Власть и спорт: один футбольный матч эпохи тоталитаризма

Взаимоотношения власти и спорта достаточно многогранны и в разные эпохи неодинаковы. Советский период характеризовался большой политизированностью спорта, особенно в период нахождения у власти И.В. Сталина. Сталинская спортивная доктрина может быть рассмотрена как исключительная [1, с. 32]. Но тем не менее, как справедливо замечает Р. Эдельман, коммунистический и фашистский подходы к спорту никоим образом не могут быть сведены воедино, в некую общую, «тоталитарную», категорию [2, с. 33]. Для СССР организация спорта способствовала росту эффективности советского производства, влияла на позитивное настроение народа и за счет выразительной зрелищной культуры нивелировала те негативные стороны бюрократической и идеологической опеки, которые находились в тени великих побед и благородных порывов. Однако за этой положительной имиджевой стратегией скрывалась повседневная жизнь советских спортсменов, вовлеченных в поток государственной политики. Различные неудачи в международном спорте могли отразиться на жизни спортсменов самым непосредственным образом. Так случилось с командой ЦДСА после поражения сборной СССР от сборной Югославии в футбольном турнире Олимпийских игр 1952 г. в Финляндии.

Летние Олимпийские игры 1952 г. в Хельсинки стали первым официальным международным турниром, в котором принимала участие сборная СССР. Ее последние товарищеские матчи датировались еще серединой 1930-х гг., когда соперником была сборная Турции. Основной причиной длительного игнорирования крупных международных турниров по футболу был страх за результат. Еще в первые послевоенные годы поступали предложения об участии сборных команд СССР по различным видам спорта, в том числе и футбольной, в Олимпийских играх 1948 г., однако отсутствие полной уверенности в достижении результата вынудило отказаться от воплощения этой идеи в жизнь.

В апреле 1951 г. в СССР был создан Олимпийский комитет [3, с. 22]. А в следующем, 1952-м, была созвана сборная, которая должна была отстаивать честь советского футбола на Олимпиаде в Финляндии. На деле же это была практически полностью сборная Москвы за исключением нескольких представителей тбилисского «Динамо» и ленинградского «Зенита». Другими клубами, представленными в сборной СССР, были московские ВВС, «Динамо», «Спартак» и ЦДСА. Армейский клуб считался костяком сборной, потому что главным тренером был Б.А. Аркадьев, а большинство в сборной были его представителями. Впоследствии это сыграло с ЦДСА злую шутку.

В качестве подготовки к футбольному Олимпийскому турниру было принято решение сыграть несколько товарищеских матчей со сборными других социалистических государств, некоторые из них были на тот момент одними из лидеров в мировом футболе. Результаты данных матчей показали, что сборная СССР достаточно сильна в сравнении с другими командами и готова достойно выступить на Олимпийских играх в Финляндии.

Первым соперником по предварительному раунду стала сборная Болгарии, с которой было сыграно два товарищеских матча, закончившихся одинаково – 2 : 2 [4, с. 22]. Эта игра прошла

15 июля в финском городе Котка. Основное время матча завершилось вничью 0 : 0, вследствие чего было назначено дополнительное время. Несмотря на то что сборная СССР пропустила гол первой, ей удалось отыграться и вырвать победу со счетом 2 : 1. Мячи в том матче забили игрок ВВС Бобров и игрок ЦДСА Трофимов [5, с. 22].

Следующий соперник определялся жребием, в соответствии с которым сборной СССР досталась команда Югославии, финалист предыдущих Олимпийских игр 1948 г. Этот матч становился особенно важным в силу сложившихся отношений между двумя государствами и их лидерами – И.В. Сталина и И.Б. Тито.

Соперник обладал гораздо большим международным опытом, и матч, проходивший в городе Тампере 20 июля, получился очень сложным. Для сборной СССР он складывался очень неудачно. По походу игры советские футболисты проигрывали со счетом 0 : 3, 0 : 4 и 1 : 5 за 15 минут до окончания матча, что практически наверняка означало победу соперника. Однако сборная СССР совершила практически невозможное и отыграла разницу в 4 мяча, чего впоследствии на подобных международных турнирах ни разу не происходило. В результате было назначено дополнительное время, в котором преимуществом владели советские футболисты и были близки к победе. Подтверждением могут служить два момента, когда мяч попадал в штангу ворот югославской сборной. Однако матч так и закончился со счетом 5 : 5. Советские футболисты, участвовавшие в том матче, впоследствии называли свершившееся чудом [6, с. 137; 7, с. 96].

Вратарь сборной Л.Г. Иванов позже описывал восприятие болельщиками происходившего на поле: «На трибунах веселятся. Еще бы, такое количество голов! К тому же этот матч может стать сенсацией. Наш футбол не так уж тогда котировался, но в то, что игра может закончиться с двузначным счетом, вряд ли кто верил. Кое-кто из болельщиков, для которых важен не счет, а результат, покидают стадион: им уже все ясно» [8, с. 95].

В.М. Бобров, ставший одним из главных героев той встречи, впоследствии вспоминал поведение болельщиков на трибунах стадиона в конце основного времени матча: «Стадион, еще совсем недавно хранивший гробовое молчание, превратился вдруг в бурлящий поток страстей. Все или почти все зрители встали. В сплошном неумолчном гуле, перекатывавшемся по рядам, мы явно слышали отчетливое скандирование земляков: «Е-ще да-вай! Е-ще да-вай!»

Вместе с ними кричали на разных языках финны, шведы, англичане... Они болели за нас, они искренне желали нам успеха» [9, с. 137]. Игра сборной СССР заставила различных болельщиков изменить отношение не только к самому матчу, но и к советским футболистам. Однако, не добившись победы, команды вынуждены были играть повторный матч.

Эта игра состоялась уже 22 июля на том же стадионе в городе Тампере. Этот матч сложился не так интересно, как первый, и закончился победой сборной Югославии со счетом 3:1, которая дошла на том турнире до финала, где уступила сборной Венгрии. Команда СССР завершила таким образом свои выступления на футбольном Олимпийском турнире 1952 г. в Финляндии. Основной причиной поражения футболисты, участвовавшие в том матче, а также чуть позже аналитики называли усталость [10, с. 23; 11, с. 48]. Некоторые высказывали свои сомнения по поводу правильности принятых кадровых решений тренерским штабом [12, с. 98]. Спортивные же функционеры видели причину поражения в плохой политической подготовке футболистов: «Правильнее всего было бы начать с повышения культурного уровня футболистов, с улучшения политико-воспитательной работы среди игроков» [13, л. 49].

Особую важность данному матчу, как уже говорилось выше, придавали взаимоотношения между двумя государствами и их лидерами – И.В. Сталина и И.Б. Тито. В первые послевоенные годы они характеризовались неоднородностью и некоторой лабильностью. Это было связано с начинавшейся «холодной войной» и поиском различных стран своего места в изменявшемся мире. После окончания Второй мировой войны к власти в Югославии пришел И.Б. Тито, что определило в дальнейшем социалистический путь развития балканской политики.

Период 1945–1948 гг. характеризовался скоординированной внешней политикой СССР и Югославии как в отношениях друг с другом и другими социалистическими государствами, так и в отношениях, касавшихся противостояния двух систем – капиталистической и социалистической. Контакты СССР и Югославии не ограничивались только координацией действий в международных отношениях. Югославия получала помощь от Советского Союза в различной форме: возможность обучения своих специалистов в советских вузах и военных академиях, работа советских специалистов на Балканах, поставка вооружения и другие. И.В. Сталин и советское руководство выражали заинтересованность в наличии сильного союзника на Балканах, коим представлялась именно Югославия.

Конфликт между двумя государствами начался в 1948 г., хотя мелкие разногласия по вопросам о методах ведения внешней политики появились еще в 1947 г., хотя большой роли и не играли в тот период времени. Причиной ухудшения отношений двух стран стала их политика в отношении Албании. И СССР, и Югославия стремились играть главенствующую роль по отношению к этому государству. Советское руководство, считавшее свою страну лидером в мировом социалистическом движении, добивалось от других союзных государств подчинения ему в вопросах внешней политики в то время, как югославское руководство пыталось быть достаточно самостоятельным в данных вопросах.

Поворот к конфронтации произошел в конце февраля – начале марта 1948 г. На расширенном заседании Политбюро ЦК КПЮ 1 марта 1948 г. в Белграде был сделан вывод о том, что СССР не желает считаться с интересами Югославии. И.В. Сталину стало известно об этой позиции И.Б. Тито и его соратников. В результате в середине марта 1948 г. правительство СССР приняло решение сначала об отзыве всех военных, а затем и всех гражданских специалистов из Югославии, о чем было сообщено И.Б. Тито. В конце того же месяца было отправлено письмо, в котором выдвигались обвинения в сторону политики балканской республики и ее лидера: в «отступничестве от марксизма-ленинизма», «перерожденчестве», «троцкизме» и другие. Югославы же отвергли подобную критику в свой адрес.

После совещания Информбюро в июне 1948 г. была опубликована резолюция «О положении в Коммунистической партии Югославии», в соответствии с которой КПЮ и существующий в Югославии режим объявлялись стоящими вне Коминформа, всего коммунистического движения и «социалистического лагеря». В ответ на V съезде КПЮ Тито выступил с докладом, в котором заявил о приверженности Югославии социалистическому движению и желании преодолеть возникшие разногласия. Таким образом, расчеты Информбюро и советского руководства на раскол КПЮ и отстранение Тито не оправдались.

В конце 1948 г. СССР и другие страны Восточной Европы фактически установили экономическую блокаду Югославии, что нанесло ей серьезный удар. Подобная политика советского руководства продолжилась в форме недопущения Югославии до участия в Совете Экономической Взаимопомощи, объединившем социалистические государства Европы. Подобная ситуация могла принести пользу западноевропейским государствам и США. Однако, несмотря на различные меры давления, Югославия практически до конца 1949 г. действовала на мировой арене единым фронтом с СССР и другими странами Восточной Европы.

1949 г. характеризовался проведением многочисленных антиюгославских кампаний в странах Восточной Европы. В сентябре 1949 г. Советским Союзом в одностороннем порядке был расторгнут Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Югославией. Примеру СССР последовали все страны народной демократии, разорвавшие с Югославией договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.

Соответствующая реакция на подобную политику СССР последовала со стороны Югославии, которая также перешла к широкому политико-пропагандистскому наступлению, обвиняя СССР и ВКП (б) в перерождении социализма в СССР, великодержавной, гегемонистской внешней политике, агрессивном давлении на Югославию. Впервые на IV сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре – декабре 1949 г. югославская делегация открыто обвинила СССР и страны народной демократии во вмешательстве во внутренние дела Югославии.

В определенном смысле оправданием советско-югославского конфликта для СССР могла быть цель принесения в жертву «еретика» Тито и Югославии для наведения «порядка» внутри самого «социалистического лагеря». Цель – заставить другие восточноевропейские страны служить советским интересам, сохранить советские позиции в Восточной Европе в условиях роста американской военной мощи, раскручивания машины «холодной войны», создания Североатлантического пакта, разработки планов ведения атомной войны против СССР.

Сложившаяся ситуация подтолкнула западные страны к увеличению сотрудничества с Югославией, выразившегося в первую очередь в экономической помощи. Однако Югославия продолжала избегать прямого военно-политического сотрудничества с западными державами и включения в систему НАТО по политическим мотивам.

1953 г. был отмечен событиями, которые имели определяющее значение для дальнейшего внешнеполитического курса Югославии – смерть Сталина и Триестский кризис. По всей вероятности, утрата Триеста способствовала принятию в Белграде решения об ослаблении зависимости Югославии от Запада и восстановлению более тесных контактов с Москвой.

Руководство Югославии уже в этот период начинало приспосабливаться к новым условиям, вырабатывая курс равноудаленной политики между Востоком и Западом, получившей в дальнейшем реализацию в концепции «неприсоединения».

Идеологическая близость режима Тито к СССР и странам Восточной Европы, а также надежды на определенные выгоды для страны после нормализации отношений с СССР повлияли на решение югославского руководства пойти навстречу советским инициативам по возобнов- лению межгосударственных связей. 6 июня 1953 г. советское правительство выступило с предложением обменяться послами. В июне того же года была достигнута договоренность о снятии ограничений на передвижение дипломатического персонала посольств. В СССР была прекращена антиюгославская пропаганда, перестали выходить газеты югославской политической эмиграции, а ее организации были распущены. В июне 1954 г. ЦК КПСС направил ЦК СКЮ письмо с предложениями осуществить полную нормализацию отношений, для чего провести советско-югославскую встречу на высшем уровне. В то же время было заявлено, что Югославия не собирается возвращаться в социалистический лагерь, равно как не идет речь о ее отречении от социализма и переходе к капитализму.

Итоги состоявшихся в мае – июне 1955 г. в Югославии советско-югославских переговоров на высшем уровне получили закрепление в подписанной обеими сторонами 2 июня 1955 г. Белградской декларации, в которой было определено, что впредь советско-югославские отношения должны строиться на принципах полного равноправия, невмешательства во внутренние дела, независимости и суверенитета, территориальной неприкосновенности и прекращения пропаганды и дезинформации, сеющих недоверие и мешающих международному сотрудничеству. Однако, хотя в документах были зафиксированы совпадение и близость позиций правительств двух стран в оценке международного положения и мировых проблем, Югославия не взяла на себя каких-либо обязательств в отношении социалистического лагеря и идеологического единства [14, с. 179–271].

Таким образом, в послевоенные годы взаимоотношения СССР и Югославии, а также их лидеров – И.В. Сталина и И.Б. Тито – были неоднородными. Последние годы нахождения у власти советского лидера характеризовались острым конфликтом между двумя государствами, что не могло не отразиться на футбольном противостоянии 1952 г.

Подобное внешнеполитическое противостояние сказалось в первую очередь на игроках и тренерах команды ЦДСА, которая была расформирована по итогам футбольного олимпийского турнира 1952 г. приказом Спорткомитета № 793 [15, с. 67]. Это было связано с тем, что «поражение футбольной команды ЦДСА на XV Олимпийских играх нанесло большой ущерб советскому футболу и сильно повредило его престижу в стране и за рубежом» [16, л. 38].

Команда была снята с розыгрыша первенства СССР, результаты сыгранных матчей аннулированы, из газеты «Советский спорт» пропали все упоминания о клубе [17, с. 67]. Н.Н. Романов, в тот момент бывший председателем Спорткомитета СССР, вспоминал: «Причины ликвидации эти трех команд игрокам не объясняли. Им было сказано, что приказы не обсуждаются, а выполняются» [18, с. 204]. В.М. Бобров назвал это «проявлением культа личности в спорте» [19, с. 140].

Для советского футбола потеря команды ЦДСА была чувствительной – это был один из сильнейших коллективов страны, готовивших игроков для сборной, пользовавшийся популярностью как среди советских болельщиков, так и в западных странах. Вратарь сборной Л.Г. Иванов назвал подобное развитие событий «нелогичным и драматичным» [20, с. 98], а нападающий В.М. Бобров через несколько лет пытался реабилитировать команду в своих воспоминаниях [21, с. 140].

Ситуация, сложившаяся вокруг команды ЦДСА, беспокоила болельщиков не только в Советском Союзе. Расформирование клуба и его неучастие в соревнованиях вызвало различные разговоры в других странах. Появились версии о репрессиях по отношению к футболистам и тренерам. В связи с чем была подготовлена статья известного комментатора В.С. Синявского. Она была представлена в виде рассказа о жизни В.М. Боброва после Олимпиады 1952 г. Основная поставленная цель – рассказать о добром здравии спортсменов и отклонить версии о репрессиях. Чуть позже, в 1954 г., чему предшествовала смерть И.В. Сталина, ЦДСА так же неожиданно появился, как и исчез двумя годами ранее [22, с. 67–68].

К сожалению, ситуация с ЦДСА была не единственной в советском спорте, когда государственная политика влияла на жизни спортсменов и тренеров. С развитием «холодной войны» и необходимостью полного превосходства над противником спорт становился важной частью этого противостояния. Стоит отметить, что подобные политические решения в области спорта были характерны не только для СССР, но и для других тоталитарных режимов. Наиболее характерный пример – расформирование еврейского футбольного клуба «Хакоах» в 1938 г., бывшего одним из сильнейших в Австрии в 1920–1930-е гг., после присоединения Австрии к гитлеровской Германии. Для демократических режимов подобное было не характерно: ситуаций, схожих с описанными выше, выявлено не было.

Таким образом, можно констатировать, что спорт в СССР, как и во многих других странах, с другими политическими режимами, был напрямую связан с задачами внешней политики страны, успешно помогал формированию имиджа великой державы, но судьбы многих талантливых спортсменов оказывались в «тигле» тоталитарных вдохновений власти.

Ссылки:

• 1.    Эдельман Р. Серьезная забава. История зрелищного спорта в СССР. М., 2008.

• 2.   Там же.

• 3.    Фролов В. Футбол на Олимпиадах. М., 1959.

• 4.   Есенин К.С. Футбол: Сборная СССР. М., 1983.

• 5.   Там же.

• 6.   Бобров В.М. Самый интересный матч. М., 1963.

• 7.    Иванов Л.Г. В воротах «Зенита». 2-е изд. Л., 1987.

• 8.   Там же.

• 9.   Бобров В.М. Указ. соч.

• 10.  Есенин К.С. Указ. соч.

• 11.    Гогоберидзе А.Н. С мячом за тридевять земель. Тбилиси, 1965.

• 12.  Иванов Л.Г. Указ. соч.

• 13.    ГАРФ. Ф. 7576. Оп. 13. Д. 5.

• 14.    Васильева Н., Гаврилов В. Балканский тупик?.. (Историческая судьба Югославии в XX веке). М., 2000.

• 15.    Прозуменщиков М.Ю. Большой спорт и большая политика. М., 2004.

• 16.    ГАРФ. Ф. 7576. Оп. 13. Д. 119.

• 17. Прозуменщиков М.Ю. Указ. соч.

• 18.    Романов Н.Н. Трудные дороги к Олимпу. М., 1987.

• 19.  Бобров В.М. Указ. соч.

• 20.  Иванов Л.Г. Указ. соч.

• 21.  Бобров В.М. Указ. соч.

• 22. Прозуменщиков М.Ю. Указ. соч.