Уголовно-правовая характеристика организации занятия проституцией: теория и практика

Термин «проституция» берет свое начало от латинского глагола «prostatuere» – что означает выставлять на продажу, поставить спереди. Без сомнений, данный род занятий является очень древним. Человечество весьма быстро осознало прибыль, которую может приносить удовлетворение низменных потребностей [1].

И тем сложнее в настоящее время искоренить указанное деяние, которое по своей природе включает естественные для людей позывы. Нынешнее законодательство Российской Федерации не имеет нормативно закрепленного понятия проституции, хотя попытки обобщить теоретическую информацию и выработать единое определение производились неоднократно, в том числе и за рубежом.

С начала XIX по середину XX века проституцией считались развратные и «непотребные» деяния, торговля своим телом, с намерением предложить лицу плотскую связь, а также добровольное согласие на нее с любым, кто того пожелает (за плату).

Среди главных признаков проституции в то время было принято выделять: публичность, возмездность и как не странно профессиональность. Однако представление об этом занятии изменилось в 1950 году с принятием Международной Конвенции «О борьбе с торговлей людьми и эксплуатацией проституции третьими лицами». Международный правовой акт установил, что проституция – это удовлетво- рение похоти (грубо-чувственного полового влечения, физиологических половых потребностей) одного лица другим лицом за плату.

Но в борьбе с таким специфическим деянием, помимо самой сути понятия, важнейшую роль играют вопросы изучения и пресечения организации занятием проституцией. Переработка и анализ УК РФ показал, что диспозиция ст. 241 (организация занятия проституцией) содержит слишком расплывчатую формулировку преступления. Большое количество действий, относящихся к организации проституции не внесены в нормы, среди самых явных в юридической литературе выделяют сутенерство и посредничество.

Помимо прочего пробел в праве усматривается в раскрытии функционирования «притонов». Уголовный кодекс направлен по большей части на пресечение содержания таких мест. Комментарии к УК РФ поясняют, что содержание притона – это выполнение действий по обустройству, подготовке помещений для половых сношений, произведение ремонта или перепланировке.

При этом игнорируется важнейшие моменты их организации, которая включает в себя рекламу, содержание персонала, переустройство помещения [2]. Посредством такого взгляда на преступление происходит отождествление содержания и организации притона, что является неверным и оставляет преступным элементам лазейки

В научной литературе по уголовному для ухода от правосудия.

Обращаясь к практике, сразу бросаются в глаза весьма противоречивые решения правоохранительных органов, относительно содержания помещений для занятий проституцией и квалификации притонооб-разования. Многие аспекты, имеющие определяющее значение в квалификации организации занятия проституцией совершенно не закреплены в Уголовном кодексе.

Одним из самых спорных вопросов является разграничение содержания притона и систематическое предоставление помещения другому лицу с целью его функционирования как притона. Последнее вообще не обладает какими-либо юридическими разъяснениями и практически нигде не раскрывается.

Так же ведутся споры относительно нахождения собственника в помещении в момент предоставления секс-услуг, при его предоставлении помещения. Следуя из норм законодательства это является обязательным специальным признаком преступления по дефиниции ст. 241, что представляется неверным, так как более весо- мым является род оказываемых в помещении услуг, наличие платных сексуальных отношений.

Таким образом законодатель упустил большое количество конкретизирующих понятий и не внес их в диспозицию статей. Это приводит к безуспешным попыткам правоведов-теоретиков создать универсальные критерии для идентификации большинства вышеперечисленных действий, к примеру для определения признаков систематичности предоставления помещения для организации занятий проституцией.

праву предпринимаются попытки вывода на первый план иных признаков систематичности. По мнению В. В. Сучковой

«систематичность определяется не столько количеством повторяющихся деяний, сколько их неразрывной связью, благодаря которой каждое из совершенных деяний превращается звено единой цепи преступлений» [3].

В.В. Палий выдвигает на первый план социальные факторы: линию поведения лица, внутреннюю связь совершенных им деяний. Некоторые правоведы пытаются установить строгую количественную планку, к примеру, под систематичностью понимать совершение преступных действий не менее трех раз на протяжении одного года [4].

Представляется, что попытки выработать единый критерий систематичности малоэффективны, так как потом все ука- занные признаки, связанные со сроками, линий поведения и систематичностью придется подкреплять неопровержимыми доказательствами. Наибольшую же проблему, как обычно составят сроки. Их начало, окончание и остальные моменты очень трудоемки в определении.

Таким образом, изучив нормы ст. 241 УК РФ обнаруживается то, что диспозиция статьи весьма не конкретизирована, что отражается на результатах деятельности правоохранительных органов и судов. Необходима модификация действующих норм, их конкретизация и дополнение, четкое разграничение между организацией притона и систематическим предоставлением помещения другому лицу с целью его функционирования как притона. Раскрытие понятия систематичности в разрезе указанной статьи.