Уголовно-процессуальное правоотношение: понятие и содержание

Предмет разных наук, как правило, разный, но наука изучает вещи, их свойства и отношения как философские категории. Понять отношение сложнее, нежели вещь и свойство, так как последние можно видеть, слышать, воспринимать чувствами, а отношение не видно, не слышно и не подвластно чувственному восприятию. Свойства придают вещи возможность существовать, в свою очередь свойства существуют посредством взаимодействия вещей друг с другом [25, c. 47– 49]. Взаимность, общность, связность – ряд свойств, на которые указывают исследователи, изучающие отношения. Так, В. Н. Протасов под отношениями понимает взаимополо-жение обособленных предметов, явлений, которое возникает в силу их общих качеств, таких как природа и свойства [17, c. 37]. Однако нас интересуют общественные отношения, которые, являясь разновидностью отношений, отделяются от них по двум признакам: человек и его деятельность. Наличие человека в общественном отношении со своими психофизическими и социальными качествами как существа, которое не может существовать без участия в общественном производстве, и его постоянная деятельность, которая выражается в поведении, имеют с общественным отношением тесную диалектическую связь, которая имеет генетический взаимопорождающий характер и, согласимся с тем, что «общественные отношения возникают из действий людей, порождаются их поведением» [17, c. 38]. Так, члены общества, соотнося по своему смыслу поведение друг с другом, формируют свое поведение, складывая тем самым общественное отношение, выражающееся в различных формах коммуникации – взаимозависимости, взаимосвязи, взаимодействии [16, c. 752–753]. Однако как общественные отношения берут начало из действий людей, так и действия человека в обществе исходят из тех общественных отношений, в которые он вступает для достижения определенных благ. Деятельность человека – одновременно механизм, с помощью которого человек наполняется общественными отношениями и реализует их [20, c. 51]. Поведение в рамках действия юридических норм в литературе названо правовым поведением, которое обладает такими признаками, как социально-волевое, социально значимое, влекущее юридические последствия. Нормативность правового поведения в зависимости от действий человека позволяет говорить о правомерном поведении, то есть соответствующим требованиям норм права, противоправном поведении, то есть нарушающим требования норм права, и юридиче- ски безразличном поведении, находящимся в рамках правового поля [8, c. 7–8].

Отличить одно явление от другого можно по существенным признакам, свойствам, особенностям, то есть качественный признак явления всегда лежит в основе разграничения одного от другого. Правоотношение рассматривается в юридической науке как единство правовой связи с явлениями, которые предполагаются в качестве элементов правоотношения, то есть как целостность, имеющая свой состав и структуру [17, c. 42]. Правоотношение – это объективно существующая связь, которая применительно к человеческой деятельности проявляется в разных поступках [4, c. 1095]. Воздействие правовой нормы на поведение человека придает обычным отношениям качества правоотношений, наделяя участников правами и обязанностями [13, c. 163].

Понятие правоотношения в юридической науке подвергалось исследованию всегда, в дореволюционный период ему отдавалась роль субъективного права, бытового отношения, связи между двумя лицами [22, c. 143– 164; 27, с. 568–599; 15, с. 344–461]. Заметно изменилось понимание правоотношения в послереволюционный период, когда правоотношение стало связываться с реализацией норм права, поскольку норма права должна выполнять свою социальную функцию и регулировать общественные отношения. В советский период закрепляется еще более строгое понятие правоотношения – как общественного отношения, урегулированного нормой права. Правоотношение становится тем инструментом, который помогает соотнести норму права с реальной жизненной ситуацией и урегулировать ее посредством этой нормы.

Следует отметить, что материальный и формальный подходы к понятию правоотношения разделили ученых. Правоотношение как социальная связь между субъектами, как фактическое общественное отношение, урегулированное правом, видится учеными, поддерживающими материальный подход к понятию правоотношения [6, c. 45; 11, с. 178–179; 19, с. 54]; правоотношение как не само общественное отношение, а его юридическая форма, то есть идеальное отношение, трактуется учеными, придерживающимися формального подхода [1, c. 89–98; 7, с. 291; 10, с. 5–10; 24, с. 32–36].

Положив в основу когнитивную интерпретацию отношений, ученые разделяют правовые отношения на актуальные (реальные), которые связаны с реальным поведением участников, и когнитивные (виртуальные), то есть когнитивно конструируемые исходя из правовых текстов правоотношения, правовая коммуникация в которых заканчивается на информационной стадии, и способные зачастую реконструироваться в актуальные правовые отношения, исходя из обыденного жизненного опыта [16, c. 754–755].

Поскольку явления отличить друг от друга можно по их строению, определим содержание: состав и структуру правоотношения, и используем это для качественной характеристики правоотношения. Соглашаясь с мнением В. Н. Протасова [17, c. 43–44], основанного на различии между онтологической проблемой элементов правоотношения как явления правовой действительности и гносеологической, познавательной проблемой элементов категориального аппарата теории правоотношения, подчеркнем, что содержанием может быть только единство состава и структурноорганизационное единство элементов.

В. Н. Протасов, присоединяясь к мнению философов и ссылаясь на их работы [5, c. 40] отмечает, что более точно определять структуру как способ связи элементов целого [17, c. 50]. С. С. Алексеев, подчеркивая, что содержание и суть социальной структуры можно установить лишь через исследование тех явлений, в которых она проявляется, а правоотношение, являясь сложным образованием, имеет внутреннее строение, соответственно под составом правоотношения следует понимать ряд элементов: объект, права и обязанности субъектов и их поведение [3, c. 187; 2, с. 98–100]. Р. О. Халфина выделяет элементы структуры правоотношения, к которым относит его участников, субъективные права и обязанности в их взаимосвязи и реальное поведение участников в соответствии с этими правами и обязанностями [26, c. 204], то есть добавляет еще и участников, однако объект правоотношения она оставляет за пределами состава. Нам близка позиция В. Н. Протасова, который рассматривает правоотношение как систему, а не только как отношения, и отмечает, что правоотношение системно по своей природе, так как его нормативная модель создается как конструкция, призванная решать определенные социальные задачи, ориентированная на конкретные цели [17, c. 48].

Придерживаясь позиции, согласно которой правоотношение не существует абстраги- ровано от тех конкретных действий, которые совершают участники, мы полагаем, что поведение участников и будет содержанием правоотношения - элемент состава правоотношения. Как справедливо заметил А. Райнах, везде наше собственное действие составляет непосредственное содержание наших обязательств [18, c. 165]. Поведение же в свою очередь очерчивается правами и обязанностями, которые придают ему форму. Субъективные права и обязанности, являясь формой правоотношений [28, c. 210], формализованы в правовой норме, вытекающей из правовых текстов [16, c. 775]. Поведение относительно закрепленных в правовой норме прав и обязанностей оценивается отдельными индивидами или обществом, или государством, как правомерное (желательное) или неправомерное (нежелательное).

Социум, состоящий из совокупности людей, так или иначе, функционирует посредством взаимодействия людей. Человек, обладая определенными качествами, может выйти за пределы обычного социума и попасть в правовое поле социума, обладая юридическими качествами, независимо от своей воли. Так, по достижению состояния права и дееспособности человек начинает обладать качествами правосубъектности и тем самым, не включая свое сознание, автоматически становится участником правоотношений. Скажем, достигнув определенного возраста, возраста уголовной ответственности, лицо потенциально попадает в правовое поле, однако при нарушении запретов на определенный вид поведения оно может стать участником уже уголовноправовых, уголовно-процессуальных правоотношений. Таким образом, участник правоотношения есть всегда, но, чтобы цепь замкнулась, то есть правоотношение сложилось с точки зрения своего персонального для каждого правоотношения состава, требуется структурная взаимосвязь. Структурная взаимосвязь элементов правоотношения, которые входят в его состав: то есть участников, содержания и формы, и является тем, что создает, объединяет и заставляет элементы, в зависимости от необходимости, разнообразно функционировать как правоотношение с точки зрения системы. Так, право выступает силой, которая, наделяя участников правами и обязанностями, заставляет работать структуру, вызывая нужное поведение участников. Следует уточнить понятие «взаимосвязь», так как на этот счет имеются разные точки зрения. Все находится в отношениях, но не все находится в связях, поэтому правильнее считать, что субъект права состоит с остальными субъектами не в связях, а в ином виде правовых отношений - регулируемой правом зависимости от их деятельности, отмечает В. Н. Протасов [17, с. 60]. Связь, наряду с зависимостью и разграничением, есть разновидность отношения, указывает Ю. Г. Ткаченко [23, c. 108]. В общефилософском смысле связь принципиально отличается от отношения тем, что она приводит к изменению одной вещи в зависимости от воздействия на нее другой [25, c. 50–51]. Таким образом, представляется, что в правовом смысле нам важно не отношение, которое есть априори и даже не связь, которая тоже есть, так как существует социум, нам важны действия, реальное поведение участников, которые с помощью прав и обязанностей способны на их осуществление.

Что же касается объекта, является он элементом правоотношения или нет, то существует как традиционное мнение о том, что объект, наряду с субъектом, содержанием и юридическими фактами, является элементом структуры правоотношения [12, c. 65], так и мнение о том, что объект противостоит воздействию на него явления и, таким образом, находится вне явления, следовательно, объект не может быть элементом явления. По поводу объекта правоотношения встречаются позиции монистической теории [9, c. 230; 21, с. 195; 14, с. 503], обосновывающие, что право, воздействуя на поведение людей, задает взаимодействие, когда субъективные права и юридические обязанности направлены на обеспечение в интересах управомоченного определенного поведения обязанных лиц, и плюралистической теории, сторонники которой под объектом понимают различные социальные блага. Плюралистическую теорию еще называют ценностной, поскольку действия правообязанного направлены на удовлетворение интересов управомоченного, а реализация правомочных интересов является эйдетической ценностью [16, c. 773]. Рассматривая правоотношение как сложное явление, со своим составом и структурой, мы полагаем, что объект не может быть элементом правоотношения как явления, он всегда во вне, как, например, объект преступного посягательства не зависит от того, есть субъект, посягающий на него, или нет, объект, охраняемый законом, априори определен законом, от лица государства.

Таким образом, состав правоотношения представляет собой набор элементов: участники, их права и обязанности, их поведение, а структура правоотношения – это способ зависимости элементов целого, которая придает упорядоченность этим элементам.

Представляется, что выделение процессуальных правоотношений из общего понятия правоотношения – это процесс закономерный, поскольку процессуальные правоотношения имеют особенности в составе и структуре. В процессуальных правоотношениях права и обязанности участников обусловлены реализуемой функцией, обеспечение которой заставляет участника совершать действия, демонстрируя реальное поведение, что и является одним из отличительных признаком процессуальных отношений.

Специфика уголовно-процессуальных правоотношений заключается в своеобразном методе правового регулирования, который связан с установлением истины, что является целью участников уголовно-процессуальных отношений, с наличием публично-правового начала в их содержании и объекте и общим объектом множества отношений в ходе производства по уголовному делу. Отличительной чертой уголовно-процессуальных отношений является также наличие у участников уголовно-процессуальной функции, которая возложена формой уголовного судопроизводства. Этот феномен подчеркивается специфической структурой уголовно-процессуальных правоотношений, которая заключается в том, что действия, то есть реальное поведение участников уголовно-процессуальных правоотношений, совершаются в рамках прав и обязанностей участников, которые в свою очередь обусловлены возложенной на них уголовно-процессуальной функцией. Однако необходимость реализовывать возложенную нормами уголовно-процессуального права функцию в рамках формы уголовного процесса снова приводит к действиям, то есть к реальному поведению в рамках имеющихся прав и обязанностей. Таким образом, налицо системность внутреннего наполнения уголовно-процессуальных правоотношений, поскольку есть элементы, они зависимы друг от друга, а их зависимость заставляет структуру работать.