Значение личности преступника в процессе формирования системы мер предупреждения преступных посягательств на персональные данные

Как справедливо отмечает Е.В. Герасимова, «право на забвение» или иначе «информационная защита» имеет позитивно-двойственное значение: с одной стороны, является элементом неприкосновенности частной жизни, а с другой – это способ защиты конституционных прав, в том числе право на свободное развитие личности [1, с. 170]. К сожалению, такими прерогативами пользуются не только законопослушные граждане, но и преступники.

Большинство из нас, услышав о преступных посягательствах на персональные данные, наверняка представило бы образ профессионального хакера, взламывающего системы огромных корпораций и приобретающего тем самым доступ к большим базам данных и неограниченным денежным ресурсам. Между тем следует признать, что структура личности киберпреступника, в частности, осуществляющего преступные посягательства на персональные данные, далеко не так проста и однородна. Следует обратить внимание, что масштабность преступной деятельности действительно достигается за счет участия профессиональных IT-специалистов: именно хакеры способны осуществить взлом огромного объема информации, расположенной на защищенных серверах, в результате использования специальных навыков и уникальных знаний, а также передового технического оборудования – именно это делает хакеров наиболее опасными преступниками. Этот уровень возрастает в том случае, если речь идет о функционировании преступной группы – команды хакеров, осуществляющих массированные атаки на крупнейшие центры хранения критической инфраструктуры крупных корпораций и даже целых государств.

При этом необходимо помнить, что в общей структуре киберпреступности объем преступлений, совершаемых профессиональными хакерами типа REvil, DarkSide и им подобными, составляет малую часть от общего числа таких преступлений. Этому способствовало развитие инфраструктуры киберп- реступлений – на различных теневых площадках в Интернете размещены детальные инструкции по использованию программ-взломщиков, вирусов-вымогателей и прочей кибер-преступной атрибутики. В некоторых случаях единственное, что способствует совершению виновным соответствующего преступления, это не его профессиональные способности и знания, а отсутствие цифровой культуры или цифровой грамотности потерпевшего, а также специальные приспособления и программы, которые были разработаны профессиональными хакерами и лишь используются виновным. Анализ судебной практики позволяет утверждать, что большинство посягательств на персональные данные совершается неквалифицированными пользователями. Здесь следует различать мотивационную составляющую. Преобладающей остается материальная выгода как основной мотив рассматриваемой преступной деятельности. Личностный состав подобных преступных посягательств весьма обширен: лица разных возрастов, с различным уровнем образования и социальным статусом. В ситуациях наличия игрового мотива чаще всего речь идет о лицах молодежной группы, а иногда и о несовершеннолетних. Исследователи отмечают, что особую группу среди всех киберпреступников занимают те лица, которые находятся «в зоне риска» выбора преступного поведения. К таковым, в частности, относятся: 1) действующие или бывшие сотрудники IT-компаний, 2) представители конкурирующих структур или организованных преступных группировок и 3) представители хакерских сообществ [3, с. 59].

Проведя демографический анализ личностных характеристик преступников по отдельным составам преступлений, предоставленным интернет-порталом ГАС «Правосудие» за 2021 г., можно выделить следующую общую классификацию в процентном соотношении из числа осужденных лиц в количестве 391 человека – 100 %:

• 1.    По половой принадлежности: преступления, совершенные лицами мужского пола – 72,9 %, женского пола – 27,1 %.

• 2.    По возрастному типу: 14–17 лет – 2,3 %, 18–24 года – 32,5 %, 25–29 лет – 18,1 %, 30–49 лет – 40,7 %, 50 лет и старше – 6,4 %.

• 3.    По образовательному уровню: лица, имеющие высшее профессиональное образование – 18,2 %, среднее профессиональное – 44,5 %, среднее общее – 29,1 %, основное общее, начальное или отсутствует образование – 8,2 %.

• 4.    По социальному положению и роду занятий: представители рабочей профессии – 30,8 %, служащие – 17,4 %, учащиеся (студенты) – 1 %, предприниматели – 8,4 %, военнослужащие – 7,4 %, пенсионеры – 1 %, лица прочих занятий – 34 % [2].

Приведенные данные позволяют сделать следующий вывод: мужчины практически в три раза чаще совершают указанные преступления, чем женщины, при этом задействованы все возрастные категории – несовершеннолетние, молодые, зрелого (преимущественно) и пожилого возраста. Также стоит отметить наличие всех категорий видов образования преступников, где лидирующим выступает наличие среднего профессионального образования, а также среднего общего (11 классов образования). По результатам исследования социального положения и рода деятельности необходимо подчеркнуть, что в основном все лица имеют постоянный источник дохода, а также у них отсутствуют судимости за раннее совершенные преступления, что является достаточно важным обстоятельством при оценке такого критерия, как мотив и цели совершения преступления.

В заключение представляется возможным сделать вывод о том, что на современное содержание криминологической характеристики личности киберпреступника оказывает влияние несколько факторов: 1) сглаживание разрыва между специалистами в сфере IT и обычными гражданами ввиду активизации освоения виртуального пространства и информационных технологий; 2) появление инфраструктуры киберпреступной деятельности, включающей обучающую литературу, специальные программы, облегчающие доступ к чужими данным, целые базы данных других пользователей и т. п.; 3) дальнейшая специализация киберпреступной деятельности – появление профессиональных хакеров и даже целых сообществ таких профессиональных киберпреступников.