Возможности судебных экспертиз для установления организатора и ролевых функций других членов организованного преступного формирования

Независимо от подвида преступного деяния, если оно носит организованный характер, его расследование будет подчинено определенным общим закономерностям, которые неизбежно ставят и требуют разрешения одних и тех же вопросов: установления факта совершения преступлений организованным преступным формированием; выявления его организатора; установления всех соучастников; выяснения их действительной роли в преступном формировании и совершенных преступлениях, определяемой способами совершения преступлений в складывающихся криминальных ситуациях; установления многообразия связей между членами формирования и совершенными ими преступлениями; оценки складывающихся на предварительном следствии и в суде ситуаций, их разрешения и др.

При расследовании преступлений, совершаемых организованными преступными формированиями, в зависимости от обстоятельств дела, помимо других источников информации, для ответов на указанные вопросы может потребоваться назначение экспертиз всех известных видов. Однако типичными являются трасологические (прежде всего, дактилоскопические), баллистические экспертизы; исследование холодного оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, экспертная идентификация по внешним признакам; фоноскопические, физико-химические, судебно-медицинские, судебно-психиатрические, судебно-биологические, экологические, судебно-бухгалтерские, пожарно-технические (при поджогах) экспертизы, тактика назначения и производства которых нашла подробное освещение в литературе 1.

Мы более подробно остановимся на назначении и производстве судебно-психологической, психологолингвистической (автороведческой), судебно-фоноскопической экспертиз, назначение которых может представлять некоторую сложность для следователей. Они, несомненно, не только имеют большое значение для доказывания участия членов организованного преступного формирования в преступной деятельности, но и способствуют установлению организатора и ролевых функций других соучастников.

Судебно-психологическая экспертиза является основной процессуальной формой использования специальных психологических знаний в уголовном процессе. Применение психологических знаний в форме судебной экспертизы предполагает, что заключение будет сформулировано относительно обстоятельств, между которыми существует однозначная связь, и что установить ее, причем с достоверностью, позволяет современный уровень научных познаний. В данном случае речь идет об определении однозначной связи между психологическими характеристиками личности субъекта и совершенными им действиями 2.

Помимо ставших традиционными таких видов судебно-психологических экспертиз, как экспертиза индивидуально-психологических особенностей обвиняемого, экспертиза аффекта, способности свидетеля или потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания и др., учитывая специфику преступной деятельности организованных формирований, могут быть назначены судебнопсихологическая экспертиза членов формирования, фонограмм и видеозаписей, а также психологолингвистическая (автороведческая) экспертиза.

Судебно-психологическая экспертиза преступного формирования может назначаться при маскировке участниками формирования своих истинных ролей, стремлении переложить ответственность на других, исказить степень участия в отдельных эпизодах преступной деятельности формирования.

Установление у субъектов конкретных индивидуально-психических свойств, эмоционально- волевых особенностей, черт характера делает возможным в настоящее время проведение психологических экспертиз по определению характера межличностных отношений в формировании. Цель подобных экспертиз — выявление в преступном формировании лиц, обладающих выраженными личностными качествами, позволяющими выдвинуться в лидеры, и, наоборот, лиц, имеющих определенные свойства в эмоционально-волевой и интеллектуальной сферах, в силу которых они заняли в формировании подчиненное положение. Особенностью таких экспертиз считается то, что исследованию подлежит не один обвиняемый, а каждый участник преступного формирования, а также уровень влияния группы на отдельных ее членов.

Разумеется, в большинстве случаев совершения преступлений организованными формированиями следователь при надлежащем уровне оперативнорозыскного обеспечения может определить организатора преступного формирования. При расследовании же деятельности устойчивых преступных формирований, неоднократно совершавших преступления и имеющих сложную организационную структуру, выполнение этой задачи значительно затрудняется, особенно в случаях, когда соучастники умышленно скрывают организатора. Здесь нужна помощь эксперта-психолога.

Перед экспертом при исследовании структуры и ролевых функций членов преступного формирования могут быть поставлены следующие вопросы:

• —    каковы индивидуально-психологические особенности личности обвиняемых;

• —    кто из подследственных имеет психологические особенности личности, позволяющие ему занимать лидирующее положение в группе;

• —    кому из обвиняемых присущи такие особенности личности, как повышенная внушаемость, робость, зависимость или повышенная агрессивность, жестокость (в зависимости от того, что интересует следствие);

• —    имеются ли в группе социально-психологические признаки высокой организованности, сплоченности, и если имеются, то в чем они конкретно выражаются.

Выявленные психологические особенности членов формирования дают возможность составить вероятный «сценарий» их поведения в ситуации совершения преступления.

В настоящее время возникает возможность расширения рамок судебной экспертизы путем разработки теории и методики исследования прежде недоступных источников доказательственной информации. Один из таких источников — речь человека, зафиксированная в материалах уголовного дела.

Индикаторами внутреннего состояния говорящего человека являются разнообразные характеристики речи: громкость, пауза, тональность, т. е. в речевом общении мысли окрашены чувством. При этом эмоции обнаруживают двойную направленность:

выражение субъективных мыслей, чувств и объективное воздействие на мысли, чувства других людей. Эксперт-психолог учитывает это при исследовании видео- и фонограмм следственных действий, когда нужно определить, не было ли незаконного воздействия на допрашиваемого со стороны следователя. В процессе изучения речи специалисты могут также установить, какой предмет речи вызывает наибольшую напряженность, и это интерпретируется как факт причастности допрашиваемого к определенному событию, деянию 3.

Эксперт, разумеется, не правомочен отвечать на вопрос о правдивости или ложности показаний. Однако он вправе определить соответствие или несоответствие характеристик того или иного психологического процесса, явления объективным данным. Вывод о лживости или правдивости показаний относится к компетенции следователя, а в итоге — суда. Основанием же для данного вывода может быть заключение эксперта. При этом рекомендуется на разрешение эксперта-психолога поставить следующие вопросы:

• —    какова психологическая характеристика испытуемого;

• —    с учетом анализа дела, прослушивания фонограммы испытуемого и психологического обследования можно ли полагать, что его показания стали данными в процессе естественного припоминания события, имевшего место в действительности, либо содержат признаки, указывающие на фантазию и воспроизведение по памяти ранее внушенной информации;

• —    с учетом психологических характеристик, отраженных в фонограммах допроса испытуемого, можно ли полагать, что в момент этого допроса он находился в стрессовом или ином необычном состоянии.

Аналогично решаются вопросы о достоверности показаний свидетелей и потерпевших. Однако вывод о ложности показаний должен делаться не только на основании экспертизы, а на совокупности всех доказательств, имеющихся в уголовном деле.

Следует особо подчеркнуть, что в рамках психологического исследования аудио- и видеозаписей обязательно проводится экспериментально-психологическое обследование подэкспертного, в ходе которого устанавливаются его интеллектуальные, личностные, эмоционально-волевые особенности, а также склонность к фантазированию и устойчивость к внушающему воздействию 4.

В случаях, когда допрашиваемый собственноручно написал свои показания в протоколе допроса, а впоследствии, не отрицая этого факта, отказался от них, мотивируя это тем, что они написаны при участии другого лица (следователя, оперативного работника, прокурора и т. д.) и представляют собой результат либо диктовки, изложения либо их сочетания, может быть назначена психолого-лингвистическая (автороведческая) экспертиза.

На разрешение экспертизы ставятся следующие вопросы:

• —    с учетом уровня интеллектуального развития, особенностей устной и письменной речи, индивидуально-психологических характеристик и конкретных обстоятельств дела является ли данное лицо автором исследуемого текста;

• —    содержатся ли в исследуемом тексте признаки специфического состояния.

Данная экспертиза осуществляется комплексно экспертами-психологами и экспертами-автороведами (лингвистами). В ходе исследования сравнительному лингвистическому анализу подвергаются исследуемые тексты, свободные и экспериментальные образцы письменной речи испытуемого. В отношении его проводятся экспериментально-психологическое обследование, а также психологический анализ его почерка. Полученные результаты ложатся в основу совместного заключения психологов и автороведов 5.

Однако фактов назначения судебно-психологической экспертизы преступного формирования в изученных уголовных делах нами не выявлено. В то же время 24,0% опрошенных следователей отметили, что сведения о том, кто был организатором, имелись, но доказать вину не удалось, так как участники формирования не называли его.

Аналогичная ситуация наблюдается и в отношении назначения психолого-лингвистической (авто-роведческой) и судебно-психологических фонограмм и видеозаписей, хотя необходимость в этом возникала. В первую очередь это относится к случаям, когда следователей обвиняют в незаконных методах ведения допроса. При этом и следователь, и суд при изменении показаний ранее допрошенных лиц пытаются устранить возникшее противоречие, как правило, путем допросов как лиц, изменивших показания, так и других лиц (следователей, оперативных работников, понятых и т. п.). Представляется, что одной из основных причин создавшегося положения является то, что в каждом случае назначения указанных видов судебно-психологических экспертиз следователю предстоит самому найти необходимых специалистов, способных провести экспертное исследование, и это должны быть психологи достаточно широкого профиля. Данное суждение подтверждается опросом следователей, назвавших следующие причины: незнание, где взять таких специалистов (65,9%); ограниченные сроки расследования (25,7%); незнание указанных возможностей психологических экспертиз (8,6%). В целях исправления создавшегося положения полагаем необходимым формирование структуры судебнопсихологических учреждений в России, аналогичных существующим в системе МВД, Министерства юстиции и т. п., что решило бы ряд организационных проблем при их назначении и повысило качество проводимых психологических исследований; систематическое обучение след´ователей в системе повышения квалификации для расширения знаний по методике расследования преступлений, тактике проведения от- дельных следственных действий, в том числе и современных возможностей судебных экспертиз.

Необходимость назначения судебно-психологической экспертизы возникает и в иных ситуациях. Дать же полный перечень вопросов, относящихся к компетенции эксперта-психолога и характерных для расследования преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, невозможно, так как круг их увеличивается по мере развития общей психологии и ее отрасли — судебной психологии 6.

Экспертизой, способствующей установлению и доказыванию вины организаторов преступных формирований и других соучастников преступления, является судебно-фоноскопическая экспертиза 7. Речь идет о видео-, аудиозаписях, полученных при проведении следственных действий, а также оперативнорозыскных мероприятий во время оперативной разработки, в том числе и после начала предварительного следствия. Законодательное разрешение контроля и записи переговоров (ст. 186 УПК РФ), прослушивания телефонных и иных переговоров, снятия информации с технических каналов связи, использования при проведении ОРМ информационных систем видео-, аудиозаписи (ст. ст. 6, 8 Закона об ОРД) повысило их значение в раскрытии и расследовании преступлений и в первую очередь — совершенных организованными преступными формированиями. Однако видеозаписи и фонограммы могут стать доказательствами только после правильного процессуального оформления и установления их подлинности. Одним из способов такой проверки и является проведение судебно-фоноскопической экспертизы.

Исследование литературных источников свидетельствует о том, что фоноскопические исследования развиваются в настоящее время в основном в двух направлениях: проведение экспертных исследований аудио- и видеодокументов, приобщенных в качестве доказательств к уголовным делам, и диагностические исследования по выявлению лица, речь которого зафиксирована.

При экспертных исследованиях аудио- и видеодокументов устанавливаются следующие обстоятельства:

• —    принадлежит ли речевая информация определенному лицу;

• —    является ли фонограмма или видеофонограмма оригиналом или копией;

• —    не производилась ли в процессе записи остановка магнитофона, не прерывалась ли она иным способом;

• —    определены ли источник происхождения звуков, место, где производилась запись (помещение, улица и т. д.).

Однако проведенное нами исследование показало, что лишь по 10,2% уголовных дел, в которых имелись видео-, аудиозаписи, назначались судебно-фоноскопические экспертизы, хотя необходимость их назначения, на наш взгляд, была не менее чем в 25,6% дел.

Герасименко Н. И. Психологические особенности допроса несовершеннолетнего подозреваемого…

Помимо проведения идентификационных исследований видео- и аудиозаписей при расследовании преступной деятельности организованных преступных формирований, следователь и оперативные работники нередко нуждаются в получении розыскной информации о субъекте аудиозаписи. В настоящее время эксперт может получить и предоставить следователю информацию о личности говорившего человека: пол, его национальную принадлежность, возраст, охарактеризовать внешность, данные о речевых органах и патологии, выявить антропологические (рост, вес, объем грудной клетки), индивидуально-психологические (эмоциональное состояние в момент разговора, темперамент) и социально-психологические характеристики (образование, род деятельности, профессия, уровень культуры, социальное положение, судимость).

Таким образом, при диагностическом исследовании фонограмм речи определяется совокупность свойств, характеризующих человека как социальнобиологическую систему и способствующих установлению лица, интересующего следствие. При выявлении же члена преступного формирования, речь которого зафиксирована на фонограммах, возникает возможность его идентификации.

В то же время нельзя не отметить, что, несмотря на важность получения диагностической информации о лице, причастном к совершению преступления, в изученных нами уголовных делах случаев назначения судебно-фоноскопической экспертизы в целях проведения диагностических исследований не выявлено.

• ¹    Виноградов И. В., Кочаров Г. И., Селиванов Н. А . Экспертизы на предварительном следствии. М., 1967. 248 с. ; Справочник следователя (практическая криминалистика: подготовка

  и назначение экспертиз) / под ред. Н. А. Селиванова. М., 1992. 320 с. ; Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в уголовном, гражданском, арбитражном процессе. М., 1996. 224 с. ; Основы судебной экспертизы / И. А. Алиев [и др.]. М., 1997. Ч. 1. 430 с. ; Холодный Ю. И. Полиграфы («детекторы лжи») и безопасность. М., 1998. 96 с. ; Современные возможности судебных экспертиз : метод. пособие для экспертов, следователей и судей / под ред. Ю. Г. Корухова. М., 2000. 261 с. ; Справочная книга криминалиста / под ред. Н. А. Селиванова. М., 2000. 727 с. ; Судебные экспертизы / В. В. Колкутин [и др.]. М., 2001. 284 с. ; Мамайчук И. И. Экспертиза личности в судебно-следственной практике. СПб., 2002. 255 с. ; Бойко Ю. Л . Назначение и производство медико-криминалистических экспертиз. М., 2010. 319 с. ; Иванова Т. В., Холопова Е. Н . Теоретические и правовые основы судебно-психологической экспертизы. М., 2008. 155 с. ; и др.

• ²    Сафуанов Ф . Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе. М., 1998. С. 15.

• ³    Носенко Э. Л. Возможности использования методик распознавания состояния говорящего по характеристике его речи в практике судебного расследования // Теория и практика собирания доказательственной информации техническими средствами на предварительном следствии. Киев, 1980. С. 116 ; и др.

• ⁴    Енгалычев В. Ф., Шипшин С. С. Судебно-психологическая экспертиза : метод. руководство. Калуга–Обнинск– Москва, 1997. С. 146–147.

• ⁵    Там же. С. 153.

• ⁶    Дагель П., Резниченко И. Вопросы компетенции и организации судебно-психологической экспертизы // Сов. юстиция. 1970. № 1. С. 8.

• ⁷    Подробнее см.: Плахтий Е. В. Проблемы назначения, организации и проведения фоноскопических экспертиз при выявлении, раскрытии и расследовании преступлений : авто-реф. дис. … канд. юрид. наук. Челябинск, 2003. 23 с. ; Ивченко Л. И. Тактика контроля и записи переговоров и использование результатов этого следственного действия в расследовании преступлений. М., 2005. С. 78–88 ; Россинская Е. Р. Указ. соч. С. 106–107 ; и др.