Великая Отечественная война в архивных документах художника Александра Ерофеевича Глуховцева

Актуализация народной памяти, связанная с юбилейными датами Победы в Великой Отечественной войне, заставляет сегодня историков более пристально изучать возможности использования самых различных видов исторических источников, в первую очередь, личного происхождения [2, с. 90]. Настоящие заметки посвящены личному архиву художника А. Е. Глуховцева, хранящемуся в Краснодарском художественном музее им. Ф. А. Коваленко, истории его возникновения, зафиксированным в нем обстоятельствам войны. В заметках личный архив художника понимается как некий единый историкокультурный текст [8].

Александр Ерофеевич Глуховцев – один из ведущих книжных графиков Юга России, член Союза художников СССР (1939), заслуженный художник РСФСР (1966) – родился в 1910 году в крестьянской семье в станице Махошевской (Мостовский район Краснодарского края). Церковно-приходская школа, комсомольская юность, рисование декораций для спектаклей в станичном клубе, неоконченный московский рабфак, коллективизация, кавалерийская школа 89-го Пятигорского полка, участие в Великой Отечественной войне (начальник штаба партизанского отряда), руководящие должности в Краснодарском отделении Союза художников РФ. Всю жизнь – всепоглощающая тяга к самообра-

Александр Ерофеевич Глуховцев (1910-1998)

ПРИКАЗ ^ 41

по Краснодарскому Краевому Отделу Искуоств.-

28" Сентября 1943 года,

В соответствии с предложением члена президиума Оргкомитета ОСК и Зам. начальника ГлавИЗО Комитета по делам искусств при СПК СОФ тов. ШКОВА З.Н. освободить с с/числа тов» МАТШВА К.Я. от исполнения обязанностей председателя Крассах ввиду необеопечения работы последи*

§ 2.

Исполнение обязанностей председателя Краснодарского Краевого Союза Советских Художников с сего числа возложить на художника ГЛУХОВП^ВА Александра Зрофеевича.-

ЗАМНАЧАЛЬНИКА ОЗМА ИСКУ /Гру новая/

Приказ о возложении на А. Е. Глуховцева обязанностей председателя Краснодарского краевого Союза советских художников

зованию. Можно продолжить перечисление обстоятельств жизни, можно все перечисленное хронологически закрепить датами. Принципиально важным мне представляется то, что судьба художника Александра Ерофеевича Глуховцева, судьба отдельного человека, как бы воплощала в себе судьбу (рисунок судьбы) целого поколения советских людей.

Иное дело профессиональная жизнь художника. Она, как правило, неповторима. Александр Ерофеевич участвовал в более чем ста выставках изобразительного искусства (всесоюзных, республиканских, зональных, краевых, междуна-

А. Е. Глуховцев. Канун войны. Публикуется впервые

А. Е. Глуховцев. Довоенное фото. Публикуется впервые

А. Е. Глуховцев. Довоенное фото.                           А. Е. Глуховцев.

Публикуется впервые                         Фронтовое фото чаще всего архивом не называем, но все-таки храним. Естественно, среди документов (профессия обязывала) в папках сохранялось и большое количество графических набросков, этюдов, иллюстраций, тиражных оттисков, не вошедших в книги, вернувшихся по каким-нибудь причинам из типографии (тогда на обратной стороне оттиска мы читаем традиционное «Печатать разрешается», размеры клише, определения гарнитур и кеглей для текстовых элементов). В архиве художника сохранилось большое количество документов, рассказывающих об оформ-Удостоверение председателя             лении книг писателей Северного

Краснодарского краевого Союза советских художников, Кавказа (Т. Керашева, И. Машбаша, выданное А. Е. Глуховцеву (1943)              К. Кулиева, М. Геттуева и др.), севе рокавказских учебников, переписка

ВКИ при СНК СССР

КРАСНОДАРСКИЙ КРАЕВОЙ ОТДЕЛ ПО ДЕЛАМ ИСКУССТВ

ПРИ ИСПОЛКОМЕ КРАЕВОГО СОВЕТА ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ

No О*" 16

гор. Ваасяодар 28 сентября W4S,.

УД00Т0ВЗРЗНИЗ

Выдано настоящее ГЛУХОВПЕВУ Александру Ерофеевичу в том, что он действительно является Председателем Союз а

Советских Художников, что и удоотоверяется.-

2 АМ. НАЧАЛЬНИКА 0№ЛА ИСКУССТВ управдймвй V. S^-"^-

/Грунская/ /Варечанокая/

родных), проиллюстрировал около двухсот книг (художественных, общественно-политических, сельскохозяйственных), изданных московскими, донскими и северокавказскими издательствами. Более тридцати оформленных им изданий были удостоены дипломов и наград (всесоюзных, республиканских, краевых) конкурсов. Писали о нем не раз: ему посвящены монографии [6] и несколько обширных вступительных статей к каталогам персональных выставок [1]. Своими учителями в искусстве графики он называл «мирискусников», И. Павлова, П. Н. Староносова. Работал во многих тиражных техниках: линогравюре, ксилографии, офорте, монотипии. Основное направление творческих интересов художника: оформление изданий по фольклору (сказки, эпос народов Юга России), русской и советской классики (Л. Н. Толстой, А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, М. А. Шолохов), детской и учебной книги. Адыгейский, балкарский, кабардинский буквари были также впервые проиллюстрированы Александром Ерофеевичем.

За долгие годы жизни (умер в 1998 г. 88 лет от роду) у художника накопилось большое количество всевозможных (официальных и неофициальных) свидетельств, газетных вырезок, фотографий, буклетов всевозможных выставок, пригласительных билетов (зачастую с автографами) официальных и личных писем, всего того, что в быту мы

А. Е. Глуховцев. Партизанская цепочка.

20 декабря 1942 г.

с осетинским художником Асланом-Гиреем Хоховым, с кабардинско-балкарским, адыгейским, дагестанским издательствами. Кроме сюжетов личных отношений и обстоятельств эти документы свидетельствуют о характере

А. Е. Глуховцев. Вблизи партизанской базы. 1943 г.

вую и новую информацию». Художник попытался собрание отдельных случайно сохранившихся фрагментарных свидетельств перестроить в целостный «историко-культурный текст», в биографию отдельного человека, придать этому тексту сюжетную законченность [7]. Над созданием собственного архива Александр Ерофеевич работал до последних дней своей жизни, был озабочен приисканием для него места и условий хранения [9].

В 1995 г. Александр Ерофеевич свой архив, который состоит из 14 картонов, сотен папок, тысяч отдельных документов, рассказывающий обо всей взаимоотношений русской культуры и книжных, издательских практик народов Северного Кавказа, о роли книги в диалоге культур в полиэтничном (поликультурном) регионе.

В конце семидесятых годов у Александра Ерофеевича начало слабеть зрение, работать становилось все сложней. И тогда художник предпринял (с моей точки зрения) удивительный труд. Он начал систематизировать сохранившиеся документы по годам, по картонам, папкам, писать едва ли не к каждому документу порой длинные, порой короткие комментарии–воспоминания. Размышления по поводу конкретного документа, незначительного события иногда разрастались в развернутый текст воспоминаний, вызывали в памяти совершенно неожиданные ассоциации, превращались в самостоятельный сюжет, «захватывая и осваивая одновременно все но- жизни художника, подарил Краснодарскому художественному музею им. Ф. А. Коваленко. Папки случайно сохранившихся документов превратились в богатейший источниковедческий комплекс, включающий большое количество нарративных и изобразительных, письменных и печатных источников, который позволяет с высокой степенью достоверности реконструировать биографию художника, его творческий путь, общественную деятельность. Сразу хотелось бы отметить: в документах, включенных Александром Ерофеевичем в «архив-биографию», преобладают свидетельства его творческой деятельности. В архиве он, в первую очередь, позиционирует себя художником, книжным графиком. По-человечески это понятно: как профессионал, как художник, как творческая личность Александр Ерофеевич всегда оставался более не-

А. Е. Глуховцев. Проводник. 1943 г.

зависимым от существующих идеологем, чем, например, как функционер творческих союзов. Многочисленными письмами представлена переписка с художниками и искусствоведами. Но можно заметить, что он практически не включил в архив документы и воспоминания, рассказывающие о семейных обстоятельствах, не включил писем жены, вообще ни одного письма, которое не было бы связано с его художественной деятельностью, не вставил ни одной бытовой фотографии, фотографии застолья (хотя они, безусловно, были).

Годам Великой Отечественной войны в архиве посвящены 8 папок одного (второго) картона. Эти документы можно разделить на два временных отрезка (блока): конец 1941 – август 1943 г. (время участия в партизанском движении) и сентябрь 1943 – май 1945 г. (исполнение по приказу обязанностей председателя Краснодарского краевого Союза советских художников).Папки этих периодов различаются между собой содержанием сохранившихся документов, их номенклатурой. Безусловно, важно отметить, что тема войны в архиве представлена не только документами 1941–1945 гг., но проходит стержневой линией через весь архив. Рассказывая о друзьях, Александр Ефремович обязательно указывал на их участие в Великой Отечественной войне. Для него это участие звучало «мерой человека», моральным, нравственным оправданием его социальной значимости. Причем в своих воспоминаниях [3], архивных комментариях он преимущественно рассказывал о погибших, пропавших без вести, «о тех, кто сам о себе рассказать уже не мог». Тех же принципов придерживался художник в подборе архивных документов (фотографий, рисунков). Папка 1941 г. завершается комплексом документов (фотографии, газетные и журнальные вырезки), рассказывающим о родственниках Александра Ерофеевича (родных и двоюродных

А. Е. Глуховцев. Фрагмент из воспоминаний об истории создания рисунка «Проводник».

братьях), участниках Великой Отечественной войны. Я просто этим фактом хочу подчеркнуть степень зна-

А. Е. Глуховцев. Рукопашная схватка. 1943 г.

чимости для Александра Ерофеевича памяти тизанском отряде) оригиналы документов военных лет.

Фронтовая обстановка конца 1941 г. потребовала формирования на Кубани истребительных батальонов, «предназначенных для борьбы с десантными и диверсионными группами противника». В состав такого практически отсутствуют, преимущественно сохранились фотокопии, практически нет свидетельств, рассказывающих о связях с творческими союзами. На фотографиях (многие из них были сделаны уже в послевоенные годы) бойцы и командиры партизанского отряда,

Крымского (по названию района в Краснодарском крае) батальона входила рота особого назначения, которая, в случае вторжения гитлеровцев на Кубань, должна была развернуть партизанские действия. В рядах роты (впоследствии, партизанского отряда «За Родину») служил Александр Ерофеевич. В папках первых лет войны (время службы в пар-

Фотография у землянки на месте базирования партизанского отряда (гора Высокий бугор). Бойцы отряда Алексей Андреев, С. М. Самченко, А. Е. Глуховцев, П. Ф. Живилов (командир отряда), 1942-1943 гг.

снимок открытия стелы в г. Крымске на месте боев 81-й морской бригады и партизанского отряда. Сохранилось несколько оригиналов рисунков, сделанных на обрывках плотной бумаги, на обороте каких-то географических карт. Характер сохранившихся графических работ – торопливая фиксация увиденного, не претендующая на обобщение, пейзажи тех мест, где базировался партизанский отряд, карандашные портретные зарисовки товарищей по оружию, реже жанровые сценки. Под рисунками и фотографиями современные (80х – начала 90-х гг. ХХ в.) лаконичные комментарии, не столько рассказывающие о военных буднях, сколько о боевых товарищах-партизанах, об их судьбах. В архив включен рукописный пофамильный «скорбный список» погибших партизан отряда. Некоторые из рисунков военных лет Александр Ерофеевич впоследствии использовал в своей творческой работе – переводил в офорт, включал в оформлении книг. В 1942 г. работы художника экспонировались в Соликамске (туда было эвакуировано собрание Краснодарского художественного музея) на «Выставке произведений советских художников-графиков на темы из истории РКП(б)».

В сентябре 1943 г. вся территория Кубани была освобождена от оккупантов. Свернул свою деятельность Краевой штаб партизанского движения. Уже 28 сентября 1943 г.

ния Союза художников, о его организационной деятельности на этом посту, удостоверения о награждении художника боевыми наградами. В воспоминаниях и комментариях Александр Ерофеевич подробно рассказывает о работе по объединению живущих в Краснодарском крае художников (в сохранившихся документах практически воспроизведен их списочный состав), о работах по восстановлению Краснодарского художественного училища/техни-кума, об организации передвижных выставок в лазаретах, о возвращение в город из эвакуации собрания Краснодарского художественного музея и так далее. В архивных папках 1943 – 1945 гг. (как и в довоенных) вновь появляется большое количество газетных вырезок с отзывами на выставки (преимущественно донские и краснодарские), в которых принимал участие Глуховцев. Но доминирующее место в папках этих лет по-прежнему занимают вклеенные репродукции и небольшое количество оригиналов рисунков («Цемзавод “Октябрь”», морские и предгорные пейзажи), сохранились в папках небольшие этюды маслом («Пересыльный лагерь», «Семья», «Списочек»).

В 1943 г. художник активно включается в выставочную деятельность. Его рисунки, рассказывающие о защите Новороссийска, экспонировались в Москве (Третьяковская галерея) на всесоюзной выставке «Героический фронт и тыл». В 1944 г. он участвовал в

Александр Ерофеевич приказом по Краснодарскому краевому отделу по делам искусств приступил к исполнению обязанностей председателя Краснодарского краевого отделения Союза Советских художников. Содержание и номенклатура документов в папках за 1943 – 1945 гг. изменились. Во-первых, появились оригиналы и копии делопроизводственных документов, рассказывающих о назначении Глуховцева председателем отделе-

Выставка в музее. На фото А. Е. Глуховцев и военнослужащие Красной Армии. Осень-зима 1945 г.

шое место тематика занимала и в станковой гравюре художника, особенно в первые годы после окончания войны. Первые послевоенные папки рассказывают о его работе над сериями офортов «Кубань в огне», «Новороссийский порт», «Оживающие руины». Листы этих серий экспонировались на Всероссийских выставках 1947–1948 года («30 лет Советской власти» и «30 лет Советских вооруженных сил»), за участие в которых Александр Ерофеевич был

На фото слева направо: Александр Ерофеевич Глуховцев, Александра Ксенофонтовна Осипова (директор Краснодарского художественного музея), Михаил Петрович Богоявленский (старший научный сотрудник Краснодарского художественного музея), первые послевоенные годы награжден дипломами.

«Пока оформлял договор в «Детгизе», – писал в своих воспоминаниях художник, – «я побывал на

краснодарских (посвященных освобождению города от фашистских захватчиков) и ростовских выставках.

В 1944 г. А. Е. Глуховцев вновь вернулся к оформлению книг, получил предложение подготовить для «Детгиза» книгу П. К. Игнатова «Записки партизана». В своих воспоминаниях-комментариях художник рассказывает: «В Москве я подписал жесткие условия договора, – в короткий срок, за три месяца я должен был исполнить довольно большое количество иллюстраций (99 иллюстраций)». В 1945 г. «Записки партизана» Игнатова переиздаются несколькими изданиями в «Детской литературе» и «Молодой гвардии». В 1948 г. книга с иллюстрациями Александра Ерофеевича выходит в Праге и Софии.

Тема Великой Отечественной войны в творчестве Глуховцева сохранялась долгие десятилетия. В разные годы он оформлял книги военной тематики кубанских писателей (Г. Соколова, П. Иншакова, С. Маркосьянца). Всесоюзными, республиканскими дипломами и наградами отмечено оформление им рассказа М. А. Шолохова «Судьба человека»1 [10]. Боль- совещании у его директора, Дубровиной, где обсуждался вопрос о создании для малышей книжек нового типа, – «книжек-игрушек». Он принял участие в конкурсе, объявленном издательством, на лучшую книжку-игрушку. Его работы экспонировались в Москве на выставке продукции «Детгиза» (1944), получили высокую оценку в печати, были приняты к тиражному изданию. За издание «Ваньки-Встаньки» С. Маршака Александр Ерофеевич был награжден премией Наркомпроса РСФСР и Детгиза за лучшее оформление книг для дошкольного возраста [5].

Безусловно, эти заметки можно расширить именами, географическими названиями, развернутыми цитатами, конкретными обстоятельствами. Но нам, в первую очередь, представляется важным подчеркнуть, что архив Александра Ерофеевича включает не просто документы, рассказывающие о неизвестных подробностях войны в конкретное время и в конкретном регионе, но и является документом, фиксирующим «образ войны», «память войны» в сознании отдельного ее участника, те реалии, детали, через которые этот образ за иллюстрации и оформление книги; Диплом 1-й степени Всероссийского конкурса на 25 лучших книг года за иллюстрации к книге.

сохраняется в сознании целого поколения. Поздние страницы-комментарии к документам и фотографиям – проекция другого времени, новый контекст старых документов, попытка прочесть эти документы в другой исторической перспективе. С одной стороны, это факт культуры сегодняшнего дня, с другой – своеобразное (безусловно, субъективное, как всякий источник личного происхождения) отражение социокультурных процессов в регионе на значительном и исторически важном отрезке времени.

* * *

В последние десятилетия в архивы все чаще поступают личные фонды, созданные, если можно так выразиться, главными действующими лицами архивных коллекций. Фондообразователь, субъект как бы сам становится объектом «архивирования», сам определенным образом осуществляет отбор документов, структурирует их, выстраивает в определенную последовательность, то есть пытается (осознанно или неосознанно) представить собственный образ таким, каким ему хотелось бы себя видеть. Мотивация к созданию таких архивных фондов-биографий тема особая, и мы на ней останавливаться не будем. Можно указать на сравнительно высокую культуру общества, на формирование в