Управление организационной культурой органов внутренних дел в динамике переживания полицейскими социальных страхов COVID-19: гендерный аспект

Viktor. V. Ermolaev 1, Candidate of sciences (in Psychology), Associate-Professor at the chair of Labor Psychology and Psychological Counseling; ;

Mikhail I. Maryin 2, Doctor of Sciences (in Psychology), professor at the chair of Scientific Fundamentals of Extreme Psychology; ;

Julia Voroncova 3, Researcher at the Department of Functional State Diagnostic Methods’ Development; ;

Актуальность, значимость и сущность проблемы. В современном мире управление организационной культурой социальных институтов невозможно без учета ее гендерных аспектов, так как в его реализации всегда в скрытой форме присутствует определенная идеология правящей элиты, по-разному трактующая вопрос равен-ства/неравенства мужчин и женщин при выполнении трудовых функций. Известно, что в организационной культуре каждого социального института сознательно или бессознательно присутствует «гендерная политика», под которой, как правило, понимаются регулирование кадрового состава работников по половому признаку, влияние фактора пола на формирование властных структур в организации, на служебное и профессиональное разделение труда внутри организации, на психологический климат, организационную культуру и организационную этику [1]. При этом гендерная политика управления организационной культурой социальных институтов может быть открыто декларируемой или маскируемой, но она, безусловно, наличествует [2]. Управление организационной культурой всегда, скрытно или открыто, связано с гендерной политикой, гендерными стереотипами продвижения по служебной лестнице, гендерными представлениями о приоритетных профессиональных компетенциях, векторе профессиональной самореализации, перспективных должностях, поведенческих нормах и установках. Общепризнано, что гендер в значительной мере определяет приоритеты в транслируемых объекту управления «картинах мира», аргументы для принятия управленческих решений и соответствующих моделей поведения. Однако проблема ее исследования состоит, с одной стороны, в том, что особенность гендерных аспектов при управлении организационной культурой заключается в их скрытом, неочевидном, непроявлен-ном характере, затрудняющем как их распознавание, так и механизмы управления. С другой — существует мировая тенденция проведения определенной гендерной кадровой политики, имеющая длительный, системный характер и охватывающая своим влиянием все силовые структуры (Вооруженные силы, МВД, ФСБ, ФСИН, МЧС) как России, так и США, Китая, Японии, многочисленных европейских стран, что, по нашему мнению, является наиболее важной и значимой в современных реалиях управления социальными институтами проблемой. К тому же данная тенденция указывает на признаки бесструктурного управления организационной культурой данных социальных институтов посредством трансформации сложившихся организационных гендерных поведенческих норм, установок и отношений.

Объектом исследования выступили особенности управления организационной культурой ОВД в отношении гендерной политики. Предметом послужили особенности организационной культуры ОВД в динамике гендерных переживаний социальных страхов COVID-19 сотрудниками полиции. Гипотеза — существуют особенности управления организационной культурой ОВД, о которых свидетельствуют гендер- ные различия в динамике психических состояний, социальных страхов сотрудников ОВД и их взаимоотношений в период COVID-19. Цель — исследование организационной культуры ОВД в динамике гендерных переживаний полицейскими социальных страхов COVID-19.

Теоретические предпосылки и состояние проблемы. Проявление гендерных поведенческих стереотипов, норм и установок длительное время привлекает внимание отечественных и зарубежных ученых при исследовании проблем состояния и управления организационной культурой таких социальных институтов, как органы внутренних дел (далее — ОВД). Так, Г. Хофстеде [1] в своей концепции исследования организационной культуры особо выделял гендерный аспект анализа. На основе национальных культур с жестким разделением и закреплением традиционных социальных ролей, нормативных поведенческих ориентиров и трудовых функций между мужчинами и женщинами ученый определял их маскулинность, т. е. жесткость такого распределения, или фемининность — мягкость.

Примечательно, что концепция управления организационной культурой, разработанная Г. Хофстеде в начале 80-х гг. XX в., оперирующая скорее не психологическими, а антропологическими категориями «маскулинности» и «фемининности», которые все меньше регулируются традициями, характерными для прошлых веков, становится все более востребованной в контексте активно продвигаемого на всех уровнях современного управления социальными системами тезиса о гендерном культурном неравенстве и необходимости преодоления его с помощью специальных социально-психологических технологий.

Вместе с тем привлечению внимания ученых к гендерному аспекту управления организационной культурой ОВД способствует еще одна современная тенденция — нагнетание социальных страхов СМИ пандемии COVID-19 [3; 4]. Науке хорошо известен и этот механизм управления организационной культурой социальных институтов — формирование специфических психических состояний, в значительной мере изменяющих поведенческие нормы и отношения сотрудников. По данным исследований [5–11], эпидемия COVID-19 чрезвычайно повлияла на психические состояния и здоровье людей во всем мире. Формирование новой «картины мира», полная неясность как ближайшего, так и отдаленного будущего, ограничение коммуникации, передвижения и свободного волеизъявления в определенные моменты полного или частичного лок-дауна привели к тому, что люди оказались в совершенно новых для себя условиях жизни, вызвавших ухудшение ее качества, испытывают нарастание социальных угроз, системно провоцирующих формирование и поддержание негативных психоэмоциональных состояний.

Очевидно, что мы наблюдаем работу одного из самых эффективных механизмов управления социальными системами, убедительно доказывающего, что переживание страхов свидетельствует о процессе установления контроля поведения теми, кто их навязывает. Так, по данным психологов из Национальной службы здравоохранения Великобритании, некий пандемийно-ковидный совет при британском правительстве настойчиво рекомендовал к применению против граждан своей страны технологии наведения массового страха с использованием сформированных страха и стыда как инструментов для смены моделей поведения 1. Американскими и британскими учеными установлено, что применение механизма изменения поведенческих норм, отношений и социальных установок уже привело к тому, что более 33% перенесших COVID-19 в следующие 6 месяцев обнаруживали различные неврологические или психиатрические заболевания. К числу наиболее распространенных осложнений относятся тревожное и аффективное расстройство (17 и 14% соответственно) [12]. Ученые отмечают также рост тревоги (до 51%), психологического дистресса (до 38%), симптомов посттравматического стрессового расстройства (до 54%), депрессии (до 48%) [13], которые, по мнению Ю. Е. Шматовой, являются «беспрецедентно-травмирующим социальнопсихологическим фактором» [14, c. 1]. Ученые прогнозируют рост самостоятельных попыток населения справиться с дистрессом достаточно деструктивным образом, например, повышенным потреблением алкоголя [15; 16] и совершением суицидов [10; 17–21]. Примечательно, что в числе профессиональных групп, наиболее уязвимых к негативным психологическим исходам в результате пандемии, оказались одинокие военнослужащие и сотрудники полиции, которые по степени выраженности психоэмоциональных расстройств в период COVID-19 попадают в группу повышенного риска возникновения симптомов тревоги и депрессии [14; 22–26].

В контексте нашего исследования особого внимания заслуживает тот факт, что проблема совладания с нарастающим дистрессом прежде всего затрагивает женщин-полицейских, так как женщины труднее переносят длительное эмоциональное напряжение. Биологически детерминированные половые различия в структуре головного мозга и нервной системы обусловливают особенности адаптивного поведения мужчин и женщин как в обычных, так и в стрессогенных условиях. Так, женщины по сравнению с мужчинами склонны к накоплению ресурсов: они более пластичны, более гибко реагируют на влияние внешней среды, однако значительно менее продуктивно действуют в состоянии стресса и тяжелее переносят воздействие стрессорных факторов [27]. Это связано с большей лабильностью женщин в эмоциональном отношении, с их большей подверженностью стрессам и повышенной чувствительностью к коммуникативной депривации. Женщины в 2 раза чаще, чем мужчины, страдают от депрессии и в 3 раза чаще — от неврозов [28]. Риск развития тревоги у женщин в период пандемии в 3 раза выше, чем у мужчин [26].

Несмотря на вышеупомянутые особенности женщин-полицейских, их доля в кадровом составе МВД России неуклонно растет. По утверждению руководства МВД России, количество женщин в рядах полиции будет повышаться 2, т. е. эта тенденция устойчивая, представляющая неочевидные вызовы к управлению организационной культурой ОВД. Так в 2018 г. в правоохранительных органах работало более 170 тыс. женщин, что составляет примерно 19% от общей численности ведомства. Более того, «процент женщин в рядах МВД России в последнее время увеличивается и будет увеличиваться» 3. Столь широкое привлечение женщин на службу в полицию отмечается отечественными и зарубежными учеными только в период ведения войны, максимально требующий временного восполнения кадрового состава вследствие массовой гибели мужчин при ведении боевых действий в армии и на флоте [29]. Принимая во внимание тенденцию гендерной политики к изменению соотношения мужчин и женщин в кадровом составе Вооруженных сил и ОВД России в ситуации мирного времени, мы можем предполагать нарастание страхов COVID-19 в динамике состояний сотрудников и их взаимоотношений. Данная направленность также указывает на признаки бесструктурного управления организационной культурой ключевых российских социальных институтов посредством навязывания социальных страхов военнослужащим и полицейским.

В этом плане все более актуальным становится поиск ответа на вопрос о том, как будут меняться основные атрибуты организационной культуры ОВД (мировоззрение, идеология, ценности, нормы и отношения) под воздействием эффектов пандемии и гендерной кадровой политики. Ответ на этот вопрос представляется знаковым для процесса управления организационной культурой ОВД, так как действия социальных институтов во время пандемии представляют собой своеобразный тест на их устойчивость и авторитет как институтов в целом [30; 31]. Актуальность вопроса заключается еще и в том, что он внешне адресован к различным областям психологической науки. Так, для социальной психологии проблема управления организационной культурой более существенна, чем проблема страхов сотрудников, которая относится к иной области психологии. Однако заслуживает внимания предположение о том, что тенденция к изменению полового соотношения в кадровом составе ОВД при разной гендерной динамике психических состояний сотрудников полиции, опосредующих их служебные взаимоотношения и поведенческие нормы, может указывать не только на изменение организационной культуры ОВД, но и на признаки формирования в период COVID-19 организационной культуры нового типа. Эти признаки трудноуловимы, но доступны измерению и способны предоставлять информацию, которая незаменима при реальном управлении сложными социальными системами, такими как организационная культура ОВД. Ведь управлять можно только тем, что можно измерить.

Данное предположение определило цель нашего исследования. Полагаем, что ситуация пандемии предоставляет уникальную возможность исследования сложного в своей амбивалентности понятия организационной культуры ОВД, которое во всей своей многоуровневой функцио раскрыв новок, по согласно поймано психичес

Мат

Иссл и первог 335 сотру рых 231 м тестиров при этом применялись Google-формы, что позволило

Мужчины сформировать выборку, представляющую сотрудников полиции 5 управлений внутренних дел в субъектах РФ.

В качестве методик использовались опросники «Социальные страхи» [32], «Уровень субъективного контроля (УСК)» Е. Ф. Бажина и др. [33], методика определения доминирующего состояния ДС-8 [34].

Обработка эмпирических данных проводилась при помощи статистических методов исследования с применением t-критерия Стьюдента в программе SPSS Statistics 23.

Результаты и обсуждение

Статистический анализ различий по t-критерию Cтьюдента позволил установить, что динамика роста социальных страхов у женщин выражена более широким спектром переживания состояния страхов при р<0,01 (рис. 1). Так, у них наблюдается динамика роста среди всех диагностируемых видов социальных страхов: неудачи и поражения (t=–2,55); непринятия и подавления (t=–2,832); коммуникации (t=–5,06); самостоятельности (t=–4,43); потери (t=–2,968).

В группе мужчин динамика роста выявлена лишь по трем шкалам социальных страхов: неудачи и поражения (t=–2,43); непринятия и подавления (t=–2,52); коммуникации (t=–2,00).

В результате статистического анализа данных по методике УСК (рис. 2) в группе женщин обнаружена динамика роста показателей уровня субъективного контроля по шкалам интернальности в области меж-ий.

о-ия а-ти 1), 8) отношений.

-8 й-и-5);

«тонус — высокий–низкий» (t=2,90); «раскованность —

Женщины

Страх неудачи и поражения

Страх коммуникации

Страх потери

Страх непринятия и подавления Страх самостоятельности

Рис. 1. Динамика социальных страхов сотрудников органов внутренних дел в период COVID-19 ( Fig. 1. Dynamics of social fears of law enforcement officers during COVID-19)

Мужчины	Женщины
5,0 4,0 3,0 2,0 1,0 0,0 2020                 2021	5,0 4,0 3,0 2,0 1,0 0,0 2020                     2021

Общая интернальность

Интернальность в области неудач

Интернальность в семейных отношениях

Интернальность в области производственных отношений

Интернальность в области межличностных отношений

Рис. 2. Динамика уровня субъективного контроля сотрудников ОВД в период COVID-19 ( Fig. 2. Dynamics of the level of subjective control of police officers during COVID-19)

напряженность» (t=3,05); «спокойствие — тревога» (t=3,97); «устойчивость — неустойчивость» (t=2,65); «удовлетворенность — неудовлетворенность жизнью» (t=3,54). В группе мужчин выявлено снижение показателей лишь по трем шкалам психических состояний, а именно: «активное — пассивное отношение к жизни» (t=2,49); «бодрость — уныние» (t=2,33); «тонус — вы-сокий–низкий» (t=2,52).

В результате статистического анализа различий по методике «социальные страхи» (рис. 4) были выявлены различия в группе мужчин и женщин по показателям социальных страхов. Так, женщинам свойственны более выраженное пребывание в состоянии страха неудачи и поражения (t=–6,05); непринятия и подавления (t=–4,40); потери (t=–3,72); коммуникации (t=–4,78); самостоятельности (t=–5,45).

Таким образом, женщины-полицейские отличаются большей интенсивностью и широтой переживания социальных страхов, растущей неустойчивостью их психического состояния в период пандемии COVID-19, но данная особенность не отражается на тенденции к увеличению доли женщин в кадровом составе ОВД 4, хотя проблема отбора женщин-полицейских на службу неоднократно поднималась в научных исследованиях [35].

Вместе с тем нарастание социальных страхов и неустойчивости психического состояния сотрудников способствует возникновению депрессий и неврозов. При этом у мужчин-полицейских происходит трансформация локуса контроля, в том числе в сфере достижений профессиональной деятельности. В совокупности эмоциональная разбалансированность и рост интенсивности переживания социальных страхов у женщин на фоне растущего делегирования ответственности полицейских-мужчин может приводить к повышению конфликтности во взаимоотношениях, пересмотру ценностей, норм и отношений. В результате усиливаются риски трансформации самого ядра организационной культуры, ее ослабления. В данной тенденции мы видим оказываемое социально-психологическое воздействие, которое позволяет констатировать применение механизма управления социальными системами. Его содержание заключается в нагнетании социальных страхов среди сотрудников полиции, способствующих как изменению некоторых организационных ценностей, установок, поведенческих

Бодрость-уныние

Раскованность-напряженность

Женщины

Тонус – высокий-низкий

Спокойствие-тревога

Устойчивость-неустойчивость эмоционального тона        Удовлетворенность-неудовлетворенность жизнью

Активное-пассивное отношение к жизни

Рис. 3. Динамика психических состояний сотрудников ОВД в период COVID-19 ( Fig. 3. Dynamics of mental states of police officers during COVID-19)

Рис. 4. Выраженность пребывания в состоянии страха среди сотрудников ОВД в период пандемии COVID-19 ( Fig. 4. The intensity of the state of fear among police officers during the COVID-19 pandemic)

норм и отношений, так и трансформации организационной культуры ОВД в целом.

Одновременно применяется еще один из самых эффективных механизмов управления организационной культурой социальных институтов — отбор и продвижение кадров. Особую роль в реализации этого механизма управления играет гендерная кадровая политика, которая представляет собой управляемую, предписываемую и ожидаемую модель поведения для мужчин и женщин организации. Специфика работы данного механизма состоит в том, что он выступает важнейшим фактором формирования отношений мужчин и женщин в организационной среде, проявляясь в гендерных поведенческих стереотипах, нормах, представлениях о желаемых организационных отношениях, которые в значительной мере влияют на принятие управленческих решений.

Результаты настоящего исследования показывают специфику действия рассматриваемого механизма управления организационной культурой ОВД, проявляющуюся в гендерных различиях психических состояний полицейских, не только влияющих на поведенческие нормы и отношения сотрудников, но и потенциально угрожающих пересмотру организационных ценностей, норм и отношений, составляющих ядро организационной культуры, которые будут становиться все менее всеобъемлющими и общепринятыми.

Таким образом, гендерная кадровая политика на фоне нагнетания СМИ социальных страхов во время нескольких волн COVID-19 свидетельствует о новой реальности управления социальными системами, прежде всего, организационной культурой ключевых социальных институтов, к котором относятся ОВД России. Полученные данные дают возможность утверждать, что гендерные аспекты психических состояний и социальных страхов, транслируемые полицейскими в период COVID-19 в организационной культуре ОВД, являются следствием действия механизмов управления организационной культурой социальных институтов, указывающих на вектор изменения ее общего дизайна и типа.

Полагаем, что следствием наметившегося вектора изменения общего дизайна организационной культуры ОВД могут быть ее ослабление и необходимость разработки специальных социально-психологических и психологических мероприятий по коррекции когнитивно-аффективной сферы личности полицейских, в первую очередь женщин с высоким уровнем выраженности социальных страхов и неустойчивости их психического состояния [36; 37]. В этом контексте меры по формированию устойчивых психических состояний полицейских и гендерный аспект кадровой политики необходимо рассматривать не столько как фактор, способствующий эффективной служебной деятельности, сколько как особый ресурс управления организационной культурой ОВД.

Выводы

• 1.    Выявленная динамика изменения психических состояний сотрудников ОВД в пандемийный период COVID-19 (2020–2021 гг.) указывает на увеличение гендерных различий организационно-культурных отношений в ОВД, которые могут свидетельствовать об особенностях управления организационной культурой ОВД и признаках формирования организационной культуры нового типа. При этом управление организационной культурой ОВД оказывается под все более сильным влиянием внешних факторов, что способствует ее ослаблению.

• 2.    Обнаружены различия в динамике роста и интенсивности переживания социальных страхов среди полицейских, как женщин, так и мужчин. Если у мужчин-полицейских наблюдается рост интенсивности переживания состояния, связанного с тремя видами социальных страхов, а именно неудач и поражений, непринятия и подавления и коммуникации, то у женщин наблюдается рост интенсивности переживания состояний, связанных с пятью видами социальных страхов: неудач и поражений,

• 3.    Установлены различия в динамике роста неустойчивости психического состояния среди полицейских женщин и мужчин. Для мужчин-полицейских характерно увеличение неустойчивости психического состояния исключительно на уровне тонуса и активности. Женщинам-полицейским свойственно увеличение неустойчивости психического состояния как на уровне активности и тонуса, так и на уровне их спокойствия, раскованности, а также эмоционального фона и удовлетворенности жизнью.

• 4.    При выявленной динамике роста социальных страхов для мужчин-полицейских характерна тенден-

• ция к трансформации направленности локуса контроля, выраженного в стремлении к делегированию ответственности за события большинства сфер собственной жизни. Иную тенденцию демонстрируют женщины-полицейские, которые, несмотря на рост социальных страхов и неустойчивость психического состояния, стремятся к повышению ответственности за события в области межличностных и семейных отношений.

непринятия и подавления, коммуникации, самостоятельности и потери, что свидетельствует о более значимой динамике роста и более широком спектре переживания страхов социального характера у женщин-полицейских.

Перспективы. Считаем перспективным продолжение дальнейших исследований наметившегося вектора изменения общего дизайна организационной культуры ОВД в отношении социально-психологических факторов ее ослабления в контексте учета мировых и государственных тенденций управления социальными институтами, в том числе МВД России.