Выписки из Жития святого Нифонта в древнерусских сборниках

« Житие святого Нифонта , епископа града Констанции Кипрской » принадлежит к пер вым славянским переводам памятников ви зантийской литературы , имевшим бесспор ное влияние на образование в русском народе многих христианских « представле ний , верований и убеждений » [ Костомаров , 1861. C. 28]. Возможно , что такие особенно сти русского характера , как милосердие , сострадание к нищим , « страннолюбие » или гостеприимство , щедрость могли развиться под влиянием определенного круга нраво учительного чтения ( письменного слова или устной проповеди ), в контексте которого Книга о св . Нифонте занимала свое непо вторимое место . « О , сколь сия книга душе полезна , исполнена умиления и покаяния душевнаго . Како божий угодник по благо дати Божия сподобися неизреченнаго Цар ствия Божия . Нужно есть Царство Небесное и нужницы восхищают е . Поистине , сей угодник молитвы Христу Богу принесе не престанны », – восклицает древнерусский книжник – переписчик Жития св . Нифонта ¹.

Книга о праведном Нифонте бытовала среди памятников письменности домонгольской Руси в двух редакциях. Об этом свидетельствуют две дошедшие до нас рукописи – Ростовский список 1219 г. 2, представляющий Пространную редакцию славянского перевода (далее: ПР) и восходящий к другому протографу [Gribble, 1974. P. 18], список Краткой редакции (далее: КР) в составе Выголексинского сборника конца XII – начала XIII в. 3 Краткое «Житие и хо-жение отца нашего Нифонта, иже в Костянтинh градh, вкратцh списано» – не собственно житие святого, но некое собрание поучений св. Нифонта и примеров его подвижнической жизни, выписанных из ПР памятника. Связь между этими фрагментами из Жития св. Нифонта (далее: ЖН), скорее, тематическая, чем сюжетная. Составительская выборка (не всегда последовательная) представляет собой некую логическую цепочку из поучительных моментов жития святого и его слов, расположенных в следующем порядке: авторское введение (гл. 1), «о смирении* 4» (гл. 39)5, о милостыни

( гл . 12), « о h дении *» ( гл . 37), о правилах поведения в церкви ( гл . 52) и важности по сещения церковных служб ( гл . 33), о чудо действенной помощи молитв ( аналогичный фрагмент не найден в I ПР ), о смиренном стоянии святого в церкви ( гл . 41–42), о за прещении дьяволом совершать молитву Нифонту ( гл . 45–46), о видении Нифонтом « Бога Живаго » на иконе ( гл . 47), о посрамле нии лукавого духа ( гл . 51), о явлении ангела с чашей мирра и возлиянии ее на главу свято му ( гл . 51), « о тщеславии *» ( гл . 58), « о свар h*» ( гл . 61–62), « о h дении *» ( гл . 62), о « стужении бесовстем » ( гл . 70), « о милосты ни *» ( гл . 80), « о скупости *» ( гл . 74), « о смьрти *» ( гл . 67), прения ангелов с бесами за души ( гл . 101–103, 112), слово « о русали ях *» ( гл . 127–129), « о плачи его *» ( гл . 96), описание , как святой спал ( гл . 57), « о кре сте » ( гл . 106), рассказ беса о Нифонте ( гл . 107), о преставлении святого ( гл . 157–159) ⁶.

Широко были распространены и выписки из Жития св. Нифонта в древнерусских сборниках уставных и неуставных чтений – Прологе, Златоусте и Измарагде [Поленов, 1862; Творогов, 1985], и в сборниках смешанного состава поздней рукописной старообрядческой традиции [Полетаева, 1997. С. 137]. Выписки представляют собой краткие поучения св. Нифонта, которые строятся на видении преподобным обыденных картин человеческой жизни: семейной трапезы (слово «о ядении»), уличного гуляния и игрищ (слово «о русалиях»), церковной службы (слово «к верным»), похорон (слово «о смьрти») и др. Византийский святой IV в., который с «ангелы беседоваше, бесы же очевисть видяше» 7, духовными очами прозревал невидимые сущности в видимом материальном мире, на основе этих видений и составлены его душеполезные слова. В своих кратких изречениях св. Нифонт со смирением призывает христиан к достойному поведению на богослужении в церкви, дома и на улице, объясняя пагубность смеха и разговоров на Божественной службе, душевный вред непристойных разговоров и хуления «брашен» за едой, участия в народных игрищах – «русалиях», сопровождающихся плясками, «плесканием рук», изречением «срамных глагол» и «смехо-творством». Преподобный порицает сребролюбие, скупость богатых, приветствует щедрость подаяний ради Христа, слезное покаяние и сердечное сокрушение на молитве.

« Легенда о милостивом Созомоне » одна из самых ранних выписок из Жития св . Ни фонта , вошла в Изборник 1076 г ., состав ленный , как известно , писцом Иоанном « из мъногъ книгъ княж < ихъ >» [ Изборник , 2009. С . 706–707]. Возможно , в княжеской биб лиотеке имел место список пространного Жития Нифонта , откуда писец взял « Леген ду о милостивом Созомоне » ( гл . 69 ПР ), по скольку источником этой статьи « явился именно славянский перевод в его полной редакции , а не какая - либо краткая выборка из греческого текста жития » [ Мещерский , 1972. С . 323]. Не было этой выписки и в славянской краткой версии ЖН и , по всей видимости , в ранних списках Пролога . Примечательно , что составитель Изборника делает лишь одну выписку из ЖН о мило стивом богаче , которая соответствует общей тематике его статей . Легенда рассказывает об одном богатом человеке , по имени Созо - мен , жителе Иерусалима , который однажды встретил по дороге нищего и отдал ему свою одежду . Ночью Созомен видит удиви тельный сон : райские сады , пение птиц – неземную красоту . Некий юноша ведет его в царские палаты и подает ларец с царской одеждой и объясняет , что отданная нищему риза сторицею оплачивается в Царствии Небесном . В ЖН Созомен , восстав от сна , решает раздать все свое имение нищим : « отвьргъся мира , бысть чудьнъ чьрньць » [ Матер i яли з истор i ϊ …, С . 293.]. Поучение

« о милостивом Созомене » в Изборнике 1076 г . имеет иную концовку – Созомен , не уходит в монастырь , но , оставаясь « в миру » про должает оказывать милость нищим : « и бысть милостивъ з h ло на убогыя , яко слы - шяти вьс h мь коньцемъ земля милостивое его житие и штедроты яже на всякомъ челов h ц h, и бысть угодьнь Богу и человъ - комъ » [ Изборник , 2009. С . 705]. « Слово о милостивом Созомене » встречается в от дельных списках рукописного Пролога 2- й редакции завершающим чтением его мар товской половины (30/31 августа ). В спи сках сборников смешанного состава XVIII– XIX вв . зачастую указывается , что слово выписано « из Пролога » месяца « августа , 31 день ».

Кроме редко встречающейся « Легенды о Созомоне » славяно - русский Пролог содер жал , как правило , еще три чтения из Жития св . Нифонта – « Память преподобнаго отца нашего Нифонта , мниха » на 23 декабря ( см . публикацию текста в Приложении 1), « Сло во о ядении святаго Нифонта » на 10 августа , и Слово св . Нифонта « како в последнем из дыхании покаянием и слезами , и милосты нею угодити Богу » на 29 декабря ⁸.

«Память преподобнаго отца нашего Нифонта» (Приложение 2, № 2), представляет краткую записку о святом Нифонте – «мнихе от уны версты», который создал церковь в честь Пресвятой Богородицы, был долго мучим бесами, но победил супостата и многих неверных обратил к вере. Завершает чтение эпизод с плачем Нифонта о погибающих и просьбой святого к христианам «не ходить к русалиям». В проложной статье не говорится ни о времени, когда жил святой Нифонт, ни о его епископстве на Кипре. В целом сведения о жизни преподобного отца совпадают с его пространным житием, однако сообщение, что святой был монахом от юных лет, не совсем верно. Нифонт действительно всю жизнь жил один в келье, но нигде не говорится, что он принял в юности монашеский постриг или жил в каком-либо монастыре. Тем более, в ЖН он именуется на всем протяжении жития не иначе, как праведный или блаженный. Лишь при хиротонии в епископы Нифонт мог принять постриг официальным образом. В ПР ЖН так же нет сведений о том, что он построил церковь в честь Пресвятой Богородицы. Проложная память о св. Нифонте, по всей видимости, не была переводом статьи о преподобном из византийского Синаксаря, и не являлась кратким пересказом ПР ЖН. Судя по всему, ее составили с учетом тех фрагментарных сведений о жизни святого, известных по КР.

Слово c в . Нифонта « о ядении » ( Прило жение 2, № 3), читаемое в Прологе на 9 ав густа , проповедует новое , взамен языческо му , христианское отношение к трапезе , как некоему священнодействию . Христиане должны молчаливо вкушать пищу , тогда трапезу и всех сидящих за столом будут ок ружать святые ангелы . Когда же за столом будут возникать злоречие , осуждение , « ху ление брашна », то на место ангелов прихо дят злые бесы , пускают зловонный дым , ос кверняя еду . По всей вероятности , « слово о ядении » было известно преп . Феодосию Пе черскому . Так , в приписываемом Феодосию « Слове об умеренности в застольном пи тии » упоминается Нифонтово поучение « о ядении » ⁹. « Известно уважение русского народа к обыденной трапезе , – пишет Н . И . Петров , – доходящее до благоговения . Между тем этот русский , по - видимому , обычай коренится в нравах восточных мо нахов . Одно слово Скитского патерика , по мещенное в Прологе под 4- м августа , убеж дает монахов приступать к трапезе со страхом и трепетом и радостью духовною . Есть также слово св . Нифонта о том , « како подобает с тихостью и молчанием обедати на трапезе всякому христианину » [ Петров , 1875. С . 222].

В Златоусте слово св . Нифонта « о яде - нии » на трапезе имеет два варианта ( При ложение 2, № 3): одно слово читается в 4- ю неделю Великого поста , другое на 10- й не деле по Пятидесятнице . Слова « о ядении » в 10- ю неделю из Златоуста и 9 августа из Пролога текстуально близки . Сопостави тельный анализ двух вариантов слова о тра пезе , бытовавших в книжности , с фрагмен том ЖН двух редакций – ПР и КР , показал близость обоих вариантов слова к КР ( табл . 1).

Таблица 1

Таблица 2

Как видим , в ПР заключительный вывод Нифонтова изречения « о ядении » достаточ но лаконичен – « от бес h дъ бо злыхъ явля - ютъся вся », в КР заключение расширяется : « от бес h дъ бо злых свершаются вся злая д h ла . Да не можем , молю вы , на трапезе пустошных глаголати и брашна хулити ». Этими же словами завершается первый ва риант « о ядении », читаемый в Прологе за 9 августа и в Златоусте на 10- й неделе , по всей видимости , восходящий к краткой – « славянской » версии жития . Другой вариант слова из Златоуста , читаемый в 4- ю неделю поста , также близок к КР , хотя имеет свои оригинальные дополнения . Так , в Нифонто - вом видении II варианта на трапезе присут ствуют не только жена и дети , но еще и « сос h дящии », в поучении осуждается не только слово « клеветно и кощюны », но , в первую очередь , слово « праздно », также не приветствуется « метание костей и крох » друг на друга . Поучение завершается ссыл кой на апостольское послание Павла – « аще ядите и пиете , все въ славу Богу творите » (I Кор . 1:25).

Если чтения Златоуста и Пролога, приходящиеся на определенные дни церковного календаря, из года в год напоминали верным о необходимости совершенствования в добродетелях, то неуставные чтения Ни- фонтовых поучений в Измарагде призваны были предостеречь христиан от различных пороков, прежде всего, сребролюбия, участия в русальских игрищах и непристойного поведения в храме. «Слово Нифонта о русалиях», нач.: «Рече святый Нифонт, якоже труба гласящи собирает вои, тако и молитва…» (Приложение 2, № 5. I вариант) входит в гл. 23 Измарагда 1-й редакции. Во 2-й редакции Измарагда слово помещается в гл. 33 и начинается иначе: «Иногда бысть идущу блаженному Нифонту в церковь Свя-тыя Богородица на утренюю и узрh мимо-идуща демона…» [Творогов, 1985]. Слово читается также в отдельных списках Златоуста на 12-й неделе по Пятидесятнице. В рукописной традиции XIV–XVII вв. встречаются самые разные варианты названий слова «о русалиях». Приведем лишь некоторые: «Слово святаго Нифонта о играх и сопелях» 10, «Слово Нифонта о русалиях и скоморосех» 11, «Сказание святаго Нифонта о пhснех мирскых и о русальях» 12. Последний вариант слова имеет близость чтений с Волоколамским списком КР ЖН (табл. 2).

В Измарагд 2- й редакции также входили изречения св . Нифонта « о богатом и ску пом » ( Приложение 2, № 7), « об искушении Божьем » ( Приложение 2, № 8) « слово к верным » ( Приложение 2, № 6). Слово « о богатом и скупом » ( или « о сребролюбии ») повествовало о безымянном сребролюбце , имевшем бесчисленное богатство , который своих родных морил голодом и наготою . Конец грешника печален – лютая болезнь , расточение богатства по врачам , от которых он так и не смог получить исцеление .

На более позднем этапе рукописной традиции стали распространяться другие поучения преп . Нифонта из ПР ЖН [ Поле таева , 1997. С . 137–138], не вошедшие в сборники устойчивого состава : « Молитва преподобнаго отца нашего Нифонта , начатъ Господеви молится о скончании своего жи тия » ( Приложение 2, № 13) и « От жития святого Нифонта », нач .: « Да аще вопрошаю тя , отче , пов h ждь ми , есть ли по всей земли святи Божии челов h цы , иже в доброд h телехъ сияюща и имениты , якоже Антоний Великий , Иларион , и Павелъ Пре - простый ?» ( Приложение 2, № 12). Послед нее поучение содержит эсхатологическое рассуждение преп . Нифонта о святости в последние времена , которая ни сколь не ос кудеет до скончания века , только праведни ки « в последняя лета скрыются от чело век » ¹³. Особый интерес для старообрядцев представляло и Нифонтово пророчество о « царстве сребролюбия » пред кончиной ми ра , когда « иноки и мнимые христиане от обладания бо многаго имения и тщия и су етная славы » не будут знать истинного бла гочестия , и « токмо соблазны миру велия от них изыдут » ¹⁴. Наиболее часто встречаемая выписка в старообрядческой книжности это « Молитва святаго Нифонта », которую пола галось читать над умирающим . Эту молитву завещал читать сам святой , как об этом пи шет агиограф : « Известно же буди , братие , яко аще кто сию молитву с верою и со уми лением прочитает над хотящим преставити - ся , велику ползу и ослабу души его сотворит в последний час той , якоже сам ми сказа блаженный …» ¹⁵.

Бытование в древнерусской книжности Жития праведного Нифонта и различных выписок из памятника привело к тому , что в народном сознании сложилось представле ние о двух « разных Нифонтах ». Первый – епископ , автор слов и поучений , дру гой – монах , строитель церкви в честь Бого родицы , грозный обличитель « русалий » ¹⁶. Интересно , что в древнерусской иконописи тоже существовало два вида изображения святого Нифонта , в образе епископа – в свя тительском облачении ( по описанию свято го в Иконописном подлиннике ¹⁷: « и иже во святых отца нашего Нифонта , патриарха Царяграда ¹⁸. Лицем и брадою , и власы по добен Павлу апостолу . В руц h свиток , в свитце : “ Господи , Боже сил , даждь оставле ние [ грехов ] всякой души , ид h же имя Ни - фонтово [ наречено будет ] ¹⁹”»), и в образе простого монаха ²⁰ (« н h ции же пишут его мнихом , в руц h <…> другий свиток , а в нем пишет : “ Проклят , кто оставит церковь Бо жию и последует ру [c] алиям ”»)²¹, сильно искушаемого дьяволом и победившего его « козни », святому , к которому прибегают как к « прогонителю бесов » и заступнику на Страшном суде .

Таким образом, в древнерусской книжности изначально сложилось собственное восприятие образа святого Нифонта, занявшего достойное место в ряду авторитетных отцов Вселенской церкви, чьи слова всегда оставались и душеспасительным, и злободневным нравоучением, а интерес к памятнику не угасал на протяжении многих веков существования древнерусской рукописной традиции. Краткая редакция памятника – его славянская версия, составленная в виде сборника слов и поучений святого, подготовила, на наш взгляд, благодатную почву для дальнейшего распространения выписок из ЖН в различных сборниках уставных и неуставных чтений и явилась основным источником бытующих в книжности слов святого. В поздней рукописной традиции распространились выписки не только из сборников уставных и неуставных чтений, но взятые непосредственно из ПР Жития св. Нифонта.