Защита границ кочевий калмыков главным попечителем калмыцкого народа В. А. Башкировым (1892 - 1895 годы)

(1892 - 1895)

Преамбула утвержденного Николаем I «Положения об управлении Калмыцким народом», распубликованного 28 декабря 1835 г, гласит: «... Мы Повелели: собрав на месте точнейшие о всех их нуждах сведения, предначертать сообразный с оными и с состоянием их понятий и нравов, новый порядок управления»1. В соответствии с данным документом, для управления Калмыцкой степью взамен введенного «Правилами для управления Калмыцкого народа» от 10 марта 1825 г. института приставства был введен институт попечительства, состоящий в ведомстве Министерства внутренних дел. Попечительство над калмыками было поручено управляющему Астраханской палатой государственных имуществ, которому присваивалось звание Главного Попечителя калмыцкого народа. Это совмещение было связано с тем, что кочевья калмыков в Астраханской губернии и Кавказской области относились к казенным землям, надзор за которыми осуществляла Астраханская палата государственных имуществ. В связи с этим, согласно положению 1847 г, Калмыцкая степь была передана в ведомство I департамента Министерства государственных имуществ.

Целью данной статьи является рассмотрение вопроса о границах кочевий калмыков в период деятельности управляющего Государственными имуществами Астраханской губернии и Главного попечителя калмыцкого народа В .А. Башкирова (1892 - 1895 гг), назначенного 17 февраля 1892 г. приказом по Министерству государственных имуществ2. Отдельные аспекты проблемы разграничения границ уже рассматривались раннее в статье «Большедербетовский улус: государственное управление и общественное самоуправление в контексте административно-территориальных преобразований во второй половине XIX в.»3.

Вениамин Александрович Башкиров родился 6 марта 1841 г. в семье потомственного дворянина Александра Ивановича Башкирова. В 1863 г. окончил 2-й Московский кадетский корпус, а в 1867 г. физико-математический Санкт-Петербургского университета. До 1860 г. он служил в артиллерии. Перейдя на гражданскую службу, он служил гласным Московской городской думы, мировым судьей Алексинской округи Тульской области⁴, а далее - заведующим Мо- 24

сковским телеграфным агентством. С 1892 г. его жизнь и деятельность были связаны с Астраханской губернией и Калмыцкой степью.

Находясь в Астрахани, 5 мая 1892 г. В.А. Башкиров получил предложение от архиепископа Астраханского и Енотаевского Павла принять на себя звание товарища председателя Астраханского епархиального комитета Православного миссионерского общества: «... При своем высоком служебном положении и всестороннем знании условий и нужд населения Калмыцкой степи Астраханской губернии можете оказать желаемое содействие»5 (в тексте сохранена орфография и пунктуация источника, как и в последующих цитатах из архивных документов). Содержание ответного письма В.А. Башкирова во многом характеризует его как ответственного руководителя: «Глубоко сознавая всю важность и серьезность предстоящей мне деятельности я решаю приступить к ней лишь в твердом уповании на то, что Ваше Преосвященство не оставит меня Вашим мудрым руководством к законному и благоуспешному выполнению мною возложенных на меня обязанностей»6.

Результаты его деятельности были оценены уже в марте 1893 г. в письме директора Департамента общих дел Министерства государственных имуществ: «Прочитав с большим интересом настоящую записку не могу не выразить моей искренней благодарности Его Высокородию статскому советнику Башкирову за все сделанные им распоряжения и принятые с полным тактом, благоразумием меры к водворению порядка в Управлении калмыцким народом»7.

20 сентября 1892 г. в Управление калмыцким народом поступил рапорт за № 434 от заведующего калмыками по реке Манычу по поводу землепользования на острове Хошун, лежащего в долине Маныча. Как указано в документе, по свидетельству старожил-кал-мыков Додженкинова рода, они пользовались половиной острова до 1882 г, но когда в 1880 г. в Ставропольской губернии разразилась эпидемия чумы, в связи с чем на границе с Астраханской губернией был введен карантин и проезд на быках был запрещен. Данное обстоятельство усложнило поставку лесных материалов, «и не имея возможности вследствие запрещения выполнить условия стали лесной материал подвозимый чумаками Астраханской губернии сваливать на границу и наняв фурщиков Ставропольской губернии доставляли до места назначения, так образовался склад лесных материалов». В этих условиях крестьянин села Дивное Новогригорьевского уезда Федор Малыш от лица сельского общества обратился с ходатайством в Ставропольское губернское правление о пересмотре границ их наделов. На основании данного документа в 1885 г. землемером Ставропольского губернского правления Булашевичем были проведены межевые работы. В результате чего им к наделу была прирезана часть земли, принадлежащая калмыкам, и установлены межевые знаки. Тем самым было нарушено право землепользования населения южной части Малодербетовского улуса Астраханской губернии, и более того - была нарушена административная граница между гу- 25

берниями.

Несмотря на решение территориального вопроса между двумя субъектами Российской империи, проблема их разграничения оставалась актуальной и во второй половине XIX в. С этого момента и на протяжении пяти лет, В.А. Башкиров в различных инстанциях пытался решить вопрос о восстановлении закрепленных на законодательном уровне, границ между Ставропольской и Астраханской губерниями, о чем свидетельствуют документы, сохранившиеся в фондах Национального архива Республики Калмыкия.

В этом случае необходимым является обращение к истории вопроса.

Вначале XIX в. преобладающая часть калмыцкого народа кочевала по берегам Волги, и этот район получил название Калмыцкой степи. Территория кочевий калмыцкого народа была закреплена высочайше утвержденным 19 мая 1806 г. Положением «назначении земель калмыкам и другим кочующим народам в Губерниях Астраханской и Кавказской»8. Согласно пункта 1 главы 1 «О местах и границах, назначенных для кочевья калмыков весною, летом и осенью» данного положения «для общаго кочевья калмыцкого народа передается нагорная степь от реки Волги и по прилагаемой при сем ограничивающая с одной стороны дачами помещичьими, казачьими и казенных поселений, с другой Каспийским морем и рекою Кумою до селения Володимировки и оттуда даже до реки Маныча, а от оной рубежем земель войска Донского до пределов владения селений Ча-пурников, Цацы, в Самарской губернии лежащих». Далее в пункте 7 указывается, что «сверх пространства земли, в § 1 всем калмыкам вообще назначенного дозволяется Дербетовскому улусу по многочисленности его иметь кочевье и за Манычем по реке Калаусу до большого Егорлыка», а это - земли, входившие в состав Ставропольской губернии. Йри этом пункт 8 гласит: «Поелику земли, по Егорлыку лежащие признаются способными для поселения крестьян: то выделя из них для сего удобные участки, назначить между ними прогоны для водопоя, и сими прогонами предоставить пользоваться калмыкам»9. Кроме того, право кочевать «по следам» весной и летом на землях отведенных калмыкам получили юртовские татары (ногайцы) и туркмены. В осенний и зимний периоды туркмены должны были откочевывать за реку Куму, которая согласно пункту 25 главы IV «Об отношениях калмык по землям с другими кочующими народами» Положения являлась административной границей между калмыками и другими кочующими народами магометанского исповедания10.

Пункт 14 Положения содержал четкие указания: «...Все пространство земли, им отводимое, положить на план одними окружными чертами (на что предполагаемую Астраханским Гражданским губернатором сумму 10 000 рублей отпустить из казны)... и в предупреждении споров поставить межевые знаки»¹¹. Но несмотря на проявленную законодателем озабоченность, на протяжении всего XIX в. остро стоял вопрос о разграничении территории между кал- 26

мыками Большедербетовского улуса и ногайцами, а также не прекращались взаимные претензии калмыков и туркменов. Так, 6 мая 1832 г. владелец Большедербетовского улуса Очир Хапчуков направил записку Астраханскому военному губернатору генерал-майору Василию Гавриловичу Пяткину, в которой отмечает, что «По именному Его Императорского Величества повелению пожалованным и утвержденным моему улусу землям первоначальное размежевание последовало в 1815 г. и без всяких каких-либо споров окончено в 1829 г. по представлению на утверждение Правительствующего Сената выдал мне каковые земли от прочих отделены были нам особенно, из числа сих земель Кавказская комиссия самовольно отрезала две части и наделила оными состоящих в Ставропольском ведомстве Джистанова, Джембулукова рода ногайцев, которые водворяясь на упомянутые земли причиняют нам стеснение и не взирая на выставляемые караульные пикеты производят воровства и грабежи»12.

24 октября 1832 г. Общее управление Кавказской области уведомило Главного пристава калмыцкого народа о том, что «жалоба калмыцкого владельца Очира Хапчукова передана на рассмотрение г. Министра внутренних дел», но «ответа еще не последовало»13. Как отмечал С.В. Фарфоровский, «астраханское начальство вследствие отдаленности этой степи, а также по причине столкновений со ставропольским управлением было бессильно решить распри калмыков с магометанами»14.

Таким образом, анализ вышеуказанного Положения позволяет сделать вывод о том, что на законодательном уровне была определена территория кочевий калмыков, между тем данный нормативно-правовой акт не наделил последних монопольным правом ее пользования, что, несомненно, должно было привести к спорным ситуациям.

В соответствии с высочайше утвержденным «Положением об управлении калмыцким народом» от 28 декабря 1835 г, Калмыцкая степь в административно-территориальном отношении была разделена на семь улусов: Багацохуровский, Эркетеновский, Хошоу-товский, Малодербетовский, Большедербетовский, Яндыковский и Харахусовский. Большедербетовский улус, находившихся в составе Астраханской губернии. Отдельная часть Малодербетовского улуса в территориальном отношении входила в Ставропольскую губернию, а в административном отношении подчинялась Астраханскому губернскому начальству. Указанная коллизия стала предметом столкновения двух губернских руководств и породила необходимость проведения административно-территориальной реформы, что было отмечено в преамбуле именного указа от 15 марта 1860 г. «О порядке заведывания кочующими в Ставропольской губернии калмыками, и о новой пограничной черте между Ставропольской и Астраханской губерниями»¹⁵. Преамбула гласит: «Государь Император, согласно представлению Наместника Кавказского и Министра государственных имуществ, признавая необходимым, для прекращения споров и недоразумений возникающих между Астраханским и Ставрополь- 27

ским губернскими начальствами по заведыванию калмыками и магометанскими народами, кочующими на землях как Астраханской, так и Ставропольской губерний, повелевает: ...2. Калмыцкую степь в Ставропольской губернии с кочующими на оной калмыками Боль-шедербетовского улуса и отдельной части Малодербетовского улуса с их управлениями подчинить Главному Приставу магометанских народов кочующих в Ставропольской губернии, и затем ему Главному Приставу именоваться Главным Приставом кочующих народов в Ставропольской губернии». Таким образом, калмыцкие земли Ставропольской губернии были изъяты из ведения астраханских властей и переданы под управление ставропольских. В их юрисдикцию отошли 872 377 дес. 1 900 саж. земли Большедербетовского улуса, 1 102 797 млн. дес. 450 саж. отдельной части Малодербетовского улуса и участок земли между р. Гайдуком и р. Кумою в количестве 266 666 дес. 1 600 саж. - всего 2 241 841 млн. дес. 1 550 саж. калмыцкой земли16.

В поисках решения данной проблемы В .А. Башкиров обратился к Астраханскому губернскому руководству, от которого последовал ответ, что «на планах генерального межевания (1837 г.) хранящихся в Губернском межевом архиве, границею Ставропольской губернии показана река Маныч, на коей острова Хошун не показано», и Управление калмыцкого народа «о восстановлении нарушенных прав может обратиться в надлежайшее судебное учреждение»17.

В связи с этим Башкиров в письме от 12 октября 1892 г. за № 5924 поручил чиновнику особых поручений А.А. Кломинскому возбудить ходатайство в Астраханской соединенной палате Уголовного и Гражданского суда о восстановлении границы между Астраханской и Ставропольской губерниями согласно генерального плана размежевания земель, об уничтожении межевых признаков и о взыскании с крестьян села Дивное убытков за недобросовестное пользование землей, составляющих казенную собственность. Кроме того, он привел сведения о том, что Управление калмыцким народом в письменной форме 12 ноября 1885 г. за № 4787 направило протест в Ставропольское губернское правление18.

30 ноября 1885 г. определением губернского правления действия Булашевича были признаны неправильными, о чем было объявлено на состоявшемся 22 декабря 1885 г. сходе крестьян. Но, несмотря на признание действий губернского землемера Булашевича незаконными, крестьяне продолжали пользоваться половиной острова, входящего в состав Калмыцкой степи Астраханской губернии, объясняя наличием разграничения в виде межевых столбов. И только 15 июня 1893 г. такое ходатайство было направлено в судебную инстанцию19.

Последовавший отказ судебных органов отражен в прошении В.А. Башкирова в Правительствующий Сенат от 5 апреля 1894 г: «Дело идет не о границах между частными владениями, а о Высочайше утвержденной границе между губерниями, не подлежайшей изменению и восстановление которой не входит в компетенцию суда»20.

Таким образом, проблема восстановления как нарушенных прав калмыков Малодербетовского улуса Астраханской губернии на землю, так и «разногубернской» (то есть между соседними губерниями) границы на региональном уровне не была разрешена. Добросовестное отношение Башкирова к должностным обязанностям и большой бюрократический опыт не позволили ему оставить данный вопрос нерешенным и дали возможность защитить административную границу калмыцких кочевий. В своем прошении в Правительствующий Сенат В .А. Башкиров подробно описал последовательность событий, связанных с нарушением «разногубернской» границы на острове Хошун. Астраханское губернского правление, чьи интересы были нарушены, не проявляло активности в решении данного вопроса и, как отметил Башкиров, обоснование губернскими учреждениями своего решения «отсутствием острова Хошун на плане генерального межевания 1837 г. свидетельствует о незнании существования Высочайше утвержденной в 1860 г. границы между губерниями Астраханской и Ставропольской». «Неопределенность натуральной губернской границы», по мнению В .А. Башкирова, «доколе эта неопределенность не будет устранена, будет всегда давать повод не только к нарушению интересов владельческих, но и также и к нарушению местного административно-полицейского порядка, а потому должно интересовать губернские власти. ... в целях общего государственного порядка»21.

Представляя свое прошение в Сенат, Главный попечитель калмыцкого народа В .А. Башкиров просил «указать надлежайший путь к разрешению» своего ходатайства. Только в 1897 г, через три года, последовал ответ Департамента государственных имуществ, который содержал копию Указа Правительствующего Сената от 10 марта 1897 г. за № 353 о восстановлении границы между Астраханской и Ставропольской губерниями через остров Хошун. Но к этому времени, с 1895 г, В.А. Башкиров в чине генерала уже был назначен правительственным комиссаром на Кавказских минеральных водах с правом директора Управления курортов Кавказских минеральных вод.

В постановляющей части указа было предписано: «Ставропольскому и Астраханскому Губернским Правлениям, в исполнение упомянутого Высочайшего указа от 13 марта 1860 г. и в порядке сим указом установленном, определить на местности острова Хошун и обсохшей долины реки Маныча с наложением межевых знаков, направление губернской границы, отделяющей Ставропольскую губернию от Астраханской»22.

Таким образом, одним из направлений деятельности и одной из заслуг В .А. Башкирова на посту Главного попечителя калмыцкого народа было сохранение территориальной целостности Калмыцкой степи, входившей в состав Астраханской губернии. Последовательность и обоснованность его действий, четкая аргументация, изложенная в исходящей документации по проблеме нарушенных земельных прав калмыцкого народа, позволили добиться их вос- 29

становления и, соответственно, границы между Ставропольской и Астраханской губерниями.

Деятельность В .А. Башкирова как Главного попечителя калмыцкого народа была отмечена директором Департамента общих дел Министерства государственных имуществ в письме от 27 марта 1893 г: «Не могу не выразить моей искренней благодарности Его Высокородию Статскому Советнику Башкирову за все сделанные им распоряжения и принятые с полным тактом благоразумием меры к водворению порядка в Управлении Калмыцким Народом»23.

Дальнейшая его служба проходила на Кавказских минеральных водах, где с весны 1896 г. он занимал должность Правительственного комиссара Кавказских Минеральных Вод. Им был утвержден общий план ванного здания в Ессентуках (так называемые Николаевские ванны), водопровода и электрического освещения курорта. 19 февраля 1900 г. В.А. Башкиров умер и был похоронен на пятигорском кладбище.