Взаимодействие органов уголовно-исполнительной системы с религиозными организациями

M. V. Maksimenko

The Perm Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, Perm, Russia

INTERACTION OF THE PENAL SYSTEM WITH RELIGIOUSORGANIZATIONS

Maksimenko Marina V. – Candidate of Philosophical Sciences, Senior Lecturer at the Department of Criminal and Penitentiary Law.

Согласно Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года1 (далее - Концепция) предполагается использовать потенциал религиозных конфессий в духовно-нравственном просвещении и воспитании осужденных и ра- ботников уголовно-исполнительной системы Российской Федерации (УИС РФ), в частности, документом предусмотрена активизация их взаимодействия с традиционными конфессиями.

Статья 28 Конституции Российской Федерации1, ст. 3 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»2, ст. 14 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации3 (УИК РФ) оперируют понятиями «свобода совести» и «свобода вероисповедания», предлагая практически идентичную их трактовку, состоящую в праве исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой религии, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» дополняет это определение гарантированной возможностью совершения религиозных обрядов, религиозного воспитания и обучения.

Осужденные в подавляющем большинстве имеют стойкую антисоциальную либо асоциальную ориентацию, их поведение в той или иной мере отклоняется от существующих в обществе норм [2, с. 749]. Хотя Российская Федерация является светским государством, религиозная составляющая ее богатой многонациональной культуры является эффективным инструментом культурного просвещения и воспитания граждан. Религиозные конфессии, действующие на территории Российской Федерации, преимущественно едины в определении основных религиозных ценностей.

Взаимодействие органов УИС РФ с официально зарегистрированными религиозными организациями является естественным, исторически обусловленным процессом, ставящим своей целью совершенствование личности осужденного и формирование в его сознании общезначимых ценностей и социально приемлемого поведения.

Одной из современных тенденций развития отечественной пенитенциарной системы является гуманизация исполнения уголовных наказаний [4, с. 84]. Эффективность взаимодействия религиозных конфессий с органами УИС РФ в этом направлении подтверждена историческим опытом и практикой зарубежных пенитенциарных систем и обусловлена особым психическим состоянием, которое переживает осужденный, отбывающий наказание в виде лишения свободы. Данное состояние характеризуется отрывом от типичной для человека социальной среды и переживанием чувства подавленности, угнетенности, ожидания изменений (надежды на пересмотр дела, скорое освобождение). Переживание постоянного стрессового состояния и понимание необходимости сдерживать свои эмоции определяют повышенную внушаемость личности, психика которой функционирует в экстремальных условиях. Религиозное просвещение и духовное наставничество в этом случае могут оказать определенную помощь в работе с осужденными.

По итогам 2016 г. в России насчитывалось 29 840 официально зарегистрированных религиозных организаций, из них централизованных – 575 [3, с. 169]. Наибольшее число зарегистрированных религиозных организаций относится к Русской православной церкви (рис. 1).

Часть 4 ст. 14 УИК РФ регламентирует порядок личных встреч, проведения обрядов и церемоний священнослужителями, принадлежащими к зарегистрированным религиоз- ным объединениям. В части 4.1. ст. 14 УИК РФ, определяющей юридический порядок закрепления взаимодействия органов УИС РФ с духовными организациями, речь идет уже о централизованных религиозных организациях. В соответствии с Федеральным законом от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» централизованными религиозными организациями называются организации, включающие не менее трех местных религиозных организаций, состоящих, в свою очередь, не менее чем из десяти человек.

Рис. 1. Число религиозных организаций, зарегистрированных в России на конец 2016 г.

Централизованные религиозные организации в нашей стране также представлены различными конфессиями (рис. 2). Значительную долю централизованных религиозных организаций в России составляют организации, нетипичные для российской культурно-исторической традиции.

Рис. 2. Число централизованных религиозных организаций, зарегистрированных в России на конец 2016 г.

На территории исправительных учреждений функционируют более пятисот храмов и более четырехсот молитвенных комнат [1, с. 256]. Хотя в типовые штатные расписания территориальных органов Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) введена должность помощника начальника территориального органа ФСИН по организации работы с верующими, вопросы комплектования этих должностей, а также оплаты труда священнослужителей не урегулированы. О проблемах комплектования введенной должности свидетельствует, например, уменьшение во втором полугодии 2016 г. финансирования фонда оплаты труда государственных работников органов ФСИН России в связи с комп- лектованием по должности помощника начальника территориального органа ФСИН по организации работы с верующими на 20,8 млн руб.1

Помимо проблем организационного характера имеется ряд вопросов функционирования института тюремных священнослужителей. Существует практика злоупотребления свободой совести и вероисповедания осужденными в личных интересах. Так, определением Нижегородского областного суда от 13 сентября 2011 г. оставлено без изменения решение Лукояновского районного суда Нижегородской области от 11 мая 2011 г., которым отказано в удовлетворении гражданского иска осужденного к лишению свободы З. к начальнику Федерального казенного учреждения «Исправительная колония № 20 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Нижегородской области» об обжаловании действий должностного лица и компенсации морального вреда. Истец заявлял, что его религиозные убеждения не позволяют ему пользоваться посудой, из которой принимали пищу представители сексуальных меньшинств, в результате чего он вынужден был отказаться от питания в столовой и потерял в весе 21 кг. Суд не усмотрел в действиях администрации исправительного учреждения нарушений и отказал в удовлетворении исковых требований2. В качестве довода в кассационной жалобе указывалось на несоблюдение принципа равноправия сторон, выразившееся в отсутствии истца в судебном заседании районного суда при рассмотрении дела. Сознательный отказ истца от участия его представителя в судебном процессе позволяет сделать вывод о том, что целью инициации заключенным судебного разбирательства о нарушении его права на свободу совести и вероисповедания являлась реализация намерения временно (?) покинуть территорию исправительной колонии. Подобное злоупотребление конституционным правом дискредитирует авторитет представляемой осужденным религиозной конфессии, хотя и не преследуется по закону.

В судебной практике встречаются и иные примеры спекулирования религиозными интересами. К примеру, освободившийся из исправительной колонии Д. обратился в суд с иском об установлении факта трудовых отношений и взыскании заработной платы к Федеральному казенному учреждению «Исправительная колония № 5 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Орловской области». В исковом заявлении истец указал, что в течение нескольких лет исполнял обязанности по организации церковных обрядов, чтению и пению за богослужением, принесению в алтарь воды, ладана, приготовлению и подаче священнослужителям кадильницы и теплоты, уборке храма и алтаря. Истец полагал, что фактический характер взаимоотношений с администрацией колонии позволяет отнести их к трудовым и, соответственно, предполагает выплату заработной платы. Кассационная инстанция оставила без изменения решение Железнодорожного районного суда г. Орла от 6 июля 2011 г. об отказе в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на добровольность реализации права на свободу совести и вероисповедания3. Последующее взыскание денежного вознаграждения за добровольное осуществление обязанностей по обеспечению функционирования религиозного объекта на территории исправительной колонии нивелирует воспитательный эффект данной деятельности.

Иной ракурс проблемы взаимодействия исправительных учреждений с религиозными организациями представлен в апелляционном определении Санкт-Петербургского городского суда от 25 мая 2016 г. В судебном заседании было установлено, что в период своего нахождения в исправительном учреждении Ш. И. был трижды поощрен администрацией за добросовестный труд, проявленный при возведении и оформлении храма на территории исправительной колонии, а также при установке на нем звонницы. Областной прокуратурой изданные постановления о поощрении были отменены. Позиция прокуратуры обоснована ч. 1 ст. 113 УИК РФ: Ш. И. на производстве в колонии не трудился, с положительной стороны в труде себя не проявил, а деятельность осужденного в храме в соответствии со своим вероисповеданием не может служить основанием для применения меры поощрения. Апелляционная инстанция согласилась с законными аргументами областной прокуратуры и отказала в удовлетворении искового требования, указав, что оказание помощи церкви хотя и направлено на перевоспитание осужденного, не относится к основным средствам исправления осужденных, предусмотренных ч. 2 ст. 9 УИК РФ1.

Таким образом, позиция законодателя в области взаимодействия органов УИС РФ с религиозными организациями остается недостаточно четкой. С одной стороны, декларируется расширение области взаимодействия (например, предусмотренная Концепцией реализация совместных с традиционными конфессиями гуманитарных проектов), с другой – отмечается отсутствие правовых оснований применения мер поощрения к активным помощникам в деятельности религиозных конфессий на территории исправительных учреждений. Такая двойственность не способствует эффективности применения воспитательного потенциала религиозных конфессий в исправительных учреждениях и должна быть устранена. Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений2 урегулированы вопросы использования и хранения «вещества для совершения причастия (евхаристических хлеба и вина)». Этот частный пример дает основание полагать, что детальное регулирование отдельных моментов взаимодействия религиозных конфессий с органами УИС РФ возможно посредством издания или внесения изменений в ведомственные правовые акты.