Уловки адвокатов, или что получили Достоевские от продажи тульского имения

«Дело о куманинском наследстве», главными участниками которого стали Ф. М. Достоевский и его ближайшие родственники, уже не раз освещалось в исследованиях. Некоторые его обстоятельства были рассмотрены в комментариях к Полному собранию сочинений писателя в 30 томах1, в Летописи его жизни и творчества2, в предшествовавших им 83-м и 86-м томах серии «Литературное наследство» [Неизданный Достоевский: 182–511], [Ланский]. Значительный вклад в изучение биографии писателя внес и капитальный труд «Хроника рода Достоевских», представляющий собой расширенное и дополненное (после книги М. В. Волоцкого3) описание родословия писателя, в том числе и по линии Куманиных [Хроника рода Достоевских]. Однако, несмотря на имеющиеся фундаментальные и частные историко-биографические исследования, важные подробности нашумевшего «дела», оставившего роковой след в судьбе Достоевского, до сих пор не прояснены. Предметом специального изучения оно не становилось, за исключением давней небольшой статьи Н. Ильина [Ильин]. В работах последних лет раскрыты новые факты, связанные с «куманинским наследством» Достоевских (см.: [Борисова, 2008, 2009, 2018, 2019], [Юхнович, 2018, 2019], [Сосновская, Андрианова]).

Целью данной статьи является введение в научный оборот неопубликованных документальных источников, проливающих свет на историю продажи тульского имения как части недвижимого имущества московской тетки Ф. М. Достоевского А. Ф. Куманиной. После смерти Александры Федоровны начался длительный процесс по вводу ее родственников в права наследования, после чего имение было продано за бесценок. Приведенные документы позволяют сделать вывод, что причиной этого стала деятельность группы адвокатов, которые на данном этапе начали осуществлять незаконные сделки, связанные с разделом и продажей собственности наследников, что в дальнейшем во многом определило исход «куманинского дела».

В воспоминаниях А. М. Достоевского представлена подробная опись имущества А. Ф. Куманиной на июнь 1868 г., согласно которой часть ее наследного состояния заключалась к тому времени в закладных крепостях4 на имения помещиков Яковлевых в Рязанской губернии и Лазаревых-Ста-нищевых в Тульской губернии5. По документам стоимость недвижимого имущества в Рязани составляла 45 000 рублей, а в Туле — 40 000 рублей (включая дом и земельные угодья). Однако впоследствии имения были проданы за меньшие деньги. Например, в целом за имение в Тульской губернии наследники выручили около 17 000 рублей (9 850 рублей — за дом, 7 000 рублей — за земельный участок). При этом на долю Ф. М. Достоевского и его племянников пришлось 1 160 рублей6.

История раздела и продажи земель в Рязани оказалась наиболее драматичной, так как спор между наследниками Куманиной в силу ряда юридических и экономических причин затянулся на долгие годы. Отметим, что Ф. М. Достоевский крайне отрицательно относился к продаже земельной собственности в Рязанской губернии, рассчитывая на склоне лет обзавестись здесь имением и хозяйством, чтобы в дальнейшем передать имущество детям. Однако интересы писателя не были учтены при разделе, и земля, вопреки желанию наследников, продавалась небольшими частями.

Не последнюю роль в этом процессе сыграли адвокаты, деятельность которых парадоксальным образом привела к криминальным последствиям. Согласно документальным свидетельствам, раздел наследных земель как в Рязани, так и в Туле проходил по заранее выработанной ими преступной схеме. Адвокаты намеренно затягивали процесс ввода в права наследования, из-за чего на имениях копились огромные недоимки, и это вынуждало наследников продавать земли и имущество в срочном порядке за небольшие деньги.

Первым душеприказчиком А. Ф. Куманиной стал крестник ее мужа Александра Алексеевича Куманина А. Т. Неофитов, который был уличен в связях с преступным обществом «Клуб червонных валетов»⁷. Одним из тех, кто участвовал в разработке плана по разорению богатого семейства, был Гавриил Федорович Асафов — юрист, приглашенный А. П. Ивановым (мужем сестры Достоевского В. М. Ивановой) руководить делами А. Ф. Куманиной. Асафов, заверивший среди прочих лиц своей подписью духовное завещание А. Ф. Куманиной в сентябре 1865 г. и, соответственно, располагавший информацией о ее движимом и недвижимом имуществе, неслучайно, согласно воспоминаниям А. М. Достоевского, подговорил неопытного А. П. Иванова к невыгодным сделкам. По инициативе этого юриста были найдены заемщики, которые готовы были отдать свои имения под залог части наследства. В ходе сделки были оформлены фальшивые документы. В этом Асафова заподозрил А. М. Достоевский, назвав его « адвокатомъ изъ подъ Иверской », который « какъ пiявка успѣлъ присосаться и къ этому дѣлу! ‥ »⁸.

Позже В. И. Веселовский, ознакомившись с залоговыми свидетельствами А. Ф. Куманиной, также назвал их весьма «нехорошими». Как вспоминал А. М. Достоевский: « Въ слѣдующемъ за тѣмъ письмѣ отъ 1 ^го Сентября < 1868 г .>, Веселовскiй писалъ, что Яковлевъ устрашенный Уголовнымъ преслѣдованiемъ за фальшивыя свѣдѣнiя обозначенныя въ залоговыхъ свидѣтельствахъ, прискакалъ къ нему Веселовскому, и между прочимъ раз-сказалъ ему подробности о сдѣлкахъ съ Ивановымъ и Асафовымъ при займѣ денегъ, подробности нехорошiя, добавляетъ Веселовскiй, ежели они вѣрны и правдивы! »⁹ Подобные мошеннические вовлечения в невыгодные сделки были распространенным в то время явлением. Так, в суде над «червонными валетами» разбиралось 13 аналогичных дел¹⁰.

Участниками таких преступных сообществ, как «Клуб червонных валетов», зачастую становились разорившиеся дворяне. Например, в одном из разбиравшихся в то время в суде дел был замешан помещик Тульской губернии Александр Алексеевич Протопопов. Став подельником «червонных валетов», он представлялся богатым человеком и, осуществляя сделки на доверии, обманывал своих заемщиков. В качестве его посредников выступали другие мошенники, называвшие себя адвокатами и занимавшиеся подделкой юридических документов¹¹. Подобная же афера была осуществлена и Г. Ф. Асафовым при заключении сделки, связанной с куманинским наследством¹². По свидетельству А. М. Достоевского, опекун А. Ф. Куманиной « Александръ Павловичъ, очень былъ неопытенъ въ денежныхъ дѣлахъ и при томъ очень довѣрчивъ, — какъ же пiявкѣ Асафову, знакомому со всѣмъ этимъ, не нагрѣть было руки. И вотъ онъ сосводничалъ Алекс. Павловичу

Яковлевыхъ и Лазаревыхъ-Станищевыхъ, доказывая ему что 10 % лучше 5 %, и что люди эти богачи и имѣнiя предложенныя въ залогъ, чуть ли не золотое дно; и что занимая у тетки деньги изъ 10 %, они чуть ли не благодѣянiе дѣлаютъ этимъ. Александръ Павловичъ соблазнился и дѣло было сдѣлано »¹³.

Однако так ли богаты были люди, которых рекомендовал Асафов для заключения сделки? В Государственном архиве Тульской области хранится «Дело по внесению в дворянскую родословную книгу Тульской губернии рода Лазарева-Станищева Николая Семеновича»¹⁴. Согласно архивным данным, Николай Семенович « воспитывался въ Морскомъ Кадетскомъ корпусѣ, въ который поступилъ кадетомъ тысяча восемьсотъ тридцать пятаго года… »¹⁵. В 1838 г. его перевели в гардемарины, в 1839 г. — в мичманы, а в 1845 г. — в лейтенанты. « Высочайшимъ приказомъ 15 ^го Февраля 1850 года по флоту отданнымъ уволенъ согласно прошенiя его отъ службы за болѣзнiю, Капитанъ Лейтенантомъ »¹⁶. Затем Н. С. Лазарев-Станищев был произведен в титулярные советники, а в 1855 г. за выслугу лет — в коллежские асессоры, в 1856 г. — в надворные советники. Это звание позволило ему просить об утверждении в правах потомственного дворянства для себя и членов своей семьи и внесении в дворянскую родословную книгу Тульской губернии, в которую они перебрались из Владимирской. В Туле он занимал должность советника казенной палаты при отделении питейных сборов, владел винокуренным заводом, впоследствии сильно пострадавшим от пожара, имуществом, состоявшим из небольших имений в деревнях Федоровке и Долбиловке Тульского уезда, а также 155 крестьянскими душами и двухэтажным домом. Семейство у Николая Семеновича было большое: супруга Евдокия Васильевна, пятеро сыновей и дочь Елизавета. В документах 1870-х гг. упоминаются имена еще трех дочерей: Лидии, Евгении и Надежды. Для их обеспечения средств у отца семейства явно не хватало.

Г. Ф. Асафов убедил душеприказчика А. Ф. Куманиной отдать ее капиталы в частные руки, в том числе Н. С. Лазареву-Станищеву под залог имения, представив его как «богача». Но тот, взяв 40 000 рублей под 10 % годовых и уплатив проценты только за первый год, на второй платить не стал. Так же поступили и другие заемщики. В результате этих мошеннических действий, по свидетельствам А. М. Достоевского, « тетушка осталась и безъ капиталовъ и безъ процентовъ на которые можно было бы жить »¹⁷. Когда спустя время имение перешло к наследникам Александры Федоровны, его пришлось продать за бесценок (« менѣе 10.000 руб .»¹⁸) из-за больших долгов и недоимок, накопившихся по вине адвокатов.

Достоевские вступили в права наследования тульским имением спустя два года после смерти А. Ф. Куманиной, в 1873 г. В это время писатель пользовался услугами Б. Б. Полякова, а его братья обращались за помощью к другим адвокатам: Е. В. Коршу и В. И. Веселовскому. Помощником поверенного В. И. Веселовского в «деле о куманинском наследстве» был студент

Дмитрий Александрович Смирнов19. В его переписке с А. М. Достоевским за 1873–1874 гг. сохранились важные подробности, касающиеся оформления наследственных документов и продажи имения в Тульской губернии.

25 октября 1873 г. Смирнов писал А. М. Достоевскому: « 23 ^го Октября Вы, по моему ходатайству, утверждены Тульскимъ Окружнымъ Судомъ въ пра-вахъ наслѣдства къ ¹/₁₂ имущества А. Ѳ. Куманиной (²/₃ этого имущества переходятъ къ потомству двухъ единокровныхъ сестеръ Куманиной, а ¹/₃ дѣлится между 4 сыновьями родной ея сестры); исполнительный листъ можно будетъ получить 8 ^го Ноября и вскорѣ за тѣмъ послѣдуетъ вводъ во владѣнiе домомъ въ г. Тулѣ и имѣнiемъ въ Тульской губернiи »²⁰.

В этом же письме поверенный уведомил А. М. Достоевского о том, что все наследники, включая Ф. М. Достоевского, согласны на продажу своей доли имущества в самые короткие сроки, ссылаясь при этом на свидетельство Корша и Полякова, и даже назвал потенциального покупателя: «… по Тулѣ было разнесено о имѣющей быть продажѣ дома и имѣнiя и вслѣдствiе этого стали находиться желающiе купить и то и другое; между таковыми на первомъ планѣ стоитъ А. Н. Смирновъ, тамошнiй губернскiй землемѣръ; онъ намѣренъ покуда дать за домъ 10 и имѣнiе 12 т., ставя непремѣннымъ тому условiемъ и покупку дома Владимiра Ивановича, на что послѣднiй со-гласенъ, можно думать, что при случаѣ Смирновъ и надбавитъ »²¹.

Очевидно, что Д. А. Смирнов, упоминая о покупке еще одного дома, имел в виду недвижимость В. И. Веселовского, который впоследствии был уличен А. М. Достоевским в незаконных действиях, связанных с продажей наследных имений22. Будучи поверенным А. М. Достоевского и занимаясь поисками покупателя на имение в Туле, Веселовский преследовал и свою выгоду, выставляя на торги вместе с землями наследников Куманиной личную недвижимость. Судя по всему, о скорой продаже своей доли имения его поручитель ничего не знал, что следует из дальнейшего текста письма Д. А. Смирнова А. М. Достоевскому:

« Между тѣмъ о Вашемъ желанiи продать имущество Куманиной въ стороннiя руки никому положительно неизвѣстно .

Не сочтете ¹⁾ ли, Андрей Михайловичъ, нужнымъ ^{2 )} увѣдомить меня или Владимiра Ивановича о Вашихъ намѣренiяхъ ³⁾ , тѣмъ болѣе, что дѣло продажи, въ случаѣ Вашего на то согласiя, могло бы кончиться скоро »²³.

Процесс продажи тульского имения действительно был завершен в скором времени. В письме от 18 ноября 1873 г. Смирнов сообщил о сумме, которую можно было выручить наследникам от покупки имения и дома в Туле: «… всѣ наслѣдники согласились продать Тульскiе имѣнiе и домъ за 25 т. р. сер …»²⁴. В ответ А. М. Достоевский выслал доверенность на имя

Д. А. Смирнова о полном ходатайстве по делу наследства А. Ф. Куманиной. Это означало, что поверенный брал на себя обязанность заниматься всеми юридическими вопросами, включая продажу имений, оформление необходимых бумаг и предоставление их в судебные и административные ведомства.

Ввод во владение наследников А. М. и Н. М. Достоевских был осуществлен 5 декабря 1873 г., после того как их поверенные Д. А. Смирнов, Е. В. Корш и В. И. Веселовский приехали в Тулу. Адвокат Ф. М. Достоевского Б. Б. Поляков от поездки отказался ввиду того, что был не согласен с вновь утвержденной суммой продажи, назначенной покупателем, — 18 тысяч рублей (хотя первоначально именно он предлагал продать имение как можно быстрее « въ виду могущей накопиться большой недоимки »²⁵). То есть всего за несколько недель стоимость имения по непонятным причинам оказалась значительно снижена. Однако Корш и Веселовский настаивали на продаже и уверяли, что сумма, которую готов заплатить землемер Смирнов, вполне достаточная. Этот факт может свидетельствовать о возможном сговоре адвокатов.

В конечном счете дом в Туле как часть имущества наследников Куманиной был продан через несколько месяцев, 7 февраля 1874 г., за 9 850 рублей, из которых всего 820 рублей полагалось на долю А. М. Достоевского. Согласно счету, представленному Д. А. Смирновым, поручитель должен был отдать ему 200 рублей за хлопоты, связанные с поездками в Тульскую губернию, и еще 100 рублей сверх означенной суммы за оформление юридических бумаг26.

Таким образом Андрей Михайлович выручил от продажи немногим более пятисот рублей. Ф. М. Достоевский получил еще мéньшую сумму — 468 рублей 29 копеек, а его поверенный Поляков попросил за свои услуги более семисот рублей27. В этот счет, составленный самим адвокатом, помимо расходов, связанных с оформлением документов, и дорожных трат, был включен пункт о платежах Е. В. Коршу, касающийся недоимок, лежащих на имении.

В более поздних письмах к В. Д. Шеру, отражающих историю раздела другого (рязанского) имения, А. М. Достоевский отозвался о Корше как о мошеннике, который наживался за счет своих поручителей:

« Изъ письма Вашего я къ удивленiю своему увидѣлъ что благодаря небрежности Корша на имѣнiи накопилась громадная недоимка. Это извѣстiе побудило меня приложить ⁴⁾ Вамъ при семъ ⁵⁾ копiю съ ⁶⁾ части послѣдняго письма ⁷⁾ Корша полученнаго мною въ концѣ Iюля сего года. — Дѣло въ томъ что дѣйствуя по довѣренности моей и продавъ Смоленское имѣнiе, онъ какъ

Вы увидите изъ прилагаемой Копiи не прислалъ мнѣ ни копѣйки, хотя на мою долю и причиталось 666 р. съ копѣйками .

Вслѣдствiе энергическаго моего требованiя прислать мнѣ причитающiеся за продажу деньги или расчетъ, онъ и прислалъ мнѣ это письмо, а ⁸⁾ въ доказательство что ⁹⁾ недоимки возросли ¹⁰ до нѣсколькихъ тысячъ <…>. Изъ этихъ копiй Вы увидите (что по словамъ Корша) за мою ¹/₁₂ долю внесено 544 р. 62 недоимокъ; ежели помножить эту цифру на 12, то образуется сумма 6535 р. 44 коп. т. е. вся сполна которая числится недоимкой до 1 ^го Ген-варя 1878 года по письму исправника, за исключенiемъ частныхъ недоимокъ въ общемъ итогѣ на сумму 2345 р. 63 ¾ коп . <…> Вообще будьте любезны много уважаемый Влад. Дмитревичъ хотя /и/ не въ скоромъ времени, но какъ найдете свободную минутку увѣдомьте меня ¹¹⁾ о ¹²⁾ томъ 1) взнесены сказанные деньги 544 р. 62 коп. Коршемъ или нѣтъ и 2 ^е ) получила ли тетушка Ольга Ѳедоровна отъ продажи Смоленскаго имѣнiя хоть сколько нибудь денегъ или тоже вся ее выручка пошла на покрытiе недоимокъ . — Это послѣднее свѣдѣнiе меня интересуетъ потому, что я слышалъ отъ брата Ѳ. М. что онъ отъ сказанной продажи получилъ отъ Полякова 500 слишкомъ рублей. Но можетъ быть онъ не платилъ изъ этой суммы недоимки, и теперь съ него ¹³⁾ будутъ требовать ¹⁴⁾ большiя уплаты . — Или въ концѣ концовъ Коршъ меня надувалъ и доселѣ надуваетъ »²⁸.

Из приведенного письма видно, что недоимки на имениях исчислялись огромными суммами и фактически были равны вырученным от продажи имения деньгам. Таким образом, наследники, не имея никакой выгоды, лишь тратили большие средства на услуги адвокатов и оплату долгов. О мошенничестве поверенного Корша писал и Н. М. Достоевский: « Живу я прескверно, благодаря Корша, который просто надулъ меня, безсовѣстно и без-честно …»²⁹. Ф. М. Достоевский в одном из писем к Анне Григорьевне небезосновательно сделал предположение о том, что Корш мог подкупить адвоката Жеромского для того, чтобы решить дело в пользу наследников по линии О. Ф. Шер³⁰.

Почти все адвокаты, принимавшие участие в «деле о куманинском наследстве», действовали против воли своих поручителей, исходя из собственных интересов. В большинстве случаев они не согласовывали с ними важные юридические вопросы, касающиеся передачи, раздела и продажи их имущества, иногда исчезали на неопределенный срок и намеренно не информировали поручителей о ходе процесса. Так, В. М. Карепина в одном из писем к А. М. Достоевскому сообщала о том, что адвокаты совершенно не занимаются их делом: «Милый Братъ, что же ты съ своей стороны не хлопочешь и неужели Веселовскій тебя ни о чемъ не увѣдомилъ. Вѣдь дѣло о наслѣдствѣ говорятъ, сложено въ Архивъ отъ того что никто не хло-почетъ»31.

После продажи дома в Туле, не принесшей наследникам никакой выгоды, их поверенные Е. В. Корш, В. И. Веселовский и Б. Б. Поляков начали искать покупателей на имение Лазаревых-Станищевых в Тульском уезде. Вот что об этом сообщал Д. А. Смирнов 10 февраля 1874 г.: « За имѣнiе въ Тульскомъ уѣздѣ нѣкто Краснопольскiй даетъ по 30 руб. десятину, такъ же Смир-новъ — по 50 р., лучшихъ покупщиковъ покуда нѣтъ; говорятъ, что Смирновъ даетъ цѣну хорошую, но отдать за оную несоглашается повѣренный <…> Поляковъ; дѣло это такимъ образомъ стоитъ; впрочемъ Поляковъ ввелъ своихъ довѣрителей во владѣнiе этимъ имѣнiемъ и говоритъ, что можетъ быть онъ самъ, Поляковъ, купитъ его для себя »³².

В августе 1874 г. имение было продано за 7000 рублей. По свидетельству Б. Б. Полякова, покупателем стал «некий крестьянин Поляков», который также «намерен приобрести рязанское имение» ( Летопись : 508). По странному стечению обстоятельств, этот человек оказался однофамильцем адвоката. Отметим, что в случае с продажей дома в Туле произошло то же самое — покупатель и один из поверенных имели одинаковые фамилии. Конечно, это могло быть простым совпадением, однако, если соотнести все факты недобросовестного поведения поверенных, то поневоле возникают подозрения.

При продаже смоленского и рязанского имений была реализована схема, согласно которой продажа земли осуществлялась небольшими частями, когда наследники, находясь на расстоянии и не имея возможности осуществить раздел самостоятельно, поручали это своим адвокатам. Они же обманным путем, стараясь запутать доверителей, продавали земельные угодья за небольшие деньги, лишая их законной прибыли. Цепочку афер с куманинскими землями «порвала» А. Г. Достоевская. При разделе рязанского имения именно она отказалась от помощи поверенных и, полагаясь лишь на собственные силы, сделала всё возможное, чтобы оставить за собой часть наследных земель, до конца исполняя волю мужа (см.: [Сосновская, Андрианова: 168–183]).

Таким образом, к «делу о куманинском наследстве» имели отношение разные адвокаты и в разное время (В. И. Губин, С. Жеромский, Д. А. Смирнов — в 1873–1874 гг.; А. В. Лохвицкий — в 1874 г. и в 1877 г.; В. П. Гаевский, В. И. Люстих — в 1878 г.). Главными его фигурантами стали А. Т. Неофитов, Г. Ф. Асафов, Е. В. Корш, Б. Б. Поляков и В. И. Веселовский. Так, по совету Неофитова и Асафова в наследную часть состояния А. Ф. Куманиной под большой процент были включены имения помещиков Яковлевых и Лазаревых-Станищевых, не представляющие, как оказалось, особой ценности. Позже эта криминальная история получила развитие во время раздела наследного имущества: адвокаты Корш, Поляков и Веселовский скрывали от поручителей важную информацию, касающуюся раздела и продажи имений, совершали незаконные действия при составлении юридических документов, наживались на наследниках, лишая их законной прибыли. Эти факты бесчестного поведения адвокатов нашли отражение в переписке Ф. М. Достоевского и его родственников, а также в других материалах, связанных с «делом о куманинском наследстве», которое, судя по всему, оказалось не только «несчастным» и «роковым», но и криминальным.

Приложение

Appendix

< Письмо Д. А. Смирнова к А. М. Достоевскому от 10 февраля 1874 г. >

Источник текста: РО ИРЛИ. Ф. 56. № 107. Л. 14–15 об.

В верхнем левом углу л. 14 помета А. М. Достоевского: « Получ < ено > 11^го Февраля 1874 г. ».

« 10^е Февраля 1874 года.

Милостивый Государь, Андрей Михайловичъ,

Домъ Вашъ въ Тулѣ проданъ нами 7 ^го числа Статскому Совѣтнику Алексѣю Николаевичу Смирнову за 9850 руб. и деньги получены нами сполна; на Вашу долю приходится 820 руб., относительно всѣхъ вычетовъ изъ этой суммы прилагаю Вамъ особый счетъ.

Издержано много, но много потому, что пришлось много платить въ Консисторiи и потомъ 5 разъ ѣздить въ Тулу; при томъ издержаны деньги главнымъ образомъ по общему для всѣхъ имѣнiй Куманиной дѣлу — утвержденiю Васъ въ правахъ наслѣдства къ этимъ имѣнiямъ, такъ что послѣ этого по продажѣ Рязанскаго имѣнiя, несмотря на его несравненно бóльшую сравнительно съ цѣною Тульскаго дома стоимость, <л. 14> издержки будутъ во много разъ меньше .

За тѣмъ послѣ этихъ длинныхъ трудовъ позвольте, добрѣйшiй Андрей Ми-хайловичъ, повести рѣчь о вознагражденiи за веденiе дѣла. Вознагражденiе это въ настоящемъ случаѣ, мнѣ кажется, удобнѣе опредѣлить, оцѣняя каждую поѣздку; каждую же поѣздку я полагаю въ 40 руб., что въ суммѣ составитъ 200 руб., при этомъ я ни во что ставлю свои труды по Консисторiи. Если Вамъ угодно, уплату этихъ денегъ я могу разсрочить: 100 руб. Вы потрудитесь прислать мнѣ изъ денегъ, вырученныхъ отъ продажи дома въ Тулѣ, по полученiи ихъ Вами отъ Владимiра Ивановича, а остальные 100 руб. изъ тѣхъ денегъ, которые будутъ выручены отъ продажи Вашего Тульскаго имѣнiя .

Въ ожиданiи Вашего отвѣта остаюсь искренно преданный Вамъ

Дм. Ал. Смирновъ. <Л. 14 об.>

Счетъ.

За домъ получено 1/12	9850 руб. 820 — Итого 820 р.
Издержано 1) по продажѣ дома:
1., поѣздка въ Тулу	42–70
(4 сутокъ)
2., возвращено Смирнову
изъ полученной арендной	платы 5–40
	48–10
	771–90
2) по утвержденiю въ правахъ
наслѣдства и вводу во владѣнiе:
1., исковыхъ пошлинъ	18–75
2., Консисторiи	22–50
3., 4 поѣздки въ Тулу	75 —
	655 р. 65 к.

Дм. Ал. Смирновъ. <Л. 15>

Шесть сотъ пятьдесять пять рублей 65 к. (655 р.) для доставленiя Андрею Мих. Достоевскому получилъ. Влад. И. Веселовскiй .

10 февраля.

P. S. За имѣнiе въ Тульскомъ уѣздѣ нѣкто Краснопольскiй даетъ по 30 руб. десятину, такъ же Смирновъ — по 50 р., лучшихъ покупщиковъ покуда нѣтъ; го-ворятъ, что Смирновъ даетъ цѣну хорошую, но отдать за оную несоглашается повѣренный Ник. Мих. Достоевскаго Поляковъ; дѣло это такимъ образомъ стоитъ; впрочемъ Поляковъ ввелъ своихъ довѣрителей во владѣнiе этимъ имѣнiемъ и го-воритъ, что можетъ быть онъ самъ, Поляковъ, купитъ его для себя.

Дм. Смирновъ » . <Л. 15 об.>