Уровень правосознания и качество правоприменения как критерии эффективности конституционного механизма преодоления правового нигилизма

На современно этапе развития общества проблема определения критериев эффективности конституционного механизма преодоления правового нигилизма является сложной и многоплановой. Решение названной проблемы видится в поиске таких показателей, которые позволили бы с достаточной степенью научной достоверности судить о том, насколько действие конституционного механизма преодоления правового нигилизма приводит к достижению тех целей, которыми руководствуется государство. По мнению ряда авторов, в определении эффективности должны быть признаны показатели, позволяющие той или иной правовой норме достигать поставленных перед ней целей [3, с. 36]. Это утверждение напрямую касается и конституционного механизма преодоления правового нигилизма.

Описание исследования

Представляется обоснованным предположить, что на эффективность действия конституционного механизма преодоления правового нигилизма влияет уровень правосознания субъектов конституционных правоотношений.

Понимание правосознания в юридической науке не единообразно. Одни исследователи определяют правосознание как «совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей к праву и правовым явлениям в общественной жизни... наличие субъективной реакции людей на право» [5, с. 327]. Другие представители правовой науки рассматривают правосознание как «совокупность представлений, взглядов, убеждений, оценок, настроений и чувств людей к праву и государственно-правовым явлениям» [10, с. 133].

При этом подавляющее число ученых указывает на правосознание как на систему знаний об истории становления и развития права как социального явления, его современном состоянии, а также как на совокупность правовых оценок и конкретных предложений о путях, способах совершенствования, развития действующего права. Научное и профессиональное правосознание влияет на качество российского законодательства и эффективность реализации конституционного механизма преодоления правового нигилизма. От уровня правосознания зависит, насколько граждане знают и соблюдают нормы Конституции РФ и текущего законодательства. Приняты обществом и активно им использованы будут те нормативные правовые акты, которые соответствуют взглядам и идеалам, преобладающим в обыденном сознании. Поэтому законодатель должен изучать уровень и особенности массового правосознания, и с учетом этих данных строить свою работу.

Правосознание, как и другие формы общественного сознания (правовое, нравственное, политическое) [11], тесно связано с конституционным правом и выступает как специфическое проявление общественного сознания, как социальный фактор, влияющий на эффективность действия механизма преодоления правового нигилизма, и трактуется различными авторами по-разному.

Так, по мнению Н. В. Мамитовой, конституционное правосознание «является самостоятельным элементом механизма эффективной реализации прав личности, основанного на познании и сознании необходимости прямого действия норм Конституции РФ» [9, с. 15]. И. А. Кравец под конституционным правосознанием понимает «особый вид правового сознания, в котором отражаются представления и чувства отдельной личности, социальной группы, общества в целом о Конституции РФ, ее роли в правовом регулировании, правах человека» [5, с. 328]. Однако более обоснованной представляется позиция Э. Э. Баринова, считающего, что конституционное правосознание нельзя рассматривать в качестве критерия эффективности действия лишь норм конституционного права, т. к. оно является «опосредующим звеном между конституционно-правовой нормой и ее реализацией на практике» [2, с. 17]. Указанный автор правомерно полагает, что особенностью конституционного правосознания является то, что оно является неотъемлемым элементом конституционно-правового регулирования, поскольку соизмеряет действие субъектов конституционных правоотношений с установленными государством конституционно-правовыми предписаниями, тем самым регулируя поведение людей [2, с. 17].

Весьма значительным свойством, оказывающим влияние на эффективность действия конституционного механизма преодоления правового нигилизма, является и наличие у субъектов конституционных правоотношений достаточного уровня правовой культуры.

В теории права под правовой культурой исследователями понимается «реально функционирующая система духовных элементов культуры, относящихся к сфере действия права, отражающихся в сознании и проявляющихся в поведении субъектов права, ориентирующихся на признание роли и значения как непосредственных ценностей права, так и общечеловеческих ценностей в жизни общества» [4]. Взаимосвязь правовой культуры и конституционного правосознания состоит в совокупности знаний субъектов о конституционном законодательстве, и, в первую очередь, в признании значения Конституции РФ, понимании ими роли конституционных норм и практики применения санкций в случае их нарушения. Поэтому конституционное правосознание можно назвать основополагающим звеном по отношению к правовой культуре, фундамент которого составляет внутреннее убеждение субъектов конституционных правоотношений в необходимости соблюдения конституционных норм, закрепленных в нормах Конституции РФ, что постепенно приводит к вырабатыванию у них определенного варианта поведения.

Необходимо отметить, что конституционное правосознание субъектов конституционных правоотношений формируется и на основе их юридически значимых интересов под воздействием правовой психологии и правовой идеологии.

Конституционно-правовая психология является частью конституционного правосознания, выраженной в совокупности настроений, ценностных отношений, желаний и переживаний личности (социальной группы, всего общества). Конституционно-правовая психология может быть охарактеризована как обыденный уровень правосознания [13, с. 384], она является эмоциональным структурным элементом правосознания [17, с. 336].

Следующим элементом, важным для формирования конституционного правосознания субъектов конституционных правоотношений, является конституционноправовая идеология [7, с. 78—106]. Эффективность конституционного механизма преодоления правового нигилизма зависит от содержания конституционно-правовой идеологии как рационального элемента правосознания, сущность которого составляют идеи, взгляды, предложения о путях совершенствования борьбы с рассматриваемым антисоциальным явлением. Совершенствуясь, правосознание субъектов конституционных правоотношений не должно оставаться чем-то незыблемым, оно может быть изменчивым под действием определенных внешних и внутренних факторов.

Высокий уровень общественного и индивидуального правосознания граждан, непосредственно пользующихся основными правами и свободами, закрепленными в нормах Конституции РФ, бесспорно относится к группе условий, обеспечивающих эффективность конституционного механизма преодоления правового нигилизма. Эти условия включают в себя такие показатели, как уровень знания норм Конституции РФ и иного действующего законодательства, степень одобрения их гражданами, должностными лицами. Чем выше уровень знания норм Конституции РФ, тем в большей степени позитивно оцениваются обществом содержащиеся в них положения, тем большим количеством граждан они соблюдаются, а значит, меньше нарушаются и, соответственно, имеют высокую эффективность. Эффективность действия конституционного механизма преодоления правового нигилизма может расцениваться применительно к соблюдению норм действующего законодательства в обществе в целом, в различных социальных слоях и группах населения, а также конкретными категориями лиц.

Эффективность конституционного механизма преодоления правового нигилизма, помимо сказанного, зависит и от высокого качества правоприменительной деятельности. В своей основе деятельность представляет собой специфическую человеческую форму активного отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение и преобразование [19, с. 151]. Деятельность, содержание которой составляет применение правовых норм, соответственно называется правоприменительной деятельностью. Термины «применение права» и «правоприменительная деятельность» прочно заняли свое место в современной правовой науке. Эти два понятия рассматриваются учеными, с одной стороны, как тождественные [20, с. 113], с другой — как требующие между собой разграничения [6, с. 259].

Термин «правоприменительная деятельность» находит свое отражение во многих научных трудах юридической направленности. Так, Л. И. Спиридонов определяет его как «подведение отдельных жизненных случаев под общее правило поведения — юридическую норму» [16, с. 228]. Р. X. Макуев понимает под правоприменительной деятельностью «деятельность определенных субъектов по примерке и применению правовых норм к возникшему отношению или группе отношений» [8, с. 17]. В. А. Сапун отмечает, что «правоприменительная деятельность представляет особый способ реализации права, сопровождающийся предельно строгим и точным использованием процессуально-процедурных средств, направленных на разрешение конкретного юридического дела» [15, с. 5].

В большинстве случаев в теории права под правоприменительной деятельностью понимается властная деятельность государственных органов и должностных лиц, осуществляемая в целях принятия специальных решений, направленных на возникновение, изменение или прекращение конкретных правоотношений [12]. При этом применение права трактуется как «властная деятельность компетентных органов и лиц по подготовке и принятию индивидуального решения по юридическому делу на основе юридических фактов и конкретных правовых норм» [1, с. 25].

В теории правовой науки многими исследователями выделяются следующие общие черты правоприменения: во-первых, это, прежде всего, властная деятельность компетентных государственных органов и должностных лиц; во-вторых, это деятельность по разрешению определенных юридических дел, то есть по установлению, изменению или прекращению конкретных прав и обязанностей; в-третьих, правоприменительная деятельность имеет определенный результат — акт применения права [14, с. 45].

Наряду с установлением в государстве и обществе высокого уровня правоприменительной деятельности общим и обязательным условием эффективности конституционного механизма преодоления правового нигилизма выступает социальная ценность названного механизма, поскольку эффективны те процессы и способы, которые содействуют закономерному общественному развитию. Если социальная ценность является мнимой, то отсутствует и эффективность.

Заключение

На основании изложенного можно обосновано предположить, что характер взаимосвязи конституционного механизма преодоления правового нигилизма с различными сторонами общественной жизни и определяет те условия, которые обеспечивают эффективность его действия.

Эти условия можно рассматривать с раз-личных точек зрения, анализировать их в различных аспектах. Но наиболее продуктивно видится классифицировать условия эффективности конституционного механизма преодоления правового нигилизма по основанию, связанному с элементами механизма действия конституционного права. С этой точки зрения, условия эффективности действия конституционного механизма преодоления правового нигилизма будут относиться, во-первых, к деятельности правоприменительных органов, устанавливающих санкции в случае нарушения конституционных норм; во-вторых, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих нормы Конституции РФ и текущего законодательства.

Условия, относящиеся к деятельности правоприменительных органов, устанавливающих определенные санкции в случае нарушения норм Конституции РФ, характеризуются тем, что действие даже самого совершенного конституционного механизма окажется неэффективным, если практика его применения не будет соответствовать предъявляемым к нему обществом требованиям.

Таким образом, эффективность конституционного механизма преодоления правового нигилизма и эффективность конституционно-правового регулирования в целом тесно связаны между собой. Действие конституционного механизма преодоления правового нигилизма напрямую зависит от качества тех законов, на основе которых он действует.