Значение видовой характеристики преступлений, совершаемых с использованием взрывоопасных предметов

Под преступлениями, совершаемыми с использованием взрывоопасных предметов, предлагается понимать общественно опасные деяния с умышленной или неосторожной формой вины, создающие угрозу взрыва либо обусловившие такой взрыв. Такие преступления представляют особую угрозу для общества, поскольку взрывоопасные предметы при ненадлежащем обращении представляют объективную опасность для жизни и здоровья значительного количества людей, а также стимулируют рост иных тяжких преступлений. Нередко такие преступления совершают международные преступные группировки, что вызывает особую опасность для современного мира [1, с. 14–16].

Взрывоопасные предметы в том или ином качестве выступают по многим преступлениям, ответственность за которые предусмотрена УК РФ. В некоторых статьях уголовного закона боеприпасы, 149

взрывчатые вещества, взрывные устройства, пиротехнические изделия указаны в качестве предмета преступления (например, ст.ст. 188, 217, 218, 222, 223, 225, 226, 346-349 УК РФ). В других случаях законодатель называет взрыв как способ преступления (например, ст.ст. 167, 205, 207, 212, 281 УК РФ). Часть норм содержит косвенное указание на совершение преступления с использованием взрывоопасных предметов, со ссылкой на такие признаки, как «общеопасный способ», «способ, опасный для жизни и здоровья многих людей», «неосторожное обращение с иными источниками повышенной опасности», «вооруженность», «угроза применения насилия», «применение предметов, используемых в качестве оружия» (например, ст.ст. 105, 111, 126, 141, 162, 163, 168, 178, 206, 211, 213, 227, 244, 256258, 261, 282, 296, 313, 318 и др. УК РФ).

Между тем, представить исчерпывающий перечень преступлений, совершаемых с использованием взрывоопасных предметов, не так легко, как может показаться на первый взгляд. В этом убеждают попытки, предпринятые некоторыми учеными, также исследовавшими данный вопрос [2, c. 183]. Как представляется, их нельзя признать безупречными ни с точки зрения полноты, ни с точки зрения обоснованности отнесения того или иного преступления к обозначенной категории. Существенное значение в этом вопросе приобретает соответствие таких классификаций действующему законодательству – УК РФ, федеральным законам и правильному толкованию некоторых квалифицирующих признаков преступления.

В литературных источниках встречаются различные трактовки преступлений, связанных с взрывами или использованием взрывных устройств и взрывчатых веществ [3; 4; 5; 6; 7]. Авторы приводят множество вариантов криминалистической характеристики подобных преступлений, принимая за основу различные основания для классификации: по используемым взрывчатым веществам и взрывным устройствам, по объекту посягательства, по мотиву преступления и пр. [8, c. 45; 9, с. 10]. Нередко здесь допускаются неточности и смешения. Речь идет о преступлениях террористического характера, о криминальных взрывах, о незаконном обороте боеприпасов, взрывных устройств и взрывчатых веществ, и др.

Таким образом, отмечается отсутствие некой общей родовой криминалистической характеристики или иного систематизированного описания преступлений, совершаемых с использованием взрывоопасных предметов, которое позволило бы получить наиболее полное представление о таких преступлениях. Думается, что при определении группы преступлений, совершаемых с использованием взрывоопасных предметов, следует исходить из таких юридических признаков, которые позволили бы выделить их дополнительные черты и указать на специфику. С нашей точки зрения, такими признаками являются способ и орудия (средства) совершения преступления.

Здесь следует отметить, что в уголовном праве и криминалистике существуют оба понятия – орудие и средство совершения преступления, но, по большому счету, они не разграничиваются. Хотя между ними и существует разница, однако при ближайшем рассмотрении она кажется несущественной.

И в самом деле, в классическом определении А.И. Чучаева отмечается, что орудия совершения преступления – это предметы материального мира, приспособления, применяемые для усиления физических возможностей лица, совершающего преступление. Средствами же являются предметы и вещества, при помощи которых совершается преступление, т.е. оказывается преступное воздействие на общественные отношения, охраняемые уголовным законом [10, c. 155].

В.Н. Кудрявцев пишет о том, что орудиями и средствами совершения преступлений являются, как правило, бытовые предметы или технические устройства, используемые преступниками. На практике преступники пользуются самым широким набором разнообразных предметов, которыми осуществляется насилие над личностью или совершается другое преступление [11, c. 188].

Как представляется, можно вести речь лишь о том, что понятие «средства совершения преступления» несколько шире понятия «орудия совершения преступления». Отличия в этих определениях едва уловимы и стоит их только соотнести с понятием взрывоопасных предметов, используемых при совершении преступлений, и их ролью при совершении конкретного преступления, то эти отличия и вовсе растворяются.

Скорее всего, целесообразно разделить точку зрения Ю.Г. Ляпунова, предложившего в отношении всей группы насильственных, агрессивных преступлений употреблять термин «орудия преступления», а относительно всех иных, ненасильственных деяний – «средства» их совершения [12, c. 235]. Поэтому в данном исследовании взрывоопасные предметы называются нами орудиями совершения преступления.

Анализ норм уголовного закона позволил определить, что в некоторых случаях законодатель такие признаки, как способ и орудия совершения преступления – совершение взрыва и использование при совершении преступлений взрывоопасных предметов, ввел в основной состав преступления (например, ст.167 ч.2, ст.205, 212, 222, 207, 212, 256, 258, 281 и др. УК РФ). В других случаях эти признаки приобрели значение квалифицирующих, т.е. признаков, повышающих опасность преступления 150

и изменяющего его квалификацию (например, ст. 105 ч. 2 п. «е», ст. 111 ч. 2 п. «в», ст. 127.1 ч. 3 п. «б», ст. 162 ч. 2, ст. 206 ч. 2 п. «г», ст. 211 ч. 2 п. «г», ст. 227 ч. 2 и др. УК РФ).

В том случае, если признак не входит в основной состав преступления и не предусмотрен в качестве квалифицирующего, он может, в частности, выступать как обстоятельство, отягчающее наказание (ст.63 УК РФ), и в этом качестве влиять на избрание вида и размера наказания. Иначе говоря, совершение любого преступления такими способами, как с использованием боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств или имитирующих их устройств, а также с применением психического принуждения (т.е. угрозы) (ст. 63 ч. 1 п. «к» УК РФ), рассматривается в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, во всех случаях, когда подобный способ не является ни обязательным, ни квалифицирующим признаком.

Пленум Верховного Суда РФ также обращает внимание на это положение: «В тех случаях, когда то или иное обстоятельство, предусмотренное в законе в качестве отягчающего наказание (например, причинение преступлением тяжких последствий), указано в диспозиции статьи уголовного закона в качестве одного из признаков преступления (в частности, смерть потерпевшего при обвинении подсудимого в убийстве), оно не должно дополнительно учитываться как отягчающее обстоятельство при мотивировке назначения наказания за это преступление» (п. 12) [13].

В ежегодном обзоре судебной практики, производимом Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ, отмечается, что суды часто нарушают требование ч .2 ст. 63 УК РФ, согласно которому если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания. Так, изменяя приговор Кировского районного суда г. Саратова и постановление президиума Саратовского областного суда в отношении С ., осужденного по п. «а» ч. 3 ст. 162 УК РФ, Судебная коллегия указала на то, что, назначая наказание осужденному, суд вопреки требованиям ч. 2 ст. 63 УК РФ в качестве отягчающего обстоятельства признал использование оружия при совершении преступления, тогда как названное обстоятельство предусмотрено в качестве квалифицирующего признака разбоя. Поэтому указание суда на данное обстоятельство подлежит исключению из приговора [14].

Как отмечает С.В. Бородин, включение использования боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств в число обстоятельств, отягчающих наказание, объясняется, во-первых, тем, что применение указанных предметов усиливает общественную опасность преступления и личности преступника, и, во-вторых, широким распространением их применения при совершении наиболее тяжких преступлений против личности и собственности. Упомянутые предметы используются в качестве орудия преступления чаще всего путем непосредственного применения против жертвы, а также для шантажа и угроз с целью принуждения потерпевшего к совершению определенных действий в пользу виновного. По мнению автора, данное отягчающее обстоятельство не относится к таким преступлениям, как кража и хранение подобных предметов, поскольку в этих случаях речь идет о предмете преступления, а не об орудиях преступления [15, c. 599].

Здесь заметим, что судебная практика знает примеры того, как при таких обстоятельствах обвиняемому (подсудимому) все-таки вменялся п. «к» ч. 2 ст. 63 УК РФ. Приведем пример того, как Верховный Суд РФ устранил подобную ошибку. Так, по определению Верховного Суда РФ приговор по делу, рассмотренному с участием присяжных заседателей, изменен: исключена ссылка как на обстоятельство, отягчающее наказание, «совершение преступления с использованием оружия и боевых припасов», поскольку осужденный осужден за незаконное приобретение, хранение, перевозку, ношение огнестрельного оружия и боевых припасов, поэтому это обстоятельство в силу ч. 2 ст. 63 УК РФ не может повторно учитываться при назначении наказания; наказание, назначенное по ст. 318 ч. 2 УК РФ и по совокупности преступлений, смягчено [16].

Как отмечалось, научному анализу преступления, совершаемые с использованием взрывоопасных предметов, не подвергались не только в криминалистике, но и в уголовном праве. Обычно исследователи обращаются к уголовно-правовой характеристике конкретного преступления, предусмотренного нормами УК РФ [17, c. 30]. Между тем, такие исследования могли быть ориентированы не только на конкретные преступления, но и на группу различных преступлений, которые объединяет способ и орудия (средства) преступления, например, взрывоопасные предметы. Полагаем, что это позволило бы внести ясность и единообразные подходы к трактовке некоторых уголовно-правовых категорий, имеющих существенное значение при квалификации преступлений.

В частности, таких, как «предметы, используемые в качестве оружия», «взрывные или имитирующие их устройства», «общеопасный способ преступления», «способ, опасный для жизни и здоровья многих людей», «иные источники повышенной опасности», «вооруженность», «угроза применения насилия». Обращаясь к толкованию данных понятий, сталкиваемся с тем, что однозначной пози-

ции законодателя, Пленума Верховного Суда РФ, ученых-правоведов относительно того, охватывается ли названными понятиями использование взрывоопасных предметов, не существует.

Как отмечалось, названные понятия относятся к квалифицирующим признакам разных составов преступлений. Между тем, уяснение их смысла и содержания с точки зрения лингвистического толкования позволяет говорить о том, что некоторые из них являются, по сути, синонимами, в частности, «общеопасный способ преступления» и «способ, опасный для жизни и здоровья многих людей». Другие – являются родовым понятием для отдельных признаков, например, в «предметы, используемые в качестве оружия» включаются «взрывные или имитирующие их устройства», «иной источник повышенной опасности», «вооруженность».

По верному замечанию В.М. Болдинова, подобный разброс в терминологии, используемой законодателем, ее многозначность, затрудняют определение признаков, позволяющих правильно квалифицировать деликт [18, c. 15]. В свою очередь, отсутствие единого подхода отражается и на судебной практике, которая вынуждена руководствоваться субъективными оценками. Именно поэтому практическое значение анализа указанных признаков для определения относимости к ним взрывоопасных предметов приобретает актуальность.

Таким образом, неясно, чем руководствовался законодатель, допуская подобные неопределенные формулировки. Если в их содержание вкладывалось одинаковое значение, то почему использованы различные словесные формы, если разное, то почему совпадает логический смысл данных понятий. Думается, что сходным квалифицирующим признакам следует давать одинаковое толкование, которое должно распространяться на все преступления, которыми предусмотрены данные признаки. В противном случае подобные приемы не только нарушают законодательную логику, но и дискредитируют уголовно-правовую норму.