Влияние богословского феномена гноми () на принятие решений при переводе или редактировании текста перевода Священного Писания на китайский язык

Перевод — это «сложный и многогранный вид человеческой деятельности» [Комиссаров, 2017, 58]. При выполнении перевода или его редактировании специалист неизбежно встает перед проблемой качества перевода. Понятие качества перевода можно интерпретировать как результат критического анализа переводного текста. Если же речь идет о художественном переводе, объективно определить его качество довольно сложно, так как художественный перевод — это комплексное многофакторное явление. И в данном контексте уже сам процесс вынесения оценки представляет отдельный интерес для изучения и его следует рассматривать как процесс принятия решения (см.: [Княжева, 2018, 3]).

Перевод Священного Писания — это не просто передача некоего древнего текста, но и продолжение многовековой религиозной традиции (см.: [Десницкий, 2015, 9]). Библейский перевод также относится к области художественных переводов, а качество выполненного перевода может напрямую влиять на его рецепцию верующими, что может играть достаточно важную роль в миссионерской деятельности. В настоящее время в Русской Православной Церкви идет активная работа, призванная подготовить почву для выполнения современного православного перевода Священного Писания на китайский язык.

На данный момент в Китае параллельно существует несколько вариантов перевода Священного Писания, выполненных как православными авторами, так и представителями иных христианских конфессий и деноминаций. За каждым переводом стоит различное целеполагание и методология, что оказывает сильное влияние на итоговый результат (см. подр.: [Гольдман, 2021, 5]). Сохранившиеся же православные переводы, выполненные еще во времена Русской духовной миссии в кон. XIX — нач. ХХ в., сейчас доступны только специалистам и почти не используются в церковной практике. Более того, язык этих переводов во многом архаичен и непонятен современным китайцам, то есть его рецепция не происходит (см.: [Гольдман, 2021, 5]).

На этапе предпереводческого анализа необходимо продумать стратегию будущего перевода, определить критерии, по которым он будет выполняться. А для этого требуется всесторонне изучить сам переводческий процесс и, в частности, принятие переводческих и редакторских решений.

Данный вопрос рассмотрен в ряде научных работ, из которых надо отдельно отметить монографию Е. А. Княжевой «Оценка качества перевода: история, теория, практика» [Княжева, 2018], а также работы В. Н. Комиссарова [Комиссаров, 2017], Н. К. Гарбовского [Гарбовский, 2004], В. Б. Кашкина [Кашкин, 2010], А. В. Павловой [Павлова, 2012] и др., но ни в одной из них процесс принятия переводческих решений не анализировался в богословской плоскости. В то же время богословский взгляд на данную проблему позволяет вскрыть более глубинные слои явления, что позволит точнее проанализировать процесс принятия оценочных решений и, возможно, точнее прогнозировать итоговый результат переводческой деятельности.

Проблема выбора и принятие решения (для перевода и редактуры)

Современный человек в силу грехопадения неизбежно ограничен в ведении и познании мира [Леонов, 2010б]. Первозданный человек до грехопадения обладал полной свободой и мог беспрепятственно реализовать замысел Божий, и при этом его действия полностью соответствовали его желаниям: «Подобно Богу и Адам, будучи свободным существом, до грехопадения не был отягощен проблемой выбора. Он знал Бога, ведал Истину. Его свобода проявлялась в том, что он беспрепятственно творил благо и осуществлял Божественный замысел» [Леонов, 2010б, 146].

Потеряв после грехопадения изначальную связь с Богом, человек утерял и дарованную Богом способность в полноте познавать мир. После этого выбор стал для человека проблемой, он начал колебаться перед принятием решений между вариантами действий, то есть появившаяся греховность нанесла ущерб его свободе. Как говорил св. Силуан Афонский, «Без Бога не может быть свободы, потому что враги колеблют душу плохими помыслами» (Софроний Сахаров, 2007, 143).

Многочисленные способы рационализации субъективных процессов, снижение роли факторов, влияющих на субъективность принятия решений, которые можно видеть как в науке, производстве, образовательной сфере, так и в повседневной жизни, свидетельствуют о внутренней потребности человека в беспристрастности при принятии решений. Человек внутренне чувствует, что его временами проявляющаяся излишняя эмоциональность, пристрастность, необъективность не являются его изначальным состоянием (см.: [Леонов, 2010б, 110]).

В то же время все эти попытки при своей ограниченной эффективности не могут кардинально решить проблему пристрастности человека при принятии решений, так как не рассматривают первопричину существующей проблемы. В мире после грехопадения существующая неизбежность в сомнениях, колебаниях при альтернативах выбора может быть названа гноми (γνώμη), согласно прп. Максиму Исповеднику (см.: (Максим Исповедник, 2014, 305)).

Гноми — чрезвычайно сложное понятие. Слово имеет 11 значений [Дворецкий, 1958, 327–328]. Иногда данное понятие вообще оставляется без перевода: гноми, гномический выбор (см.: [Малков, 2017]). Конкретное значение сильно зависит от контекста, но чаще его переводят как «склонность», «намерение» или «стремление». К примеру, прп. Максим характеризует это понятие следующим образом: «Намерение (гноми)… есть присущее [нам] стремление к тому, что в нашей власти, из которого исходит преднамеренный выбор» (Максим Исповедник, 2014, 305). По определению прп. Иоанна Дамаскина, гноми — это избрание душою направления и решимость следовать ему (Иоанн Дамаскин, 2019, 200). Святитель Иоанн Златоуст «различает способность желания, которую мы имеем в себе, и факт желания, который нам принадлежит и исходит из нашего решения (гноми)» [Пирогов, 2014, 12]. Священник Олег Пирогов определяет гноми как решение, основанное на мотивах, ясно понятных уму (см.: [Пирогов, 2014, 15]). Согласно прот. Вадиму Леонову, «гноми — это предвзятость, искаженность, субъективность человеческого сознания, на основе чего человек осуществляет свой личный выбор» [Леонов, 2023, 156].

Но, исходя из контекста употребления, наиболее удобным для использования представляется понимание гноми как пристрастности.

Преподобный Иоанн Дамаскин в своем труде «Точное изложение православной веры» кратко изложил основные этапы волевого акта из Послания прп. Максима Исповедника, к которым можно отнести следующие: желание, исследование, совещание, стремление или пристрастность (γνώμη), решение, выбор, возбуждение, пользование и успокоение (см.: (Иоанн Дамаскин, 2003, 78)).

Итак, этап гноми предваряет принятие решения, следовательно, в падшем состоянии человеческой природы гноми всегда присутствует при принятии любого решения. Это также справедливо в отношении процесса принятия редакторских и переводческих решений.

Вынесение оценки качества перевода текста

Произведение оценки происходит на основе сравнения как специфического мыслительного акта (см.: [Батурин, 2000, 31]). Сравнение можно отнести к одному из базовых познавательных актов, который и позволяет выносить оценку и принимать решение. Но для этого необходимо определить у субъекта сравнения главный признак или основание для осуществления сравнения.

Если здесь обратиться к переводоведению, одним из методов оценки качества переводов стал метод попарного сравнения (см.: [Княжева, Пирко, 2013, 148]).

В то же время способы вынесения оценки различаются. В целом можно выделить когнитивный и аффективный способы (см.: [Батурин, 2000, 27]). Когнитивный способ оценивания связан с опытным познанием человеком мира, его рефлексией и, по сути, мало отличается от научного познания, не считая меньшей строгости, четкости и последовательности рассуждений и выводов.

Аффективные оценки базируются на эмоциональном восприятии мира и имеют большую простоту по сравнению с рефлексивным познанием. При аффективном способе отражения отношений упорядочивание объектов потребности происходит по признаку предпочтения одного другому (см.: [Батурин, 2000, 39]), то есть такие оценки более подвержены влияниям гноми. Нередко именно такого рода эмоциональные оценки переводных текстов встречаются у представителей непрофессиональной среды получателей переводов (см. подр.: [Княжева, Зюзина, 2011]).

Ограниченность в познании приводит к невозможности быть полностью уверенным в верности совершаемого выбора в ходе сравнения, к невозможности достичь беспристрастности при принятии решений и при вынесении оценки.

Но она не может считаться сколь-либо значимой без достижения определенной степени объективности и беспристрастности. Это привело к разработке различных методик повышения уровня объективности при оценке качества. Так, в области процесса оценивания перевода к попыткам снизить субъективность оценки можно отнести использование экспертного метода и коллегиального вынесения оценки, при котором полученные результаты опроса экспертов обрабатываются с помощью математических методов, что позволяет получить более объективную, согласованную оценку (см. об этом: [Княжева, 2018, 113–116]).

В данном контексте ярким примером коллегиального перевода может служить известное восходящее к Филону Александрийскому упоминание Иосифом Флавием о том, как проходил перевод семидесяти толковников (см.: [Вевюрко, 2013, 61]). Отставив в сторону существование разных версий описания этого события, следует сосредоточиться на самом факте упоминания использования экспертного метода для перевода Пятикнижия. Это можно рассматривать в контексте настоящего исследования как попытку еврейской общины в рассеянии преодолеть разность влияния гноми (иными словами, склонности или предпочтений) при переводе Ветхого Завета Священного Писания. Согласно изложению Филона Александрийского, на определенном этапе было проведено сличение осуществленных переводов, и их явившееся тождество стало подтверждением богодухновенности всего перевода и знаком прямого участия Бога в процессе перевода (см. подр.: [Вевюрко, 2013, 61–62]).

Здесь можно сделать предположение: для древних бытописателей преодоление пристрастности, выразившееся в тождестве сделанных разными лицами переводов, говорило об успешном преодолении человеческой греховной ограниченности и субъективности, близости полученного перевода к Истине. И тем самым свидетельствовало о высоком достоинстве результата трудов.

Но даже при использовании коллегиальных экспертных методов оценки качества перевода субъективность может быть введена в некие рамки, но не может быть полностью преодолена. Трудность с исследованием процесса оценивания заключается в том, что неотъемлемым атрибутом оценок является их изменчивость (см. об этом: [Батурин, 2000, 4–17]). Оценки трансформируются под влиянием многих факторов, которые можно разделить на внутренние (психические явления субъекта) и внешние, влияющие на субъекта извне, на естественные (изменение оценки по мере изменения предмета) и неестественные (см.: [Батурин, 2008]).

В этом плане показательно изменение отношения к переводу Священного Писания, выполненного митр. Иннокентием (Фигуровским) (Новый Завет, 1910). В нач. ХХ в., на момент редактирования и составления, он, по всей вероятности, оценивался как приемлемый и вполне понятный, а в настоящее время воспринимается православными китайцами как архаичный и трудный (см.: [Гольдман, 2021, 5]).

Таким образом, среди средств, способных ограничить влияние существующей пристрастности, то есть гноми, на текст, выделяются следующие:

• —    экспертные методы оценки качества перевода;

• —    формулирование коллегиальной оценки;

• —    коллегиальный перевод;

• —    сличение осуществленных переводов;

• —    вынесение влияния пристрастий, или гноми, переводчика на осознанный уровень;

• —    избрание переводчиков из среды общины.

Однако кроме инструментов внешнего характера есть и внутренние, аскетические инструменты ограничения действия гноми, такие как борьба с грехом, стремление исполнять новозаветные заповеди, богообщение. Перевод священных текстов, при создании которых непосредственное влияние оказывает Святой Дух, требует от переводчика или редактора как соавтора не меньших чистоты жизни, соответствия новозаветным требованиям и, следовательно, причастности Божественному, нежели чем от автора оригинального текста. На практике это предполагает для редакторов или переводчиков трезвенную жизнь, пост, молитву, испрашивание помощи Божией как перед началом работы, так и на протяжении ее до самого завершения.

Учет феномена гноми (γνώμη)

при переводе и редактировании текстов

Переводчик Священного Писания постоянно сталкивается с проблемой выбора, он вынужден определять для себя, какие из черт оригинального текста он безусловно не проигнорирует, что можно проигнорировать ради сохранения главного, так как полностью сберечь все свойства исходной версии, к сожалению, невозможно (см. об этом: [Десницкий, 2015, 202–204]). И если не вынести влияние пристрастий, или гноми, переводчика на осознанный уровень, его конечный продукт может оказаться далеким от изначально поставленных целей.

Примером служит достаточно вольный перевод Нового Завета китайской исследовательницы Ван Гули, опубликованный издательством «Известия» в 2002 г. (Библия, 2002), который ввиду его слабой рецепции не получил сколько-нибудь широкого распространения.

Говоря о переводе Септуагинты, будет уместно упомянуть еще об одном способе, к которому прибегли древние мудрецы, согласно описаниям их современников, позволившем повысить рецепцию текста в целевой среде. Он заключается в избрании переводчиков из среды самой иудейской общины «по шести самых опытных в законах старцев из каждого колена» (Иосиф Флавий, 2004, 648), и далее по тексту указывается прямая взаимосвязь между избранным способом и ожидаемым результатом перевода в отношении его верности и полноты содержания. Этот способ не только предоставляет высокий кредит доверия переводчикам, но и, предположительно, снижает разницу влияний гноми на переводчика и целевую аудиторию.

А значит, можно сделать предположение: при любом переводе и его последующем редактировании следует учитывать существующую гноми и степень ее влияния среди целевой аудитории.

Как частный пример пристрастности можно взять процесс принятия переводческих или редакторских решений при редактировании уже существующих переводов.

Для иллюстрации того, как происходит влияние гноми на редакторские и переводческие решения, можно воспользоваться переводом Нового Завета, выполненным Русской духовной миссией в Пекине. Топоним Египет в переводе митр. Иннокентия (Фигуровского) (Новый Завет, 1910) переведен как Щ^ЙЙ [Е-цзи-пе-тэ], то есть использован переводческий прием транскрипции русского топонима Египет — прямого фонетического перенесения из языка перевода средствами целевого языка. В данный момент общественно признанный на государственном уровне перевод приведенного географического названия сильно отличается от этого и звучит как 埃及 [Ай-цзи]. Такой же вариант содержится и в наиболее распространенных в настоящее время на территории Китая протестантском переводе Хэхэбэнь (Библия, 2016) и католическом переводе с латинского Сыгаобэнь (Библия, 2009).

Иными словами, даже редактирование лишь имен собственных и приведение их к общепринятым нормам современного китайского языка позволит повысить рецепцию текста перевода, выполненного митр. Иннокентием.

Еще один пример того, с каким выбором может столкнуться переводчик или редактор, — это дилемма между передачей средствами китайского языка звучания исходного имени и смысловым переводом данного имени на китайский язык.

Так, слово суббота в переводе митр. Иннокентия (Фигуровского) передано как 稣博特 [Су-бо-тэ] (Новый Завет, 1910), то есть это транскрипция исходного названия на китайский язык. В католическом (Библия, 2009) и протестантском (Библия, 2016) переводах указанное название переведено по смыслу как 安息日 [Ань-си-жи], или «день покоя».

Выбор также может заключаться в том, чтобы учитывать или игнорировать традиционную ритмику китайского языка. Так, традиционно, китайское имя состоит из двух-трех иероглифов. Предположительно, в основе этой традиции лежат глубокие психолингвистические механизмы оптимизации и эффективности речи. Составление имени из четырех и более иероглифов приводит на практике к итоговому сокращению имени до двух иероглифов. Но митр. Иннокентий (Фигуровский) сознательно не следует данному критерию и переводит имя Христос как ^ВДЖЙЖ [Хэ-ли-сы-то-сы] (Новый Завет, 1910), предпочитая оставаться ближе к тексту оригинала. При этом в католическом переводе именование Христа с течением времени сократилось от четырех иероглифов S^ffi§ [Цзи-ли-сы-ду] до двух иероглифов 基督 [Цзи-ду] (Библия, 2009; Библия, 2016). И именно под таким именем Христос сейчас известен в Китае как среди католиков, так и среди протестантов.

Выводы

Важно подчеркнуть, что переводчик, столкнувшись с необходимостью выбора между общепринятым, устоявшимся переводом и древним, историческим, должен, предварительно исследовав каждую из версий, по некотором размышлении принять верное редакторское решение и избрать один из этих вариантов, отвергнув иной или иные. Если у редактора в момент выбора есть или приязнь к одному из вариантов, или предубеждение против какого-то из них, то при принятии решения это гноми (Yvopn) — намерение, склонность, пристрастность, будут играть решающую роль и могут, в крайних случаях, полностью обусловить выбор.

Для более точного, взвешенного решения, отвечающего редакторским задачам, помимо обычных способов многократной редактуры и слепого рецензирования, необходимо учитывать существующий феномен гноми и его влияние.

Помимо этого, переводчику имеет смысл не только отслеживать действия своего личного гноми, который будет подталкивать его к тому или иному варианту при редакторской правке и стремиться нейтрализовать его влияние на процесс работы, но и учитывать наиболее распространенный гноми, другими словами — склонность целевой аудитории, поскольку те или иные переводческие решения могут быть приняты или отвергнуты читателями только потому, что влияние гноми переводчика в процессе работы не совпало с воздействием гноми читателя во время знакомства с текстом.

Так, перевод, выполненный митр. Иннокентием (Фигуровским), отчасти потому не принимается современными китайцами, что они привыкли к стилю протестантского текста перевода, у них неосознанно сформировалась склонность именно к нему. И современным переводчикам и редакторам необходимо учитывать данный факт, если они ставят перед собой задачу выполнить миссионерский перевод, который сможет охватить максимально широкую аудиторию.

Учет существования феномена гноми и его влияния объясняет, почему не может существовать одного универсального набора рекомендаций и переводческих критериев, которыми могли бы пользоваться все, всегда и везде. При переводе или редактировании возможно применять критерии, подходящие только в каждой отдельной ситуации, в каждом определенном контексте и в соответствии с конкретными целями, с которыми данный перевод выполняется.

Таким образом, для большей объективности принятых решений необходим осознанный учет наличия гноми (γνώμη), то есть склонности, намерения, стремлений, или внутренних установок, как фактора влияния на человека, редактирующего, переводящего или читающего текст.

Кроме того, требуется активно применять внутренние средства аскетического характера для борьбы с влиянием гноми.