Земские начальники и крестьянский мир: региональные особенности (на материалах Поволжья и Южного Урала)

Институт земских начальников, как особый тип местных органов управления, был введен в процессе реформ Александра III и до сих пор не получил однозначной оценки.

Историографическая традиция преимущественно рассматривает земских начальников как представителей бюрократии и подчеркивает проявления административного произвола с их стороны1. Лишь в последнее десятилетие появляются исследования, рассматривающие институт земских начальников не как статичное явление, но в динамическом развитии с учетом приспособления его к насущным нуждам государства и возникающими социальными, экономическими и политическими изменениями в обществе2. Тем не менее, во всех этих исследованиях изучение института земских начальников рассматривается на примере лишь одной губернии с незначительным привлечением материалов из иных регионов и не дается полного анализа оценки региональных различий, в которых действовали земские начальники.

Особенного внимания требует изучение деятельности земских начальников в удаленных от политического центра губерниях с преобладающим инородческим населением, особенно магометанским. Поволжье и Уральский регион имеют в этом отношении многие схожие черты, но особенно по казательна в этом отношении Уфимская губерния. Многонациональный состав населения, различные религиозные конфессии, многочисленные казачьи станицы, специфический характер экономики губернии, — все это изначально отличает условия деятельности земских начальников Уфимской губернии от регионов, например, Центральной России. Соответственно различны социальный состав и приоритеты деятельности земских начальников центральных и окраинных губерний Российской империи, несмотря на стандартные рамки, заданные законодательством.

В Уфимской губернии одним из важнейших вопросов было взаимоотношение властей с местным мусульманским населением, в первую очередь башкирами. В брошюре, изданной Губернским присутствием Уфимской губернии к 50-летию отмены крепостного права приоритетными направлениями местных земских начальников выделяются межевание башкирских земель, надзор за обеспечением продовольственных потребностей сельских жителей, а затем, с насущными потребностями времени — обеспечение выхода крестьян из общины, оформление единоличного владения землей3. Также на важность башкирского вопроса указывает и то, что в Губернском присутствии было три отделения: по административное, судебное и по делам башкир4.

• Е.    В. Баева

Последний позднее переродился в отдельную Межевую комиссию, деятельность которой полностью посвящена была межеванию башкирских вотчин. Эта политика являлась проявлением одной из важных особенностей исторического развития Российского государства, которое выражается в постоянном расширении и освоении территории страны. Вместе с тем, она была направлена на решение актуальной проблемы недостатка земли и перенаселения в центральных районах. Таким образом, земские начальники становились проводниками и непосредственными участниками самых болезненных для коренного населения правительственных мероприятий, что не могло добавить им популярности при сохранении всего комплекса недостатков, и так присущего данному институту.

Основной целью правительства было увеличение казенных земель за счет фактического изъятия их у местного населения, что не могло не вызывать недовольства башкир. Проводимое по закону 1898 года размежевание башкирских дач между деревенскими общинами, в 1900—1906 гг. вызвало крупные столкновения с властями в нескольких уездах Уфимской губернии.

Наряду с движением, направленным на возвращение казенных и дворянских земель в свою собственность, башкиры активно противодействовали аграрной политике властей, направленной на дальнейшее отчуждение их вотчинных угодий. Так, они оказывали упорное сопротивление проведению в жизнь закона от 6 июня 1894 г. «О принятии в казенное заведование башкирских лесов Уфимской и Оренбургской губерний». По нему леса, находящиеся на «свободных сверх душевого надела землях» из состава башкирских дач, переходили под контроль государства.

Новое обострение аграрных отношений в крае было связано с реформами правительства П. А.Столыпина. Основу реформы — разрушение общины, выделение на хутора и отруба — отвергло подавляющее большинство многонационального крестьянства края. Известный писатель и историк С.Р. Минцлов, который в 1910—1911 гг. был земским начальником в Уфимской губернии писал: «...не то, чтобы громадное большинство крестьян, а почти все они к ...закону относились враждебно; башкиры же и слышать не хотели о нем»5.

В этих условиях российское чиновничество сработало по обычному для себя сценарию. Начались приписки, которые значительно усугубили и без того сложную ситуацию в поземельных отношениях. Так, С.Р. Минцлов отмечает, что «...министерство трясло за ворот земских начальников, требуя от них лишь одного — возможно большего количества укреплений земли...», те, в свою очередь, заявили своим писарям, что «.. .если они хотят оставаться на службе,... чтобы дело укрепления у них разгорелось, как по щучьему велению»6.

Проблемные взаимоотношения властей с мусульманским населением очень ярко проявились во время всеобщей переписи 1897 г., в проведении которой земские начальники были обязаны принимать самое активное участие.

Перепись повлекла за собой целую серию бунтов в разных регионах России (что показательно, нацио нальных). Доходило до того, что земским начальникам приходилось спасаться бегством от толпы местных жителей. Губернаторы Уфимской, Самарской и Казанской губернии были вынуждены просить вмешательство войск для усмирения выступлений.

Причины столь бурной реакции кроются в том, что в переписи местное население видело покушение на свою автономию и национальную идентичность. Восстания против переписи были реакцией на имперскую политику интеграции и ассимиляции не-русского и не-православного населения окраин, проводимую в к. XIX века7.

Сложные социально-экономические отношения внутри башкирского общества, борьба с местным русским чиновничеством, по старинке пытавшимся эксплуатировать бесправных башкир, но встречавшим энергичное сопротивление, ярко отражаются на страницах местной периодики, особенно газеты «Голос Приуралья»8. Общинно-волостная верхушка челябинских башкир шла на открытую конфронтацию с земскими начальниками, и пресса была одним из средств этой борьбы.

Одновременно интересным фактом является то, что в среде самих земских начальников встречались активные представители местного населения. Несомненно, наиболее известен из них потомок казанских ханов С. С. Джантюрин, депутат 1-й Государственной думы. Будучи крупнейшим землевладельцем, С. С. Джантюрин активно участвовал в политической жизни региона, направленной на либерализацию мусульманского общества, в первую очередь через систему религиозного образования, выдвигал идею национальной автономии мусульман. Так, он активно жертвовал деньги на устройство медресе «Галлия», был одним из инициаторов и организаторов общероссийских политических организаций мусульман (партии «Иттифак аль-муслимин», мусульманской фракции Государственной думы).

Таким образом, земские начальники Уфимской губернии по своему национальному, религиозному, социальному и поведенческому составу ярко и наглядно представляют картину многообразия и противоречий, которые не вписывались в портрет земского начальника, который представлял себе Александр Ш, утверждая Положение от 12 июля 1889 года. Самодержавию с присущим ему традиционным администрированием в земских начальниках виделся почти идеальный адаптационный механизм для перехода крестьянского общества к иным отношениям в условиях уже начавшейся модернизации. Нельзя согласиться с преобладавшей в ранее точкой зрения, что земские начальники были проводниками сословнодворянского влияния на крестьян. Исследование деятельности земских начальников представляет их именно административно-фискальным институтом, роль которого в проведении административной политики правительства все больше возрастала. Последующие многочисленные изменения законодательства в отношении земских начальников, изменяющие их обязанности и требования к кандидатам на должность, только подкрепляют данную точку зрения.

Законодательство предоставило земскому начальнику не просто роль формального управленца,

Исторические науки

но полномочия активного администратора, имевшего довольно обширное право вмешиваться в функционирование крестьянского самоуправления, однако, дав возможность пространного толкования Положения 12 июля, законодатель обрек институт на главенство субъективного фактора в основе его деятельности. Именно в этом кроется причина столь диаметрально противоположных оценок института земских начальников, так как в ситуации, когда все зависит от личных качеств конкретного чиновника, невозможно достичь единства и управляемости всей системы в целом, что делает в итоге ее работу неэффективной.

Возможно, на момент издания Положения, создание предполагаемо гибкой и близкой к крестьянству власти было попыткой найти компромисс между органами крестьянского управления и административной губернской властью. В историографии правление предпоследнего императора называют временем упущенных возможностей, но, справедливости ради, следует отметить, что сложная социально-экономическая и политическая обстановка того времени не способствовала выработке однозначных решений.