Заключение договора в соответствии с преддоговорными документами

Юридическая компания Герберт Смит

На практике заключению договора практически всегда предшествует работа по согласованию его условий, позиций сторон. На данном этапе стороны обмениваются своими предложениями, фиксируют договоренности и разногласия по определенным вопросам, вырабатывают взаимоприемлемые условия. Как правило, данный процесс документируется путем составления различного рода документов, чтобы точно отразить договоренности сторон и более не возвращаться к уже урегулированным вопросам. В России, зачастую, документам, составленным в ходе переговоров, не уделяется значительного внимания, т.к. по общему правилу считается, что они не обязывают стороны. Однако проблема состоит в том, что в различных правопоряд-ках данные документы оцениваются по-разному и при определенных обстоятельствах документ, не влекущий правовых последствий по российскому праву, может получить совершенно иную правовую оценку по законодательству другой страны. С учетом вышеизложенного целью настоящей статьи является сравнительный анализ правообразующего значения преддоговорных документов по законодательству Российской Федерации и других стран.

На преддоговорном этапе могут составляться различные документы, к которым можно отнести:

• -    документы, фиксирующие предложения сторон;

• -    документы, отражающие сам факт проведения переговоров;

• -    документы, подводящие итоги переговоров.

• -    предварительный договор;

• -    документы, опосредующие разногласия сторон [1].

В большинстве правовых систем предусмотрен принцип свободы заключения договора, т.е. принудительное заключение договора по общему правилу не допускается. По законодательству Российской Федерации (РФ) существует только одно исключение – принудительное заключение договора во исполнение договора предварительного.

В отношении остальных преддоговорных документов для законодательства Российской Федерации характерно, что составление различных протоколов о намерениях, записей переговоров и т.п. не несет юридических последствий, хотя в определенных случаях данные документы могут иметь определенное доказательственное значение, например, при установлении факта наличия соглашения при не соблюдении требований к простой письменной форме.

Заключение сторонами предварительного договора в порядке ст. 429 Гражданского кодекса РФ ¹ (ГК РФ) обязывает стороны в будущем заключить основной договор на ранее оговоренных условиях. Нормы ст. 429

ГК РФ носят императивный характер, поэтому если одна из сторон уклоняется от заключения соглашения на условиях предварительного договора, то суд по заявлению второй стороны может обязать ее заключить такой договор [1]. При этом правом на обращение в суд с соответствующим заявлением обладают все стороны предварительного договора.

Надо признать, что российская правовая доктрина в этом отношении достаточно прямолинейна. Для сравнения, японское законодательство предусматривает значительно более сложную структуру. Так, в Гражданском кодексе Японии предусматриваются четыре возможных разновидности предварительного договора в зависимости от прав сторон (ст. 556, 559 Гражданского кодекса Японии) [2]. При этом предусматриваются ситуации, когда правом требовать заключения основного соглашения обладает только одна сторона или стороны обладают разными правами при заключении предварительного договора. Между тем по смыслу ст. 429 ГК РФ, ограничить право одной стороны на заключение основного договора представляется проблематичным.

Однако нельзя не заметить и определенные сходства в правовом регулировании данного вопроса в Российской Федерации и Японии – в ст. 429 ГК РФ предусмотрено, что если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен, либо ни одна из сторон не направит другой предложение о его заключении, то обязательства из предварительного договора прекращаются.

Сходным образом данный вопрос урегулирован и в Гражданском кодексе Японии – право на принудительное заключение основного договора прекращается за истечением срока его реализации, установленного предварительным соглашением. Если таковой не установлен, то контрагент вправе обратится к стороне с требованием об определении данного срока и о получении ясного ответа на вопрос о заключении договора. Неполучение ответа в установленный срок вызывает утрату права на принудительное заключение основного договора. Таким образом, на лицо попытка законодателя обоих стран способствовать устойчивости торгового оборота путем избавления сторон от длительного неопределенного состояния [2].

В отличие от Гражданского кодекса РФ и Гражданского кодекса Японии в Единообразном торговом кодексе США (ЕТК США) не содержится норм, регулирующих институт предварительного договора. Однако предусмотрена следующая ситуация – если действия покупателя дали поставщику основания полагать, что последний заинтересован в приобретении товаров, и поставщик, в свою очередь, начал осуществлять действия по изготовлению данных товаров и в случае если

Часть первая опубликована в Собрании законодательства Российской Федерации от 5 декабря 1994 г. N 32. Ст. 3301; Часть вторая – в Собрании законодательства Российской Федерации от 29 января 1996 г. N 5. Ст. 410; Часть третья – в Собрании законодательства Российской Федерации от 03.12.2001 № 49. С. 4552.

данные товары непригодны для продажи при обычном ходе дел для поставщика, то поставщик будет иметь право требовать принудительного исполнения договора купли-продажи (ст. 2-201 ЕТК США). Таким образом, действия стороны в ходе преддоговорной подготовки могут привести к принудительному исполнению сделки купли-продажи по заявлению стороны.

Правовая доктрина Германии идет по другому пути. Придерживаясь принципа абсолютной свободы договора, гражданским законодательством возможность принудительного заключения договора на основании преддоговорных документов не предусмотрена.

Напротив, ст. 118 Германского гражданского уложения (ГГУ) говорит о том, что волеизъявление без серьезного намерения заключить договор ничтожно. Однако в том случае если такие действия привели к убыткам, то виновная сторона будет обязана их компенсировать (ст.122 ГГУ).

Судебная практика стран общего права придерживается следующей позиции: при определенных обстоятельствах за любым из преддоговорных документов может быть признана обязательная сила. Так, если в протоколе о намерениях прямо не указано, что он не имеет обязательной силы, то суды могут считать, что стороны связаны этим документом (особенно если одна из сторон действовала или тратила средства на его основании) [3]. И даже заключенный впоследствии договор сам по себе не исключает обязательную силу протокола [4]. С другой стороны, по общему правилу, соглашения о заключении договоров в будущем не могут быть принудительно исполнены, за исключением случаев, когда стороны обязуются заключить договор на условиях, ранее согласованных в предварительном договоре.

При этом обращает на себя внимание тот факт, что судебная практика стран общего права крайне жестко подходит к вопросу о включении в основной договор условий, не предусмотренных предварительным договором. В частности, в деле Petromec Inc. v. Petroleo Brasileiro S.A. Petrobras and Braspetro Oil Services [5] суд указал, что т.к. стороны в договоре установили, что определят порядок возмещения расходов в следующем договоре суд не может самостоятельно возложить на какую-то из сторон обязанность по возмещению. Напротив, в информационном письме Высшего арбитражного суда РФ от 05.05.1997 № 14 [6] указано, что если стороны в предварительном договоре указали, что, например, цена товара будет определена в основном договоре, то разногласия сторон в отношении цены могут быть разрешены арбитражным судом. Английский суд не вправе разрешать подобный спор, поскольку стороны не установили рабочий механизм определения цены.

Несомненной важностью обладают и требования к форме предварительного договора. По российскому праву предварительный договор заключается в форме, предусмотренной для основного договора, а если такая форма не предусмотрена, то – в простой письменной форме. Важно помнить, что несоблюдение правила относительно формы предварительного договора влечет его ничтожность. Таким образом, возможность заключения предварительного договора, например, в устной форме по российскому праву достаточно сомнительна. Так, русский торгово-промышленный банк обратился в Арбитражный суд с требованием обязать товарищест- во с ограниченной ответственностью «Царское село» заключить договор на условиях предварительного договора. В исковых требованиях было отказано, поскольку не были соблюдены требования к форме предварительного договора [7].

В свою очередь, странам системы общего права, например США, не свойственно существование конкретных требований к форме предварительного договора, однако в законодательстве можно найти отдельные ограничения. Так, в деле Alternative System Concepts Inc. v. Synopsys Inc. [8] ответчик ссылался на тот факт, что между сторонами был заключен предварительный договор в устной форме, а согласно закону «Об обмане» суд отказывает в защите по устным сделкам, не исполненным в течение одного года с момента их заключения. Суд допустил возможность заключения предварительного договора в устной форме, но в рамках рассматриваемого дела квалифицировал отношения сторон по-другому. Соответственно, определенного рода высказывания могут быть оценены судами стран общего права как предварительный договор со всеми вытекающими правовыми последствиями.

Независимо от того, могут ли преддоговорные документы по законодательству той или иной страны служить основаниями для принудительного заключения основного договора, практически все правовые системы затрагивают вопросы преддоговорной ответственности.

Как уже было указано, в ст. 122 ГГУ прямо предусматривается обязанность по возмещению преддоговорных убытков. Институт преддоговорной ответственности также очень активно используется в странах общего права, особенно в США. Так, согласно американской правовой доктрине обещание осуществить сделку может быть признано вне контрактным обещанием. При этом подобные обещания могут быть значительно менее конкретными, чем контрактные обещания, и не подлежать принудительному исполнению, но тем не менее давать стороне основания для требования убытков. Так, часто условия контракта бывают открытыми, что исключает его принудительное исполнение, но даже в этом случае стороны не лишаются возможности прибегнуть к доктрине вне контрактных обещаний для компенсации своих убытков [9].

В контексте российского права статья 507 ГК РФ предусматривает ответственность за несвоевременный отказ от заключения договора поставки. Правда, данная норма носит специальный характер и относится лишь к данному виду договора. Каких-либо общих норм относительно преддоговорной ответственности сторон в ГК РФ не прописано. Возмещение убытков возможно лишь при неисполнении/ненадлежащем исполнении обязательства или нанесения вреда. Соответственно, перспектива для привлечения к ответственности за преддоговорные действия крайне мала.

Подводя итоги, можно сказать, что законодательство и судебная практика большинства развитых стран уделяет значительное внимание преддоговорным документам. С одной стороны, они могут являться основанием для обеспечения принудительного установления договорных отношений, с другой стороны, могут быть основанием для компенсации убытков. Таким образом, если переговоры происходят за рубежом или составляемые преддоговорные документы подчинены иностранному праву, то стороны должны быть готовы к возможности предъявления вышеуказанных требований. При этом приходиться констатировать, что в РФ институт преддоговорной ответственности практически не развит. Представляется, что в отношениях между коммерсантами применение данного института было бы оправдано, поскольку в настоящее время у участников торгового оборота в Российской Федерации до заключения договора практически нет рычагов воздействия на недобросовестных контрагентов.