Великая отечественная война в современном российском кино: продолжение в фэнтези-будущем

«Наша задача была немцев показать максимально не пошло... Потому что не воевали немцы с автоматами так, ну не воевали так никогда. Они благодаря этому войну выиграли, потому что у них были тактические единицы вокруг пулеметов построены, очень грамотно»1. На пресс-конференции улыбчивый режиссер с многоговорящей фамилией Самохвалов, сделал поразительную оговорку: «Они благодаря этому войну выиграли». «Они» – это немцы, если кто еще не поверил своим глазам. Оговорка эта, совсем по Фрейду, объясняет загадки его удивительного фильма «Мы из будущего-2» и творящегося на наших глазах фантастического кинодискурса Великой Отечественной войны.

В СССР война 1941–1945 гг. была не только «самым значительным событием в истории»2, но и главной темой в отечественном кинематографе, выполняя важную социальную функцию. Американский историк Д. Янгблад убежден: «Советские кинематографисты преуспели в возвращении советским людям аутентичной памяти войны»3. Экран формировал образ войны в исторической памяти поколений вопреки официальной историографии. В наше время в условиях формирования новой российской идентичности эта функция «важнейшего из искусств» снова оказалась востребована, однако результаты «возвращения» войны в «культурную память» настораживают. Мягко говоря.

В начале XXI в. кинематографисты выстрелили целой обоймой талантливых военных фильмов. Боевик «Звезда» (2002, режиссер Н. Лебедев), «ремейк» ленты 1949 г. о подвиге разведчиков, вернул на экран интонацию патриотического кино. Однако доминирующей стала «линия», проходящая «параллельно героическому дискурсу»4. Действие большинства картин разворачивалось вдали от боевых действий, часто на Крайнем Севере: саамский хутор («Кукушка», 2002, режиссер А. Рогожкин), псковская деревня Блины («Свои», 2004, режиссер Д. Месхиев), лагерь немецких военнопленных под Архангельском («Полумгла», 2005, режиссер А. Антонов). В центре киноповествования – не фронтовая героика, а многоплановая повседневность войны. (Тема эта была заявлена в позднесоветский период в фильмах А. Тарковского, Л. Шепитько, А. Германа, Э. Климова).

В фильмах подняты темы, болезненные для исторической памяти: оккупация, военнопленные, коллаборационизм. Авторы избегали однозначных, простых оценок. В драме «Свои» политрук Лифшиц (К. Хабенский) пытается выяснить у старосты (Б. Ступка), называющего войну «заварухой»: «Почему наши к немцам идут служить?» Сбивчивые ответы старосты – «из обиды», «люди упросили» и, в итоге, закономерное «вам не понять» – предлагали сложные открытые интерпретации.

Режиссеры рассказывали истории поиска взаимопонимания или обретения навыка жизни без войны «бывших» врагов: русского капитана «Пшолты» и финского снайпера Вейко («Кукушка»), командира лагеря немецких военнопленных Анохина и его подопечных («Полумгла»), советского и немецкого саперов («Время собирать камни», 2005, режиссер А. Карелин). Примирение, взгляд на войну «с другой стороны» оказались в числе главных идей, представленных в военном кино накануне 60летнего юбилея Победы. Можно только предполагать, какова была степень отражения в этом гуманистической позиции авторов, социального запроса и госзаказа по созданию позитивного образа «стратегических партнеров»5. «Юбилейное» кино, тем не менее, казалось возрождением «великой традиции советского военного кино»6 и предвещало расцвет. Однако эпоха стабильности востребовала совсем другие проекты и форматы.

«Скандалы, интриги, расследования» на фронтах войны

В начале 2010 г. Министерство культуры Украины не выдало прокатное удостоверение ленте «Мы из будущего-2»: мол, в фильме имеется «тенденция к возбуждению межнациональной вражды и субъективный взгляд на историю»7. В разговорах со многими потенциальными зрителями выяснилось, что собственно их знания о фильме исчерпывались именно этим фактом. В 2000-е гг. скандалы сопровождали не только выход фильма на экраны («постпродакшен»), но часто были заложены уже на уровне сценария.

«Вручать приз «за лучший фильм» этому фильму, достаточно подлому и позорящему мою страну, я попросил бы Памелу Андерсон. Я, к сожалению, этого делать не буду»8. Так в 2007 г. режиссер В. Меньшов отказался вручать награду «MTV-Россия» военной драме «Сволочи» (2006, режиссер А. Атанесян) – кинул призовой конверт на пол и покинул зал.

Самый громкий скандал в новейшем военном кино – драма «Сволочи» по повести В. Кунина о секретной школе диверсантов для малолетних преступников. До премьеры авторы публично заявляли, что сценарий основан на реальных событиях из жизни сценариста, но после опровержения ФСБ9 признались в фальсификации. Культуролог В. Зверева выделила этот способ презентации истории на ТВ: «прошлое как сенсация»10. Модель скандальной презентации истории сработала и в художественном кинематографе, привлекая уже подготовленного зрителя в кинотеатры11.

«Было так на самом деле или же нет – неважно! На войне творились вещи и похуже»12. Так писали на интернет-форумах зрители, разделившие «привилегированное прочтение» и принявшие авторские культурные коды: «Это же совсем еще дети! Что же мы делаем, что же это за война такая?!» Реплика немецкого офицера, которому демонстрируют тела «сволочей», подставленных чекистами-начальниками, раскрывает авторское отношение к войне, подлой и бессмысленной. Кто враг, кто герой, с кем ведется война – ничего не понятно. Авторы противопоставили «плохую» войну брутальной «пацанской» дружбе и уголовной субкультуре.

Военная драма «Первый после бога» (2005) режиссера В. Чигинского, как утверждала агрессивная реклама, была основана на подлинных фактах из биографии героя-подводника А.И. Маринеско. Факты таковы: подводники пьянствуют, играют в карты, посещают бордели. «Повседневность» военной базы больше напоминает жизнь гламурной Рублевки. Главный герой капитан Маринин (Д. Орлов), сын царского адмирала, мелодраматично страдает, так как предал отца, и оказывается жертвой интриги демонического особиста13. Короткий «боевой» эпизод, когда подводная лодка уничтожает лайнер «Атилла» (как бы «Вильгельм Густлофф»), а потом в надводном положении сражается с целой эскадрой вражеских кораблей, даже не посвященному в детали морских сражений зрителю напоминает голливудские боевики о супергероях. (Возмущенный искажениями сюжета, сценарист И. Авраменко попросил не ставить его фамилию в титрах).

В финале фильма «Сволочи» постаревшие герои, один из которых стал авторитетным вором, встречаются 9 мая у развалин своей школы. Такая вот игра с «героическим дискурсом», подобная эпизоду триумфального возвращения капитана Маринина из боевого похода под простреленным военно-морским флагом. Формат масс-медиа, где смакуются маргинальные поведенческие практики, поначалу воспринимался крайне неоднозначно в рамках сакральной темы войны14. Однако со временем зритель привык, а подлинных экспертов, к чьему мнению прислушиваются, практически не осталось.

Осенью 2009 г. продюсер и сценарист с многообещающей фамилией Шприц представил плод своих «фантазий» – аниме «Первый отряд» (2009)15. Зима 1942 г. Нацистские маги из «Аненербе» вызывают из царства мертвых дух магистра ордена Меча барона фон Вольфа, павшего 800 лет назад в Ледовом побоище. Он должен помочь нацистам одолеть СССР. Черным силам противостоит агент Надя из 6-го отдела советской военной разведки. Девочка с помощью «некропортатора» (колесо обозрения ВДНХ) вызывает из потустороннего мира своих погибших друзей, боевой отряд экстрасенсов-диверсантов. Герои носят узнаваемые имена пионеров-героев – Марат, Леня, Валя и Зина. Поразительно, но довольно много зрителей оценило проект как патриотичный: «С детьми смотреть обязательно, если хотите их приучить любить Родину».

«Комсомольская фантастика»: война «геймовер»

В феврале 2010 г в прокат вышел фильм-продолжение «Мы из будущего-2» режиссеров А. Самохвалова и Б. Ростова.

Припомним сюжет первого фильма «Мы из будущего», снятого известным советским режиссером А. Малюковым, работавшего ассистентом Ю. Озерова на его военных эпопеях. «Черные копатели», которых возглавляет недоучившийся историк по кличке «Борман» (Д. Козловский), находят на местах боев под Ленинградом разбомбленный блиндаж. Напившись, они начинают стрелять по черепам советских воинов и обижать солдатских матерей. За что вскоре будут наказаны, «провалившись в прошлое» – прямо в август 1942 г.

История держится на простом сюжетном ходе: а что если отправить современных циников на войну и посмотреть, что получится? Фильм, выстроенный как «компьютерный квест» (чтобы вернуться, герои должны обнаружить солдатский портсигар), тем не менее, содержал внятное авторское высказывание. Фальшивая гедонистическая «современность» и эгоистичные, хотя и обаятельные потомки были противопоставлены героической войне и самоотверженным солдатам-победителям. «Когда война закончится?», – спрашивает идущий на смерть старшина Емельянов, олицетворяющий в фильме народную мудрость и молящийся над могилами убитых красноармейцев16. Если для советских солдат окончание войны – это такая далекая желанная Победа, то «хилые потомки», среди которых скинхед «Череп» (В. Яглыч), растоман «Спирт» (А. Терентьев) и геймер «Чуха» (Д. Волкострелов) мечтают сбежать «назад в будущее». Авторы заставляют героев пройти через трагедию войны и узнать смерть близких. В конце фильма «Череп» с мясом сдирал нацистскую татуировку со своего плеча.

Фантастическая «сказка» была прочитана молодежной аудиторией и вызвала желаемое чувство. Как комментировала одна зрительница на форуме: «Никогда не думала, что во мне может быть столько патриотизма». В то же время публицистический заряд, в ущерб глубине, и куча киноляпов раздражали знатоков: «комсомольская фантастика», «фанерные танки» и т.п. В последних кадрах «задумавшиеся» «гости из будущего», сжимая кулаки, смотрели на скинхедов, тусующихся на Невском проспекте. Такой открытый финал, и еще в большей степени коммерческий успех, предполагали продолжение. И оно не заставило ждать.

Продюсеры картины «Мы из будущего-2», которую по справедливости нужно считать совершенно новым фильмом17, учли критические замечания. Сражения стали натуральней, техника и обмундирование - достовернее, появилась конкретика в изложении исторических фактов. Если в первом фильме не понять, что за военная операция идет, то во втором событие уже названо: попытка прорыва дивизии СС «Галичина» из «Бродовского котла» в июле 1944 г. Провокационный зачин потенциально обещал бурное развитие горячей темы, закрытой в советском и полуоткрытой в постсоветском историческом дискурсе.

Новый «Борман» (И. Петренко, снявшийся в фильме «Звезда») сменил яркую жизнь «черного копателя» на «судьбинушку» преподавателя истории С.-Петербургского университета и стал зваться своей настоящей фамилией - Филатов. Он и его друг «Череп» (В. Яглыч), теперь знатный поисковик, участвуют в военной реконструкции «Бродовского котла». Филатов мечтает о встрече с медсестрой Ниночкой, которая погибла в первом фильме, но по воле продюсеров воскресла. Мощный взрыв, который должен был убить героев, переносит их в июль 1944 г., в разгар Львовско-Сандомирской операции. Вместе с нашими ребятами в прошлом оказываются их «враги» по реконструкции -молодые украинские националисты «Серый» (Д. Ступка) и «Таран» (А. Барабаш). Хлопцев «наказывают» неведомые хранители исторической памяти после того, как они разбивают памятник погибшим советским солдатам. Наши отправляются в прошлое за компанию и для развития сюжета.

Конечно, художественное кино не есть учебник истории, но сама тема, новая и провокационная, предполагала подобные вопросы и оценки или хотя бы авторскую позицию. Если хотя бы немного не представлять себе коллаборационистское и националистическое движение на Украине в годы войны, то из фильма, при всей его конкретике, понять ничего нельзя. Скорее всего, останется ощущение, что дивизия «Галичина» состояла из немцев. Единственный эпизод, в котором умирающий эсесовец на украинском просит «Черепа», чтобы тот перевернул его, потому что «ему погано», оставляет чувство недоумения. Режиссер Самохвалов нравоучительно пояснил в интервью: «В любой ситуации нужно оставаться человеком».

Во втором фильме «гости из будущего»–украинцы почти все время сидят связанные, смотрятся куда уверенней. Злодеям из УПА не удается расстрелять героев, смершевцы избиты, как мальчишки, и наши парни легко удирают на полуторке от немецкого БТР (аллюзии на фильмы об Индиане Джонсе)18. Исправившиеся «черные копатели» помогают советским солдатам с определением направления удара «Галичины» и заодно спасают младенца, сына погибшей в первом фильме медсестры. Образы братьев-славян тоже довольно стереотипны, очень напоминают украинцев из юмористических передач телевидения. Таран все время грозит позвонить «Папику, депутату Рады», женщина в украинской вышитой блузке принимает роды во время боя, а бандеровцы трескают сало, запивая горилкой. Вот такая вот живописная история про дивизию «Галичина» и войну...

В ярком эпизоде расстрела бандеровцами мирных граждан, где-то на 30-й минуте, «Таран» и «Серый» отказываются стрелять в «москалей». Дальше уже все понятно: нас ждет примирение братских народов. Реплики, которыми обмениваются герои, отдают легкой шизофренией. Пожалуй, запомнилась одна фраза особиста, допрашивающего Филатова-«Бормана», представившегося «историком из Петербургского университета»: «Плохо тебя в твоей разведшколе подготовили. Нет у нас такого города Петербург. У нас город Ленинград». На показах в Питере фразу встречали аплодисментами. Я бы продолжил реплику: «Плохо вас в ваших киношколах подготовили!» Но отложим в сторону вопросы искусства: они тут «в отсутствии».

После эпизода расстрела немцы уничтожают базу УПА, тем самым помогая героям спастись и заодно карая очевидных преступников. Может быть, авторы хотели показать войну «всех против всех», которую вела УПА на Западной Украине, воюя с поляками, Вермахтом и, наконец, с Красной армией? Да нет. Режиссер Самохвалов так описал этот эпизод в уже цитируемом интервью: «Когда мы показывали немцев, проходящих через УПА, для нас важнее был кинематографический образ силы, которая идет, сметая все на своем пути. Даже важнее исторической правды». Не нужно искать смысла, а «правдой» является то, что снято в хорошем «контровом свете». Вообще, стоит ли адресовать этому мелодраматическому боевику о перемещениях во времени какие-то претензии в отношении презентации «аутентичной правды» войны?

Творцы этого продюсерского кино создали его по голливудской кальке, но без его технологий и, прямо скажем, мастерства. А так все присутствует: модная мешанина жанров, фантастика, боевик, мелодрама, немного идеологии и юмора, обязательные звезды, а лучше звездная пара (И. Петренко и Е. Климова), яркие трюки, клиповый монтаж, «хэппи-енд» и даже продакт-плейсмент. «Почта России», «Аэрофлот» числятся в спонсорах. Вы думаете, что мечта миллионов пользователей iPhone не может работать в 1944 г.? Тогда мы идем к вам! Жаль, творцам не хватило наглости (простите, творческой смелости) показать, как «гости из будущего» «фоткают» расположение врага и передают его нашей разведке.

«Тупая стрелялка, без смысла, без эмоций», «подделка», «коммерческая чушь», «сопли о погонах» – вот ряд довольно сильных оценок, которыми фильм наградили продвинутые рецензенты. И тем не менее, за три недели фильм собрал в прокате более 7 млн долл.19 Что очень «неплохо» по российским меркам. А тогда, действительно, так ли уж важно, кто победил в этой войне?!

В 2001 г. более 60 % респондентов всероссийского опроса назвали кино важнейшим источником знаний об истории20. В конце 2000-х фантастический кинодискурс стал доминирующим способом презентации войны. Его характерные черты: скандал и эпатаж как стратегия продвижения масс-медийного продукта, инфантилизация (подростки и незрелые юноши – главные герои), фантастические предлагаемые обстоятельства, постмодернистские «игры» с советским мифами (пионеры, герои-подводники), драматическое противостояние добра и зла, свойственное фэнтези, и, как следствие, полное пренебрежение исторической фактурой. И тогда, по большому счету, нет разницы между историей подростков-диверсантов, героя-подводника или оживших пионеров-героев. Целевой аудиторией подобных проектов является молодежь, чья историческая память формируется этим фантастическим кинодискурсом.

К. Тарантино недавно представил на суд зрителей фильм «Бесславные ублюдки», в котором отряд американских диверсантов убивал Гитлера и всю нацистскую верхушку в Париже в 1944 г. В своем интервью Самохвалов безоговорочно высоко оценил подобный подход к истории: «Американцы смотрят на десять шагов вперед. Им наплевать в этом плане на историческую реальность. И они это делают правильно. Но нам еще далеко до них». Так что остается ждать нового «образа силы». Скажем, Аватар, водружающий звездно-полосатый флаг над Рейхстагом. Можно не сомневаться, что с такими проектами, как «Первый отряд» и «Мы из будущего-2», мы очень быстро «догоним и перегоним» Голливуд. И от чего-то важного в нашем российском прошлом убежим очень-очень далеко...