Загадка Табынской иконы Божией Матери

* Photos are taken from open sources.

Табынская икона Божией Матери

Табынская икона Божией Матери мало известна здесь, в западной части нашей страны, но широко почитается на Южном Урале и в Оренбургской области. На всем протяжении своей долгой истории она то являла себя людям, то исчезала, то снова появлялась. Нет четкого понимания ни по дате ее первого явления, ни по дате последнего исчезновения. Можно было бы считать всю историю о ней мифом, если бы не документальные свидетельства, появившиеся во время ее последнего явления людям. Вокруг ее последнего исчезновения тоже много тайн и мифов, а с развитием интернета, часть из них плотно закрепились на интернет-ресурсах на правах достоверных фактов.

Тем ни менее, до тех пор, пока православная святыня не будет найдена, поиски и попытки пролить свет на ее историю не теряют своей актуальности. И для этого необхо- димо отличать достоверные события от тех, которые были неверно переданы, интерпретированы или додуманы. Как раз в достоверности и недостоверности основных теорий и легенд автор статьи и попытается разобраться, а вместе с этим, сделает попытку проанализировать, какая из версий о нынешнем нахождении иконы представляется наиболее вероятной.

Для начала, несколько слов о самой иконе и ее облике: «Характер письма византийский, слишком темный желто-коричневый тон красок подобный древней святыни Москвы — Иверской иконы. 〈 … 〉 Под глазами набухшие от слез круги и складочка на детском подбородке. Сын, к виску которого Она прильнула, больше похож на старца. Его Лик излучает мудрость и печаль. 〈 … 〉 От левого виска Богородицы к правой скуле тянутся как слезинки шесть капелек. В верхнем крае имеется довольно значительный разруб, а ниже половины, в середине вставка — это те раны, которые нанесены ей при втором явлении. <…> Святая икона в высоту 1,5 аршина (106,7 см) с одной стороны, и 1,5 аршина без 0,5 вершка (104,5 см), с другой стороны (т. е. как бы скошенная). В ширину 1 аршин и 0,25 вершка (72,2 см). Надписи никакой нет, кроме обыкновенных и едва заметных слов в верхних углах иконы “ΜΡ” и “OΥ”, и над Спасителем “IC” и “ΧΡ”. По краям на возвышениях от ковчежца видны следы металлического оклада, которым всегда была укрыта»¹.

Отдельно отметим, что иногда икону ошибочно называют Казанской. Связано это с тем, что во время первого своего явления, ее носили в Казань для удостоверения архиерейской власти. И архиепископ Герман, впоследствии патриарх Московский, прославленный в сонме святых, который всю свою жизнь посвятил прославлению Казанской иконы и, считая Табынскую икону достаточно для этого подобной, нарек ее Казанской. Теперь же будет ошибочным ее так называть, так как Табынская икона не является списком с Казанской иконы Божией Матери и имеет свою, отличную от нее историю. Но мы запомним этот момент, когда будем говорить о версиях ее местонахождения.

Несколько слов о истории иконы. По технике изображения и особенностям доски, на которой написан образ, его датировали XII в., а некоторые даже X в. Но данный факт в отсутствие исследуемого предмета трудно подтвердить или опровергнуть. Считается, что первый раз икона чудесным образом явилась примерно в 1594–1597 гг. на южном Урале, в 18 км от села Табынского, основанного еще при царе Иоанне Грозном, у реки Усолка. После того, как икона стала совершать чудеса, для свидетельства оных, как уже говорилось выше, ее возили в Казань, где она первый раз и исчезла таким же чудесным образом, как и появилась.

В рамках данного повествования нас не будет интересовать подробная история иконы, ее чудесные исчезновения и явления до начала XX в., поэтому позволим себе эту небезынтересную часть опустить. Упомянем только, что даже до своего последнего исчезновения, с иконой было связано много легенд и противоречивой информации. Также отметим, что даже если начинать отсчет только от появления письменных свидетельств, которые берут начало в середине XIX в., можно утверждать, что, помимо религиозной, духовной ценности, которую в наше время скептически настроенные люди не всегда могут осознать, икона Табынской Божией Матери является еще и несомненно культурно- исторической ценностью нашей страны.

В 1765–1768-х гг. Россия вновь обретает чудотворный образ Табынской иконы Божией Матери. В середине же прошлого века (по разным источникам — в 40– 60-х гг.) икона исчезает где-то на территории Китая. И в наше время никто достоверно не может сказать, где она находится. Существует несколько основных версий:

• •    икона сгорела или была уничтожена;

• •    икона была вывезена в третью страну (Австралию или США);

• •    икона до сих пор находится на территории КНР.

Для того, чтобы немного разобраться в вероятности каждой из версий нам придется проследить судьбу иконы в XX в. и понять, как же она вообще попала в Китай. И здесь нельзя не упомянуть Александра Ильича Дутова — русского военного, участника Белого движения, атамана Оренбургского казачества, видного и уважаемого деятеля своего времени. Он — глубоко верующий и очень интересный человек, чьей силе воле и незаурядности можно только позавидовать. На какое-то время он фактически стал хранителем иконы.

Существует легенда о том, что в 1918 г. у Оренбурга на крестный ход напали красные2. С образа сняли богатый оклад, святыню выбросили в грязь. И тогда икону якобы подобрал атаман Дутов и в том же 1918 г. вместе с иконой бежал из Оренбурга в Китай. Но на самом же деле, крестный ход с иконой происходил в конце сентября, а в сентябре 1918 г. красных в Оренбурге еще не было. Кроме того, есть свидетельство самого Дутова о его встрече с иконой в 1920 г. Тогда он, готовясь переходить Иртыш, телеграфировал главнокомандующему: «16 ноября неожиданно явилась в Штаб вверенной мне Армии Чудотворная икона Табынской Божьей Матери с небольшим штатом священнослужителей. Видя Перст Божий, неисповедимыми путями направивший святой образ в Оренбургскую Армию, принял икону, и отныне она находится под защитой Оренбургской Армии. Донося о чем, прошу объявить Оренбургским казакам, башкирам и уфимцам, что святыня края найдена и 25 ноября назначено молебствие перед чудотворной иконой о даровании победы»3.

Будет интересным вспомнить ещё одну легенду о том, что в 1920 г. на китайской границе, в Благовещенске, икону не смогли сдвинуть с места. Она «не хотела» уходить из страны4. Это удалось лишь после молитв с трехдневным постом (в некоторых источниках даже указываются подробности, например, что постились и молились трое архиереев: Оренбургский, Томский и Камчатский5 — даже строили над ней часовню из камыша), но источник нам удалось найти только в исследовании уже упомянутого протоиерея Владимира Сергеева. Данная история была записана со слов схи-архимандрита Серафима (Томина), который, в свою очередь слышал от митрополита Нестора что тот, «в 1918 году сопровождая нетленные мощи преподобной мученицы Елизаветы и Варвары ехал вместе с архиеп. Мефодием Оренбургским, который вез настоящую Табынскую икону. Он, владыка Мефодий, рассказывал, как она попала к нему. Табынскую икону встречали, как и всегда накануне Рождества Богородицы в станице Нежинская. Было огромное стечение народа. И в то время, когда начинался торжественный обряд смены серебреной ризы (Табынской) на золотую (из Оренбургского монастыря), напали красные, и была настоящая битва. Обе ризы они забрали, а икону бросили. Владыка Мефодий подобрал икону и перевез ее в Харбин»6. Похоже, что налет красных когда-то все же имел место, но не в 1918 г. в Оренбурге (где их тогда еще не было), а в другом месте.

Далее владыка рассказывал: «В Благовещенске у реки Амур переходили границу. Табынская икона не пошла. Построили часовню из камыша. Объявили пост. Три дня молились владыка Мефодий, владыка Нестор, владыка Мелетий и многие священники. И только после этого двинулась в Китай. В Харбине построили маленькую церковь. Затем перевезли в Пекин. Там так же была построена церковь. В 1948 г. икону вывез в Австралию, а затем в Америку архимандрит Филарет (Вознесенский)»7.

Таким образом, история о налете красных и затруднениях во время перехода границы находят подтверждения в письменных источниках, но как же это соотносится с историей атамана Дутова?

Вернемся к Дутову. В то время, как, по свидетельству схиархимандрита Серафима (Томина), икона уже более года как находилась на территории Китая, «20 марта атаман с конвой ной сотней и отрядом особого назначения через ледниковый перевал Кара- Сарык на горном хребте Джунгарский Алатау (высота около 5800 м) перешел в Китай, в районе города Джимпань Синьцзянской провинции, в долине реи Борта-ла»8. Этот переход стоил титанических усилий и человеческих потерь. Сам Дутов едва его пережил, но в конечном итоге, он и часть отряда с оружием, скудным скарбом и, самое главное, с иконой преодолели горный хребет.

На современной карте можно проследить приблизительный путь из Лепсинска (север Казахстана), через горы Алатау, почти напрямик, через горы Тянь Шань, примерно на север Таримской впадины в г. Суйдин (нынешний Шуйдин — 水定 ). Таким образом, у нас имеются документальные свидетельства того, что икона попадает к Дутову только 16 ноября 1919 г. и происходит это на территории нынешнего Казахстана. Дутов вместе с иконой попадают на территорию Китая через горные хребты северо- запада Китая, а не Благовещенска. С мая 1920 г. икона находится на территории Синьцзян- уйгурского автономного округа Китая, г. Шуйдин.

В итоге у нас появляется четвертая версия, согласно которой получается, что икон было две. Эта версия объясняет путаницу в рассказах. Тем более, что делать списки с почитаемых икон — общеизвестная практика. Могли ли митрополит Нестор или атаман Дутов быть введены в заблуждение?

Об облике иконы, прибывшей в Китай с атаманом Дутовым, мы можем судить по фотографиям. К сожалению, фотографиями иконы, прибывшей в Харбин, мы не располагаем. Но свидетельство митрополита Нестора, на наш взгляд, возможно, даже более весомое. Кроме того, следует принять во внимание, что люди того времени, тем более такого положения даже в отсутствие интернета, знали про свои святыни гораздо больше некоторых наших современников. То есть принять Табынскую икону за список, скажем, Казанской (а мы говорили, что её одно время ошибочно считали таковой), или другой иконы, едва ли могли.

Таким образом, мы приходим к выводу, что икон действительно было две: одна — подлинник, другая — список. Какая же их них и где пересекла границу?

Говорить об иконе, прибывшей в Шуйдин, мы можем судить по редким фотографиям и документам (телеграммы, дневники). Говорить же о той, которая оказалась в Харбине, сложнее, так как сведений о ней и того меньше. Это при том, что в Харбине также находились русские эмигранты и была довольно большая русская община. Возможно, это как раз косвенно говорит в пользу её подлинности, поэтому ее тщательно оберегали и старались не афишировать ее присутствие.

Косвенным свидетельством в пользу «подлинности» могли бы говорить сведения о чудесах, творимых по молитвам, обращенных к образу. Но такие, по воспоминаниям потомков очевидцев, были и в Харбине, и в Шуйдине. Некоторые из воспоминаний словно копируют друг друга. Например, и про Шуйдинскую9, и про Харбинскую10 икону есть сведения, что они лечили, избавляли от невзгод, и их почитали даже китайцы и говорили: «поставить свечку Табыне — хорошо»11. Поэтому такие свидетельства, к сожалению, не дают нам никакой ясности.

В пользу подлинности иконы, отправившейся в Харбин говорит и свидетельство митрополита Нестора, которое было приведено выше о том, что «настоящую Табын-скую икону» везли через Благовещенск. Конечно, свидетельство было записано с устного пересказа, и оставляет место скептицизму. Слово «настоящая» могло подчеркивать не подлинность, а значимость события, а могло и вовсе быть добавлено одним из пересказчиков, как само-собой разумеющееся. Тем ни менее, есть еще одно воспоминание в пользу этой версии, Ювеналия (Килина) Ижевского: «Эта икона примерно в 1921 году с Белой Армией ушла в Харбин, и он точно говорит, что не для всех было объявлено, а находилась в Казанско-Б огородицком мужском монастыре в Харбине. В 1948 году точно была там, а дальше не знает, т. к. выехал в СССР»12.

Казалось бы, тогда Шуйдинская икона, о которой сведений больше, с большей вероятностью является подлинником, но, к сожалению, и в отношении ее есть признаки, сеющие сомнения. Например, мог ли атаман использовал икону, чтобы воодушевить отряд к переходу и умолчать о подлинности? Судя по его воспоминаниям — едва ли. Но мог ли он ошибаться по поводу подлинности? Да, возможно, ведь он не священник, икону видел, но мог не знать отличительные особенности списка. О подлинности иконы он мог судить со слов игумена Ионы, который, как священнослужитель, должен был знать наверняка, какую из икон он принес в отряд. И тут, в отличие от свидетельства митрополита Нестора, неожиданно заставляет усомниться сама личность игумена. В отношении него А. В. Ганину удалось отыскать сведения, что «на отца Иону разведкой Туркестанского фронта была заведена специальная личная карточка, в которой, между прочим, говорилось: “Подозревается в похищении драгоценностей находящейся при нём иконы и тайном шпионаже в пользу Илийского Дао-иня и выдаче ему всех неблагонадёжных русских эмигрантов”»13. Мог ли такой человек ввести Дутова в заблуждение по поводу подлинности иконы, чтобы примкнуть к отряду и добраться до Китая? Оставим этот вопрос открытым. Конечно, это только косвенные доказательства, но, если список был выполнен хорошо, то судить о подлинности иконы по фотографии невозможно. И получается, что свидетельство митрополита Нестора весит гораздо больше, чем все документы и фотографии иконы, бывшей с игуменом Ионой.

Крестный ход с Табынской иконой в Кульдже в 1956 г.

В мае 2013 г. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Харбин и ныне функционирующий как музей Софийский собор. Можем предположить, что если у представителей Русской Православной Церкви и были догадки по поводу местонахождения иконы на территории Харбина, и если и задавались китайской стороне вопросы на этот счет, то именно тогда. Однако, так как официальных сведений об этом не поступало, значит, вероятнее всего, ситуацию прояснить не удалось. В любом случае, сейчас в Харбине данной иконы нет. По крайней мере, официально. В результате, за неимением данных, «харбинский след» теряется.

Благодаря немногим дошедшим до нас фотографиям, мы можем быть уверены, где точно была хотя бы одна из икон. Даже если в отряде Дутова находился список иконы, для нас его обретение также очень важно.

К сожалению, 6 февраля 1921 г. атаман Дутов был смертельно ранен в своем доме в Суйдине (Шуйдине) и от обширной кровопотери скончался на утро следующего дня. После гибели Дутова в 1937 г. в Кульдже ( 伊宁市 — 40 км на восток от Шуйди-на) был сооружен памятник Дутову и его сподвижникам. Икона Табынской Божией Матери находилась там же. В 1937–1938-х гг., в связи с увеличившимся количества русских эмигрантов, была построена Никольская церковь, куда и была перенесена Та-бынская икона. О ее нахождении в Кульдже, как минимум до 1956 г. свидетельствует дошедшая до нас фотография крестного хода¹⁴.

С 1954 г. по 1960 г. храм в г. Кульдже возглавлял игумен Софроний (Иогель), присланный из Харбинского Казанско- Богородицкого монастыря. Он пытался вывезти Табынскую икону в СССР, но, как пишет Виктор Павлович Метленко, «прихожане этого храма отказали ему это сделать»15. Далее история иконы связана с фамилией некоего Фокина, попавшего в Китай в составе отряда Дутова, и какое-то время хранившего икону. Поначалу, именно он не позволял вывозить икону в Россию, позже, когда он решился, этого не позволяли уже власти. Но достоверно можно сказать, что до начала 1960-х гг. икона еще была при нем. После погромов хунвейбинов в 1964 г., икона исчезла16, и когда было получено разрешение властей в 1965 г. вывезти икону в Австралию, ее уже не смогли найти. При этом, пережившие погром очевидцы, уверены, что погромщики ее не уничтожили, а унесли с собой.

Так как икону пытались вывезти в Австралию, становится понятным, откуда пошла версия о том, что икона была туда вывезена. Также можно найти и объяснение, почему ее считали вывезенной в Америку. Встречаются сведения, что икону видели с другими церковными ценностями на правительственном складе в городе Урумчи17.

Так ли это, была ли на складе действительно икона Табынской Божией Матери, или, быть может, ее перепутали с другой — сейчас утверждать, увы, уже невозможно. Но, если опираться на имеющийся документальный материал, получается, что наибольшая вероятность нахождения иконы в то время — в Синьцзян- уйгурском автономном округе. Кроме того, хотя для китайской стороны любая икона не представляет какой-либо духовной ценности, но культурную и историческую ценность — вполне. Поэтому, остаётся большая вероятность, что ее не уничтожили, не сожгли, а просто спрятали в запаснике какого- нибудь небольшого музея.

Добавим, что версия об «американском следе» могла возникнуть еще и потому, что в Сан- Франциско (который, обычно и фигурирует в подобных гипотезах) в кафедральном соборе Пресвятой Богородицы всех скорбящих Радости хранится сооруженная 23 апреля 1966 г. икона Святого Великомученика и Победоносца Георгия со скромной надписью: «Сия икона сооружена казаками Оренбургского Казачьего Вой ска в память убиенного Вой скового Атамана Александра И. Дутова и Казаков за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших и за рубежом умерших»18.

После возобновления отношений Русской Православной Церковью с Православной Церковью за границей, на соответствующий запрос последние ответили, что ни в одном из приходов данной иконы нет. Конечно, всегда есть вероятность, что тот или иной предмет особой культурной и/или исторической ценности мог осесть в частной коллекции, но данная икона — не известная всему миру Мона Лиза или янтарная комната. Как минимум, в середине прошлого века ее незачем было скрывать от посторонних. А значит, если она была вывезена, то скорее всего, где-нибудь ее должны были видеть и должна бы была сохраниться хоть какая-то информация.

Подводя итоги, с достоверностью можно сказать, что икона в Кульдже до середины прошлого века была. Это достоверный факт. С большой вероятностью можно говорить о том, что было два образа: подлинник и список. Поэтому, и искать нужно две иконы и в разных местах. И совсем не стоит приуменьшать значимость списка, который, вполне вероятно, находился именно в Кульдже.

Принимая во внимание наличие двух икон Табынской Божией Матери, как минимум один из них следует искать именно в Китае. И сейчас, когда отношения наших двух стран, благоприятны как никогда, стоит вновь попытаться отыскать утерянную святыню, вести исследования, актуализировать информацию и даже просто вспомнить об это вопросе. Ведь последние серьезные исследования с нашей стороны проводились почти двадцать лет назад. И сейчас, по прошествии времени, далеко не все наши соотечественники, даже находящиеся в Китае, даже причастные по роду деятельности к культурным или религиозным вопросам, знают, что, возможно, где-то рядом с ними ждет возможности вновь явиться миру одна из самых загадочных святынь Русской Православной Церкви — икона Табынской Божией Матери.