Вопросы соотношения норм международного публичного и международного частного права

Вопрос о соотношении международного и внутригосударственного права имеет свою историю. Большой вклад в его разработку внесли философы Т. Гоббс, Б. Спиноза, Г. Гегель и др. К нему обращались Д. Анцилотти, Я. Броунли, Г. Кельзен и др. Тема взаимодействия международного и национального права была популярна и в советской юридической литературе. На современном этапе этому также уделяется большое внимание.

С точки зрения практики, рассмотрение вопросов взаимодействия международного права и национального права России обусловлено тем, что Конституция РФ дает правоприменителю возможность (а иногда и создает для него обязанность) реализовать во внутригосударственной сфере нормы международного права:   нормы международных договоров РФ, общепризнанные нормы и принципы международного права. Между тем следует обратить внимание на слабую разработанность этих аспектов.

Большую теоретическую и практическую значимость имеют и такие вопросы, как характер отношений между национальным правом России и международным правом, применение самоисполнимых договоров, временное исполнение нератифицированных договоров и правовые последствия их применения, ситуации, когда правоприменитель может применять норму международного договора и когда он должен применить ее в совокупности с нормой национального права.

Считается, что сама проблема соотношения международного публичного и международного частного права, являясь и ранее одной из сложнейших, приобрела особую остроту и актуальность в современную эпоху в связи с расширением материальной основы и сферы действия, усложнением структуры, а также дифференциацией субъектов международных экономических отношений. Именно выделение определенных норм международного права, регулирующих отношения между государствами и производными от них субъектами в экономической области, в отдельную совокупность юридически обязательных предписаний - международного экономического права - и возникновение неоднозначно решаемых международно - правовой и национально - правовой доктринами сопутствующих этому вопросов теоретического и практического характера (например, "транснационального" права, "вненационального" права - lex mercatoria ("купеческого", "права торговцев", или "права международной торговли"), "международного хозяйственного права" в науке социалистических стран и др.) обусловили сам факт и масштаб дискуссий по поводу природы, места в существующих правовых системах международного экономического и международного частного права, их соотношения, наличия или отсутствия взаимодействия между ними. Учеными в категоричной форме утверждается, что в западной правовой науке последней трети XX века интерес к международному частному праву характеризовался прямой зависимостью от актуальности и состояния разработок международного экономического права.

Исходным положением в решении вопросов соотношения норм международного публичного и международного частного права является место МЧП в правовой системе, хотя на вопросы соотношения международного частного и международного публичного права обращается внимание представителями практически всех взглядов на место МЧП в системе права. Так указание на то, что регулирование отношений, составляющих предмет МЧП, выходит за пределы компетенции отдельно взятого государства, вследствие чего рассматриваемые отношения, независимо от того, на какой территории они возникли, где реализуются и где решаются спорные вопросы по ним, по своему содержанию и юридической сущности требуют международно-правового «участия», делались и позднейшими отечественными исследователями МЧП.

М. Иссад усматривает внутригосударственную природу МЧП в том, что нормы международного правопорядка, которые адресованы частным лицам (физическим или юридическим), и составляют нормы между-народного частного права. Поскольку все эти лица имеют гражданство или государственную принадлежность, именно правовые нормы государства объединены в международное частное право, и суды этих государств налагают санкции за их неисполнение. Существует судебная практика и нормы алжирского, французского, американского МЧП, которые значительно отличаются друг от друга. Здесь речь идет уже не о международном праве, а о внутригосударственном (национальном) праве. Высказывая ту же мысль о внутригосударственной природе МЧП, он уточняет, что международное частное право, таким образом, предстает как проекция с необходимыми изменениями внутреннего права на международную плоскость.

С середины 80-х гг. XX в. получила распространение точка зрения относительно комплексности МЧП, выраженная в работах отечественных авторов, русского ученого-правоведа А.Н. Макарова, а затем советского международника Р.А. Мюллерсона (теория полисистемного «комплекса»). Р.А. Мюллерсон не разделял и точку зрения о том, что каждое государство имеет свое международное частное право. Исходя из этого, М.М. Богуславский признавал, что в таком случае проблема соотношения МПП и МЧП «частично снимается, поскольку одни и те же нормы входят и в полисистемный комплекс, и в соответствующие части этого комплекса (национальные системы и международное публичное право)».

Серьезный вклад в развитие теории соотношения МПП и МЧП был сделан учеными дореволюционной юриспруденции. Одной из фундаментальных идей выдающегося российского ученого-исследователя международного публичного и международного частного права Ф.Ф. Мартенса был вывод о том, что международные отношения и соответствующее им международное право развиваются не хаотично, а подчиняясь своим внутренним законам, и задача науки международного права состоит в том, чтобы выявить эти закономерности, а не создавать искусственные системы, не имеющие опоры в действительной жизни.

Исходя из идеи международного общения, под которым он понимал «свободный союз государств для достижения общими действиями полного развития своих сил и удовлетворения своих различных потребностей», Ф.Ф. Мартенс формулировал ряд следующих важных для МЧП положений. В частности им было доказано, следующее:

• а)    признание прав, возникших под действием законов других государств, есть юридическая обязанность всех других субъектов международного права;

• б)    каждый суд обязан применять право своей страны. Однако, допуская частноправовые отношения между своими и иностранными подданными, государство тем самым признает обязательность норм, регулирующих эти отношения. Следовательно, в это право входят не только законы, обычаи и судебные решения данного государства. МЧП есть действующее право каждого цивилизованного государства;

• в)    МЧП перестает действовать, когда нарушается публичный порядок страны;

• е)    для предупреждения неопределенности в области международных отношений необходимо заключение международных договоров.

Б.Э. Нольде, который был учеником Ф.Ф. Мартенса, в своем очерке международного частного права, обратил внимание на то, что по большей части решения коллизий даются не международным правом, а внутренним правом отдельных государств. Касаясь неточности самого термина «международное частное право», он отмечал, что для того, чтобы это наименование было оправдано, необходимо, во-первых, чтобы конфликты гражданских законодательств носили всегда международный характер, и, во-вторых, чтобы решения коллизий давались международным правом в собственном смысле слова, т. е. международными договорами или обычаями, но никак не внутренним правом отдельных государств.

Л.П. Ануфриевой делается справедливый вывод о том, что российская доктрина международного частного права изначально была представлена двумя школами: международно-правовой (Н.П. Иванов, Н.М. Капустин, Ф.Ф. Мартенс, Б.Э. Нольде, П.Е. Казанский, Плоткин, В.Э. Грабарь, а затем и С.Б. Крылов, А.М. Ладыженский, М. С. Строгович и др.) и цивилистической (Д.И. Мейер, Т.М. Яблочков, К.И. Малышев, Г.Ф. Шершеневич и др.), причем международно-правовая школа доминировала. В настоящее время в науке международного частного права России, по ее мнению, преобладают цивилистические воззрения.

Однако мы является стойкими приверженцами взглядов на МЧП как на полисистемный комплекс. Исходя из этого, рассматриваем вопросы соотношения международного частного и публичного права. Такая позиция разделяется многими современными учеными. Так Н.Ю. Ерпылева пишет, что в настоящее время можно утверждать, что МЧП выступает как самостоятельное правовое образование, имеющее свой особый, специфический предмет (объект) регулирования, методы и источники, которые отличают его от близких, родственных с ним правовых систем: международного публичного и внутригосударственного гражданского права. МЧП - это полисистемный комплекс, объединяющий нормы внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют имущественные и личные неимущественные отношения, "осложненные иностранным элементом" (т.е. отношения международного характера), с помощью коллизионно-правового и материально-правового методов.

Характеризуя национальную составляющую международного частного права следует рассматривать ее соотношение с международным публичным правом как и национального права вообще.

При рассмотрении этого вопроса в первую очередь следует уделить внимание проблемам определения соотношения между нормами национального законодательства и международного договора. В отечественной науке и практике так же, как и в доктрине международного права других стран, в том числе СНГ, преобладающее число исследователей единодушны во мнении о характере соотношения международного и внутригосударственного (национального) права. Общепризнанными являются положения, что международное и внутригосударственное право -это самостоятельные, хотя и взаимосвязанные правовые системы и что они находятся в постоянном взаимодействии, соприкосновении, оказывая взаимное влияние друг на друга. Другим не менее стабильным теоретическим утверждением в общей теории права и отраслевых правоведческих дисциплинах, принятых и в нашей, и в зарубежной науке, выступает постулат о том, что международное частное право есть отдельная самостоятельная отрасль внутригосударственного права. Относительно новой рассматриваемой сферы достаточно продуктивной представляется нам позиция В.С. Хижняк. Им предлагается выделять более и менее «открытые» для международного права государства. По его мнению, каждое государство само устанавливает пределы и характер взаимодействия своего права с международным. Это реализуется через внутреннюю и внешнюю политику государства. Между национальным и международным правом может быть как простое соотношение, так и взаимодействие. Международное и внутригосударственное право - общественно - правовые явления, схожие по своей природе, и, следовательно, изначально соотносимые. Взаимодействие предполагает не только определенную соотносимость сравниваемых объектов, но и их согласованность, взаимовлияние и наличие общих целей и задач.

Каково будет соотношение определенной национальной правовой системы с системой международного права, во многом зависит от законодательства государства (т.е. от предписаний самой правовой системы). Наиболее распространены два варианта: 1) закрытость национальной правовой системы и 2) относительная ее открытость.

Первый вариант соотношения был характерен для периода "холодной войны", причем к какому бы лагерю страны ни относились, необходимость обособления своих правовых систем от влияния норм международного права они обосновывали одинаково.

Второй вариант достаточно широко распространен в настоящее время во многих европейских государствах. Характерен он и для Российской Федерации. В этом случае устанавливается равновесие между национальным и международным правом. Национальное право довольно восприимчиво к влиянию международного права, но при этом существуют законодательно установленные "фильтры", препятствующие проникновению тех норм международного права, которые противоречат основам конституционного строя государства. Если для законодательства какого-либо государства характерен второй вариант, очевидна необходимость в определении механизма взаимодействия правовых систем.

Рассмотрение общих теоретических вопросов соотношения международного публичного и международного частного права является необходимым для решения конкретных прикладных задач нашей работы. Одной из таких задач является исследование особенностей применения норм международного публичного права в теории и практике международного частного права.