Вновь открытый комплекс остатков жилища позднего верхнего палеолита на севере Прибайкалья: исследования культурного горизонта 3/2 стоянки Коврижка IV на реке Витим

Для археологии позднего верхнего палеолита (ПВП) очень важны стояночные комплексы с остатками жилых структур, имеющие большой информационный потенциал. Очаг, жилище являлись центром жизнедеятельности людей; с ними связаны изготовление и эксплуатация орудий, переработка ресурсов, приготовление и потребление пищи, знаково-символическая деятельность и др. Изучение таких находок позволяет формировать комплексное представление о древней культуре.

В археологии ПВП нижнего Витима первым таким репрезентативным объектом стал памятник Большой Якорь I, относящийся к периоду ок. 11,7–12,7 тыс. рад. л.н. / 13,5–15,0 тыс. кал. л.н. [Инешин, Тетенькин, 2010]. В 2010-е гг. началось исследование ПВП- горизонтов стоянки Коврижка IV возрастом ок. 18,5– 19,1 тыс. кал. л.н., содержащих древнейшие четко стратифицированные археологические комплексы в бассейне Витима. Последовательно раскопаны и введены в научный оборот археологические материалы культурных горизонтов 6, 2Б и 2Г [Тетенькин, Анри, Клементьев, 2017; Тетенькин, 2017а, 2019; Тетенькин и др., 2018, 2021]. В культурных горизонтах 6 и 2Г выделены жилища. В совокупности полученные в ходе исследований данные позволяют характеризовать культуру ранней фазы ПВП нижнего Витима (19–17 тыс. л.н.) в аспектах строительства и функционирования жилищ, охотничьего промысла, каменного производства, сезонной мобильности, эксплуатации минеральных и растительных ресурсов, знаково-символической деятельности и искусства. Цель данной статьи – представить результаты изучения очажно- жилищного комплекса, обнаруженного в культурном горизонте 3/2 стоянки Коврижка IV в 2015 г. и раскопанного в 2020 и 2022 гг.

Общая характеристика объекта

Стоянка Коврижка IV расположена в центральной части Байкало-Патомского нагорья (Бодайбинский р-н Иркутской обл.), на правом берегу р. Витим (нижнее течение), на 11-метровой цокольной террасе (рис. 1). Культурные остатки залегают на цокольной куэстовой гряде, ограниченной ложками.

Культурный горизонт 3 изначально выделен в кровле аллювиальной пачки отложений на глубине ок. 0,45–0,70 м от дневной поверхности, в отложениях темно-серого алеврита. На северном участке раскопа, который прилегает к ложку, слой культурного горизонта 3 подвергся паводковому размыву и компрессии. Склоновые солифлюксионные движения субаэрального цикла привели к частичному смятию аллювиальной прослойки, оставшейся после паводкового эрозионного события, и кровли нижележащей аллювиальной пачки; при этом был затронут культурный слой 3. В юго-западном направлении отложения культуровмещающего алеврита расслаиваются; в двух крупных темно-серых прослойках выделены культурные горизонты 3/1 и 3/2. В восточной части раскопа отмечены следы эрозионного паводкового события, в результате которого была уничтожена верхняя часть аллювиальной пачки отложений. Вслед за размывом началось накопление аллювиальных пойменных се-диментов, в которых выделены культурные горизонты 2А–2Д. Согласно их радиоуглеродным датам – ок. 15,32–15,36 тыс. рад. л.н. / 18,5–18,6 тыс. кал. л.н., эта новая пачка сформировалась в течение довольно короткого периода и близка ко времени формирования предыдущей пачки.

В юго-западной части местонахождения Коврижка IV раскоп включает четко стратифицированный участок культурного горизонта 3/2, не смешанный с культурным горизонтом 3/1 и отделенный от него 5–10-сантиметровой стерильной песчаной прослойкой (рис. 2, 1 ). Здесь шурфом и затем раскопом был вскрыт очажный комплекс. Культурные остатки залегали в кровле слоя темно-серого алеврита мощностью ок. 5 см (рис. 2, 8 ), перекрытого светло-серым тонкозернистым стерильным песком. Исследуемый комплекс (скопление) культурных остатков разбит заложенной выше криогенной трещиной с отседани-ем и выгибанием прилегающих к ней частей. На других участках артефакты залегали in situ . Сохранность кости плохая.

Рис. 1. Стоянка Коврижка IV.

Археологические методы исследования

Традиционный, базовый набор археологических методов исследования данного комплекса включал пла-ниграфический, морфо- и морфо-технико-типологические анализы. Изделия выборочно подвергнуты трасологическому осмотру, поэтому результаты этого изучения носят предварительный характер. Породы камня и состав охры определены петрографическим методом. Для установления возраста проведено AMS-датирование.

При анализе очажного комплекса культурных остатков и его атрибуции как жилища использовался опыт изучения такого типа объектов в археологии ПВП. Проблематика изучения жилищ в Восточной Сибири начала формироваться с их открытия в Мальте и Бурети (Прибайкалье) [Герасимов, 1935; Окладников, 1941]. С обнаружением жилищ на Санном Мысе, Студёном-1, -2, Усть-Мензе-1, -2, Сухотино-4 в Забайкалье [Окладников, 1958; Кириллов, 2003] исследования комплексов этого типа получили наибольшее развитие, были сформулированы критерии выделения жилищ [Константинов М.В., 1994; Константинов А.В., 2001; Разгильдеева, 2018]. За последние 50 лет в Восточной Сибири открыты и атрибутированы как жилища комплексы культурных остатков в Приангарье, на Енисее, верхней Лене, Камчатке [Васильев, 1996; Палеолит Енисея…, 2005; Аксенов, 2009; Диков, 1993]. Предприняты попытки выделения жилищ на материалах комплексов, не имеющих каменных выкладок по периметру [Лежненко, 1991; Аксенов, 1974; Инешин, Тетенькин, 2010]. Одна из успешных попыток – выделение жилища на Афон-товой Горе IV [Разгильдеева и др., 2022].

Рис. 2. Фотографии культурного горизонта 3/2 стоянки Коврижка IV.

1 – стратиграфический разрез по линии D-C; 2 – южная (задняя) дуга из камней внешнего контура; 3 – пятно охры под плитой южной дуги выкладки; 4 – очаг; 5 – изделие из кости с отверстием в центре; 6 – клиновидный нуклеус из бифаса; 7 – разрез культурного слоя около очажного камня № 3, под ним нож; 8 – скопление углей за плитой № 8 и макропластина к З от него.

Датирование

Для стоянки Коврижка IV первая радиоуглеродная дата 14 290 ± 35 л.н. (UGAMS-27447) была получена по биоапатиту эмали зуба снежного барана из культурного слоя 3 на прилегающем к ложку северном участке террасы, не разделенном здесь в силу компрессии на верхний и нижний уровни. Для очага, обнаруженного в культурном горизонте 3/2, установлена дата 15 310 ± 160 л.н. (Poz-106965). Она близка к дате более позднего, нижнего в пачке отложений, вложенной в размыв части террасы, культурного горизонта 2Д – 15 350 ± 150 л.н. (Poz-106968). Еще одна дата 19 810 ± 220 л.н. (Poz-131669) получена по углям из места их сосредоточения в 1,6 м к С от очага, сразу за плитой № 8 контурной выкладки (рис. 3). В зоне скопления углей (2,5 × 1,0 м) не выявлен ни прокал, ни концентрация культурных остатков (см. рис. 2, 8 ). Эта дата значительно древнее предыдущих и выбивается из общего ряда радиоуглеродных определений. Две такие же «выпадающие» из контекста даты 31 000 ± 400 л.н. (Poz-106961) и 31 200 ± 400 л.н. (Poz-106960) установлены по углям из культурного горизонта 2Б [Тетенькин и др., 2021]. При этом культурный горизонт 2Г датируется двумя другими датами ок. 15 360– 15 320 рад. л.н. / 18 871–18 376 кал. л.н. По поводу древнего возраста углей можно выдвинуть несколько предположений. Одно из них – угли были принесены речным паводком. Не исключено использование обитателями в качестве топлива древней древесины, вскрытой и переотложенной Витимом. Возможно, паводок смыл с очага угли и отложил рядом. Допустимо также, что угли были вынесены из жилища людьми. Для нижележащего культурного горизонта 3Б имеется дата 15 520 ± 150 л.н. (Poz-131812). Таким образом, с учетом результатов радиоуглеродного датирования и стратиграфических наблюдений возраст культурного горизонта 3/2 ок. 15,47–15,36 тыс. рад. л.н. / 18,9–18,6 тыс. кал. л.н.

Данные антракологического анализа

Две пробы осадка были отобраны из очага и просеяны на сухом сите с ячейками 0,5 и 1,0 мм. Удалось извлечь 23 фрагмента древесного угля. Частицы были разрушены по трем сечениям древесины – поперечному, продольному касательному и продольно-радиальному и изучались с помощью оптического отражательного микроскопа с увеличением от ×100 до ×500. Пятнадцать фрагментов размерами от 0,5 до 1,0 мм определены как ива. Анатомическое строение древесины этих углей по ряду показателей предполагает, что иву представляли кустарники или полукустарнич- ки [Benkova, Schweingruber, 2004]. Восемь фрагментов ввиду их небольшого размера не удалось определить до уровня рода.

Результаты исследования

Центральное место в комплексе занимает очаг (рис. 3). Он представляет собой размытое углистое пятно неправильной овальной формы, вытянутое с ЮЗ на СВ, размерами 1,3 × 0,90 м (см. рис. 2, 4 ). На угли были выложены пять очажных камней. На западном крае кострища по линии С–Ю залегали три плитчатых обломка амфиболитового гнейса размерами до 35 × 25 см. На восточном крае был установлен четвертый очажный камень (амфиболитовый гнейс). Около первого камня (№ 1) на западной окраине зафиксирован пятый камень (№ 5) (см. рис. 3).

Почти весь дебитаж в виде компактного скопления находился около южного, западного и северного краев очага. Плотность артефактов у южного края составляет 230 ед. на 1/4 м2, у северного – до 108 ед. (включая чешуйки, полученные при промывке). За пределами этого пятна концентрации отходов и плит контурной выкладки количество находок резко падает до 1–7 ед. на 1/4 м2.

На внешнем контуре комплекса по окружности в 0,75–1,3 м к З, С и ЮВ от очага залегали четыре плиты из амфиболитового гнейса (№ 7–10 (см. рис. 3, Б )) длиной от 18 до 60 см и шириной от 15 до 30 см. Расстояние между этими камнями – 1,3; 1,5 и 1,9 м. Южную часть условного контура формирует дуга из двух крупных гнейсовых плит (№ 11, 14) размерами 30– 35 × 25 см, удаленных от очага на 2,4 и 2,7 м, и двух небольших плитчатых обломков (№ 12, 13) между ними. Под юго-западной плитой (№ 14) выявлено пятно охры размерами 17 × 10 см (см. рис. 2, 2 , 3 ; 3, Б ). Это единственное пятно охры в данном комплексе. Под плитой № 7 контурной выкладки обнаружен один отщеп.

За пределами контура жилища периферия культурного горизонта 3/2 была относительно чистой – с единичными артефактами. В 2,3 м к С от очага отмечено увеличение концентрации дебитажа, видимо, это было еще одно пятно находок, уходящее в стенку раскопа. Плотность артефактов в нем возрастает до 222 ед. на 1/4 м². В 1,6 м к С–СЗ от очага, сразу за плитой № 8 внешнего контура зафиксировано скопление углей размерами 2,5 × 1,0 м без прокала, не содержавшее культурных остатков. К нему приурочены лишь единичные артефакты (см. рис. 2, 8 ). Согласно ¹⁴С-датам, эти угли, как отмечено, значительно древнее углей из очага.

Кости плохой сохранности. Фиксировались только единичные фрагменты, которые при взятии рас-

Рис. 3. План расположения остатков жилища ( А ), культурный горизонт 3/2, схема нахождения камней выкладки ( Б) и профиль по линии А-В ( В ) стоянки Коврижка IV.

а - гнейсовая плита; б - валун; в - пятно кострища; г - угли; д - отщеп, скол с камня; е - микропластина; ж - нуклеус; з - пятно охры; и - фрагмент кости; к - аппликационные связи; л - связь между находками, установленная по экзотическому сырью.

сыпались. Однако у юго-западного очажного камня расчищено костяное изделие подпрямоугольной формы размерами 10,5 × 5,4 см с отверстием посередине размерами 2,3 × 2,0 см (см. рис. 2, 5 ). Несмотря на принятые меры по консервации, сохранить предмет не удалось.

Характеристика каменного инвентаря

Приочажный комплекс включает 2 384 артефакта из камня: 2 282 отщепов (в т.ч. 1 937 чешуек (85 %)), 85 микропластин целых и фрагментов, 2 макропластины, 3 микропластинчатых торцово-клиновидных нуклеуса, 3 морфологически выраженных скребла (обломки и целые), 8 отщепов с нерегулярной крае- вой ретушью, 1 резчик. На основе трасологического осмотра три от-щепа с нерегулярной краевой ретушью и без ретуши, а также два скребловидных изделия отнесены к ножам. В эту группу включено формальное скребло (рис. 4, 22), найденное в северном скоплении, пока полностью не раскопанном. Доля фрагментов и целых микропластин в дебитаже (без учета чешуек) составляет 19 %. Удельный вес орудий и нуклеусов без учета чешуек не превышает 3 %. Преобладающая часть (99 %) артефактов изготовлена из аргиллитов по эффузивным породам и из эф-фузивов светло-зеленого и светлосерого цвета, незначительная (менее 1 %) – из чистого и жильного кварца. Скребло и два отщепа выполнены из эффузивной породы, представленной трахидацитом бордового цвета.

Рис. 4. Изделия из культурного горизонта 3/2 стоянки Коврижка IV.

1–8 – микропластины; 9 , 11 , 12 , 17 – отщепы с краевой ретушью; 10 – нож-резец; 13 – обломок орудия с двумя конвергентными ретушированными лезвиями; 14–16 – ножи; 18 – макропластина; 19 – фронтальный скол с нуклеуса; 20 , 21 , 23 – микронуклеусы; 22 – бифаси-ально обработанное скребло-нож. 1–21 , 23 – аргиллит по эффузивной породе (?); 22 – трахидацит. Пунктиром обозначены трасологически наблюдаемые рабочие края орудий.

Орудийный набор самого очажного комплекса невелик. К орудиям отнесены отщепы, несущие краевую нерегулярную ретушь (рис. 4, 9–12 , 16 , 17 ). На юго-восточной периферии найдены фрагмент скребловидного орудия с унифасиальной регулярной ретушью – лезвием (рис. 4, 14 ), а на южной – обломок орудия с двумя конвергентными, сходящимися под прямым углом ретушированными лезвиями (рис. 4, 13 ). На северной периферии обнаружено примыкающее к уходящему в стену раскопа скоплению тщательно выделанное орудие подовальной формы из бордового трахидацита (рис. 4, 22 ). Два отщепа из этой же породы камня залегали у северного края очага. У орудия лезвие выпуклое, образовано на продольном крае дорсальной плоскости, тщательно ретушировано. Узкие концы изделия закруглены и утончены по вен-

тральному фасу. Формально это скребло. Его наиболее близкий аналог – скребло из культурного горизонта 6 [Тетенькин, Анри, Клементьев, 2017, рис. 7, 2 ]. Сходство подчеркивают следы подработки узких концов по вентральному фасу, в результате которой изделие приобрело бифасиальный характер, а также выпуклый контур одного продольного края и вогнутый контур второго. На северо-западной периферии найдена макропластина длиной 10 см с правильной трехсторонней огранкой дорсального фаса (см. рис. 2, 8 ; 4, 18 ).

Микронуклеусов всего три. Один изготовлен из бифаса овальной формы (см. рис. 2, 6 ; 4, 20 ). Фронт с заломами, судя по найденному обломку фронтального скола, неоднократно подживлялся. В последний раз площадка была оформлена ударами с латералей, слегка вогнута, в целом, традиционна для нуклеусов стоянки Коврижка IV [Тетенькин, 2017б]. Еще два нуклеуса не имеют признаков предварительной подготовки киля и гребня; их правильнее определить как торцовые (см. рис. 4, 21 , 23 ). С учетом породы камня, из которой изготовлены микропластины, можно предположить, что в комплексе были еще один-два микронуклеуса.

Дискуссия

Малочисленность каменного ассамбляжа свидетельствует о небольших объемах орудийной деятельности и производства микропластин (см. рис. 4, 1–8), а также о расщеплении (в основном фасиальная об- работка) ограниченного запаса первично обработанного камня. Какие-то производственные операции, судя по расположению культурных о статков, осуществлялись за пределами очажного комплекса. Опыт раскопок культурного горизонта 3/2 позволяет предполагать, что в целом стоянка была обширной, очажный комплекс являлся только ее частью. Рассматриваемый комплекс артефактов по количеству уступает раскопанным ранее жилищному (культурный горизонт 6) и очажному (культурный горизонт 2Б) комплексам: 2,4 тыс. ед. (включая чешуйки) против 9,9 тыс. ед. в жилище культурного горизонта 6 и 7,2 тыс. ед. в очажном комплексе культурного горизонта 2Б, 85 фрагментов микропластин против 392 ед. в культурном горизонте 6 и 233 ед. в культурном горизонте 2Б. В культурном горизонте 3/2 не обнаружены характерные для культурных горизонтов 3/1 и 6 морфологически выраженные скребки, а также специфичные для последних и для культурных горизонтов 2Б и 2Г долотовидные орудия типа piѐce esquilée.

Трасологический о смотр показал, что в качестве ножей использовались отщепы с ровными тонкими краями без признаков вторичной обработки, т.е. морфологически невыраженные (см. рис. 4, 10 , 15 , 16 ; 5), а также унифасиальное орудие с регулярной ретушью, представленное обломком (см. рис. 4, 14 ). Следы резания на отщепе (см. рис. 4, 10 ) соответствуют первым этапам его эксплуатации как орудия, до переоформления резцевидным снятием. Бифас, из которого сделан клиновидный нуклеус, на ребре контрфронта тоже

Рис. 5. Микрофотографии участков рабочего края ножей из отщепов.

несет следы работы им как орудием еще до оформления ударной площадки (см. рис. 4, 20 ). Скребло-видное орудие из трахидацита служило как ножом, так и скреблом (см. рис. 4, 22 ). На нем одна часть бороздок параллельна кромке (указывают на режущее движение), а другая – перпендикулярна (указывают на скребущее движение). Это скребло, а также макропластина (не имеет следов работы) (см. рис. 4, 18 ) были принесены на стоянку в готовом виде. Отходов их производства нет.

Наличие в культурном горизонте 3/2 двух бифа-сов (см. рис. 4, 20 , 22 ) является основанием для соотнесения этого ассамбляжа с дюктайской культурой ПВП Северо-Восточной Азии [Мочанов, 1977]. Комплекс культурного горизонта 3/2 по способам микро-пластинчатого расщепления, изготовления макропластин, отщепов, унифасиальных и бифасиальных скребловидных орудий типичен для ранней фазы ПВП нижнего Витима, представленной нижними (2Б–6) культурными горизонтами Коврижки IV. То, что в исследуемом комплексе не встречаются скребки, долотовидные, галечные орудия, нуклеусы для получения отщепов и пластин, вероятно, означает отсутствие связанных с ними видов деятельности и, таким образом, характеризует функциональную специфику жилища в конкретном эпизоде обитания.

При определении функциональности жилищной конструкции с очагом следует обратить внимание на окружающие ее камни (см. рис. 3). Полный замкнутый контур, примерно равные расстояния между плитами, охватывающими очаг с СЗ на ЮВ; отсутствие рядом с плитами скоплений артефактов позволяют допустить, что камни располагались по периметру основания указанной жилищной конструкции длиной ок. 4,7 и шириной 3,2 м, вытянутой вдоль реки с ЮЗ на СВ. Ее элементами являются: 1) очаг, 2) охватывающая его каменная выкладка, 3) скопление культурных о статков у очага в пределах обозначенной камнями внешней окружно сти и за ее пределами – в зоне, понимаемой как привходовая [Константинов А.В., 2001]. Видно, что камнями укреплены привходовая-приочажная северная часть стенки и противолежащая – задняя южная. Очаг находился не в центре, а ближе к входу. Плиты были положены на края кострища, когда костер догорал. На это указывают находящиеся под ними многочисленные культурные остатки, в т.ч. жженые ко сти. На стоянке Коврижка IV это третье приочажное скопление археологических материалов, интерпретируемое как жилище. Ранее так были атрибутированы комплексы культурных горизонтов 6 и 2Г. В отличие от них изучаемые остатки принадлежали менее сложному, меньшему по размеру и, вероятно, более простому и предназначенному для кратковременного пребывания людей сооружению – легкому жилищу, конструкция которого была укреплена камнями. Жилища, относящиеся к культурным горизонтам 6 и 2Г, интерпретированы как зимние [Тетенькин, Анри, Клементьев, 2017; Тетенькин и др., 2021]. Следует отметить, что в культурном горизонте 3/2 пятно охры выявлено только под одной плитой внешнего контура (обкладка жилища), в отличие от культурных горизонтов 2Б, 2Г и 6, богатых охрой [Тетенькин и др., 2020]. Если исходить из версии о неслучайном появлении охры под плитой (при отсутствии охры где-либо еще в комплексе), то можно говорить об особом статусе этого места. Отсутствие культурных остатков в южном, заочажном секторе, согласно предложенной логике рассуждения, позволяет считать последний спальной зоной, а само сочетание пустых и насыщенных культурными о статками участков приочажной структуры – связывать с кратковременностью всей деятельности. По ареалу культурных остатков можно определить, что выход из жилища находился в северо-восточной части, ориентирован к борту-мысу Коврижка, как и выход из жилища, обнаруженного в культурном горизонте 6. В изучаемом жилище выход был обращен в сторону обширной хозяйственной зоны, где грунт был частично размыт и смешан с материалами культурного горизонта 3/1. Судя по расположению камней внешнего периметра и нахождению очага в месте к С от центра, наземная конструкция имела, скорее всего, асимметричную форму [Разгильдеева, 2018, рис. 3.6]. Артефакты – макропластина и два обломка орудий, залегавшие отдельно друг от друга на удалении от очага и за пределами контурной выкладки, – могут рассматриваться и как отбросы, связанные с работой у очага, и как свидетельства деятельности, протекавшей за пределами очажного комплекса жилища, и, наконец, как результат тафономических процессов (постдепози-ционный естественный разнос).

Источником охры, согласно данным о находках из культурных горизонтов 2Б, 2Г и 6, был природный минерал – гематит, а способом получения – дробление и истирание породы с содержанием гематита до 94 % [Тетенькин и др., 2020].

Антракологические исследования углей из очага культурного горизонта 3/2 выявили о статки ивы ( Salix ), что в целом подтверждает основанный на результатах изучения культурных горизонтов 6 (более ранний) и 2Б (более поздний) вывод о существовании кустарниково-тундровой растительности и в целом тундростепного ландшафта в конце Последнего ледникового максимума [Анри и др., 2018]. Поскольку в культурных горизонтах 2Б и 6 представлен исключительно этот таксон, можно предполагать, что ива была наиболее доступным топливом на берегу реки.

С учетом общей для всех аллювиальных культурных горизонтов стоянки Коврижка IV ситуации – за- легание на пляже близ уреза воды – можно предположить, что люди селились в ней в беспаводковое время года, т.е. с осени до поздней весны.

Заключение

Открытое в культурном горизонте 3/2 скопление культурных остатков у очага, окруженное выкладкой из восьми плит, которая представляет собой овальный контур размерами 4,7 × 3,2 м, определено как жилище. Это третий такой объект, обнаруженный на стоянке Коврижка IV, два других были выявлены ранее в культурных горизонтах 6 и 2Г. Малочисленный каменный ассамбляж свидетельствует о небольших объемах орудийной деятельности (делали в основном мясные ножи, которые впоследствии применялись на стоянке) и изготовлении микропластин, а также о расщеплении первично обработанного небольшого запаса поделочного камня. Облик ассамбляжа из культурного горизонта 3/2, несмотря на отсутствие в нем ряда изделий, по таким признакам, как микропластинчатое расщепление, производство макропластин, отщепов, унифа-сиальных и бифасиальных скребловидных орудий типичен для ПВП нижнего Витима. Бифасы соотносятся с дюктайской культурой ПВП Северо-Восточной Азии. Обнаруженный комплекс является источником новых знаний о еще одном эпизоде обитания человека в тундростепном ландшафте в условиях поздней фазы Последнего ледникового максимума и в целом о культуре ПВП нижнего Витима. Вместе с уже изученными материалами из горизонтов Коврижки IV находки из культурного горизонта 3/2 указывают на сезонную мобильность древних охотников и характеризуют поселение на береговой линии как многократно посещаемое. Изучение серии жилищ позволяет представить технологии их сооружения, обогрева и особенности функционирования – важнейшую адаптивную культурную традицию.

Полевые исследования проведены частично при поддержке РФФИ, проект №21-59-93002, аналитические работы – при поддержке РНФ, грант №19-78-10084, project/19-78-10084/. Французские исследователи поддержаны Maison Fondation Sciences de l’Homme (Фонд гуманитарных наук), проект “LicHENS” Late Pleistocene Hunter-gatherer adaptations to tundra Environments in North-Baikal Siberia (Адаптация охотников-собирателей позднего плейстоцена к условиям тундры Северо-Байкальской Сибири).