Взаимоотношения советских органов государственной власти и науки в 1920-х гг

П оследствия Первой мировой войны, революции, а затем и Гражданской войны парализовали экономику страны. Еще более усугубил сложную ситуацию голод 1921 г., который охватил основные зерновые районы. Первоочередной задачей, стоявшей перед захватившими власть большевиками, было восстановление народного хозяйства. Амбициозные преобразовательные планы большевиков во всех подсистемах общества определили необходимость срочной подготовки большого числа кадров специалистов с высшим образованием [Демидова, Захаров, Ефимова 2018: 1119-1120]. В высказываниях В.И. Ленина есть прямые указания на то, что без старых специалистов «построить коммунистическое общество нельзя», «надо привлечь к работе всех этих специалистов» [Ленин 1969б: 165]. Именно по этой причине большевики важную роль отводили науке, что и определило дальнейшее отношение власти к институтам и организациям научной деятельности. Но перед большевиками стояла задача не только привлечь буржуазную интеллигенцию для эффективной и плодотворной работы – им необходимо было найти способы и методы изменить мировоззрение представителей интеллигенции в соответствии с марксистской идеологией.

В политической верхушке отсутствовала четкая позиция в отношении работников научной сферы, что приводило к противоречивым и порой неоднозначным решениям. В основном большевики в вопросе о буржуазных ученых старались придерживаться взглядов В.И. Ленина, который отмечал, «что привлечение к работе буржуазной интеллигенции является теперь очередной, назревшей и необходимой задачей дня» [Ленин 1969а: 159].

В первые послереволюционные годы осложняли отношение с высшими учебными заведениями реформы, касающиеся органов управления вузами. В 1920-х гг. одним из главных органов государственной власти в области управления наукой был Наркомпрос, в ведении которого находилось большое число научных центров, начиная с Российской академии наук, включая научно-исследовательские институты, научные общества, научные библиотеки и архивы, музеи, заповедники и многое другое. К 1927 г. Наркомпросу были подведомственны 1 415 научных учреждений [Иванова 1980: 39-40], что свидетельствует о планомерно проводимой правительством политике подчи- нения научного сообщества государству и лишения различных научных организаций их автономии.

Начиная с сентября 1918 г. Государственная комиссия по просвещению стала назначать в высшие учебные заведения политических комиссаров, которые контролировали деятельность вузов. Комиссары были наделены обширными полномочиями: они входили в состав руководящего ядра вуза, имели право накладывать вето на постановления и решения органов вузов, противоречившие декретам советской власти [Чанбарисов 1988: 78]. Одновременно с комиссарами функциями контроля над деятельностью вузов были наделены местные отделы народного образования.

Декрет от 1 октября 1918 г. «О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных ученых и высших учебных заведений Российской республики» явился важным решением советской власти в области образования. По декрету были отменены ученые степени «доктора, магистра, а также звание адъюнкта» и «связанные с этими степенями и званиями права и преимущества; отменялось разделение преподавательского состава, теперь все преподаватели стали носить звание профессора; запрещалось получать «штатное вознаграждение» в нескольких учреждениях одновременно, что существенно ухудшило материальное состояние научных работников1. Тем самым, декрет негативно сказался на положении всех научно-педагогических кадров с дореволюционным стажем и способствовал лишь увеличению числа антисоветских настроений среди научной корпорации.

Декретом СНК РСФСР от 2 сентября 1921 г. было утверждено «Положение о высших учебных заведениях РСФСР», в котором были отражены основные задачи вузов по подготовке кадров научно-технической деятельности и по распространению научных знаний среди широких пролетарских и крестьянских масс. Также в декрете был четко обозначен состав научной корпорации высших учебных заведений и выделены определенные группы. Отныне все лица, занятые в высших учебных заведениях, именовались научными работниками и делились на три группы: профессора, преподаватели и научные сотрудники. Согласно декрету, управление вузами осуществлялось только Наркомпросом, который имел право «производить изменения Высшего Учебного заведения как в организации, так и в личном составе»2.

В политике по модернизации системы образования и научных кадров, проводимой большевиками, можно выделить два основных направления: изменение порядка в уже существовавших и активно функционировавших до революции учреждениях (путем смены кадровой политики и уравнения старых работников и нововыдвиженцев) и создание научных учреждений нового типа, в которых приоритеты партии ставились выше всего. Ярким примером такой деятельности служит создание в 1921 г. Института красной профессуры, который на протяжении 18 лет являлся ведущим центром по формированию марксистских кадров [Иванова 1980: 250].

В июле 1922 г. СНК был утвержден новый устав вузов. Несмотря на то что в нем было записано обещание назначать ректоров из кандидатов, выдвигаемых профессорами, реально принцип назначения все же остался. Не были отменены новые формы организации, такие как предметные комиссии, а также не были возвращены прежние полномочия вузовским и факультетским советам3.

Д. 1077. Л. 17-18.

Большевики пристально следили за применением нового положения в вузах, а также за организацией в них прокоммунистических правлений. Несмотря на проявление упорных антисоветских настроений в рядах научной корпорации, советская власть была удовлетворена перестройкой в высших учебных заведениях в начале 1920-х гг., о чем глава Главпрофобра к середине 1923 г. могла с уверенностью заявить: «Мы перестроили управление высшей школой так, что мы можем уже диктовать ей ее задачи, наблюдать за их выполнением и принимать меры против их искажения» [Квакин, Постников 2009: 115].

Большевики понимали, что одной снисходительностью в политических взглядах университетских работников привлечь на свою сторону было нельзя. Нужно было срочно организовать им минимальные социальные гарантии. Улучшению материального положения интеллигенции власть уделяла существенное внимание. 23 декабря 1919 г. Совнарком под председательством В.И. Ленина принял декрет «Об улучшении положения научных специалистов»1. Согласно данному декрету, была создана Центральная комиссия по улучшению быта ученых (Цекубу), которая была призвана осуществлять продовольственное и академическое снабжение, улучшение жилищных условий и их защиту, санаторную помощь. Для обеспечения ученых провинции были созданы местные комиссии по улучшению быта ученых (Кубу).

По решению ВЦСПС 21 июня 1921 г. в составе Всеработпроса было создано временное Центральное бюро Секции научных работников, которое стало первым профессиональным учреждением научной интеллигенции, образованным государством. В 1924 г. местные Кубу были ликвидированы, а их полномочия были переданы Секции научных работников, которая была призвана стать проводником партийно-государственной линии в научной среде и институтом «перевоспитания».

Стоит отметить поворот большевистской политики в вопросе существования ученых степеней. Во второй половине 1920-х гг. советская власть решила частично восстановить звания научных работников, поскольку со стороны последних отмечалось уменьшение открытого сопротивления новому режиму. В 1926 г. президиум ГУС высказался за установление ученой степени доктора наук [Чанбарисов 1988: 185]. Следующим шагом навстречу ученым со стороны большевиков было принятие постановления Совнаркома СССР от 13 января 1934 г. «Об ученых степенях и званиях»2, согласно которому ввели две ученые степени – кандидата и доктора наук.

Отношение интеллигенции к диктатуре пролетариата складывалось на основе множества факторов, к которым можно отнести падение престижа глубоких знаний, в результате чего «статус науки и научного сознания в обществе понизился» [Балабай, Абубикерова 2018: 120], произошло массовое уничтожение интеллигенции в результате белого и красного террора и ухудшение условий труда и быта российской интеллигенции, что впоследствии негативно сказалось на продуктивности профессиональной деятельности [Абубикерова 2012: 120]. В связи с этим интеллигенция ждала окончания Гражданской войны в надежде вернуться к своей естественной деятельности. Но победа большевиков заставила значительную часть интеллигенции пересмотреть свое отношение к диктатуре пролетариата [Квакин, Постников 2009: 145-146].

Следует отметить, что после Гражданской войны большевикам необходимо было наладить отношения со старой профессурой, и к середине 1920-х гг. все же удалось добиться определенных успехов в этом деле. Основной упор пришелся на внедрение марксистской идеологии в систему высшего образования, что, в свою очередь, еще больше осложнило диалог власти и профессуры.