был создан по образу Сына Божия, воплощённого в вечности в идеальном божественном плане ещё в начале II века свт. Ириней Лионский (130–202): «Образ Божий – это Сын, по образу которого и человек произошёл. Поэтому Он явился в последнее время, чтобы показать подобие человеческого образа с Самим Собой» [13, с. 591]. Эту идею можно проследить и в трудах целого ряда других богословов.

В завершение приведем высказывание протоиерея Вадима Леонова из его предисловия к книге «Основы православной антропологии»: «Светские гуманитарные науки, такие как психология, педагогика, социология, медицина и др., переживают определенный кризис, проявляющийся в том, что изучая человека, исследователи не могут отыскать в нем человеческую сущность – разгадать тайну человечности, описать ту реальность, которая делает человека человеком. Поэтому взоры не только ученых, но и многих людей, стремящихся познать себя, обращаются к христианству, где достоинство человека выражено в удивительном святоотеческом утверждении. Бог стал человеком, чтобы человек стал богом. В Евангелии человек призывает к достижению предельных Небесный высот бытия: Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш (Мф. 5:48) и открывается путь к этому восхождению. Любая работа в данном направлении привлекает внимание, но, к сожалению, подобной литературы в наши дни еще слишком мало. [10, с. 3–4].

Выводы

В результате теоретического исследования ряда трудов выдающихся богословов и «отцов Церкви» с I по XX в. мы пришли к следующим основным выводам:

• 1.    До сих пор в богословии имеет место смысловая неоднозначность в толковании понятия «образ Божий», что можно объяснить смысловой многомерностью и многослойностью этого понятия. По нашему мнению, наиболее близким к библейскому тексту является понимание «образа Божия» как замысла (проекта) Бога о сотворении человека по прообразу Иисуса Христа.

• 2.    Следует также признать, что в православном богословии до настоящего времени нет единого мнения по поводу соотношения понятий «образ Божий». Вместе с тем, ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение в христианской антропологии, его практических следствиях и их приложения к жизни христиан.

• 3.    Чрезвычайно важное в методологическом и мировоззренческом аспектах положение о богообразности человека недостаточно представлено как в современных научных публикациях, так и в популярной православной литературе.

• 4.    Необходимы исследования возможностей практического применения «Учения о богообразности человека» как в проповеднической деятельности православных священников, так и в духовнонравственном образовании и воспитании подрастающих поколений и взрослых верующих людей.